*****
-Я все еще жду обещанных год назад объяснений, - Тарве улыбался, удобно расположившись в кресле и разглядывая сидящего напротив Феникса так, будто видел впервые, но глаза его оставались серьезными. – Ведь теперь ты всё о себе знаешь.
-Почти, – Фейн поигрывал бокалом с вином. – Прекрасное у тебя все-таки вино, Тарве.
-Ты не хочешь говорить?
-Не очень. Но от молчания правда лучше не станет, верно? Может, мне и самому станет легче и… понятнее, что ли? Потому что, после того, как Трейг…
-Кто?
-О нём позже. Так вот, после того, как Трейг заставил меня вспомнить, что я натворил тогда… не знаю… чудовищем я был, что ли?! Никогда бы не пошел на это сейчас! Но это так, эмоции… А по сути, и рассказывать-то нечего.
Тарве внимательно смотрел на него и Фейн, коротко вздохнув, беспокойно отвернулся от его взгляда.
-Лучше бы ты не вспоминал, - сказал Тарве. – Ты стал каким-то… чужим, что ли? Неспокойным каким-то. Раньше в тебе не было столько… вины… боли… не знаю, как и назвать.
-И ты почти не ошибся, - Феникс закрыл глаза. Память, выпущенная на волю, возвращалась с ужасающей быстротой и приносила такие подробности, что смотреть в глаза Тарве стало просто невыносимо. – Я помню… куски, отрывки, но лучше бы я не помнил даже их! Вот… отец… он подбрасывает меня на руках, и … страшно и здОрово и… я люблю его больше всех на земле! А вот… он же… швыряет мне под ноги корону. Килльтари – мой остров, мое государство, мой… народ… и его голос: «Народ не поддержит тебя!»… Знаешь, я не понимаю себя тогдашнего. А может, я просто сейчас уже плохо помню законы своей страны. Я говорю отцу, что он доложен… отречься в мою пользу… а он, убедив Совет в том, что я еще не могу управлять страной в силу молодости и неопытности, остается на троне, хотя… уже пришло мое время, а он может остаться при мне регентом… Я и тогда-то не слишком хорошо разбирался во всех этих тонкостях, мне казалось, что это так просто – управлять! Но я был уверен, что маги поддержат меня, и прямо сказал об этом отцу. А он… рассмеялся мне в лицо и швырнул мне под ноги корону… До сих пор не понимаю, как я смог после всего этого поднять ее надеть на голову?! Наверное, я тогда сошел с ума. И дарки… мои дарки, пришедшие в Северное море требовать помощи от магов…Не просить, именно требовать! А когда они отказали… я просто взбесился: никто не смел сказать мне «нет», а они – посмели! Ты помнишь из хроник что тогда случилось?!
Тарве, внимательно слушавший этот сбивчивый, годами выстраданный рассказ, кивнул.
-Помню. Школа сгорела так, что даже восстанавливать там было нечего. Да и некому, потому что маги – все до последнего малыша! – сгорели вместе с ней. – Он передернул плечами. - Страшная смерть. Но ты, ты сегодняшний, неужели не помнишь, ПОЧЕМУ так сделал тогда?.. До сих пор не могу привыкнуть, что ты не Фейн. Сложно все же сразу привыкнуть к тому, что человек, которого ты всегда считал другом, который прикрывал твою спину в бою – совсем не тот, кем считается… всеми. Странно думать, что ты прожил тысячу лет.
-А я и не прожил, - впервые слабо улыбнулся Феникс. – Я жил – и умирал. И забывал все, раз за разом. И возвращался, не помня себя. Трейг сказал мне об этом только совсем недавно. Оказывается, я помню все только последние несколько раз. А до этого – тысячи раз! – возвращение было беспамятным. И меня всему учили заново, не подозревая, что я… - Он прикусил губу. – В чем же состояло это «если только»?! Что надо было сделать, чтобы освободиться?! КАК надо было умереть?!
