Глава 16
10 января началось слушание дела - «Костров и К» против МПС. Обычно подобные дела не представляли интереса для прессы, а сегодня, Голубев пригласил корреспондентов, чтобы освещать ход разбирательства в местной печати. Истец просил назначить компенсацию ущерба в пять миллионов рублей. Голубев поддержал Иннокентия кивком головы.
Судья, рассматривая материалы дела, перекладывал бумаги с места на место, как будто от этого менялась суть проблемы.
Первому дали слово защитнику МПС.
- Мы с вами знаем, что, когда происходит несчастный случай, где замешана крупная компания, пусть даже косвенно, находятся люди, которые считают, что за счет её можно поживиться, - говорил защитник. – Мне совершенно непонятно, почему вы не привлекаете к уголовной ответственности конкретных людей, которые могли это сделать?
- Разрешите, ваша честь? – поднял руку Голубев.
- Да, пожалуйста.
- Мы здесь услышали версию о несчастном случае. Мой клиент, отправляя груз, заключил договор. Договор на перевозку, где указано, что «железная дорога» несет полную ответственность за порчу и сохранность груза.
- Логично, - подтвердил судья. - Что вы скажете по этому поводу? – указал он на защитника.
- Хищение произошло в момент переоформления. В этот момент МПС не может нести ответственность за указанные действия в полном объеме. Почему грузоотправитель не застраховал груз?
- Возражаю! – поднял руку Голубев.
- Разрешите? – приподнялся один из присяжных.
- Пожалуйста.
- Как вы определили, в какой момент произошло хищение? Тем более, вы признали этот факт, не правда ли?
Вероятно, этого вопроса защитник боялся больше всего, поэтому мялся, не зная, что ответить. Его глаза бегали по залу, выискивая нужное решение.
- Отвечайте.
- Я прошу рассмотреть, как минимум три версии, - опомнился защитник. - Первое - цистерны прохудились по дороге – это одно, а если их просверлили? Второе – в момент хищения, если он и в самом деле был, документы находились на таможне, и мне кажется, нужно рассматривать обоюдную ответственность. И наконец, а был ли груз вообще?
По залу пробежался легкий смех.
- Уважаемый коллега сказал: «А был ли груз вообще?» – поднялся с места Голубев. - Да, был. Документы, составленные на перевозку, свидетельствуют об этом. Цистерны прохудились? Может быть, но в деле есть справка вагонной службы, где указанные цистерны прошли капитальный ремонт в августе прошлого года, и были признаны годными для перевозки данного груза. И наконец последнее - груза нет. Клиенту нанесен моральный и материальный ущерб, и я требую полного возмещения ущерба, а косвенные партнеры - это ваша проблема, - высказал свое мнение Голубев.
Судья выдержал паузу и, посоветовавшись со своими помощниками, ударил молотком по столу и объявил перерыв. Иннокентий подошел к Голубеву и пожал ему руку.
- Вы вселяете в меня уверенность, - сказал он.
- Это моя работа, и я должен выигрывать, иначе грош мне цена даже в солнечную погоду, кстати, я знал одного Кострова, он жил здесь.
- Да, Виктор Иванович краснодарец.
- Вот как!?
- Вы знакомы?
- Более, чем…
Воспоминания далеких дней пронеслись в голове у Голубева, как стая жеребцов, поднимающая пыль. Он взялся за кончик носа, и всё-таки, не удержавшись, несколько раз чихнул.
- Правда, - вскинул бровями Иннокентий, - вечером буду с ним разговаривать, может, что передать?
- Передайте привет.
- Хорошо.
После перерыва судья объявил, что обе стороны должны представить к завтрашнему заседанию свидетелей, которые могут пролить свет в этой неразберихе. Было видно, что он оттягивает время, и пытается взять клиента измором, но это не действовало на Иннокентия. У него времени было достаточно, к тому же его устраивал такой подход, больше времени пробудет у Веры, и может быть, за это время решится геленджикский вопрос.
