Прошел год. Смок вырос, поумнел и, как мне показалось, стал сам писать нам распорядок дня. Во всяком случае, утро начиналось по одному сценарию…
Просыпаясь Смок подходил к нашей постели, и вытягивая с напряжением передние лапы, прогибая спину, громко и протяжно зевал. Не заметив никакого оживления, пес осторожно обходил постель, разглядывая, чье лицо к нему ближе, чтобы лаской поднять спящего – лизнуть в нос, щеки, губы и подбородок. Натыкаясь на спины, он начинал стягивать одеяло. Когда мы укрывались снова, пес победно прыгал сверху и разваливался в ногах.
- Ну, друг, это уж слишком! Называется: обнаглел! – столкнув Смока на пол, ворчал муж, одеваясь на прогулку с собакой. Иногда эту миссию выполняла я, но тогда не я выгуливала пса, а наоборот, он выгуливал меня. Я едва успевала перебегать дорожки и перепрыгивать сугробы, часто, проваливаясь в них. Но, когда однажды дома меня встретили дружным смехом дочь и муж, я твердо заявила:
- Что хотите, делайте - больше я с ним не пойду! Он меня не слушает! Слава Богу, погода хорошая.
А погода была замечательной. Зима стояла ровная, без сильных морозов и резких перепадов температуры. Отзвенели новогодние праздники, оставив на снегу маленькие следы: иголки елей, сосен, обрывки серебристых дождинок и сами елки. Чуть похудевшие и пожелтевшие, они стояли рядком возле подъездов, у горок не желая прощаться.
Когда кончается что-то хорошее, в сердце надолго остаются приятные воспоминания и легкий налет грусти. Во всяком случае, у меня. Но, грусти не было. Люди как-то подобрели, посветлели лицами. Мне казалось, что в глазах прохожих все еще светятся искорки бенгальских огней и лучики радости.
Потеплели глаза и строгого соседа судьи. Встречаясь с нами, он уже не шипел: «Собаку надо учить», а просто кивал. Такой поворот в его поведении заставил нас еще раз убедиться в том, что хороших людей больше.
- Да, мало ли что! Может, у человека неприятности на работе были?..
Всеобщее благодушие и любовь к Смоку, а также присущая человеку лень быстро усыпили нашу бдительность. И вот однажды, не дождавшись пока муж глотнет чайку, пес выскочил в приоткрытую дверь квартиры и удрал на улицу. Набегавшись, он уселся у подъезда и тихо тявкнул. Я посмотрела на него в форточку – наши окна выходили во двор, а он на меня и снова тявкнул – мол, что смотришь, открывай! Светлана сбежала за ним по лестнице вниз. Через минуту они были дома.
С тех пор подобное «гуляние с собакой» повторялось все чаще и чаще, пока не стало нормой. Все бы хорошо, но в конце февраля, словно опомнившись закружили метели, срывая пушистые белые варежки с ветвей деревьев. Ударил мороз и бедный Смок не задерживался на улице. Он мчался домой отфыркивая снег с носа и звонко лаял у подъезда, поглядывая на окна. Бывало, что кто-то из соседей опережал нас и, выходя на работу, впускал Смока.
Мы жили ожиданием календарной весны, до которой оставалось меньше недели, а мороз не отступал. Правда, солнышко уже пыталось пробиться сквозь серо-дымчатую пелену неба.
Ночью я то и дело просыпалась от непонятной тревоги, ворочаясь и тяжело вздыхая.
- Откуда бессонница? – думала я лежа в постели. - Ладно. Пора вставать.
Нажав кнопочку будильника и сунув ноги в тапочки, я прошла на кухню. Смок вертелся под ногами. Я поставила на плиту чайник и посмотрела на термометр за окном. Пес, приподнявшись на передние лапы, посмотрел в ту же сторону.
- Видишь, сегодня на два градуса теплее – восемнадцать. Потерпи немного, рано еще гулять.
Я отрезала ему кружочек вареной колбасы. Мгновенно проглотив лакомство, Смок сел и немигающим взглядом уставился на меня.
- Умеешь ты подлизаться – улыбнулась я. Закончив туалет и чуть подкрасившись, я оделась. Смок уже сидел под дверью ванной комнаты.
- Ну, пошли.
Внизу я застегнула ошейник – так спокойнее, и открыла дверь. Смок, вихрем вылетел из подъезда.
