История любви, которой не было. Часть 5.
1989-й
Все чужое: чужая страна, чужие люди, непонятные страшные, дикие традиции. Ей так невыносимо хотелось зимы, хотелось в тот чудесный зимний беззаботный вечер. В тот вечер, с Сашей. Сердце опять кольнуло при одном упоминании.
Хотелось снежинок, таких блестящих, красивых и холодных. А здесь жара опустошила ее сердце, испепелила душу.
«На выезд», - прозвучало в ее воспаленном мозгу. И ровно через три минуты она идет с невозмутимым лицом к обшарпанной машине. Она давно научилась не задавать ненужных вопросов, когда надо, все объяснят.
- Ну что ж, для тебя сегодня сюрприз, дорогая, - елейным голосом проворковал майор Рашид, ослепив белым рядом ровных белоснежных зубов.
Она молчала, ее уже ничем не удивить, совсем скоро закончится контракт, и вернется домой, в Сибирь, к своим родным, пусть и трескучим морозам. Она закрыла глаза, с удовольствием подставляя лицо прохладному ветру.
-Что это, где мы? – невольно вырвалось у нее.
- На границе, своих увидишь, - самодовольно изрек Ращид.
Она с интересом всматривалась в лица подходивших солдат и офицеров, в последнее время ей так надоели эти беспристрастные самодовольные лица дипломатов. А здесь свои, еще совсем юные мальчишки… Вдруг все померкло перед глазами, и она успела вцепиться в руку Рашида, чтобы не упасть.
Нет, этого не могло быть, не для этого она оставила страну, уехала за столько тысяч километров.
Она столько сил потратила, чтобы не вспоминать, все вырвать из сердца. А он в крови. Она уже почти привыкла. И вот это его любимые, такие родные черты. Это его смоляные волосы, такие непослушные, она не могла оторвать глаз от любимого лица. Но теперь их разделяет граница чужих стран. Рашиду не надо было все объяснять, не зря она так усердно учила его русскому языку. И он понял, что церемонию встречи нужно проводить самому.
Накануне ночью
Что- то Александра угнетало сегодня, не спалось. Он уже выкурил не одну пачку сигарет. Вся эта история выбила его из колеи. Под ночь завыла сирена, команда «Застава, в ружье». Через двадцать минут солдаты уже ведут весьма странную пару, молоденькая совсем девушка с огромными карими глазами, вся дрожит, и высокий юноша что-то быстро лепечет на своем непонятном языке.
- Ладно, ведите на заставу, там и разберемся, - устало бросил он.
Потом выяснилось, что эти влюбленные сбежали, просят убежища, чтобы пожениться. Там никто не разрешит им этого сделать, девушка из уважаемой суннитской семьи, а он сын бедного кузнеца, да еще и шиит.
- Что с ними будет? – спросил Александр у начальника заставы.
- Что, что, завтра выдадим обратно, - устало ответил капитан.
- Какая участь ожидает там беглецов?
- Какая? Да, все, как всегда…Забьют камнями.
- Как, камнями?
- Хватит, а, своих забот хватает, посмотри, чтобы заперли надежно.
Он на миг закрыл глаза и вспомнил ее огромные глаза, тогда, на площадке, когда пыталась что-то объяснить. Саша пытался ее найти, поехал родителям. Друг Андрей, в то время, работавший в органах, сказал просто:
- Не ищи, она уехала, никто ничего не знает. Пройдет время, сама найдет.
А он, обессиленный от неудач, от пустоты, увидел тогда объявление, что идет комсомольский набор в Московское погранучилище. После ускоренного выпуска выбрал Среднюю Азию, Серахский погранотряд. За этот год он изнурял тело многочасовыми тренировками, постоянной стрельбой. Стал лучшим, никто не понимал, зачем это ему? Как объяснить всем, чтобы сердце и душа каждую ночь вспоминали ее. Рук нежных. Кожу бархатистую, губы… Обессиленный, он просто забывался.
И вот сегодня опять защемила душа. Он уже давно не спрашивал, где она, что с ней. Если Андрей молчал, значит, она не объявилась.
А как быть ему, как все забыть. Кто поймет души изнуряющую тоску, кому объяснить, сколько дней и ночей прошло без нее? Сколько было тел истерзанных, сколько чужих постелей, но сердце билось в жажде неутолимой. Он в тысячный раз вспоминал ту ночь, но почему, почему он тогда поступил… Сигареты уже не унимали, не приносили ничего кроме горечи.
Успокоения хотелось. Вздохнув, он пошел в дом для делегаций.
-Товарищ лейтенант, нарушители границы изолированы, - прозвучал в ночной тиши звонкий голос солдата.
- Как изолированы?
- Как положено, в разные комнаты.
- Разместить в одну.
- Так не положено.
- Кем не положено? Слышишь, как тебя зовут?
- Младший сержант…
- Я имя спросил?
- Так, Юрий.
- Юра, а у тебя девушка есть там? Ждет?
- Ждет, как же не ждет. Олеся зовут, приеду – поженимся.
- Так у этих последняя ночь, понимаешь? Последняя!!!! У них не будет детей. Семьи. Открой, пусть будет ночь. Хотя бы одна…
- Понял, сейчас.
Когда открылась дверь, Джамал подумал, ну все, сейчас расстреляют. Сердце замерло, хоть бы ее пощадили. Он готов. Готов ко всему, лишь бы Лейлочка была счастлива. Он долго не решался на этот побег, пока она не прибежала и не сказала, что завтра ее свадьба. Ее выдают замуж за этого жирного ненавистного Кемаля. Она плакала и говорила, что сбросится с горы…. И он согласился.
