Ну, вот! Теперь я могу начать.
Не думаю, что мой рассказ произведёт на кого-то неизгладимое впечатление, но человеку нужно иногда сказать самое главное кому-то. По крайней мере у меня не получается молчать до бесконечности, а уж так сложилось, что в общем-то рассказать о сокровенном мне некому. Или друзей растерял где-то, или, что вернее, и не было их у меня, с кем можно обо всём и именно тогда, когда что-то переполняет. И это что-то на самом деле самое важное, что составляет суть. Может для кого-то и не суть. Но я ведь не о ком-то, а о себе.
Так что, кто хочет о перипетии страстей с лихим сюжетом, или о великих личностях в годину испытаний, или о сущности мира – это совсем не сюда. Здесь будет о мыслях, заблуждениях, надеждах, вере во что-то одного единственного человека, а обо всех остальных – только предположения и домыслы, одним словом иллюзии всё того же единственного, ничем не выделяющегося, не хуже других, но и не лучше. Но его-то я знаю достаточно хорошо и очень постараюсь не врать.
Почему именно сейчас? А я и не знаю толком. Может просто потому, что остался один в тёмной комнате с единственной лампочкой в шестьдесят ватт на прищепке. А за окном сосна замещает зелёный цвет иголок на что-то блекло серое на фоне темнеющего неба уже не белых ночей. Каркают вороны. За стеной ещё бродят родичи, разместившиеся густо в небольшом летнем домике на несколько жарких дней, чтобы утром в плавках к морю, без забот о нарядах, подъёме в шесть утра на работу и прочем. А я уже собрал два шкафа из старья для барахла, которое всегда найдётся, навесил с сыном петли на кривую самодельную раму окна, и остался один. И остались позади дёргания и слова, попытки что-то изменить, несколько месяцев совсем не по возрасту переживаний, призрачные надежды и проникающее во все жилы понимание – жизнь идёт так, как идёт. Нет их, пять или восемь жизней игровых приставок. Ничего невозможно изменить в прошлом, и никак не догадаться, как твоё слово или поступок отзовётся на собственной шкуре.
Итак…
3 июля 2011 года 23.03 Торнимяэ