Однажды я столкнулся с парапсихологом, который сильно развеял мои сомнения о том, что все они шарлатаны. Какой-то с виду обыкновенный малый, с жиденькими черными усиками, нахально этак заявил мне, что обладает телепатическими способностями и при желании может мысленно заставить меня выполнить любое задание. Скажем, выйти среди ночи на улицу и пройтись несколько кварталов, а то и обойти бесцельно вокруг дома. Я хотел посмеяться над ним, но тот с успехом продемонстрировал мне своё умение. Мы подружились, и я, убедившись, что парень владеет нечто большим, чем фокусами, немало увлекся парапсихологией. Но практически я так и не достиг даже элементарных вещей. Биополе моё никак не реагировало на живые объекты. Постепенно я и это увлечение забросил, хотя мой новый друг уверял, что при большом усердии я мог бы овладеть телепатией. Мне, мол, не хватает умения отключаться от всего постороннего, "погружаться в самоё себя". Мне, мол, следует постичь для начала искусство медитации, которым здорово владели мыслители Древнего Востока.
Медитировал я не регулярно, считая себя неспособным к такому несвойственному моей натуре занятию. Однако позже, потеряв связь с тем парнем, я встретился с поклонником системы йогов. Правда, очень уж он придавал большое значение мистической стороне, что я сразу же отмел. Меня больше заинтересовали физические упражнения - асаны. Осваивая позы-асаны из системы йогов, я неожиданно обнаружил в себе способность к тому самому отключению от всего постороннего, которой мне раньше недоставало на занятиях по телепатии. Нет, до "погружения в нирвану", обеспечивающую якобы состояние полного "затухания" - высшего блаженства, я не доходил. Да я и не стремился к этому. Я понял с первых шагов практических занятий, что система йогов для европейца, да к тому еще истового реалиста, каким я был, совершенно неприемлема.
Хатха-йога увлекла меня лишь новыми физическими упражнениями, несуетливыми движениями мышц тела. Но очень скоро я понял, что система йогов, как и каратэ, которой я в своё время занимался, отличаются от всех других видов спорта не так физической стороной, как психологической. Система йогов и каратэ нацеливают внимание человека не столько на окружающий его мир, сколько на самоё себя - на своё "Эго". Иными словами, самым энергичным и кратчайшим путем обращают тебя к твоему эгоцентризму: каждое усвоенное тобою движение, любой даже незначительный успех немедленно внушают тебе, что теперь ты избранный и превосходишь всю остальную бренно суетящуюся немощь. Погружаясь в себя, ты делаешься как бы невесомым и возносишься над всеми остальными. Кстати, и успех-то в занятиях этими системами приходит лишь к тем, кто всецело подчиняет себя девизу: "Вижу себя, люблю себя, я есть всё и превыше всего!" Девиз этот я без особого труда прочитал на лице каждого, кто хотя бы мало-мальски успел овладеть кое-чем из этих систем. Поэтому, овладев кое-чем, но не лишенный способности замечать в себе перемены души, я, не заходя дальше в дебри собственного эгоизма, решительно прихлопнул эти увлечения, словно крышку люка от зловонной ёмкости.
Но - нет худа без добра. Занятия этими системами прошли не без пользы. Освоение приёмов каратэ помогло развить быстроту реакции, так необходимой в критические моменты, требующие решительных действий. Выполнение некоторых асан из системы йогов привело к умению совладать с собой в моменты крайне высокого нервного возбуждения, к способности быстро избавляться от неприятных эмоциональных ощущений, "очищаться", скажем, после вынужденного общения с дурной компанией. Занятия по системе йогов научили меня сосредоточиваться на самом нужном и главном. Это умение пригодилось в занятиях аутотренингом. Постепенно овладел я и искусством медитации. Кажется, временами чувствую в себе даже телепатические способности. Часто ловлю себя на том, что иногда читаю мысли собеседника или вкладываю ему свои. Я горячо верю, что мои сигналы дойдут до адресата. Иногда мне даже кажется, что я кем-то услышан и воспринят. В ответ на мои мысленные сигналы откуда-то из непостижимой дали доносятся чьи-то приятные голоса, чудные мелодии органной музыки. Тогда я, конечно, бываю на седьмом небе.