Перед полночью Иннокентий все-таки дозвонился до Кострова.
- Да-а, - ответил полусонный голос.
- Виктор Иванович, это Гусев.
- Слушаю тебя, Иннокентий.
- Пока не забыл – вам привет.
- Дела как продвигаются?
- А чё не спрашиваешь от кого?
- Ну, я полагаю от Верочки?
- Нет.
- Сдаюсь, у меня там много знакомых, тем более, ночные ребусы... кто адвокат?
- Голубев, Сергей Владимирович. Классный мужик. Настоящий бронежилет. С ним я, как за каменной стеной… от него-то и привет.
- Иннокентий, - прервал его Костров.
- Да.
- Иннокентий!
- Да, да – слушаю.
- Мне надо сказать тебе одну важную вещь.
- Слушаю, Виктор Иванович, слушаю!
После небольшой паузы Костров заговорил.
- Скажи ему, что я сожалею и прошу прощения. Он знает. Это наши давние дела… я рад за него. Слушай, а ты ж хотел самого лучшего?
- Так вот, лучше его здесь пока никого и нет. Я ж, когда приехал, купил несколько газет, почитал. Его имя мелькает чуть не в каждой. В общем, классный мужик. Я это сразу понял.
- Ну и ладно, - дерзай малыш, дерзай.
Иннокентий положил трубку.
- Оказывается Костров и Голубев, старые знакомые, - сказал он Вере и пожал плечами. На некоторое время задумался, а потом воскликнул:
- Может к лучшему!? Как думаешь?
Он обнял её и поцеловал в шею.
- Хотел сказать тебе кое-что, но воздержусь.
- Почему так?
- Чтобы не сглазить, - уточнил Иннокентий.
- Ты думаешь, что я – глазунья? – прищурилась Вера, и чуть искоса посмотрела на него.
- Нет, это я так, к слову.
Иннокентий поднял её на руках.
- А не кажется ли вам, мадам, что пора спать? – приблизившись к её губам, спросил он.
- Кажется.
- Ну так пошли!?
Она лежала у него на руках, откинув голову назад, и думала: «О чем ещё бы женщина мечтала?» Вспомнила девочку и рассмеялась.
После школы Вера работала в детском садике, и там, как ни странно, услышала историческую фразу: «Мусика пи», - потягиваясь, шептала девочка. «И это в детском садике! А если есть мужик, и носит на руках? Рожна – не более?»
Раскинув руки, она распласталась на разложенной софе. Иннокентий, не то чтобы набросился, а с нежностью приблизился сначала… потом уже, забыв про этикет, раздел её.
- Любимая!
Опустившись на колени, он блуждал по выпуклой груди, по животу, ногам… и вновь по животу, съедал глазами сущий шоколад. Потом пронзил, словами обольщая…
- О, если б знал я раньше про тебя…
Они были счастливы.
Измученные и опустошенные, долго ещё лежали, обмениваясь взглядами, которые были лучше всяких слов.
На следующее утро Иннокентий взял еще несколько газет, пробежался по страницам. Его удивило разнообразие статей на первых страницах: «Укрощение железного монстра», «Железная хватка», - он улыбнулся. - Резонанс пошел. Значит и результат будет. Его радовало то, что общественность не осталась в стороне. Встретившись с Голубевым, Иннокентий ощущал себя на седьмом небе.
- Слышал? – спросил Сергей Владимирович.
- Да, резонанс приличный.
- И это еще не всё, - подняв указательный палец, подтвердил Сергей.
- Я с Костровым разговаривал, - сказал Иннокентий.
- И что?
- Он сожалеет…
- О чем это он сожалеет, не сказал?
- Нет. Сказал, что вы знаете.
