Уральское детство - Новое платье. Прощание с шахтё

Майсурян Людмила
НОВОЕ ПЛАТЬЕ И СКОЛЬЗКОЕ КРЫЛЬЦО

Мне впервые напрасно попало от Лидуси, моей тёти, которую я считала своей мамой и которая была фактически ею всю свою жизнь.  Родная мамочка Муся умерла, когда мне не было даже одного года. Возможности медицины тех лет  и тех мест, где нам довелось жить, оставляли желать лучшего.

Я не помню, по какому-то поводу или просто так, надели мне новое красивое платье и выпустили во двор «пофорсить» . Только что прошел сильный летний дождь. Высокое (как мне казалось и кажется)
деревянное крыльцо нашего дома оказалось жутко скользким и довольно грязным. О чем я, конечно, и не думала. Радостно выскочила на это злосчастное крыльцо, поскользнулась тут же и покатилась по ступенькам прямо
в лужу разливанную! Выскочив из лужи, с ревом,  а может и нет, просто в испуге, бросилась в дом. Но меня и не подумала пожалеть моя Лидуся. Да еще и отшлепала с досады. Ведь ей самой было
только 22 года – педагог, но без педагогического, да и жизненного опыта).
Но  я-то  помню, как  хорошо, радостно и легко было  вначале и как потом стало плохо от неожиданного падения,  от испорченного платья, от моей невиновности и несправедливого, незаслуженного наказания. Именно горечь  несправедливости и незаслуженности наказания тогда я впервые ощутила и запомнила навсегда.




КОПЕЙСК. ПРОЩАНИЕ С ПОГИБШИМИ ШАХТЁРАМИ, 1943 год

Ещё врезавшееся в память событие, на которое, уж не знаю почему, взяла меня бабушка.
Может быть не с кем ребенка было оставить. А может быть она не думала, что такая малышка поймет каким-то образом и на всю жизнь запомнит это страшное зрелище — прощание с погибшими шахтёрами. Помню крыльцо приземистого здания. Это, скорее всего, клуб. Поднимаемся. Бабушка, как всегда, держит  меня за руку. Проходим. Небольшой зал, посередине проход. Мне показалось, что по обеим сторонам прохода спят дяденьки...  Вначале я действительно ничего не поняла, обтянутые красной материей гробы приняла за кровати. Увидев же размещенные вдоль стен  еловые венки, гирлянды и ветки,  в полной тишине скорбного прощания, радостно и громко закричала: - Сейчас дяденьки проснутся и будут петь «В лесу родилась елочка»!
 
Что-то пронеслось как будто в воздухе,  я это почувствовала, поняла какую-то неуместность своей радости и навсегда запомнила это мгновение. Хотя мне никто из взрослых не сказал ни слова.

Ещё, застывшим кадром, запомнился высоко в углу зала стоящий "ящик", покрытый белой марлей и женщина, с каким-то страхом осторожно отодвигающая ткань...

Никаких разговоров о случившемся я, человечек о четвертом годе, не помню, но эта "картинка" и эти ощущения так и остались со мной.



2012