-Ну и зачем тебе все это? Ты помнишь свои обещания о том, что завязал? - вопрошал Вась Васич. - Ну, на кой? Ведь попали между такими жерновами, что смелют и не заметят.
Лохматая рыжая голова криминального редактора даже подрагивала в такт словам, цепляя тюлевую занавеску окна. Острый угол занавеси запутался в гриве и никак не хотел покидать насиженное место. Складывалось впечатление, что Василий Васильевич в фате, как невеста и прямо сейчас пойдет под венец. Странная получалась невестушка – с бородой. Такая запросто зацелует до смерти.
-Я же предупреждал, я же просил тебя. И вообще сидел бы ты на месте и не напрашивался на очень крупные неприятности, - рычал криминальный редактор в подвенечном уборе.
Его собеседник молчал, теребя длинными тонкими пальцами край белого банного халата, временами переходя на пояс с толстыми помпонами на концах.
Ворс на ковре продавливался под тяжелыми нервными шагами рыжеволосого гостя. Занавеска, наконец, отцепилась, и голова Василия Васильевича темной болванкой темнела на фоне светлого стекла.
-Почему я из-за тебя должен прерывать отпуск, мотаться между городами, как гончая, выяснять, откуда тебя черти принесли, а ты у нас весь в великих идеях… как в репьяхах.
На крыше дома напротив мужик чинил антенну и поглядывал в сторону окна, за которым шел серьезный разговор. Едва ли он слышал слова, но резкие жесты одного и пассивное молчание другого свидетельствовали – эти двое давно знакомы, и сейчас весьма недовольны друг другом. Каждый по-своему, но по одному и тому же поводу.
-Зачем ты взялся за старое? Ведь отрежут голову и не заметят.
-Заметят, - наконец отозвался собеседник, с вызовом. - Еще как заметят!
-И кто заметит? - взорвался криминальный редактор. - Будешь рыб кормить на дне. Никто даже не поинтересуется, где могилка твоя.
-Ты даже не представляешь, какая благородная цель поставлена. - Быстрой скороговоркой заговорил его собеседник, словно стараясь наверстать то время, пока он отмалчивался.
-Знаю, знаю, - избавить население края от страшной заразы в виде сексуальных маньяков!
-Нет, не только! Это более глобальная задача…
-Значит, от всех маньяков в мировом масштабе! - И криминальный редактор засмеялся так, как делают это оперные певцы – натужно, акцентируя каждое «ха-ха». Но мне-то ты не вешал бы лапшу на уши.
-Это не лапша, не лапша. Сейчас все по-настоящему. Они сами ко мне приходят, понимаешь, сами…
-И поют хором: спаси нас, спаси, аллилуйя…
-Не надо издеваться, Вася. Ты ведь не такой, каким хочешь показаться… - вскочил обладатель роскошного халата, запахивая полы. - На самом деле ты добрый, умный, тактичный… - его голос дрожал, в глазах стояли слезы.
Вась Васич покивал головой, как бы принимая комплимент - да он добрый, умный, тактичный, но не до такой степени, чтобы купиться на явный подхалимаж. Да и вообще, во всем должна быть мера.
-Знаешь, - решительно прервал Василий готовность собеседника продолжить поток комплиментов. - Давай так договоримся, или ты рассказываешь мне, кто на тебя вышел, а также – кто твою компашку рекомендовал или мы больше не знакомы, и я даже не помогу тебе выпутаться из этой истории. Мне надоело увещевать, уговаривать, гладить по шерсти. Попробуй просто открыть рот и просто ответить на вопросы, которые я тебе задал, только не юли и не рассказывай, какой я замечательный. Это я и без тебя знаю.