Тарве, подперев голову рукой, задумчиво смотрел на него.
-Наверное, только Трейг… кстати, кто это? Ты так и не сказал.
-Трейг был Верховным наставником института Земных Систем. И он же сказал, что всегда будет со мной. Что я буду подчиняться его приказам, вытворяя немыслимые вещи и не понимая ни сути их, ни того, как мои руки сотворили их. Он говорил, что всегда будет следить за мной, и недавно сказал, что мой долг им еще не закрыт… И не сказал, что же надо сделать, чтобы – закрыть!!!
-Ты успокойся, - Тарве встревожено приподнялся, уловив в голосе друга обреченные нотки. – На это может ответить только Трейг… если он… прости… действительно говорит с тобой. В конце концов, какая разница, что именно надо сделать? Кто может сейчас ответить за намерения мертвого уже тысячу лет мага?! Ты спас Гинезу, у тебя прекрасный друг и о тебе осталась там хорошая память, ты… ты спасал людей всю последнюю тысячу лет!
-Воюя и убивая?! - взвился Феникс. – Ты это хотел сказать?!
-Нет. Но наемник, рискующий собой…
-… ради денег…
-… ради кого-то, кого он лично знать не знает! – парировал Тарве, нимало не смутившись и продолжая, как ни в чем ни бывало, - …наемник всегда герой, и когда воюет за чужие идеи и даже когда гибнет за них. У тебя не было семьи? Никогда? Так вот, их семьи всегда гордились ими даже погибшими, и они никогда не бедствовали! И именно поэтому наемников всегда было много. Регулярные армии всегда уступали в численности полкам наемников – и наемники выигрывали для королей битвы! Потому что в наше время у королей слишком мало друзей и еще меньше искренних сторонников. Вот так вот, Феникс.
-И однако все мои смерти не смогли закрыть мой долг погибшим тысячу лет назад магам Северной Школы! – Феникс залпом допил вино и встал. В голове все смешалось, но не от вина. Пьян он не был, однако вдруг почему-то перестал различать явь и сны, реальность и прошлое.
-Твоя работа, Трейг? – сквозь зубы процедил он, делая шаг к окну. Осознанно встал на подоконник, посмотрел вниз. По двору бегал Китриан, двое конюхов пытались поймать его и водворить в стойло, но жеребец не давался, ловко уворачиваясь от рук и петель арканов. Ограда находилась довольно далеко, но для наемника это не имело значения. Фейн ЗНАЛ, что упадет туда, куда захочет.
-Что ты делаешь?! - руки Тарве обхватили его сзади за пояс. – А ну, слезай с окна! С ума ты сошел, что ли?!
Внизу, во дворе, пронзительно и испуганно заржал Китриан.
-Нет, - голос Феникса был спокойным и уверенным. – Нет, друг мой… Спокойно, Кит!.. Я понял, наконец, чего от меня ждет Трейг. Если ты все еще веришь богам – не проси их ни о чем… Нет, лучше попроси – не вмешиваться. Пусть все будет так, как будет. Это моя последняя просьба. Хорошо? Сейчас я не в бою, эта смерть – не «плановая», но я должен пройти через это. Я не хочу снова испытать смерть, тем более – такую, но… они, те, кого я убил тогда… они тоже не хотели. Так что… За вас!
Одним неуловимым движением вывернувшись из рук Тарве, Феникс, наемник, который всегда возвращается, прыгнул с окна вперед, прямо на острые колья витой ограды двора…
*****
<"-Я умер? – Феникс растерянно смотрит по сторонам, потом случайно бросает взгляд под ноги... Эльна, Красавица-на-Зольере проплывает под ним, весь Мирнар - как на ладони... А там, на востоке, высятся острые купола минаретов Софиры, и рев разносится с них по всей стране. А там, на юго-западе, высятся горы Гинезы. Звон колоколов, плач и смех… Инза… И из окон вырывается огонь, а потом – вершина горы разлетается, колоссальная Огненная Звезда топит в ослепительной вспышке ее обломки…
-Король Доро правильно понял тебя, - произносит за плечом знакомый голос. Феникс, обернувшись, смотрит в глаза Трейгу. Старый волшебник смотрит на обломки Инзы, качает головой.
