Инвазия - в экологии - вторжение в какую-либо местность
нехарактерного для нее вида животного
7 апреля
Казалось, это невозможно – просто взять и подняться с постели. Слабость, тошнота, боль. Похмелье, просто катастрофический его вариант. Пару часов сна могли бы немного помочь, но их не было. Работа… В субботу… Со стоном сел. Сидел, шатался и стонал минут пять. Побрел в душ.
Душ бодрит. Не спасает, но делает дальнейшую жизнедеятельность возможной. Пятнадцать минут упругие струи хлестали пылающую голову. Потом залпом выпил два стакана холодной воды из-под крана, опять прилег, опять встал, собрался и вышел.
Свежий апрельский ветерок придал сил, и я поверил, что смогу пережить этот день.
Путь на работу лежал по улице Ленина. Весна уже во всю хозяйничала: снег растаял почти везде, грязь высохла, и я передвигался, как степенный, но слегка шатающийся горожанин, а не как герой легендарной компьютерной игры «Принц Персии»…
Не могу сказать точно, когда в моей жизни прошла черта, разделившая ее на период до и после. Но определенно мел судьбы начал выводить линию, когда я проходил мимо котлована на пересечении улиц Ленина и Пушкина. Но дело не в котловане…
… Сначала я услышал крик: истошно завизжала женщина. Следом – панический возглас мужчины, и уже через секунду воздух рвали вопли десятков людей. А потом я увидел, как со стороны рынка на улице Пушкина бежала толпа людей. Они обгоняли друг друга, толкались, спотыкались…
Да что происходит? Зобми. Нелепая мысль. Террористы. И словно в подтверждение моей догадки где-то в стороне рынка, там, откуда бежали люди, загрохотал автомат. Потом еще один и еще. «А я ведь пулеробиваемый», - очередная дурацкая мысль. Но именно она заставила меня побежать.
Мимо меня, рядом со мной, наперерез мне бежали люди. Я не мог определить источник паники. Вряд ли это были автоматные очереди, которые остались позади. Лица людей были перекошены ужасом. «Они повсюду!» - прокричал, бегущий мне навстречу молодой парнишка. Раздался звук бьющегося стекла и сверху, из окна пятиэтажки на тротуар свалилось тело женщины. Я хотел остановиться. Но кто-то толкнул в спину, истерично проорав прямо в ухо: «Беги!». И я бежал.
Я топил панику в потоках адреналина. Я слушал голос разума, который становился все тише. И этот голос говорил мне куда бежать – к отделу полиции. Можно много критиковать стражей порядка, но автоматы в нашем безоружном обществе есть только у них. Не знаю, что за напасть свалилась на город, но лучше я окажусь в этот момент рядом с теми, кто может дать ей отпор.
Остановиться меня заставили только звуки выстрелов, несущиеся со стороны отдела. В отличие от автоматной какофонии, которая царила где-то в районе рынка или даже седьмой школы, рядом с отделом «работал» один автомат. Я замер на углу дома. Автомат умолк. С опаской, боясь в любую секунду получить пулю в лоб, я выглянул из-за угла. И тут мел судьбы с умопомрачительной скоростью начал проводить черту.
***
Коричнево-бело-черная, как мне показалось бесформенная, масса. Я никогда такого не видел, поэтому мой мозг упорно отказывался составить целостный образ объекта и как-то его классифицировать.
А потом это шевельнулось. Какая-то его часть просто дернулась. И я понял, что это за часть. Лапа, вернее нога. Одна из восьми. Сверху белые пятна в виде креста. Это был паук. Паук-крестовик с диаметром брюха около полуметра. В этот момент я вспомнил о похмелии и том, что меня вообще-то немного подташнивает. Но углубиться в эти тяжкие думы, мне не дал громкий уверенный окрик:
- Костян! Скорей сюда!
На ступеньках отдела с автоматом в руках стоял Серега.
