В комнату, где мы сидели с Гоги, крадучись, вошёл участковый дядя Автандил. Сел за стол и положил перед собой пистолет.
– Зачем ты эта сделаль, нигадяй?! – прошептал он, уставившись на моего друга. Интонация и повадки участкового не предвещали ничего хорошего. Его лоб свирепо испещрился глубокими морщинами. – Зачем ты ущипнул за попку мою жену, сын ишака и кобылицы? Да, моей жене, мягко говоря, не повезло с осанкой, она худа, как удочка, дьявольский характер моей супружницы не подарил нам ни одного счастливого семейного дня! А сегодня ее глаза сияли, словно краденные яхонты. Она, игнорируя моё присутствие, удовлетворенно повиливая бёдрами, проследовала из кухни в спальню, томно нашептывая: «Ах, этот проказник, Гоги»! и показала мне синяк на своей ягодице.
– Этат падлец ударил тебя? – спросил я её.
– Глупец! Он ущипнул меня, – и она захихикала, словно последняя блудница.
Участковый впёр в Гоги свирепый взгляд.
– Прежде, чем я разряжу в тебя табельное оружие, скажи мне, изращенец, зачем ты эта сделаль? – повторил вопрос дядя Автандил. – Она худа, некрасива, кривонога, зла… – он сдвинул фуражку на затылок. – Я не намерен вам, ублюдки, рассказывать, как её родня затащила меня под венец, но она моя жена, в конце концов!
– Стряляй, дядя Автандил, – вскричал Гоги, – Я хочу принять смерть от руки моего друга!
Участковый удивлённо посмотрел на меня.
– Хасан, ты самый умный человек в нашем ауле… Абъясни мне, чито происходит?
Нада было срочно спасать друга.
– Панимаиш, дарагой, – неуверенно начал я, – неустойчивость твоего мнения объясняется единственной точкой зрения: ты приревновал свою жену. Убиёш этаго сластолюбца и тем самым поставиш ему памятник нерукотворный – погиб, мол, чилавэк за любов, и десятки волооких красавиц будут рыдать на его могиле, причитая: «О, Гоги, зачем ты покинул нас»?! Скажи, дядя Автандил, он заслужил такую славу? – я с притворным гневом посмотрел на своего друга. Тот еле заметно замотал головой – "не то"!
Я вздохнул и вытер пот со лба.
– А может, он пожалел твою жену, Автандил? Будь она пышнотелая, её бы щипали все мужчины нашего аула, а так… – я развёл руками – сам видиш… Вот извени, дарагой, за прямой вопрос: ты когда последний раз щипаль свой жена?
– Не твой ишачий дело, Хасан, – буркнул участковый и сунул пистолет в карман.
– Мы жэ друзья, дарагой – как ты можыш на него абижацца? Гоги увидель, что твой жена самый печальный женщина в наш аул и решил её нимношко пожалеть. Ведь ей наверняка стало лучше, не так ли?
– Ишшо как луччи! – дядя Автандил грохнул кулаком по столу.
– Вот приди сегодня домой и ущипни её, – предложил я.
Участковый скривился, потемнел лицом и рявкнул:
– Нэ хачу!
– А не скушать ли нам нимножко чача, дядя Автандил? – спросил я.
– Когда я отказывался? – пожал плечами участковый.
Через полтора часа мы, распевая песни, передвигались к дому дяди Автандила. Встретили дедушку Иллариона.
– Вы куда, друзья? – спросил старик.
– Жену мою щипать, – ответил дядя Автандил.
– А можно и я с Вами?
– Пошли, старик, – лицо участкового светилось от счастья. – Только аккордеон захвати: жена обожает ранний Queen.