*****
Тарве с нарастающим отчаянием посматривал на сорванную с петель дверь. Именно за ней скрылся Феникс, причем так, словно дверь находилась на своем обычном месте, а не валялась под ногами. Капитан королевской гвардии Мирнара и хотел бы не поверить глазам своим, вдруг решившим сыграть с хозяином жестокую шутку, да не так-то просто было не верить. Уж глазам-то он привык доверять в любом деле, и они еще никогда не подводили его, а тут... Получалось, что Фейн открыл несуществующую дверь! Он протянул руку, потянул – вернее, рванул, - на себя, шагнул за порог – и исчез! Будто переместившись куда-то…
Магия исчерпана. Это было чуть ли не единственным, во что Тарве свято верил с самого раннего детства. От матери он слышал только сказки о тех волшебных временах, когда на земле ещё встречались чудеса и люди, умевшие творить их. Маги, готовые сотворить чудо по-настоящему, не так, как это делали ярмарочные фокусники, для которых требовалась лишь ловкость пальцев. И до недавнего времени Тарве точно знал: не осталось на земле волшебников! Северная Школа, из которой когда-то выходили первоклассные маги, уничтожена что-то около тысячи лет назад! Но как же тогда объяснить… Нет, нет, не сейчас, сейчас – только бой, время, когда думается только о том, как ответить на очередной удар тяжелой степной секиры, когда верить надо только в себя, в свой верный клинок – и четырнадцать человек, образовывавших вместе с ним смертельный круг. Какие там пленники! Они сами скоро окажутся в том состоянии, из которого будет два выхода: плен – или нож в грудь. Свой собственный нож, своей рукой – чтобы избежать первого варианта…
Но где же Феникс? Он же предупреждал его – не долго! Да и Фейн, профессиональный воин и наемник, не мог не видеть, что силы отряда крайне ограничены!.. Тарве верил в друга, верил, что Фейн сделает то единственное, что необходимо в данной ситуации, и он не ошибётся. Да и король Доро, которого все-таки сумели освободить от растяжек и который немедленно подхватил оставленный Фениксом меч и присоединился к кругу – тоже верил. И Кайна, все еще всхлипывающая, но уже владевшая собой настолько, чтобы без излишней чувствительности к крови подрубать софирцам ноги чьим-то кинжалом – тоже верила. И все они ждали, как и почти две сотни пленников в соседней комнате…
-Не понимаю, как они находят дорогу сюда? – бормотал сквозь зубы Доро, когда в дверной проем, шагая по упавшей двери и возникая словно из небытия, вваливалась очередная группа софирцев, чтобы, едва только увидев тела товарищей, с рычанием ринуться в нескончаемый бой. – Как?! И дверь… Ее же нет!..
Ему никто не отвечал, да он и ждал ответа. Сменив слишком легкий для него меч на чужую секиру, король с совершенно не королевским остервенением врубался в тела врагов, не замечая собственных ран и ни думая больше ни о чем.
-Вы уверены, мой принц? – Миттон внимательно всматривался в глаза наемника… глаза принца Торгика, прОклятого тысячу лет назад. – Вы…
-Если я что-то решаю, Странник, иного решения быть просто не может! – отрезал Феникс, не узнавая собственного голоса.
-Да, мой король, - низко склонился перед ним Миттон. Кавината, скрестив руки на груди, молча смотрел на все это. За все время разговора его наставника с наемником, у которого нет и, кажется, не может быть смерти он не проронил ни звука. Только смотрел мимо них обоих, думая о своем. Феникс… Кажется, в старых хрониках это было не именем, а титулом… Впрочем, он может и ошибаться.
Феникс прикрыл глаза, сжав правой рукой турмалин под рубашкой. Говорят, шерл прежде считался камнем ведьм, но это было очень и очень давно, еще до Школы и до признания магии… Фейну было наплевать на это, он твердо знал, что ЕГО шерл – ключ ко всему. К Силе. К магии, которой его наделил проклявший его молодой волшебник. К Шестерке. К Асмерро и пленникам. К развязке в этой войне, к тайным силам, бродившим по дворцу Доро и управлявшими дверями. И… к свободе.
"-Да, и к ней тоже. Ты помнишь, принц Торгик? Шерл тебе подарили странствующие аскеты, говорили – на счастье… Помнишь?.."
Феникс помнил. И пока он медленно поднимал над головой левую руку с растопыренными пальцами, понимая, что – сейчас или никогда! - в его голове звучали собственные слова, произнесенные тысячу лет назад, перед тогда еще целым и невредимым институтом Земных Систем на крайнем Севере:
-Я сильнее всех вас! Я – и моя Шестерка!