Серега был мент. Официально он был полицейский, но название это ненавидел всей своей могучей советской душой. Страну Советов Сергей застал маленьким мальчиком и даже октябренком не был. Но за Ленина мог и в нос дать. И за Лену тоже…
- Ну, чего застыл?!
Действительно ступор какой-то. Похмелье, шок? Я зашагал в сторону приятеля.
- Да бегом ты!
И снова побежал. Сергей вскинул автомат, целясь в меня. Не понял.
- В сторону!
Я, не останавливаясь, прыгнул в сторону, и воздух рядом со мной прошила короткая очередь. Уже взбежав на ступеньки, я обернулся и увидел еще одно паучье тело.
- Да что за хре…
- За мной! - Сергей не дал договорить, бросившись в открытую дверь отдела.
В ноздри ударил неприятный, сладковато-гнилостный запах. Я увидел лежащего на полу полицейского. Его лицо было каким-то землистым и… провалившимся. Мертв… Рядом труп очередного членистоногого. Мы бежали в полумраке коридоров и лестничных пролетов, по пути попадались тела людей и пауков. Пару раз Серега стрелял. Бред! Этого не может быть! Не может.
Сергей остановился перед массивной железной дверью, которая сейчас была распахнута настежь. В комнате было еще темнее, чем в коридоре, но приятель не раздумывая перешагнул порог. А если там…
- Держи!
Из полумрака вылетел укороченный автомат Калашникова. Я больно ударил палец, но оружие поймал.
Следом вышел Серега.
- На, - он протянул мне четыре автоматных рожка, которые я рассовал по карманам куртки. Также мне достался пистолет Макарова и две полные обоймы к нему.
- Автомат включен на одиночные, с предохранителя снял – смотри, не пальни ненароком.
Оружие придало уверенности. Как будто между мной и окружающим миром возник невидимый защитный купол.
- Ты сильно не обольщайся, - Сергей угадал мои чувства. – Если сверху спрыгнет, автомат не поможет.
***
На улице по-прежнему кричали люди. Правда, где-то далеко. Автоматные очереди, которые я слышал раньше, умолкли.
Мы направились к полицейскому «Форду».
- Лови, - Сергей бросил мне ключи. – Выбирайся. Ты знаешь, я не могу без Ленки.
- Сам лови, - я таким же манером вернул ключи другу. – Во-первых, может уже и некуда выбираться, во-вторых, я вас с Леной не брошу, ну и, в-третьих, я не умею водить.
- Ну, тогда двинули на проспект!
***
- Так тебе, сука! – Серега вдавил педаль газа, пропуская под днищем иномарки большого черного паука, на выходе получилась груда слизистых ошметков.
…Лена жила в девятиэтажном доме в центре города. Дочь богатых родителей. Изысканная, утонченная. Серега рядом с ней смотрелся неотесанным мужланом. Но это была чертовски красивая пара!..
Сергей заглушил мотор.
- Здесь подождешь?
- Прикалываешься?
- Тогда выходим, - Серега открыл дверь и буквально выпрыгнул из машины.
- Ты чего? – я не понял маневра приятеля.
Он в это время заглядывал под машину, опустившись на колено.
- А вдруг, - Сергей поднялся, отряхивая черные полицейские брюки, - там есть кто. Не хотел бы я, чтобы какая тварь меня за ногу цапнула…
- Сзади!
Серега обернулся моментально, вскинув к плечу автомат. По стене дома ползла огромная, длиной с руку взрослого мужчины, многоножка. Выстрел! И на стене осталось мокрое пятно из гемолимфы и того, что раньше было телом членистоногого…
Дверь подъезда была открыта настежь. Сергей пошел первым, внимательно осматривая лестничные пролеты. Я шел вторым, контролируя уже пройденный участок.
Второй этаж. Третий. Четвертый. Пятый. Шестой. Пришли. Массивная железная дверь. Серега постучал. И тишина. Страшная, гнетущая. Неужто… Щелкнул замок, дверь распахнулась и на шею Сереге бросилась невысокая, хрупкая, светловолосая девушка.
