Валентина ушла, а Дарья долго ещё не могла успокоиться. Она вспомнила, как в двадцать девятом году их пытались раскулачить.
Вечером, после ужина, заявился пьяный сосед, который, обычно, занимал деньги. Он и в этот раз пришёл за деньгами. И неожиданно ляпнул:
- Теперь и занять не у кого будет.
- К нам же и придёшь, - возразил Семён
- Да вас завтра здесь не будет, - усмехнулся сосед. – Жаль, конечно, люди вы хорошие, да и нужные. Мне без вас трудновато будет
- Постой, постой, - остановил его Семён. – Вот у меня есть четвёрочка, могу угостить.
- Мы всегда рады, когда нас угощают, а с тобой, Семён, с большим удовольствием. Пусть народ знает: я с самим Семеном Калёновым водку пил.
- Ладно, ладно, - остудил его Семён, - невелик я человек.
- Всё же. Не то, что мы, лапотные.
За выпивкой завязался разговор, и Семён выведал у него всё, что он знал. Оказывается, у соседа в НКВД родственница работает секретарём. Вот она и проболталась, что завтра Калёновых раскулачивать будут. Дарья слушала внимательно, не проронив ни слова. А когда сосед ушел, подошла к Семёну и тихо произнесла:
- Вот и наш черёд пришел. Нашли богатеев: я простая ткачиха, а ты – портной. Но и этого, видать, лишку.
- Может, обойдётся, - замялся Семён.
- Мало людей погубили? И нас не оставят, коль решили.
- А что делать?
- Бери лодку, погрузим всё, что у нас есть и утопим в Волге.
- Ты что надумала? Всё нажито трудом, вот этими руками и вот этой башкой! – он постучал указательным пальцем себе по голове. – Да и ты немало труда вложила. Чай, на фабрике не баранки перекладывала с места на место.
- А погибать лучше? Бери лодку, я сказала.
Семён ещё посопротивлялся, но пошёл готовить лодку.
После полуночи они тайком, словно преступники, погрузили на старенькую деревянную лодку все отрезы ткани, что были у Семёна, часть нехитрой посуды и даже новенький самовар, который подарил старший сын Семёну на день рождения. К утру всё было закончено. Дарья села на лавку на кухне и заплакала.
- Вот ведь как. Сын - бывший красный командир, большевик, воевал за Советскую власть. А эта власть что с нами делает? И работников у нас не было, всё своими руками, не ленились. И попали в мироеды.
- Не реви, - рявкнул Семён, - может, ещё и не придут.
- Придут – не придут, а добра уже нет.
Однако, утром, пока все были дома, в дверь постучали. Дарья выглянула в окно. У дома стояли пять человек, из них: трое незнакомых. Она открыла дверь и пустила незваных гостей.
- Милости просим, - хмуро пригласила она, - чем обязаны?
Высокий незнакомый мужчина в новеньком сером костюме оглядел дом, посмотрел на своих товарищей и сказал:
- Семья Калёновых в списке на выселение, как владельцы незаконно нажитого состояния.
- И что же у нас за состояние такое? – покачала головой Дарья. – Старый самовар да стол, на котором хозяин брюки шьёт. Вот хомут еще для лошади, а самой лошади нет. Купить не на что. Я всю жизнь ткачихой проработала и никакого богатства не заработала.
- А прислуга у вас есть? – спросил высокий.
- Да нет у нас никакой прислуги. Всё сами, вот этими руками. А что живём не хуже других, так огород, курицы. И дети не бездельники, помогают.
Высокий оглядел членов своей комиссии и негромко сказал:
- Ошибочка вышла. Эта семья не подходит под раскулачивание и выселение. Извините.
Он повернулся к Семёну, который молча стоял рядом, и пожал ему руку.
- На Советскую власть зла не держите. Врагов ещё много, всех сразу не определишь. А ошибки – так они поправляются. Живите спокойно, никто вас не тронет.
- Спасибо, милок, - всплакнула Дарья, - мы рады видеть справедливого человека…
…Её мысли прервал Семён, который зашёл, громко хлопнув дверью.
- А у нас опять неприятности, - с лёту огорошила его Дарья.
- Что ещё случилось?
- Валюшке аттестат в школе не выдали. Говорят, дочери врага народа не положено.
- Они, что, сдурели? – загрохотал Семён, - я завтра сам пойду к директору школы.
- Сходи, сходи, пристыди их немного.
- И у меня для тебя новость: Венюшку в армию забирают, на фронт.
- Так ему же восемнадцати нет.
- Через неделю исполнится, и заберут – так в повестке написано.
- Это - последний, - вялым голосом произнесла Дарья. – Чует моё сердце: останемся мы с тобой без сыновей.
- Все под богом ходим, - не глядя на неё, промолвил Семён.