Рыбалка не задалась. Накануне «ныряющий» циклон принёс с собою, на редкость, переменчивую погоду. И хотя уже стало ясно и морозно, даже мелкие окуньки не клевали. «Ладно, вернусь без рыбы, но с загоревшим лицом. Скажу удивлённым знакомым, что неделю отдыхал во Франции на горнолыжном курорте» - фантазировал я, подставляя лицо солнцу и любуясь береговой чертой, где на ветру натужно, как самолёты на аэродроме, гудели вершины подмосковных ёлок.
За час до плановой съёмки с якоря собрал свой ящик, ледобур и побрёл по плотному снежному насту к товарищу. Посидел рядом с ним и, улучив момент, когда рыбёха была подсечена, сфотографировал его и так и этак. Придёт время, и я покажу напарнику очередную подборку фотографий. «Созрел?» - спросил он. «Созрел!» - честно признался я, и через пять минут мы легли на обратный курс. Ещё двадцать минут шли: сначала по водохранилищу, затем на подъём по степи к оставленной автомашине – так короче. У товарища санки, у меня - ледобур в левой руке, «баян» на правом плече, который подлым образом всякий раз норовил сползти. Товарищ пришел к автомобилю куда раньше меня. В конце пути чертовски хотелось минут пять просто посидеть на ящике и перевести дух, но увиденное вовсе не располагало к отдыху.
Конечно, лучше бы моя зарисовка называлась «Метель», но метели не было. Просто с утра дул ровный средней силы ветер, который переносил с места на место выпавший ночью снег. Как приехали, предусмотрительно поставили машину на косогоре, там, где заканчивался расчищенный участок полевой дороги, ведущей к водохранилищу, и вот: ближе к пятнадцати часам, вдруг, убедились, что дорога занесена снегом. «А ведь товарищ порывался переехать на другое место и, как пить дать, переехал бы, если бы я его не отговорил!" - корил я себя, пытаясь успокоить дыхание и совесть.
C такой картиной ещё не сталкивался: заносы были на всём видимом участке пути. Отводя от напарника взгляд, пытался, как и хозяин попавшего в ловушку автомобиля, расчистить ногами колею для колёс. Протоптав тропинку, которую в считанные минуты вновь замело снегом, изрядно устав – я ещё с дороги не мог восстановить дыхание, передвинули автомобиль с нескольких попыток только метров на тридцать. Толкая автомобиль в передний бампер, картинно растянулся, но фотографа не было. «За нами на берегу ещё четыре джипоподобных легковушки, но когда они поедут – кто его знает!» - рассуждали мы в тоске, прекратив бесплодные попытки. Душ, чистая тога и рюмка коньяка у телевизора с английской премьер-лигой высокой чёткости казались несбыточной мечтой.
Представил, как через пару часов оставшиеся на льду рыбаки пробьются через снежный плен и увидят нас в раскоряченном на дороге положении. «Ну, что? Я пошёл?!» - в очередной раз я намекнул приятелю на наш последний шанс. Приняв к сведению, что непременно надо найти трактор, желательно небольшой, чтобы он прочистил дорогу, а непросто выволок автомашину на большак, отрывая бампер и остальные потроха, я устремился по заметённой дороге к ферме, выпирающей на бугре словно крепость из кинофильма про индейцев. «Чем круче автомобиль – тем дальше бежать за трактором!" – думал я. Когда-то мы над этой фразой смеялись. Три четверти обратной дороги оказались напрочь занесены глубоким снегом – во многих местах даже колеи не было видно!
Более десяти лет по пути на рыбалку мы проезжали мимо этой огромной фермы. Я, как на экскурсии, прошёл через весь коровник вместе с встретившимся рабочим. По обоим бортам стояли загородки с симпатичными черными коровами с белыми пятнами на лбу и боках. Мычали, как настоящие! У каждой в правом ухе была то ли бирка, то ли просто нанесённая краской надпись. Под ногами шуршало свежее сено. «Или солома!» - думал я про себя.
За коровником два трактора, наверное, типа «Беларусь» - другие марки я просто не знаю, с которыми управлялся невысокий, щуплый на вид мужик моих лет. Ковшом одного трактора он ловко перекладывал навоз с огромной кучи в просторную тележку другого и, заполнив её, пересаживался в кабину второго трактора и вывозил удобрения куда-то в поле рядом с фермой. Вдвоём с моим проводником, тот, словно просто так, спросил, сколько ещё автомашин на берегу, убеждали механизатора помочь нам и не дать добрым людям сгинуть в чистом поле под снегом. «Я-то в отпуске, куда ни шло, а приятелю утром на дежурство!» - прокручивалась мысль.
Механизатор отнекивался – говорил, что начальник приедет и устроит разнос за левую работу. Тем временем я ответил на телефонный звонок – товарищ беспокоился. Смутно догадываясь, что очередная тележка с отходами жизнедеятельности отечественных коров вот-вот перевесит занесённую иномарку с двумя незадачливыми рыбаками, я громко объявил таксу. Отметил, что на миг изменился взгляд собеседника и понял, что, назвав непомерно высокую для этих мест цену спасательной операции, тем не менее, поступил правильно.
Через пять минут, выполнив рейс и отцепив тележку, примостив рядом с собой какую-то фуфайку, тракторист широким жестом пригласил меня в кабину. С трудом взобрался, втиснулся и осмотрелся по бортам: такое впечатление, что трактор внутри кабины разобрали и забыли заново собрать: всё ржавое, разболтанное с торчащими пучками проводов. «Однако работает!» - отметил я. И шапку поправить не успел, как мы понеслись с «разгребалкой» наперевес! Высокая посадка, шум мощного мотора, вибрация, значительные колебания корпуса на ухабах и уверенные размашистые манипуляции тракториста за рулём вызвали давно забытое детское ликование. Меня просто переполняло и перекашивало от радости и восторга. «Франция отдыхает!» - проскочила мысль, когда мы, минуя присыпанные снегом копи, выехали за пределы Форт Нокс - военной базы в штате Кентукки, места хранения золотого запаса США.
«Как же он будет заруливать для чистки?!» - немного справившись с эмоциями и гримасами, гадал я. Словно в ответ, прямо на подъезде к дороге у нас опустился отвал – так, кажется, правильно называется желанная «разгребалка». С небольшим усилием и на приличной скорости, преодолевая снежные заторы, через несколько минут мы подъехали к севшей на брюхо автомашине. Товарищ смотрел на нас с надеждой, а мы на него, как наши танкисты - освободители Праги. После широкого разворота трактора с выездом в степь иномарка была взята на буксир. Выходить из трактора не хотелось.
Через минуту отцепились и рассчитались, попросив тракториста на обратном пути пройти дорогу перед нами более тщательно. Шли малым ходом следом то ли за буксиром, то ли ледоколом, честно отрабатывавшим задание на проводку. У приятеля, как никогда, было довольное лицо, будто опять взял трофейную щуку весом более пяти килограммов – машину не поломал и на дежурство не опоздает. У меня тоже на душе всё как-то устаканилось - теперь я точно знал, чем буду завтра заниматься. Товарищ ещё час назад, когда мы сидели на мели, видя как я уныло гребу сапёрной лопаткой снег, сказал, что мне будет, о чём написать.
Ехали радостные домой: много ли человеку надо?! На синем небе не было ни единого облачка. «Славно покатались!»