- Сережа, я так боюсь!
Сергей, отвел правую руку с автоматом в сторону, левой обнял Лену.
- Я пыталась тебе позвонить, но телефон не работает.
- Знаю, по-моему, у всех отключились. Где родители?
- На Бали, - Лена продолжала прижиматься к Сергею.
- Хорошо, что на Бали… Наверно… Пошли собираться.
- Куда? – девушка, не разжимая объятий, подняла голову и посмотрела в глаза парню.
- Не знаю, Лен. Мы вот с Костей решили из города выбраться. А дальше посмотрим.
- Идите уже, - буркнул я. – А я тут присмотрю.
***
«Форд» аккуратно объехал бетонную тумбу, установленную на краю пешеходной зоны и выехал на дорогу. Машина начала набирать скорость, двигаясь по Советской в направлении автомобильного моста. Серега вел, мы с Леной разместились на заднем сидении. Было страшно и как-то тоскливо-безысходно. Выбраться на машине из города – дело пяти минут. Но было ли куда выбираться? Что если весь мир…
…Мир опрокинулся, будто рухнул в пропасть. Я ударился лицом в переднее сидение, больно саданул по ребрам приклад автомата. Да что…
- Лена! Лена!
- Я в порядке, Сергей.
- Костян?
- В полном.
Передние колеса машины провалились в невесть откуда взявшуюся посреди дороги яму. Туда же ушел капот. Раздался громкий скрежет, автомобиль пошатнулся. Еще раз и еще. А потом на капоте сомкнулись большие черные жвалы, которые без труда смяли сталь, похоже вместе с мотором. Это был жук. Большой черный жук.
- Валим отсюда! – проорал Сергей, когда жук начал взбираться на покореженный капот.
Мы выскочили из машины, Серега помог выбраться Лене.
- Что это? – Сергей поднял глаза к небу и начал крутить головой.
- Где?.. Точно! – я тоже услышал далекий нарастающий гул.
Самолеты.
- Сейчас нас всех тут напалмом выжгут.
- Какой нахрен напалм, Кость?
Взрыв где-то впереди и слева. Потом еще один сзади.
- Да что такое?! – Сергей продолжал крутить головой.
Гул то ли прекратился, то ли мы его не слышали, оглушенные грохотом взрывов.
- Как это понимать, Костян?
- Элементарно, Ватсон – мостов больше нет!
- И что теперь? – растерянно спросил Сергей.
- Теперь пойдем пешком, - смятение друга, и присутствие Лены, почему-то придали мне уверенности. Я вдруг подумал, что жизни этих близких мне людей зависят от меня. И я должен во что бы то ни стало, вытащить их из этой передряги.
- Пешком через город полный пауков, которые размером с теленка?
- У нас есть выбор? - я кивнул в сторону полицейского автомобиля, который сейчас перемалывал здоровый жук. – И туда посмотри, - я указал на общежитие института, рядом с которым стояли припаркованные машины, большая их часть провалилась под землю.
- Он прав, Сереж, - Лена взяла любимого человека за руку. – На машине мы далеко не уедем. Пойдем пешком, будем внимательно смотреть под ноги. Только дай мне, пожалуйста, пистолет.
***
Где-то кричали люди. Кричали так, как не должен кричать человек. Ужас без меры, боль без границ, и отчаяние… Это было утро, когда их мир был разрушен, когда на смену повседневным делам пришла липкая, мучительная смерть.
Крики изредка заглушал грохот автомата. В основном стрелял я – внимание Сергея занимала идущая рядом с ним Лена. Я был ведущим, а они шли сзади и зачем-то деражлись за руки. Такие трогательные и такие любимые.