Дома я на цыпочках подбежала к окну, но Смока и «след простыл». Выпив чашечку чая, я вдруг решила вымыть голову. Вытираясь махровым полотенцем, я услышала странный звук - то ли визг, то ли лай. Наскоро замотав голову и подбежав к окну, я увидела, что у подъезда стоит машина с собачниками и какой-то мужик, в огромной робе пытается набросить на Смока огромный металлический сачок. Прыгнув на табуретку и высунувшись в форточку, я истошно закричала: « Не трогайте, гады! Это наша собака!» Но, сачок накрыл перепуганного, прижавшегося пластом к земле пса. Мужик, посмотрел на меня, усмехнулся и закинул сачок в кузов. В ту же секунду, не помня себя от страха и ненависти, я вылетела на улицу, потеряв тапки в подъезде.
- Остановитесь, сволочи! Отдайте собаку! – изо всех сил кричала я, догоняя машину – вам это не сойдет с рук!
Собачники продолжали путь, не обращая внимания на то, что я бежала раздетая, босиком, что из многих окон кричали в форточки, грозили кулаками. Свернув от нашего дома в сторону ателье, они цинично развивали со мной диалог.
- А, какая порода?
- Рыженькая, похожа на лисичку! Я видела, как вы бросили ее в кузов! – задыхалась от слез и холодного воздуха я. Отда-а-а-айте!
- У нас таких нет! – орали они.
Из дома возле ателье выбежали двое мужчин. Они покрыли собачников площадной бранью и пообещали «разобраться» с ними.
Машина остановилась. Прежде чем мужчины успели подбежать к ней, один из собачников поднял палку, на конце которой в сачке лежал Смок – нате, доставайте! - Он вытряхнул собаку на снег, но пес лапами зацепился за сетку.
- Миленький, сейчас, сейчас – шептала я, освобождая его, только в это мгновение, ощутив, как горят мои ноги.
- Ты, это, в ванну сразу, - настойчиво сказали мои спасители.
Машина дернулась на скорости вперед. Я схватила Смока на руки, и помчалась домой, ничего и никого не замечая. Смок, прижался ко мне всем телом и обхватил лапами за шею.
Только переступив порог квартиры, я поняла, что подвергла себя опасности, которая может окончиться большой бедой.
- Господи! Спаси, сохрани! Что, если я отморозила ноги? Схватила воспаление?!
Все случилось неожиданно и стремительно, а я была в какой-то эйфории, что сразу дать происходящему оценку было невозможно. Однако, возвращаясь бегом домой, я увидела прижатое к стеклу окна лицо судьи.
Заспанный и растерянный муж, толком ничего не понявший и не видевший событие из окна быстро набрал ванну и заставил меня немедленно в нее погрузиться. Затем заварив травяной чай с малиной и медом, уселся рядом на табурет.
- Теперь ты можешь рассказать, что произошло?
Его возмущениям не было конца, и каждый всплеск эмоций сопровождался словами – сумасшедшая!
Бедный наш, любимый наш песик забрался в самый дальний угол под диван-кровать и три дня не выходил, отказываясь от еды и питья. На четвертый день, уловив запах тушеной картошки с курочкой, он вышел на кухню, сразу оказавшись в объятиях дочери…
В глазах своей семьи, соседей, многих людей нашего двора состоящего из трех домов, на долгое время я стала «героем планеты всей». Осталось только медаль получить. Главной же наградой стало то, что любимая собака с нами и жива, и здорова. Не пострадала и я, даже не чихнула ни разу. Спасибо, Господи!
В коммунальных службах мы выяснили, что облавы на бродячих собак по городу никто не планировал. Правда по секрету мужу сказали, что судья такой-то неоднократно звонил и требовал отловить пса, которым никто не занимается, и от которого нет никакого покоя. Судья пообещал сообщить, когда собака появится на улице. И позвонил.
Алиса Андреевна узнав про эту историю, задумчиво произнесла:
- Помяните мое слово – не жилец судья! У меня вон, во дворе два года назад мужик прямо из окна из ружья застрелил собаку. Спать, мол, мешала. В человека ведь мог попасть?! И что? Месяца не прошло – умер. В аварию угодил. Есть, есть Божий суд!
Как ни горько, но через неделю сосед «приказал долго жить» - инфаркт.
Здесь и задумаешься. Неужели это взаимосвязано? Почему же тогда за более тяжкие преступления, порой всю жизнь человеку ничто не угрожает, и не приходит никакое возмездие? А, может, сама его жизнь становится этим возмездием? Как знать...
Мы простили судью. Светлая ему память. Счастья осиротевшей семье!
Смок, еще долго украшал нашу жизнь своей лаской, верностью, любовью и дарил нам радость. Жаль, собачий век короток. Пес остался в нашей памяти вместе со всеми своими шалостями, причудами. Например, с воровством сырой картошки в кожуре, которая была для него любимым лакомством.
- Опять вспомнили помойку? Скажете, что этот запах остался у собаки от рождения в подсознании? Что ж, может быть. Может быть...
А в моем сердце остался Смок.