-Нет, нет, это несправедливо. - Обладатель банного халата протянул к Васисуалию руки, словно моля о пощаде. - Ты же знаешь, как я ценю твою помощь, твое участие… А сюда я вернулся потому, что знал – здесь мое место, здесь я нужен и не ошибся. Они все пришли ко мне сами. Понимаешь, я им нужен. Они ведь такие беспомощные без меня, кто о них еще позаботится? Да и оставлять без внимания нельзя, накуролесят… За ними же глаз да глаз нужен…
-И ты, и твои ребята у меня уже в печенках сидите. Ваши игры давно пора прекратить. Лучше сам откажись, пока не поздно. Надо было мне вас не покрывать, а сразу сдать, и не было бы теперь этой мороки.
-Поверь мне, - буквально умолял Вась Васича собеседник, - эти ребята стоят того, чтобы с ними работать.
-Не надо было с вами связываться, - не поддавался на его увещевания криминальный редактор, - пользуетесь моей добротой, уже и на голову влезли, и ножки свесили. Скоро здесь и гнездо совьете. – При этих словах Васисуалий Васильевич взъерошил растительность на голове. Птицы за окном тревожно загалдели и поднялись в воздух с насиженных мест, недовольно поглядывая на окно.
Человек в белом только отрицательно качал головой и горестно вздыхал, поднимая плечи и разводя руками, всем своим видом выражая и раскаяние, и желание примирения, и мольбу о понимании.
Мужику на соседней крыше, видимо, надоело наблюдать за чужой разборкой, не слыша слов – никакого удовольствия, и он скрылся в чердачном окне. Антенна так и осталась торчать немым укором безруким ремонтникам.
-Ты знаешь, иногда мне кажется, что ты просто придуриваешься, а о ребятах и без тебя побеспокоятся. Уедут и не вспомнят тебя.
-Так куда же они без меня уедут? Кто их остановит, если на них найдет? - человек в белом халате, даже подбоченился.
-Я все сказал, - отрезал Вась Васич, явно раздраженный несговорчивостью собеседника.
Выйдя на улицу, он похлопал по карманам в поисках сигарет, и чертыхнулся, не обнаружив их. Бросил курить Василий Васильевич десять лет назад, но противная привычка не отпускала, особенно в моменты сильного волнения, хотелось хлебнуть дымку на полные легкие.
Из, стоявшей неподалеку, у стены соседнего дома, машины, высунулся мужик в умеренно потертых джинсах и голубой майке, достал фотографию и, повернув ее к свету, сверил соответствие изображения и живого лица, а затем догнал Василия. Они быстро переговорили, причем лидировал в этом диалоге незнакомец. Он даже попытался теснить собеседника плечом, однако криминальный редактор просто не заметил его попыток. После нескольких минут переговоров, Вась Васич пожал плечами, и сел в автомобиль. Мужик, в голубой майке, с чувством глубочайшего удовлетворения на лице, захлопнул за ним дверцу и побежал к водительскому месту. Машина отъехала, недовольно чиркнув брюхом о брусчатку, и потрусила вверх по улице.
С застекленной веранды двухэтажного дома за ними наблюдал обладатель белого махрового халата.
Нет. Все это решительно не нравилось Дарье. Необходимо уезжать из чертового санатория. Вот только о Ваське бы узнать… Почему-то при мыслях о нем, сразу вспоминалась художница с набережной. Что-то их связывало, и это обстоятельство не давало Дарье покоя. Ей больше не хотелось оставаться в санатории, не за какой бром с электрофорезом. И жемчужные ванны ее тоже не радовали. А рыба по-польски, вообще, каждый обед, угрожающе демонстрировала свои саблезубые кости. Было и страшно и неуютно. Здравница все более напоминала заколдованный замок. Даша решила переехать в город, снять квартиру и попытаться что-то узнать о Ваське. А дирекция санатория обойдется без ее объяснений. Итак, столько от здешних медиков натерпелась.
Сказано – сделано. С квартирой Даше повезло сразу - крохотное жилище без окна в кухне, но почему-то с большим, во всю стену, в туалете, окатило ее затхлой прохладой. Дарья сразу же решила похозяйничать, и сварив в хозяйской кастрюльке «Вареники с картошкой» (ручная работа)», с удовольствием съела их. Все-таки ручная работа – это класс! Жаль, на яйца всмятку не наносят хохломскую роспись.