Однажды я почувствовал себя как-то непривычно странно: будто погрузился в какую-то иную среду, будто я пришел в себя после долгого летаргического сна. Во сне что-то стронулось, переключилось, изменилось - и я заметил, как у меня обострились зрение, обоняние, слух. Я ощутил в себе небывалую, прямо-таки волшебную силу и лёгкость. До того царившая тишина внезапно огласилась множеством голосов и звуков. Находясь в своей квартире, я услышал вдруг дыхание деревьев и трав, движение ветра, течение реки, шум которой никогда раньше не доходил до этих мест. Словно до сих пор я пребывал в каком-то звуконепроницаемом пространстве и ничего не слышал. Выходит, человек, в самом деле, может вполне явственно услышать то, что в обычном состоянии до слуха не доходит? Может, иные поэты тоже улавливают неслышимые простому уху звуки и их поэтические откровения вовсе не метафорический приём? Вот и у Блока есть такое признание:
"Ко мне по воздуху неслись
Зари торжественные звуки,
Багрянцем одевая мысль"...
Меня охватил редкий восторг. Так хотелось с кем-то немедленно поделиться, но было это в четыре часа утра, и все нормальные люди, конечно, спали. Может, позвонить своему лучшему другу? Жалко будить...
Внезапно зазвенел телефон. Я метнулся в прихожую и, взяв трубку, оторопел - я услышал заспанный голос этого друга:
- Слушай, ты уж, пожалуйста, не гневайся на меня, не обижайся, что беспокою ни свет, ни заря. Вот говорят, чудес не бывает. А я особенно не поддаюсь обывательским разговорам о всяких там телепатиях и прочих штучках. Но вот ты скажи мне, что это такое было? Сплю себе крепким сном - и вдруг явственно слышу твой голос: "Позвони мне... Прошу тебя, позвони!". Ну, я и проснулся, и позвонил: вдруг с тобою что-нибудь стряслось. Ты уж извини меня, старого дурака. У тебя там всё в порядке?
- Даже лучше, чем в порядке! - возликовал я. - Но, пожалуй, об этом потом. Я позвоню тебе попозже.
- Да, да, конечно, - с готовностью согласился друг.
Я сам себе не верил. Неужели сбылось то, к чему я так долго стремился?
Но, не добившись успеха, остыл, смирился, разуверился. И вдруг, много времени спустя, как будто заданная программа сработала совершенно неожиданно. Такое везение! Я решил немедленно повторить свой первый удавшийся опыт и мысленно "попросил" свою дочь, которая живёт в пригороде, позвонить.
Несколько минут спустя, раздался звонок. Я уже стоял у телефона в ожидании, и потому тут же схватил трубку и с необычайным волнением проговорил:
- Слушаю тебя, дочка! Что случилось?
- Па, ты чего?
- Что - чего?
- Ты откуда знаешь, что звоню я, а не кто-то другой? Я же молчала?
- Да? Уж и не припомню, - соврал я.
- Ты почему звал меня, па?
- Интересно, как я мог тебя звать? Как ты себе это представляешь? Ты что, слышала меня?
- Я, видимо, окончательно обалдела.
- Ну, допустим, - всё больше ликовал я.
- Так дай поспать, рано ведь,- заключила дочь.
- Пожалуйста, спи.
- Все, кому хочется спать, спите на здоровье, - продолжал я разговор сам с собой, распираемый от нежданно навалившегося на меня счастья. - Спите, люди добрые! А я не хочу спать! Какой тут может быть сон?
Мне казалось, что теперь я могу всё. Проверю себя ещё разок... на моей соседке по подъезду, которая очень любит рассказывать мне свои сны. Я "послал" ей сон о том, будто она и я бегаем-резвимся, словно детишки, на весенней цветущей лужайке. И снова я был потрясен, когда она утром рассказывала мне свой невероятный сон:
- Я видела тебя во сне, совсем маленьким, лет семи. И я была маленькая. Я собирала букет из синих незабудок, а ты всё прыгал-скакал вокруг меня и тоже радовался чему-то. До чего же ты был смешной карапузик.
-Между прочим, этот сон я тебе послал.
Но соседка пропустила моё признание мимо ушей. Оно и к лучшему...