- Ладно, что было, то было. Забудем. Сегодня многое изменилось, и мы тоже… - Он сомкнул, сожалея, губы, кивнул головой и криво усмехнулся. Стая жеребцов снова мчалась перед глазами, поднимая давнишнюю пыль.
- Сергей Владимирович, - отвлёк его Иннокентий, - я вот что подумал: Если мы выиграем дело и возместим ущерб…
- А ты еще сомневаешься?
- Нет, уже не сомневаюсь. В общем, за мной ужин.
- Это ни к чему.
- Нет, нет - я настаиваю…
- Ну, если только по дружбе.
- Договорились.
Второе заседание прошло блестяще. Голубев допросил свидетелей, вызванных на процесс. Кто-то видел, кто-то нет, а конкретно никто ничего не сказал. Всё-таки факт хищения был доказан и судья вынес решение об удовлетворении иска.
Железной дороге предложили в месячный срок перечислить 5 миллионов рублей на счет компании «Костров и К». Исполнительный лист вручили представителю МПС и Иннокентию.
- Есть все-таки справедливость, ей нужно уметь пользоваться, - рассуждал Иннокентий. - Вчера не хотел говорить, - сказал он Вере, - а сегодня всё-таки скажу.
Она не испытывала любопытства и не торопила.
- Если важно…, - как бы, между прочим, не отрываясь от дел, сказала она.
- Очень важно, - подтвердил Иннокентий. - Перед отъездом Виктор Иванович сказал мне, если выиграю процесс, выигранная мной сумма будет подарена нам в день свадьбы, и это меня радует.
- Прекрасно. И какая же сумма? – спросила Вера.
Иннокентий протянул ей исполнительный лист.
- Моральный ущерб, - прочитала она и подняла свой взгляд на Иннокентия, - издержки… ого! Да здесь целое состояние, - недоверчиво улыбнулась она.
- Конечно, я не хочу разорять свою компанию, но они были потеряны, так сказать. Николай подтверждает решение Виктора. Дело за нами. Быть или не быть! – как говорил Гамлетов.
- Надо подумать.
- Вот что мне больше всего нравится в тебе, так это то, что ты не кидаешься сломя голову.
- Учту, - сверкнула белизной раскрывшегося рта Вера Васильевна. - Такой способностью и ты не отличался. Вокруг да около, а прямого предложения от тебя я ещё не слышала.
- Да!? – удивился Иннокентий.
- Да.
- Так в чем же дело? – опустившись на одно колено, и прижав правую руку к сердцу, спросил он. - Выходи за меня замуж, а? Выходи...
Она прыснула от такого предложения, а больше от его выражения лица.
- Ты мне отказываешь?
- Ну что ты, глупенький, что ты! Я счастлива, что ты…, что…
Иннокентий не дал ей договорить, и долго-долго целовал.
- Задушишь, - как только появилась возможность, шепнула она и, закрыв глаза, опять подставила увлажненные губы.
- Ты согласна?
Она обвила его шею и, глядя в глаза, произнесла:
- Да, я согласна.
Вечером, Иннокентий опять звонил Кострову.
- Что там у тебя?
- Сегодня возникли серьезные проблемы, - пытался придать озадаченность Иннокентий. - Голубев - молодец. Настоящий мужик. Может мозги запудривать, это у него хорошо получается.
- А проблемы почему? Что вообще за проблемы?
- Ерунда. На основании транспортного устава, - начал свои объяснения Иннокентий, - претензия от юридических лиц принимается в течение десяти дней, а мы обратились через месяц…
- Что еще?
- Они тоже хороши, отреагировали не лучшим образом.
- Это мелочи, Иннокентий.
- А?
- Мелочи, говорю! Главное – результат.
- А документы они нам так и не вернули, то есть нарушили статью 140 Устава - это и сыграло в нашу пользу.
- Исполнительный лист взял?
- А как же.
