О семье Обуховых в Хворостянке до сих пор ходят рассказы - то ли были, то ли легенды. Вот одно из таких воспоминаний.
- Перепугался я тогда до смерти, - начал свой рассказ сельский портной Онуфриев.
Мужики, дымя самосадом, сидели на поваленной ветле у барского пруда. Отмечали Троицын день.
… Произошло это накануне октябрьских событий 1917 года. Однажды ранним летним утром Филипп Матвеевич Онуфриев, раздевшись догола и пробравшись сквозь росистые прибрежные кусты, залез в барский пруд, чтобы проверить тайком поставленные с вечера вентеря. На берегу стоял сынишка и ждал, когда отец позовёт его с ведром.
Портной поднял один вентерь – удача, второй и последующие тоже оказались с рыбой. Улов выдался на редкость богатым.
Только хотел мужик позвать сына с ведром, как услышал суровый голос:
- Матвеич! Молодой барин зовёт. Вылезай.
Это был управляющий имением Обухова Ботинкин.
«Ну, пропал, - вздрогнул от неожиданности Онуфриев. – Поймал рыбки. Будет теперь мне жаркое»…
Не помня, как выбрался из воды, оделся и, дрожа всем телом, засеменил за Ботинкиным. У крыльца их поджидал Обухов Андрей Трофимович.
- Доброе утро, барин, - поприветствовал его портной, низко кланяясь и ожидая сурового наказания.
Однако, к его удивлению, барин спокойным, приветливым голосом пояснил, что стоял на балконе, дышал свежим воздухом, и заметил, что кто-то барахтается в камышах. Послал проверить.
- Что же ты там делал? – поинтересовался Обухов. – Верно, рыбу ловил?
- Грех попутал, барин, - переминаясь с ноги на ногу, признался Онуфриев. – Вентеришки там у меня…
- И что же, поймал?
- Да есть малость…
- Это хорошо, - пряча улыбку, удовлетворённо произнёс Андрей Трофимович. - Знаешь что, батенька, не поймаешь ли ты и мне рыбки? Завтра к вечеру ждём из Москвы Аню и Наденьку. С ними и другие будут…
Портной всё ещё не опомнился от испуга и дрожал, словно осиновый лист. Но сообразил, что барин наказывать его не собирается.
- Э-э-э, братец, да ты никак замёрз? – обратил Обухов внимание на состояние портного и приказал принести для него чарку водки и закуску.
Вскоре воспрянувший духом Онуфриев уже был у пруда. Мигом вытряхнул из вентерей рыбу и отнёс её к барскому дому. А на следующее утро наловил ещё карасей, линей и окуней.
К вечеру действительно приехали гости. Рыба оказалась кстати. А через несколько дней к избе Онуфриева подъехало несколько подвод, груженых лесом. Сноровистые плотники тут же взялись за дело, заявив, что поставят сарай и ригу, обнесут двор изгородью.
«Зачем мне всё это? – подумал я тогда, - глядя на внимательно слушавших его мужиков, продолжал расчувствовавшийся портной свой рассказ, Оглянулся ненароком на барский дом – идёт сам Андрей Трофимович, а его люди ведут корову и лошадь. Потом привезли соху, плуг, бороны, сани. Да два стожка сена впридачу».
- За что такая благодать? – спрашиваю.
- Сам видишь, Матвеич, что творится, - отвечает барин. – Одним словом, ре - во - лю - ци - я. Новая власть всё равно всё отберёт, растащит. Хоть ты попользуешься. Может, вспомнишь когда-нибудь добрым словом.
Вскоре Обуховы покинули Хворостянку.