Целое утро она посвятила гулянию по вернисажу под открытым небом среди картин и всякой всячины. Очень долго приценивалась к роскошному морскому ежу, рассматривая его со всех сторон. Хозяйка, стараясь продать этот экземпляр на подставочке, вилась ужом вокруг покупательницы, и так, и эдак нахваливая иголки и колючки морской твари. Оказалось - этот еж самый колючий из всех ежей на черноморском побережье, и без него Даше ни за что не пережить холодную суровую зиму в ее городе, ведь еж будет напоминать ей о счастливой поре отпуска.
-Его можно даже гладить как кошку, - вдруг брякнула хозяйка и едва не расстроила покупку. Дарье стоило огромного труда не расхохотаться ей прямо в лицо.
-Вообще-то я еще и картину хотела купить, - играла девушка.
-Так сколько картин вокруг, любая под стать ежу. Красавчик ты наш, - чмокала губами хозяйка, демонстрируя величайшую степень толерантность к острым иголкам.
-Да я картину не себе, а на подарок.
-Понимаю, кавалеру...
-Вот там художница сидела в белом наряде. У нее еще работа с быком и Европой. Что-то такое… А что, эта художница известная?
Владелица ежа сморщилась. Она явно имела, что сказать, но не торопилась.
-Ладно, беру ежа, – махнула рукой Даша, - только вот не мешало бы обмыть покупочку,- и подмигнула продавщице. Та мгновенно еще крепче полюбила Дашу и, пошептавшись с соседкой, оставляя на нее товар, отправилась с Дарьей в ближайшее кафе. Девушка предложила пиво, но продавщица отвергла - не будет еж хорошо стоять, если его не обмыть водочкой.
Удивляясь в глубине души, зачем пить водяру в такой жаркий полдень и потягивая пиво, Дарья ждала момента. И он пришел. Уже после третьих ста грамм продавщица, симпатичная, темноволосая женщина поведала ей, что на самом деле «эти картины писала не Таська», а ее брат и что вообще она появилась совсем недавно, а брат как-то подозрительно исчез. Всем его знакомым Тася показывала письма от него, где он описывал свое замечательное житье-бытье в Москве, и просил любить Тасю и принять ее как родную.
-Да, кто ее обижать-то собирается. Она никого к себе не подпускает. Даже выпить с нами не хочет, – обиженно терла загорелый длинноватый нос бывшая хозяйка ежа, Муся. -Вот ты совсем чужая, а уважила, мы обмыли. Верь, будет твой еж служить тебе верой и правдой всю жизнь - уже несколько теряя нить, какого ежа они обмывали, расчувствованно мигала влажными глазами женщина.
Даша заказала Мусе еще сто грамм водки и, расплатившись, потихоньку ушла. Странная Тася все более интересовала ее. Подвыпившая продавщица явно намекала на то, что с братом загадочной художницы не все в порядке. Возможно, его и нет уже вообще, тогда почему сестра так скрывает вероятную гибель брата – непонятно.
-Может она его и з-замочила сама, - вдруг раздался голос возле дашиного уха. - Она вздрогнула и обернулась. Муся желала продолжения банкета и теперь зарабатывала его, сдавая новую версию. - Дом-то у нее видела, какой огромный.
-Она же не одна там живет…
-Да у соседки две маленькие комнатки, а у Таськи - почти дворец. Вот за этот дом она его и… приголубила. Ты представляешь, сколько она за него хапнет, это ведь почти центр, недалеко от набережной. А новые русские теперь строятся с размахом. Купят у нее, за сколько скажет.
Дарья не разделяла последнее умозаключением расслабленной дамы. Сколько известно случаев, когда престижную жилплощадь освобождали после убедительных аргументов в виде раскаленного утюга. А что может одинокая, слабая женщина? Если конечно у нее нет солидной крыши. Вот что, пожалуй, интересно бы узнать. Только как? Найти бы Ваську с его связями в пресс-центре. И что у него за странная манера пропадать в самый неподходящий момент!