Гудят, визжат, скрипят ленты транспортера. Шум цеха время от времени перекрывает витиеватый мат рыбообработчиц. Свободный труд людей, работающих на "родной" колхоз. Не на "кровопийцу-капиталиста", умело описанного Марксом в "Капитале".
Здесь люди зарабатывают колхозу 46 тысяч рублей в год. Цифра названа на заводском собрании заместителем председателя колхоза. Из этой суммы рядовой труженик или труженица получает максимум четыре тысячи. За малейшую, часто надуманную провинность рабочих лишают всех доплат- квартальных премий и льгот. Разве не об этом писал Маркс ?
Не взирая на драконовские кары, рабочие пьют на смене, крадут сырье и полуфабрикаты... "Батрак, себя уважающий, всегда крадет у хозяина.." - выдал Бонифаций, пряча упакованную в полиэтилен ставриду под пояс.
Винопитие - единственная, традиционно-доступная возможность разрядки после выматывающего, грязного, морально опустошающего труда...
Люди крадут у колхоза рыбу и сахар, муку и специи, масло и томатную пасту. Рискуя, попадаясь, они продолжают тащить в карманах и мешочках, перебрасывая через ограду и вывозя с мусором все, что плохо лежит. Ибо. Ибо, на глазах у рабочих или слегка таясь, это же делают разного ранга руководители. В масштабах несравнимых. Как подметил наблюдательный Бонифаций, если рабочих-расхитителей окрестили " несунами", то начальству более подходит ярлык "везуны".
"Берем то, что нам не доплатил колхоз"- говорят рабочие. И справедливо указывают на огромные потери: на свалку порченую рыбу вывозят на машине. Туда же везут томатную пасту,которую уже не закатаешь в консервы: слишком воняет. Из-за неисправности жарилки, случалось, десятки литров масла уходили в канализацию. Водитель трейлера,перевозящего в центр консервы, рассказывал, что там регулярно тоннами вывозят на свалку и закапывают в землю брак.
Испокон веку, человек, связанный с рыбным производством, имел возможность часть своего заработка получить рыбой. Лопатить ежедневно тонны ее и не иметь права законно взять для семьи пару рыбешек ? Ведь здесь, на берегу Балтики, в магазинах часто не бывает ничего из рыбопродуктов. Кроме кильки в томатном соусе. И килька эта закатана в банки на далеких берегах седого Каспия. На балтийском побережье ни свежей, ни свежемороженой рыбы не купить. Потому что гораздо выгоднее залить эту рыбу томатным соусом и отправить за тридевять земель, в сельмаги Нечерноземья.
О содержимом банок, прожигающих дыры в желудках посредством острого томатного соуса, я теперь имею полное представление. Рыбоконсервное производство несет сытое и обеспеченное существование лишь колхозной верхушке, снимающей сливки в виде трех десятков различных премий.
Я снова вспомнил то собрание. Мое выступление, конечно, было сумбурным. Я понимал: Егоровна не простит. Тем более, что спровоцировал я новую волну недовольства. Рабочих как прорвало:
-Попробовало бы наше начальство поработать на рыборезке зимой, когда ворота на эстакаду то и дело открывают, завозя рыбу ! Мы мокрые, простываем, болеем постоянно, -жаловалась Егоровне Алевтина из консервного цеха.
- А на полу что творится ! Ведь тут и жарильная машина, и моечная, и рыбу режут ! На полу порошок, и рыба туда падает. Чем людей кормим ? На каждом собрании об этом говорим, - черноглазая Глаша перешла в атаку. Егоровна уже не пыталась повлиять на ход собрания. Она писала. Записывала фамилии недовольных и о чем те говорили. Егоровна готовила месть.
- В душевых нет ни полочек для мыла, ни крючков для полотенец. Нет даже ручек на дверях !- педант Бонифаций гуднул быстренько и с опаской. Не выдержал. А ведь до пенсии зарекся молчать при начальстве. Тем более, помня о пострадавшей от Егоровны жене.
Эту тему Бонифаций ежедневно развивал в бытовке, ходил на прием к бывшей начальнице. И, вдруг озвучил для Егоровны.
- Местное телевидение даже передачу подготовило об очистных сооружениях на рыбозаводе: ах какие в колхозе- миллионере системы защиты Балтики ! А в реалиях стоки всю зиму плыли из разделки прямо в залив: канализация не работала и до очистных дерьмо просто не доходило ! - тихий незаметный Андрей тоже не утерпел, вытащил боль свою на свет. Душа Андрея страдает, частенько заводит он разговор о природе, которую ныне нещадно загрязняют. Андрей уже ездил в центр, предлагал не возить на свалку картонную упаковку. Заместитель председателя колхоза клятвенно пообещал Андрею "решить вопрос не позднее текущего квартала".Андрей искренне поверил. Но и год спустя могучий бульдозер зарывал в траншею горы картонных упаковок.
Говорили в тот день о глупейшей планировке цехов: вот шкуроварня за стенкой, а консервный - за полкилометра. Сколько лишней работы ! И бытовки далеко. Люди простывают и из-за этого....
Вспоминая то собрание, не перестаю удивляться: ведь знали же все, как Егоровна прореагирует, знали, что плевать она хотела на проблемы. Знали, что запомнит самых недовольных. И выступали, словно перед комиссией из Москвы... Впрочем, что там Москва.. Как раз московским-то комиссиям на наши проблемы ...мягко говоря, плевать. Все они знают.
-Почему не организовано питание в ночную смену ? - Аника вопрошала и знала, вопрос провокационный. Формально ночных смен в колхозе не существует.
- Проработав в разделочном цехе два года, я "пережила" четырех начальников и столько же мастеров. Когда конец начальственной текучке настанет ? - любопытствовала смазливенькая Варя, намекая Егоровне, что и она долго не продержится, ведь пенсия не за горами.
- Книжка на пошив одежды - усложнение жизни колхозника. Это в центре удобно. За 80 километров в ателье не наездишься. Те же деньги на автобус и улетят. Книжки эти- пережиток тех времен, когда одежда дефицитом была. Пора деньгами пошив компенсировать,- возмущался Виктор.
- Мне хотелось бы знать, почему грузчикам не полагается рабочий костюм хэбэ ? Работаю здесь уже 15 лет и все время халаты получаю.Как доктор. Их все равно обрезать приходится. А брюки у работяг с судоверфи покупаем. Хотя стоимость хлопчатобумажного костюма и халата - одинакова, - опять понес крамолу Бонифаций.
Егоровна уже устала. Алюминиевые глаза смотрели мимо "ораторов". Наши с ней взгляды встретились и я понял: скоро мне придется искать другую работу..