Посвящается слабой

Рона Михайлова
Одна и та же мелодия - зажата кнопка повтора. Мелодия нежная, пронзительная, трепетная, воздушная, рассветная, солнечная...
...Боль и обида.
Со всех уголков жёсткого диска она собирает всё, что грело её когда-то, всё, чем дышала: переписки-записки, цитаты-арты, вдохи-мысли, песчинки программ; затем - архивация.
Прячет. В самые дебри папок, туда, куда больше никогда не заглянет.
Плачет. Обречённо, надрывно, видя в окне, что вот-вот утро настанет.

Без пяти минут восемь; она убирает в скупой узел тёмные волосы. Долго, сосредоточенно губы подкрашивает, взбирается на каблуки, сразу становясь выше и строже и холодней.
В глазах - ни слезинки, в лице - ни морщинки, она молодая и совершенная, успешная и раскрепощённая.
Наклоняется со своей высоты - проверить, достаточно ли в кормушке у кошки еды, да и саму кошку погладить. Зверушка глядит янтарным взглядом - всепонимающим, эгоистичным. Ничего не говорит, не мурлычет; усы лишь облизывает.
Хлопает дверь, скрежещут ключи в замке. Совершенная ушла по делам с гордой, прямой спиной.
Трепетная мелодия - ночная спутница, свидетельница её сердечных слабостей - продолжает играть, снова и снова: льётся прямо в окошко, так, чтобы совершенная слышала, выйдя на улицу. Всё так же зажата кнопка бесконечных повторов, бесконечных ночных рыданий...