Витатий не любил темноты. Но это совершенно не означало, что он боится! «Ёжик должен быть смелым и всё тут!» — говорил ему папа Йожеф, и Витатий старался соответствовать этому девизу, невзирая ни на что. Вот и сейчас Витатий сидел в пещере под корявыми корнями Столетнего Дуба в почти кромешной тьме и ждал, когда появятся Божьи Коровки. Не всем известно, но именно по вторникам коровки дают самое удивительно сладкое молоко, нужно только забраться в их прибежище, запастись терпением и не шевелиться, чтобы не спугнуть.
И Витатий ждал. Вот только, похоже, вторник нынче был какой-то не вторничный, или Коровки сменили место обитания, в общем, что-то явно пошло не так. Ожидание затягивалось.
Пещера была небольшая, сухая, жаловаться не приходилось. Однако, Витатию было скучно, хотелось побегать по траве, попить из ручья вкусной воды, ну или просто посмеяться от всей души над чем-нибудь.
Темнота, хоть и становилась постепенно всё привычней для зрения, помаленьку убаюкивала Витатия, глаза начинали слипаться, уже хотелось что есть мочи чихнуть и нарушить очарование тишины. И, вполне вероятно, так оно и случилось бы, если б из самого тёмного угла пещеры вдруг не выползли три мясистых паучка.
— Ой! — сказал смешным басом первый паучок. — Ой, тут кто-то есть… оказывается, это ёж… который нас сейчас съест! — и он быстро закрыл глаза второму паучку своими мохнатыми лапками.
А третий паучок испуганно засмеялся.
— Нет, — сказал он с надеждой в голосе, — это не просто ёж, это Витатий! Он не ест нашего брата.
— Ну, в общем-то, я бы не был столь уж уверенным на вашем месте. —произнёс задумчиво Витатий. — Однако, в данный момент я действительно временно являюсь вегетарьянцем.
— Вегетарьянцем? Это как? — спросили дружным хором паучки.
— Стало быть, не ем паучков и мух. — уточнил Витатий.
— А тут нет никого другого! — послышалось в ответ. — Тут только мы и… и ещё Божьи Коровки. Были. Но они застряли снаружи, в старой паутине, и теперь не могут двинуться ни взад, ни вперёд!
— Главное дело, смешно получилось, — неуверенно хихикнул кто-то из паучков, — вначале в паутине запутались всего несколько Коровок. Потом остальные полезли их выручать и тоже запутались. А потом из соседней пещеры прилетели на выручку другие Коровки и… тоже попались.
— Ах, вот оно что! — воскликнул сразу всё понявший ёжик. — А я-то голову ломаю, куда это они запропастились! Ну, теперь-то ясно. Значит, так, ребятки-пауки, бедняжек нужно немедленно освободить. А то, я вижу, паутину ткать вы мастера, а я из-за вас должен теперь молока лишиться? Ну уж нет! Давайте-ка, вперёд и с песней! Быстренько освобождаете Коровок из плена, потом доите их, и в благодарность за моё вегетарьянство угощаете меня.
— Мы сейчас их распутаем! — обрадованно завопили паучки и тут же растерянно сникли: — Но… у нас не во что их подоить.
— Вот. — сказал Витатий и торжественно протянул им два серебряных напёрстка, тайком взятые у мамы из шкатулки — ведь даже паучкам известно, что божьих коровок нужно доить именно в серебряные напёрстки, поскольку любая другая посуда не подходит, молоко в ней почти сразу же портится и становится малоприятным на вкус, и малопригодным для употребления.
Паучки немедленно засуетились, принялись за дело, и вот уже через какие-нибудь полчаса все Коровки были освобождены из липкой паутины, на радостях тут же охотно поделились своим волшебным молоком, и Витатий весело зашагал домой с наполненными напёрстками.
Ну, а паучки, тем временем, наученные горьким опытом, начали плести свои сети, отойдя от пещеры как можно подальше. Тут ведь надо понимать, что они-то не являлись вегетарьянцами и молоко им было без надобности, а в сети они надеялись наловить толстых, зелёных мух, или бесшабашных мотыльков.
Возвратившись и забравшись в свою комнату через окно далеко за полночь, Витатий поставил напёрстки с молоком на полочку и юркнул в постель. Однако, невзирая на усталость, скоро понял, что уснуть он никак не может. Вроде бы всё было, как обычно, подушка, одеяло, ходики на стене тикают, за окном тучки по небу пробегают, луна временами заглядывает в комнату проверить — уснул ёжик или нет? Но Витатий не спал. Он считал божьих коровок. Раз — коровка, два — коровка, три…
Дойдя до девяноста девяти коровок, Витатий ужасно захотел молока.
— Странно, — подумал ёжик, — вот же оно, передо мной, стадо почти в сто голов, а молока нет! Как-то неправильно я коровок считаю.
Он окончательно и бесповоротно потерял сон. Луна, в который уж раз, с надеждой заглянула в комнату. Но тщетно! Витатий бодрствовал, и даже более того, в какой-то момент тихонько поднялся с постели и сделал два круга по комнате. Затем вылез в окно и решительно направился в сторону Мятной Пади. Ведь именно там время от времени собирались Божьи Коровки, чтобы станцевать магический Лунный Танец, который увеличивал удои молока втрое!
Мятная Падь встретила Витатия насторожённо. Где-то неподалёку ухал филин. В травах шуршали змеи. Они, наверное, тоже любили полакомиться молоком божьих коровок, и встречаться с ними ёжику на самом деле не очень-то улыбалось. Следовало быть предельно осторожным.
А на освещённой лунным светом лужайке уже происходило великое таинство — божьи коровки танцевали Лунный Танец, медленно, плавно и совершенно синхронно. Чёрные и жёлтые пятнышки на их спинках отблёскивали серебром, крылышки то раскрывались, то вновь смыкались. Ух, сколько их тут было! Великое множество! И Витатий решил на всякий случай пересчитать всех танцоров. Раз — коровка, два — коровка, три…
И тут над самым его ухом раздался голос мамы:
— Витатий! Пора уже подниматься! Утро на дворе.
От неожиданности ёжик вскрикнул и подскочил.
— Ой! — удивился он, оглядевшись по сторонам и обнаружив себя в собственной постели в собственной комнате. — Так это был всего лишь сон?
— Как знать. — улыбнулась мама, взглянув на два напёрстка с молоком, стоявшие на полочке.