***
С работы Гала ушла на час раньше, она мечтала поскорее затопить баню и всласть попариться. Возле церкви ей встретилась Вера Петровна. Та шла с опущенной головой, не отрывая взгляда от дороги, и настолько была погружена в свои мысли, что не заметила бывшую начальницу. Она несла большую сумку, и Гала, грешным делом, подумала: не в челночницы ли подалась уволенная «индюшка»?
Впрочем, мысли об этом она выкинула, потому что спустя несколько минут возле неё притормозила знакомая машина, и Рудольф Сабирович гостеприимно распахнул дверцу иномарки:
- Всякая случайность – часть закономерности, не находите, милая Галина Викторовна?
- Наверное, так. Здравствуйте, Рудольф.
- Ну, что ж… Хочу поблагодарить вас за отлично выполненную работу. Мне доложили, что «подмётные письма» в посёлке вызвали настоящий ажиотаж.
- Да, это так. Все обсуждают, передают. Даже копируют….
- Хорошо ребята постарались, так сделали фотомонтаж, что комар носа не подточит.
- Так это не настоящие фотографии?
- А где же их взять? Главное, что всё в тему. Жене Боровикова дважды вызывали «скорую». Слухи о нём такие ходят, что мама не горюй. Но, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
- Я и не догадалась, право слово.
- И не надо вам лишний раз ни о чём задумываться. К чему такую красивую головку забивать всякими ненужными вещами? Я ведь не просто так хотел с вами увидеться. Приглашаю завтра прокатиться в город. Открылся чудесный ресторан: японская кухня, отличные повара. Причём, пока он работает в закрытом режиме. Только для лиц, особо приближённых к императору. К микадо, то бишь…
- На работу за мной заезжать неудобно, у нас всё на виду, как на ладони.
- Хорошо, буду ждать за углом, могу даже за клубом. Там довольно темно и глухо. Уж если соблюдать конспирацию, то по полной.
- Договорились. Во сколько?
- Давайте ровно в пять. Если не ошибаюсь, у вас ненормированный рабочий день?
- Да, конечно. Можно я выйду здесь?
- Как скажете. А я растворюсь в тумане, яко Штирлиц. До завтра!
Она пересекла дорогу и завернула в проулок. В окнах дома горел свет, а над баней курился дымок. Стоило ей вчера заикнуться, как муж пораньше вырвался с работы, и уже затопил. После аборта прошло достаточно времени, и уже можно отвести душу, правда не в едва терпимом жаре, как она любит, но всё же…
В ярко освещённой кухне стол был накрыт белой скатертью. На ней, среди закусок, - запотевшая бутылка водки, армянский коньяк и шампанское с блескучей серебряной головкой. Гала любила этот полусладкий шипучий напиток, он напоминал редкую в её детстве газировку, которую в деревню привозили по большим праздникам.
- По какому случаю торжество?
- Галина! У меня для тебя новость. Но это пока секрет. Ты же сама не любишь впопыхах. Я лосиную лопатку привёз, мясо потушил. Давай-ка, переодевайся и за стол….
- Ладно. Сейчас умоюсь. Может быть, мне и платье вечернее надеть? Стоит твоя новость того или нет?
- Ещё как. Мне тут как раз минут десять надо, чтобы соус к мясу заварганить. Жду!
Гала встала перед шкафом: вот заодно и выберет на завтра наряд, пообвыкнется, чтобы не чувствовать себя стеснённо в ресторане. В посёлке особо ходить было некуда, и уже два новых платья давно ждали своего часа. Она примерила оба и остановилась на закрытом, густого вишнёвого цвета, который очень подходил к её карим глазам и пышным волосам. Нежный шёлк так облегал фигуру, что не было надобности оголять спину или показывать ноги.
Николай чуть не выронил ложку из рук:
- Ну, ты просто королева!
- Жаль, что уже не принцесса….
- Нисколько не жаль. В том возрасте ты была вовсе не такая…
- Что? Дурнушка?
