(Экспромт на первые слова первой услышанной песни. И да простит меня группа «Ария»)
Мне неизвестно, кто первым в многовековой истории мировой литературы произнес фразу «таким взглядом можно убить». Но мне известно, что, если речь не идет о специфических и, как правило, мифических существах вроде василиска, это словосочетание применяется исключительно в метафорическом смысле.
Сейчас я смотрю на троих передо мной и понимаю, что каждый из них многое бы отдал за то, чтобы взгляд его нес смерть. И, откровенно говоря, я отдал бы не меньше. Слишком долгой будет история о том, что собрало нас здесь, слишком сложной для понимания того, кто ни сном ни духом про наш мир, его проблемы, заботы и про роль четверых путников, кого судьба собрала здесь, на черной скале, бессчетные века нависающей над бессмертным океаном. Впрочем, каждый из нас мог бы видеть не только появление этой глыбы, но и первую волну, когда-то ударившую об этот берег.
Слишком долгой и утомительной будет эта история, чтобы рассказывать ее здесь. Быть может, если каким-то поистине чудесным образом мне удастся уйти живым, когда-нибудь я сяду перед теплым камином и, подбрасывая в огонь дрова и куски иссиня черного угля, стану диктовать ее, но сейчас у меня другая цель. Никто из нас четверых, сколь бы могущественными мы не считали себя, уже не имеет власти над тем, что происходит здесь и сейчас. Эоны лет мы строили козни и плели интриги, мы вели в бой армии и благословляли науки и ремесла, мы покровительствовали живописи и литературе. Эоны лет мы считали себя единственными творцами сущего, единственными неподвластными всемогущей судьбе.
Что ж, не мы первые, не мы последние.
И здесь нам придется вступить в свой последний бой, вступить, твердо зная, что ни один из нас не выйдет из него живым. У нас нет силы, нет магии, нет мириадов воинов и рабов, каждый из которых может склонить чашу весов в ту или иную сторону. Есть лишь мы четверо, есть лишь та сила, которая дана нам от рождения. И каждый знает одно: силы всех четверых – равны.
И вот мы стоим и ждем, выжидаем последние мгновенья перед тем, как броситься в бой, перед тем, как для каждого из нас померкнет свет, созданный не нами, но так долго считаемый нами своим. Не знаю, как остальные, а я – готов…