И пять простых металлических колец проступали на его пальцах. Шестерка явилась по беззвучному зову Хранителя, пусть он и забыл о ней на долгие годы.
"Кто и когда сделал меня Хранителем этой силы? Не помню… Но она слушается меня, а я… я забыл даже то, КАК управлять ею! Забыл… Помню только, как спалил Школу одним-единственным ее лучом!.. Это страшная Сила, Сила, которой не место в мире, потерявшем и забывшем магию. Парадокс, но сейчас именно она способна остановить всё то, что творится в главном зале королевского дворца, только она – и я. И, клянусь, я сделаю это!"
«Камень ведьм» вдруг заискрился, обжигая кожу невыносимым холодом. И сквозь него проступило еще одно, последнее кольцо. Пять колец на левой руке наливались скопленной за эти годы силой, теплели и обретали цвет, каждое – свой… но Фениксу было все равно. Вспомнив о себе если и не всё, то очень многое, он резко изменился, и двое, наблюдавшие за его преображением, всё острее узнавали в нем описанного во многих хрониках того времени мятежного принца. Огонь вспыхнул в глазах Феникса - и он улыбнулся. Широко, свободно, властно…
-За мной! - бросил он и, не оглянувшись на спутников, первым шагнул в распахнутую дверь, прямо в крики и шум сражения.
*****
Для пятнадцати человек мир сузился до размеров вражеской секиры, взлетающей и падающей перед глазами. Отразить, уклониться, уйти в сторону, но не слишком далеко, чтобы не открыть бок стоящего рядом с тобой! – и снова уклониться, принять тяжесть секиры на меч, отбросить с силой, успеть выхватить кинжал или оттолкнуть врага ногой. Или даже ударить, - древком, лезвием, кулаком, ногой, чем придется! - если успеешь, конечно, в… Да мало ли приемов, когда бой – только за жизнь?! Годится все, даже то, что почитается грубейшим нарушением всех канонов благородного искусства боя, чуть ли ни позором для воина!
Да какая разница?! Мы живы, мы еще пока живы и нас все еще пятнадцать… с половиной, если считать Кайну, по-прежнему орудующую кинжалом, и это главное.
Мысль была, кажется общей. Каждый думал об этом так или иначе, но мысль о том, чтобы сдаться, не возникала. Держаться! Продержаться, пока не появится Феникс, и тогда… тогда всё встанет на свои места, и сошедший с ума мир снова вернется в свои привычные рамки.
Ослепительный свет разлился по комнате, заполнив всю её, от стены до стены, выбив темноту из углов, запрыгав взбесившимися зайчиками по поверхности оружия, не запачканной человеческой кровью. Люди отворачивались, скорчившись и закрывая руками лица, бросая оружие, забывая о враге – всё не важно, только бы спасти глаза! И когда среди этого светового безумия прозвучал непривычно властный, но вполне узнаваемый голос Феникса, Тарве почти не удивился.
-Всем стоять на месте! Бросить оружие!
Свет мало-помалу погас, только странная волна толкала в грудь, вынуждая чуть клониться вперед – казалось, волна эта способна сбить человека с ног, если только не противиться ей.
-Всё кончено, - уже спокойнее продолжал… Феникс? Да, это был он - и не он. Словно за то короткое время, пока он отсутствовал, что-то произошло, и Феникс, наемник до мозга костей, забыл себя, вспомнив взамен кого-то другого, сильного и властного, приказу которого невозможно было не подчиниться.
-Всё кончено. Опустить оружие. – Это говорил Кавината. СтОя рядом с наемником, молодой софирский правитель казался немного растерянным и поглядывал на Фейна с некоторой опаской. – Я знаю, что думаете вы, мои верные воины, но мы проиграли, ввязавшись в войну за то, чего не понимали. Мы уходим. Освободите пленников, соберите воинов. Софира отказывается от всех притязаний, подчиняясь СлОву истинного хозяина как колец, так и всего остального, что хранится за известной Его Величеству Доро дверью.
Воины подчинялись нехотя, с нескрываемой злостью поглядывая на так некстати вмешавшихся чужих воинов.
-Мирнару нечего было здесь делать, - буркнул кто-то.
-Нечего, - свободно согласился Тарве. – Но помочь другу – это долг любого, кто имел смелость назвать себя Воином. Или ты не согласен, солдат?
-Довольно, - вмешался Кавината. – Прекратить!