- Нет, конечно. Просто, так в глаза не бросалась. А сейчас – мимо не пройдёшь!
- Это тебе кажется. Потому что я – твоя жена.
- Ладно, пусть кажется… Только ты это платье никуда больше не надевай.
- Вот те раз! А зачем я его, спрашивается, покупала? Это же не домашний халат.
- Пусть будет домашним. Только для меня.
- Ладно, как скажешь. Ну, выкладывай свою новость.
Николай открыл шампанское: из-под тугой пробки с хлопком вырвался дымок. Галина случайно глянула в зеркало и усмехнулась: Николай, в майке и тренировочных штанах с вытянутыми коленками и она, в нарядном платье и чёрных «лодочках» составляли странную пару. Мелькнула мысль, что её Урфин Джюс по всем статьям проигрывает импозантному и холёному Рудольфу.
Муж наполнил высокий бокал, а себе плеснул в стопку водку. Галина улыбнулась:
- А коньяк зачем поставил? Ты же его не пьёшь.
- Для красоты и полноты натюрморта, так сказать.
- Говори уже, что мы празднуем?
- Предлагаю поднять тост за моё новое назначение!
- Ого! Значит, в нашей семье теперь будет не один директор?
- Ну, пока не директор, а только заместитель начальника. Но какие наши годы!
- Это здорово, а зарплата?
- Думаю, на треть побольше, да и премии – достаточные. Сможем и в отпуск съездить, и родителям за дом часть денег вернуть. Правда, они брать не хотят. Отец сказал, что если бы вовремя стройку не затеяли, всё равно деньги бы пропали, инфляция сожрала.
- Наверное, он прав. Родители у тебя – просто золото….
- Но ведь и я у тебя не оплошал? Как считаешь?
- Ты – просто супер. А баня готова?
- Сейчас посмотрю, дров подкину.
Галина сняла платье, аккуратно повесила на плечики: всех и проблем, что взять его с собой на работу, а там и погладит, и переоденется. Она надела махровый халат, расчесала волосы, открыла шкаф над туалетным столиком. При всей экономности, Гала не могла отказать себе в маленькой слабости. Она обожала хорошие шампуни, бальзамы и маски. Раньше приходилось стоять в очередях, переплачивать спекулянткам, а теперь всё можно купить, были бы деньги. Она повертела в руках флаконы, понюхала, и остановила выбор на нежно-сиреневом – « с запахом вербены». Само слово завораживало: вроде бы и похоже на нашу вербу, но звучит совсем иначе.
На новый год Николай положил ей под ёлку набор: изящную корзинку с разными щётками, круглой мочалкой из люфы и массажной рукавичкой. Сам Николай вырос в городе, к бане привычки не имел и не выносил первого жара. Галина этому втайне радовалась, потому что любила париться одна, никуда не спешить, наслаждаясь долгой и приятной процедурой. А теперь, когда баня была своей собственной, «с иголочки», пахнущей душистым деревом, то обычное мытьё превращалось в особое, ни с чем не сравнимое удовольствие.
Гала налила в кувшин брусничного морса из холодильника, чтобы взять с собой, как раздался звонок. Сдавленный женский голос тихо прошипел: «Чтоб ты сдохла, гадина…» На том конце провода положили трубку, и противно продолжали звучать гудки, когда Галина села и опустила телефон на колени.
Не зря, видно, встретилась ей сегодня Вера. Кто это ещё мог быть? Степанида? На неё не похоже. Та, если бы уж ей приспичило, покрыла, не стесняясь, трёхэтажным матом. Настроение испортилось, и даже в баню идти расхотелось. Гала налила полную рюмку водки и выпила одним махом. Дыхание перехватило, и она закашлялась. Потом встала, тряхнула распущенными волосами и показала телефону фигу: «А вот, на-ко, выкуси! Еще посмотрим, кто первый сдохнет!» И когда зашёл с мороза Николай, она уже улыбалась своему отражению, заплетая перед зеркалом косу.
Продолжение http://www.proza.ru/2012/03/27/1334