- Хорошо, можешь недельку-другую остаться там. Я же понимаю…
Иннокентий обрадовался такому решению. Отпусков у них не было, а тут сразу две недели. Надо о свадьбе подумать, и с недостроенным домом решить. Случай подходящий.
Вечером пригласили Голубева. Вера приготовила голубцы, несколько видов салата и обжарила дюжину окорочков. Иннокентий вначале был против них, но потом согласился. Его смущало то, что однажды, «знатоки» высказали мысль – курицу едят в двух случаях – или курица больная, или…
- А мне нравятся, - сказала Вера, - что я больная, по-твоему?
- Да и я на это не обращал внимания.
- Умный гость не скажет…
- А подумать? - сопротивлялся Иннокентий, но было поздно. Менять что-то не было смысла.
- Сдаюсь, ты врач, тебе видней.
- Вот и не спорь.
- Я, честно сказать, в еде не привередливый, что есть, то и ем. Жизнь всему научила, а тут…
- Лучше спиртное положи в морозилку, а то не успеет охладиться. Я вино люблю охлажденное.
- Аналогично, - поднял палец кверху Иннокентий.
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
Голубев пришел с женой. Они были примерно одного возраста и быстро нашли общий язык.
Вечер прошел великолепно. Иннокентий и Сергей подружились, и если забежать наперед - на долгое время остались друзьями. Вера не одобряла покупку дома в Геленджике и как могла, отговаривала Иннокентия.
- Здесь можно подобрать что-нибудь лучшее…
- Но это же не для жилья, - сопротивлялся он, потом, взъерошив волосы, сказал: Если тебе не подходит Геленджик, я бы согласился на Сочи.
- Да?!.. С тобой всё в порядке?
- Думаю, да.
- Ты знаешь, сколько там стоит недвижимость?
- Пока - нет, но узнаю.
- Ин, я не хочу тебя разорять, давай что-нибудь здесь подыщем, я не привыкла купаться в роскоши.
На лице у Иннокентия расплылась улыбка.
- Уступаю тебе, но это последний раз.
- Согласна, - сказала Вера, и обхватила его за шею, - ты голова – тебе и решать.
- Ладно тебе – голова. Я голова, а ты шея…
- Селяви, - развела она руками.
Две недели проскочили незаметно. За это время они успели полюбить друг друга по настоящему.
И вновь подошло время, уезжать, наступили томительные дни.
Утром, на остановке, Вера заглянула ему в глаза:
- Как приедешь, сразу позвони.
- О чём речь, конечно.
В этот раз она провожала его до аэропорта. Рейс не откладывали, времени оставалось несколько минут. Отметившись в кассе, Иннокентий подошел к Вере и нежно обнял.
- Пора идти.
Она ничего не могла сказать, а хлопала влажными ресницами, глядя на него, и молчала.
- Потерпи ещё немного…
Его голос дрогнул.
Не выдержав томительной паузы, чмокнул её в пылающие щеки и убежал на посадку.
Место оказалось боковым.
Припав к иллюминатору, Иннокентий пытался отыскать знакомую фигуру, но так и не увидел. Провожающие толпились на балконе аэровокзала, и разглядеть их было невозможным. Тем более, в глазах стоял туман.
Турбины заревели. Самолёт качнулся и поехал. Через мгновение он лёг на крыло и утренний Краснодар оказался под ним. Иннокентий видел неровные линии улиц, извилистую речку, которая опоясывала город с юга, узкое море, похожее на Енисей...
Было не по себе. Мешающий комок катался по горлу, Иннокентий пытался его проглотить, но не получалось. Он улетал далеко от этих мест. Южный город растворялся в сизой дымке. - Когда ещё увидимся? – спрашивал он сам себя. - Ответа не было, но Иннокентий знал, что вернётся, обязательно вернётся. Вера стала ему близкой и родной. Даже если придётся выбирать между друзьями и любимой женщиной – он выберет её.
Продолжение следует. http://www.proza.ru/2012/03/24/1387