-Эк они… Страх творит не только чудеса, но и чудовищ…
-Я умер, Трейг? – Фейн требовательно смотрит прямо в молодые глаза Верховного наставника.
-Ты умер. Но пока еще можешь вернуться.
-Зачем? - безучастно спрашивает Фейн, мечтая, чтобы у старика не нашлось ответа.
-Затем, что ты свободен, - неожиданно мягко произносит тот. – Затем, что ты расплатился, когда умер не в бою, а… сам. Добровольно. Ты не хотел этого, я знаю, но ты вспомнил о тех, кого заставил умереть твой Ледяной Луч, которые тоже не хотели… Ты понял. Ты сам подписал себе приговор – и ты прощён. Сейчас ты вернешься и будешь жить.
-И это будет в последний раз? – замирая, спрашивает Фейн.
Трейг, усмехнувшись, пожимает плечами.
-Кто знает? Быть может, это будет зависеть, от того, КАК и РАДИ ЧЕГО ты умрешь в следующий раз?..
-Но, Трейг…
-Запомни одно, мятежник. Имя твое – Торгик Эйндарк, вернее – феникс Торгик Эйндарк. Дети, знаешь ли, плохо произносят подчас даже собственное имя… Прощай!
И призрачные крылья перестают удерживать его в воздухе, Фейн с размаху обрушивается вниз…">
…и солнце ослепило его, заставив на миг снова зажмуриться. Над ним склонялся Асмерро, выпрыгнувший в окно следом за другом, от дверей бежал белый как полотно Тарве.
-Феникс!..
-Я… свободен… - с трудом выговорил Фейн. – Наконец-то…
И потерял сознание. Впервые в жизни…
*****
Корабль уходил в рассвет. Тарве и Асмерро, как-то очень быстро сблизившиеся после самоубийства Феникса, которое, кстати, не дало никакого видимого результата, - о том, что он видел, пока был мертв, Феникс предпочел умолчать, - стояли на пристани и, обнявшись, смотрели вслед уходящему кораблю. Корабль держал курс на Килльтари, хотя найти капитана, согласного плыть на прОклятый остров, было нелегко.
Феникс, стоя на корме, смотрел на удалявшийся берег и две стремительно уменьшавшиеся фигурки на пирсе и понимал: всё. Долг закрыт. То, чего он тогда не сумел расслышать из-за грома, состояло в очень простом условии: «…если не сделаешь этого добровольно». Он умер по своей воле, а не по власти чужого меча, и отныне был свободен. И даже если бы этого не сказал Трейг, он бы скоро понял это и сам.
Рад он этому или нет – Феникс так и не понял. Как-то его примут на родине? Да и надо ли было кидаться сразу на пристань, ища корабль? Он ничего не знал точно, сердце рвалось на части, то стремясь остаться с друзьями, то мечтая вернуться домой, то… то думая о новом найме, то мечтая и вовсе о чем-то непотребном, вроде «остаться с Кайной»… Гинезская принцесса не шла из головы, хотя влюблен он точно не был. Девочка попала под власть Одного из Шестерых, можно ли было судить ее за это? Магом она не была и никогда бы не стала, даже если Школа и осталась бы в неприкосновенности… Мечта о родине перевесила. Феникс… нет, принц Торгик утешал себя тем, что он может вернуться в любой момент, что его там давно уже не помнят, тем более – не ждут, так что он всё так же свободен, как и было до тех пор, пока он не осознал в себе того самого мятежного принца…
Нам пристани Асмерро вскинул руки, сжав вместе оба кулака, Тарве повторил его жест, и у Феникса защемило сердце: так в Гинезе прощались навсегда.
