1 мая
Май выпал отличный. Зелень кругом, как в середине мая или в конце. Скоро еду на берег Чёрного моря. Лечиться. От чего? Об этом позже. Бронзовую медаль так до сих пор и не вручили. Хотя держал в руках не один раз. Серебряков Володя из 47 Отдела показывал.
А вот как я зарабатывал санаторно-курортную карту, можно написать рассказ.
Сообщила в Отделе Галимова за три дня до критического срока. Предложила идти к двум часам в больницу к врачу Однопозовой. Я побежал скорее, чем пошёл. Однопозова вела себя так, будто я - "варяг". Послала к невропатологу. День пропал.
На другой день с утра я пошёл к невропатологу. Всё было хорошо. Анализы сдал, рентген прошёл.
Но вот третий день был ужасен! В этот день надо было выкупить путёвку. В одиннадцать часов я получил заключение рентген-кабинета. В двенадцать прошёл терапевта и кардиограмму сердца. В три часа пятнадцать минут получил санаторно-курортную карту.
В четыре часа десять минут выписку бухгалтера. В четыре часа тридцать минут уплатил за путёвку и получил её. Хорошо, что все в Профкоме работали до пяти часов тридцати минут.
Конечно, война за путёвку без помощи Начальника Отдела Писарева мне была бы не под силу.
3 июля
Всё позади. Съездил в Архипо-Осиповку. Это на берегу Чёрного моря.
Вперёд ехал крайне напряжённо. Очень устал. В поезде от Москвы до Новороссийска трясло неимоверно. От Новороссийска до "Архипки", как её называют местные, 92 километра.
Автобус маленький и юркий, пронёсся за полтора часа. Повороты сумасшедшие. Нервы напряжены до предела. Думаю, здесь нередко падают вниз такие вот лихачи. Красота средняя между Подмосковьем и Крымом. Или вообще никакой красоты. Надо привыкнуть. А воздухом можно наполнять кислородные подушки. Чудесный, исцеляющий воздух.
Вышли отдохнуть у источника, красиво оформленного. Усталость как рукой сняло. Поселили в одноместный номер. Вернее, сам поселился. За десять рублей. Три дня не видел соседа по душу. Здесь на два сдвоенных номера один душ и один туалет. Дружить пришлось вынужденно.
Три дня жил затворником, пока сосед не потребовал выпить за дружбу, знакомство и прочее за его счёт. Выпил целый стакан прекрасного вина фирмы "Абрау-Дюрсо". Напиток божественный, пьян стал в доску. В столовой три соседа по столу зашикали, стали советовать бежать в номер и там затаиться до протрезвления. Я смеялся им в глаза, плюя на их совет. Покушал не так, чтобы плотно, умеренно.
Неожиданно подбежали две девушки в белых халатах и под белые ручки унесли меня в мой номер. Там уже я поражался всем этим событиям, пока ко мне в номер не постучался мой сосед. Он вежливо предложил мне в туалете смывать! Ба! Я же живу в деревянном доме, где смывать не надо! Пообещал, но выполнил не сразу. Долго привыкал.
Мой альбом и ручка быстро вывели меня на уровень особых гостей санатория. Уже скоро мне предложили остаться в санатории работать. Квартиру обещали через год. Опять я отказался.
Но сосед был из тех людей в Ленинграде, которым дозволялось по их личному выбору искать работников нужного уровня.
После того, как я изобразил его на бумаге, он тоже предложил мне двухкомнатную квартиру в этом замечательном городе. Все эти предложения я не мог положительно оценить, так как я не мог вытащить в общество уважаемых людей мою беспутную половину.
С этим чудовищем я уже и в заводе терпел великие страдания. И откуда только я мог выкопать это чудо природы? Ну, да здесь, на берегу Чёрного моря, я упивался своим отдыхом среди высоко образованного общества москвичей, ленинградцев и, как ни странно, тех же ижевчан. Оказывается, нашему заводу выделили пятьдесят горящих путёвок. Видно, большому начальству этот санаторий не показался отличным.
Познакомился с москвичкой высокого роста и её мамой. Обеих нарисовал. В общем я рисовал каждый день, и каждый день пил с соседом. Великий сосед с дипломатическим паспортом был моей каменной стеной в моём подпитии. Я ничем не рисковал, так как Георгий был на особом положении. Его слово было весомее слов всего обслуживающего персонала санатория. Хотя одного такого выпивоху при мне выгнали с треском вон.
Но я отличался счастливым выражением лица, которое никому ничем не угрожало.
Удивительно, что нарисовал 27 набросков. 18 копий портретов подарил и написал 27 стихотворений. Читал отдыхающим. Слушали с удовольствием.
Домой привёз семь бутылок прекрасного вина и продолжал алкогольничать, вспоминая прекрасную жизнь за рубежом Удмуртии. Жена ухитрилась все деньги промотать. Но я привёз домой ещё двадцать пять рублей, на которые мы и дотянули до наших общих зарплат.
Забыл сказать, что по пути домой заехал к дяде в Москве. Сфотографировал всю семью. Дядя уже в третий раз предложил переехать жить в Москву. Чёрт возьми! Зачем я женился на этой дуре? Как её можно везти в столицу?
продолжение - http://www.proza.ru/2012/03/28/83
Ижевск, 1973 год