Осенью 1965 года мама получила письмо из Москвы. Интеллигентная Валентина Васильевна не посчитала для себя возможным вложить листок в дочкин конверт. Или, что ещё проще,сделать приписку: «мол, хочу обсудить следующее».
Мама и бабушка поняли деликатность такого обращения, и оценили его по достоинству.
Наша новая знакомая на время зимних каникул приглашала меня в гости.
« …Прошу Вас отпустить Веру в Москву. Мы с большим удовольствием встретим её. Я обещаю Вам, что девочке будет уютно в нашей семье, и ничего плохого с ней не произойдёт. Даю Вам своё слово!..»
Мама сомневалась. Весь декабрь прошёл в уговорах. Решение всё же было принято положительное: еду!
Необходимо было оформить ученическую карточку. Я едва не опоздала: школьный секретарь закрывала на каникулы канцелярию.
Я с трудом уговорила её обождать с часик, пока принесу фотографию. Ура! Нужная бумажка у меня уже есть, теперь успеть бы купить билет. С помощью тётиного мужа я получила билет на 29 декабря.
Поезд оказался проходящим. Но кого это озаботит?!
Незадолго до намеченного отъезда тот же дядя пошил мне сапожки из блестящей чёрной кожи, да ещё и на каблучках. Внутри них - натуральный мех. Снаружи,вокруг голенищ, оригинальный орнамент.
Я не переставала любоваться подарком. С размером не угадали, но я не горевала: всегда можно слегка подогнуть внутрь пальцы и вперёд!
Ох, если бы тесные сапожки оказались последней моей неприятностью в жизни!
На душе лежал тяжёлый груз: учительница физкультуры выполнила угрозу - четвертной оценкой по её предмету стала двойка.
Я училась на четвёрки и пятёрки, потому-то табель мама никогда не требовала показать. А подписывала она его, подтверждая,что ознакомилась, всегда перед началом занятий в школе. Иногда она забывала ставить закорючку, и я в классе расписывалась вместо неё. И она об этом знала.
Но в конце этого полугодия я скрыла результаты учёбы. В нашей семье особого значения не придали бы именно этой двойке, но ненужных разговоров и насмешек, понятно, не избежать, и поездка могла бы сорваться.
Страшная тайна сдавливала грудь, ложилась непомерным грузом на душу. Во-первых, я не привыкла жить в обмане. Во-вторых, при мысли,что москвичи могли бы узнать о моём позоре, мне становилось плохо.
Я переживала, но виду не подавала.
продолжение http://www.proza.ru/2012/04/04/114
*Сохранилась фотография с ученического билета.
25.03.12