Он с ужасом взирал на дверь, она со скрипом закрылась, и кто-то кинулся к нему. Она, его Лейла, пришла к нему. Джамал впервые коснулся губ ее желанных. Впервые обнял и прижал к себе. Слов не надо было, они поняли, что тот черноволосый русский офицер подарил им последнюю ночь, а утром…
- Прости, родная, милая, желанная, прости, что уберечь не смог…
- Милый, любимый, обнимай меня, целуй меня, у нас так мало времени…
Он задыхался в томлении. Ее тело было таким доверчивым, таким желанным…
- Нет, я не могу, не могу, тебя родители пощадят, спасут… Ты будешь, слышишь, будешь счастлива…
- Любимый, подари мне эту ночь, подари. Подари без слов. Подари своими губами, руками. Подари нежностью, подари любовью…
Какой-то странный крик разорвал ночную тишину.
Удивительная ночь, такая звездная. Саша все не мог привыкнуть, что небо здесь такое высокое. И звезды такие яркие. Он вспомнил тот зимний вечер, когда она с упоением читал те стихи «А если звезды на небе зажигают…» Намного позже он нашел эти стихи Маяковского, прочитав, изумился, что у него есть такие удивительно нежные стихи. И с тех пор каждую ночь читал, читал ей эти строки.
Где ты, захотелось вдруг крикнуть в ночь….
А чей же этот был крик. И не птицы, и не зверя. Словно крик чьей-то израненной души.
Уже светало. Джамал боялся вспугнуть сон своей любимой. Она только уснула, такая счастливая, с блуждающей улыбкой на устах.
-Теперь я знаю, что такое любовь, и я знаю, что значит любить. Теперь мне не страшно. Не страшно и умереть под камнями, - шептала она перед сном.
Он не мог уснуть, может, родители Лейлы пожалеют свою единственную дочь и смогут убедить сородичей, что он ее похитил? Как быть, как спасти любимую? А она, счастливая, улыбалась во сне.
Наконец-то исцеляющий сон. Саша с упоением закрыл отяжелевшие веки и все шептал: «Прости, любимая, прости. Прости и хоть приснись». Бог был милостив в эту ночь.
«Саш, а Саш, поговори со мной. Посмотри на меня. А у меня новое платье, посмотри, тебе нравится?»
И она кокетливо начала кружиться перед ним. Юное красивое тело плотно облегал этот бледно-лиловый шелк. Волосы разлетались, в ее танце было столько страсти, огня. Он, не выдержав, подошел и обнял такое любимое тело. Ее бездонные глаза смотрели в его душу. В них уже разгоралась зелень страсти. Он очень осторожно, как к драгоценному фарфору, прикоснулся к ее призывным, чуть приоткрытым губам. Руки уже освобождали ее столь желанное тело от ненужного, пусть и красивого шелка. Сердце замерло, она уже проснулась для страсти. Совсем скоро их тела будут говорить, как они любимы, страсть унесет их за облака. Он на миг оторвался от губ ее и ….
- Подъем, застава, в ружье!
Ну, еще несколько секунд, совсем чуть-чуть, он опять не успел сказать, как она любима.
Застава построена, процедура передачи нарушителей границы отточена. Соседей предупредили, уже выехали.
Многострадальная речка Тадженка все время высыхала в это время. Солдаты с любопытством прислушивались к какому-то непонятному гулу голосов. А вот и делегация прибыла. Александр впервые присутствовал на подобной церемонии, поэтому ему было интересно все.
- Ага, значит, на джипах разъезжаете, и форма такая легкая, не сапоги, а удобные туфли. У них и женщина присутствует…
Ему хотелось всех растолкать, побежать, обнять, как тогда в Свердловске, но уже больше никуда и никогда не отпускать. Но что она там делает, там, на чужой территории? Сотни вопросов проносились в его голове. Нет, он не мог ошибиться. А почему она так держится за этого военного? Неужели замужем, неужели? Но это она, она. Хотелось кричать, плакать, смеяться, бежать к ней, все объяснить…
И вдруг его взгляд остановился на двух фигурках, уже идущих к той стороне. Девушка так испуганно прижалась к юноше, ее глаза были полны страха, ужаса. Только теперь он увидел разъяренную толпу иранцев. Злобно размахивающих палками, камнями. Солдаты кое-как сдерживали их. И он понял, что этим совсем юным осталось жить считанные минуты. Джамал, прижав свою любимую, твердым шагом приближался к толпе. Уже кидались камнями, и все норовили попасть в ее худенькое тельце. Она вскрикнула, не успела увернуться, чей-то тяжелый камень попал в ее головку.
И струйка алой крови потекла по косам…и сникла вмиг ее головка
Он подхватил ее на руки, и они растворились в толпе. Через несколько минут гул начал стихать, все расступились, и они увидели два расстерзанных тела. Кровь смешалась с песком. Какая-то женщина пыталась поднять тело девушки, он услышал, как воет мать. Нет, не плачет, а воет, ведь на глазах дочь истерзали, юную, красивую. Но толпе было явно мало этого. Мать уже отбросили в сторону и ее поволокли за косы черные к обрыву… а мама бежала, падала, вставала, бежала что-то крича.
Не успела. Не догнала, вот уже тела несутся в пропасть, в никуда…
Александр не мог поверить своим глазам, ему хотелось все стереть, стереть с памяти. С глаз. Зловещая тишина...