Он вскинул руки ладонями вперед:
-«Я вернусь, друзья мои, обещаю вам!»
Поняли они или нет – этого Фейн уже не увидел. Поймав ветер, бриг набирал скорость, и вскоре берег скрылся из виду.
-При этаком ветре Килльтари достигнем утром седьмого дня, - сказал капитан. – Господин может отдохнуть в каюте. О вашем коне в трюме господин может не волноваться – нам не впервой перевозить боевых скакунов.
Фениксу ничего не оставалось, как поблагодарить капитана несколькими монетами. Кажется, того это вполне удовлетворило.
Плавания он не запомнил. Картины прежней жизни заполнили собой и сон, и явь, и Феникс не понимал самого себя. Как можно было быть таким… таким… Подходящего определения своим поступкам он так и не нашел. И каждое утро, когда он начинал сожалеть о своем решении посетить родину – вполне могло оказаться, что там его ждет только виселица… или как там у них принято казнить высокопоставленных преступников, - каждое утро бросал в море одно кольцо Шестерки. Бросал по-разному, с правого борта и с левого, по ходу корабля и против ветра – и на шестой день просто полоскал руку, опустив ее за борт. Вода была теплой и ласково щекотала пальцы.
-Завтра утречком будем на Килльтари, - сообщил капитан, незаметно оказавшийся рядом с ним. Сердце бешено заколотилось, но Феникс сумел не выдать волнения, только кивнул.
-Хорошо.
Немудрено, что заснуть в эту ночь он не смог, так что когда капитан почтительно постучал в дверь со словами «господин, Килльтари на горизонте» Феникс мгновенно выскочил на палубу.
Килльтари… Утопающий в зелени берег, прорезанный кое-где высокими острыми башнями, вой маяком и рев сирен, мелькание флагов с ближайшей караульной вышки, знаки которых Феникс, к немалому своему изумлению, разбирал быстрее капитана, и требующие назвать себя и цель прибытия…
-Отвечайте! – повелительно бросил Феникс. – «Требуем место для швартовки у главной пристани!» Да отвечайте же!
Матрос отчаянно замахал флажками с мачты.
-«Швартовку разрешаем», - ответили с берега. Еще бы они не разрешили! Феникс чувствовал, как в нем снова зашевелился принц Торгик, не терпевший, когда ему противоречили в чем бы то ни было, и постарался загнать его поглубже. Нельзя так с живыми людьми, и Торгику придется привыкнуть к этому. Отец был прав: за узурпатором народ не пойдет!
Он хотел сойти на берег как обычный путешественник, даже заранее вывел из трюма Китриана, который на удивление легко перенес плавание, но его планы были сорваны тут же. Едва он ступил на сходни, ведя за собой коня, как кто-то в голос ахнул: «Феникс» - и все, кто находился на пристани, преклонили колени.
Фейн растерянно стоял на сходнях, не решаясь ступить на родную землю и чувствуя, как постыдные слезы застилают глаза. Кит еле слышно фыркнул, коснулся шеи хозяина мягкими губами. А по пристани эхом неслось: «…феникс…феникс…феникс…»
Феникс… Но его не могли помнить в лицо, не могли узнать спустя тысячу лет! Выручил капитан, вместе со всеми преклонивший колени прямо перед ним, и чтобы сойти на берег, Фейн должен был бы переступить через него.
Он невольно отпрянул, но капитан только чуть улыбнулся.
-Народ приветствует долгожданного повелителя, - без тени подобострастия произнес он, глядя влажными от слез глазами прямо в глаза Фейну. – Проклятие магов действует очень долго, но оно наконец изжито, потому что повелитель пришел домой. Твой народ приветствует тебя, феникс Торгик Эйндарк! – И коснулся лбом сходней у самых ног вернувшегося повелителя.
КОНЕЦ