-Да, повелитель, - склонил голову один из воинов, зажимавший рассеченное плечо. Он мельком посмотрел на тело Кеффити. Кавината проследил за его взглядом, но не шелохнулся, только побелел, сжав губы в тонкую линию.
-Ударом в спину его род опозорен на много поколений вперед, - негромко сказал Миттон. – Его потомки долго будут носить клеймо труса, и не имеет значения, почему так вышло.
-То, что он хотел сделать с моей дочерью, не подобает воину, а Второму Маршалу – тем более! – отрезал Доро, и Кавината опустил глаза.
Сделав несколько шагов, молодой правитель остановился напротив Доро.
-Если вы согласны забыть наши разногласия и не таить зла на нас, действовавших больше из гордости и по неведению, то… Софира согласится с любым искупительным даром, назначенным Гинезой. Я сказал, мои и ваши воины слышали. Кроме того, здесь находятся воины третьей страны, и одно это не позволит мне нарушить слово.
-Вспомните ваш лагерь под стенами Инзы, прежде чем выйти отсюда через любую дверь, - разжал губы Доро. – Вспомните – и окажетесь там.
Кавината коротко поклонился гинезскому владыке, повернулся, сделав своим людям знак следовать за собой, и уверено вышел через ту самую дверь, сорванную с петель в самом начале боя.
Миттон посмотрел на Феникса, все еще стоявшего в дверях, скрестив руки на груди. На левой утопали в разноцветном сиянии пять колец магической Шестерки, правая покоилась на груди, сдерживая ослепительный режущий свет шестого кольца, рвущийся из шерла и все равно просачивающийся сквозь его пальцы.
-Все окончилось, как вы и хотели, мой принц, - негромко проговорил он, заставив замереть всех присутствующих в комнате воинов. – Не знаю, закончилось ли для вас, но для меня – да. Шестерка прейдет ко мне только после вашей окончательной гибели, сегодня я понял это. Не думайте, что, сидя в узилище, я не пытался вызвать ее – пытался, и неоднократно. Но послушались кольца вас, так что… - он поклонился наемнику, – …я признаю ваше право, так же, как мой… как правитель Софиры признал свою неправоту в этой войне.
-Я не знаю, что будет дальше, - негромко, словно раздумывая, проговорил наемник. – Похоже, мне снова придется решать за всех… но это не важно. Прощай… - он прикусил губы, сдержав едва не сорвавшееся имя, и закончил: - Прощай, Странник.
-Будьте счастливы, мой феникс, - неожиданно произнес этот непонятный человек, в серых глазах на миг взвихрились пыльные смерчи, но Феникс только улыбнулся. – Надеюсь, наши пути еще пересекутся.
-В более мирной ситуации, не так ли? – улыбнулся в ответ Фейн. Странник кивнул и вышел, не произнеся больше ни слова.
Доро, успевший за это время поднять с пола перемазанную чужой кровью и совершенно обессилевшую от всего пережитого дочь, молча и пристально смотрел на своего солдата. Что-то теплилось в мозгу, что-то давно забытое, но когда-то слышанное…
Тарве тоже смотрел, сдвигая брови, и Феникс, предвосхищая вопросы, поднял руку. Сияние погасло, но кОльца с левой руки не исчезли и на Любовника на его безымянном пальце во все глаза смотрела принцесса. Смотрела, беззвучно шевеля губами и переводя изумленный взгляд с кольца на лицо Фейна и обратно.
-Не сейчас, - сказал Феникс. – Сначала – пленники.
Он открыл дверь. Другую, не ту, которую сорвало с петель одно его слово.
"-Вы помните, как сделать это легче и быстрее, принц."
Феникс не дрогнул, услышав это не во сне, но голос подвел, слегка сорвавшись от незнакомых, но вполне понятных слов.
-"Тельнар-койер, фаст". – И огромная клетка… испарилась без остатка и малейшего следа, будто ее и не было.
-Вы свободны, - просто сказал Феникс.
-И ты тоже, - произнес за спиной голос короля Доро. – Я не знаю, кто ты такой, но уверен, что видел твое лицо… теперь уверен. После того, как вся Шестерка оказалась у тебя, после того, как она послушалась тебя… Ты изменился, Феникс, и я больше не знаю, имею ли я право приказывать тебе. И вы… - он перевел взгляд на Тарве и его маленький отряд, умудрившийся в этой кровавой каше не потерять ни единого человека, и неожиданно опустился на одно колено, глядя слегка растерявшемуся капитану в глаза. – Гинеза благодарит вас, воины. Мы все обязаны вам.
Тарве молча наклонил голову.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