Я этого никогда не забуду и наверное не прощу себе… Но смирюсь, убаюкивая совесть мыслью: откуда я мог знать? А Серега. Серега точно не смирится…
Сравнительно небольшого паука с пестрой красно-черной окраской заметил я. Заметил, но стрелять не стал. Он неподвижно сидел метрах в 20 от нас на крыше медицинского училища. Я решил сэкономить патрон. Один треклятый патрон… Бросил взгляд на противоположную сторону улицы, а когда вновь повернул голову направо, паука там уже не было. Спустя мгновение он появился в нескольких метрах от нас. А потом…
Потом Лена коротко вскрикнула. Я начал выпускать патрон за патроном, но было поздно – прыгающая тварь вонзила хелицеры в бедро девушки.
Серега перевел непонимающий взгляд с изувеченной туши паука на Лену, которая лежала на дороге и содрогалась в конвульсиях. Кожа ее стала землисто-серой, на губах выступила кровавая пена, глаза быстро мутнели.
Сергей пришел в себя первым. Он бросил на меня короткий взгляд, зажмурился.
- Кость, я не смогу сам… Пожалуйста…
Я выстрелил не раздумывая. Просто выпустил пулю в сердце девушке…
- Мы не можем ее тут оставить. Надо… вытащить, - Сергей не смотрел на Лену, казалось, самым важным для него сейчас было прекратить текущий по щекам предательский поток.
- Серег, ты же знаешь, мы не сможем… Тело, после яда…
- А что делать?
- Давай… давай, - говорить было тяжело, жить было тяжело. – Мы… предадим ее огню.
- Как?
- Тут бензин в машинах.
- Хорошо. Займешься?
- Конечно.
- Я тогда пока присмотрю.
Серега вскинул к плечу автомат. И я тоже вскинул. Как будто бы сквозь пелену слез мог разглядеть врага…
***
Молчание не тяготило. Напротив, в нем было спасение. Казалось, произнеси я или Сергей слово, и мир рухнет. Просто рассыплется, как красочный витраж, в который бросил камень обделенный совестью вандал.
Тишину разрушали крики, которые слышались все реже. И автоматные выстрелы, которые звучали все чаще.
Дойдя до водонапорной башни на улице Гагарина, мы повернули налево – мимо рынка идти не хотелось, там, должно быть, было самое дно ада.
Пауки, занятые пожиранием пищи, или оплетением ее в паутину, в основном вели себя не агрессивно, но мы отстреливали всех, бездумно тратя патроны. Просто так было нужно.
Всегда оживленная улица Орджоникидзе встретила нас тягостным молчанием. Несколько столкнувшихся машин, несколько иссушенных тел и коконы. Только легкий апрельский ветерок как ни в чем не бывало продолжал кружить над городом.
На пересечении Орджоникидзе и дороги, ведущей в Рабочий городок, стояло сразу несколько покореженных машин. Среди автомобилей, попавших в аварию, была желтая пассажирская газель, треснувшие стекла которой были оплетены паутиной. Мы обошли скопление автомобилей по обочине и остановились. Сначала до нас долетел рев мотора – звук, ставший уже непривычным в мертвом городе. А потом мы увидели несущийся со стороны комбината спортивный мотоцикл. Водитель проявлял мастерство и феноменальную реакцию, объезжая на бешеной скорости препятствия в виде стоящих автомобилей и оставленных жуками ям.
Мотоцикл резко остановился в нескольких шагах от нас. Водитель снял шлем и на плечи ему, нет – ей, упали локоны черных волос. Девушка ловко спрыгнула на землю, мотоцикл упал, но внимания на это она не обратила – зеленые глаза изучающее смотрели на нас. Я тоже бросил взгляд на ее красивое личико, весьма выдающуюся в нужных местах фигурку, а потом вдруг понял, что меня в этой ситуации удивило больше всего – в правой руке девушка сжимала американский дробовик Моссберг 500.
- Слышь, Серег, - я наконец-то нарушил затянувшееся молчание. – А откуда у нее дробовик?
Сергей несколько секунд молчал, а потом выдал:
- Костян, ты это видел? У нее ж дробовик!