Случайные, но запомнившиеся...

               
                Из цикла"Памятные встречи"

   Каждый из нас на своем жизненном пути в тех или иных обстоятельствах встречается с огромным количеством людей. В большинстве своем  такие встречи, и это естественно, не оставляют в нашей памяти ни малейшего следа. Другое дело встречи, даже случайные, с известнымии публичными людьми, могут навсегда отпечататься в тайниках нашей памяти.

                БЕЛЫЕ ТРУСЫ ЩОРСА

   1947 год. Мне 12 лет. Вместе со своими сельскими и школьными  друзьями я впервые в жизни купаюсь в море на городском пляже в Евпатории. Не умея плавать, мы что называется, бултыхаемся в типичном для евпаторийского  побережья мелководье и с интересом рассматриваем пляжников.
    В то послевоенное время еще не вошли в моду женские купальники и мужские плавки. Женщины  купались в обыкновенных трико и бюстгальтерах. А мужчины - в длинных, до колен, сатиновых семейных трусах черного или темно-синего цвета.
   Спустя какое-то время, я увидел, как пришедший на пляж мужчина, раздевшись, оказался в коротких ослепительно белых трусах. Его белые трусы вызвали всеобщее, как мне показалось, внимание и его тут же окружила толпа зевак.
    Я тоже подошел поближе и его лицо, особенно белозубая улыбка и глаза, показались знакомыми. Ба! Да это же Щорс. Ну, конечно, он  -артист ( я тогда еще не знал его фамилии), сыгравший роль Николая Щорса в одноименном фильме и главные роли в фильмах «Сердца четырех» и «Шесть часов вечера после войны».
   Так я увидел и запомнил  знаменитого киноартиста Евгения Самойлова в белых трусах...

                В ШЕСТОМ РЯДУ ПАРТЕРА РЯДОМ С ЭЛИНОЙ БЫСТРИЦКОЙ

    После окончания семилетки в 1951 году любовь к кино привели меня в стены Киевского кинотехникума.
   Выходец из небольшого, довольно глухого села в степной части Крыма, я по натуре  достаточно любознательный, оказавшись в большом столичном городе, как губка, впитывал в себя всё самое интересное и привлекательное. Каждый день жизни в Киеве был для меня открытием. Кроме основных занятий в техникуме, неотъемлемой частью моей жизни стали библиотека, музеи, кино и театр.
    В то время в театре им. Леси Украинки шел спектакль по пьесе Льва Толстого «Живой труп». Этот спектакль навсегда остался легендой театра, а Михаил Романов -непревзойденным исполнителем роли Феди Протасова.
   Желание попасть на этот спектакль представлялось несбыточным - билеты на все спектакли были полностью распроданы. Но я не терял надежды. Много раз в те дни, когда шел этот спектакль, я подходил за час до начала, благо  жил я у родственников на улице Пушкинской в трех минутах ходьбы от театра, и мне, наконец, повезло купить билет с рук в шестой ряд партера. В то время это было доступно, даже студентам.
   Мне посчастливилось - я увидел этот спектакль и до сих пор помню, какое ошеломляющее впечатление произвела на меня игра Михаила Романова. Но было одно обстоятельство, которое невольно отвлекало меня. На свое место я сел уже после третьего звонка в полумраке зала.
   В антракте, когда зажглась центральная люстра, я увидел рядом с собой молодую женщину удивительной красоты и женского обаяния. Её густые  темные  волосы были подобраны в тугой узел, через плечо свисала  меховая пелерина. Лицо её мне показалось знакомым, и я от изумления замер. Она улыбнулась мне. Я же, потупив глаза, лихорадочно вспоминал: где я мог её видеть. Ну, конечно – актриса. На днях я смотрел фильм "В мирные дни" в котором она  сыграла роль военного врача. Во время долгого спектакля она иногда перешептывалась со своей соседкой, а я украдкой  бросал на неё короткие восхищенные взгляды и, смущаясь, отворачивался...
 На следующий день в кинотеатре «Комсомолец Украины», я снова посмотрел фильм «В мирные дни» и удостоверился - вчера в театре сидел рядом с Элиной Быстрицкой...


              В ПАРТЕРЕ МАЛОГО ТЕАТРА РЯДОМ С АЛЕКСЕЕМ БАТАЛОВЫМ

   В Москве я бывал неоднократно. И каждый приезд, как у большинства провинциалов, начинался с поисков театральной кассы. В разные годы мне посчастливилось побывать в Большом театре( опера Мусоргского «Борис Годунов» с Александром Огнивцевым в заглавной роли), в Кремлевском Дворце Съездов ( опера «Кармен» с Пархоменко в роли Хозе), в театре им.Вахтангова ( «Дамы и гусары» с блистательным Юрием Яковлевым), во МХАТе  "Иванов"(с самим Иннокентием Смоктуновским),в Театре Оперетты на гастрольном спектакле Будапештского театра оперетты ( «Сильва» с участием знаменитой Ханны Хонти, одной из первых исполнительниц партии Сильвы еще при жизни И.Кальмана. В этом спектакле она исполняла роль матери Эдвина).
 И это, конечно, далеко не полный список театров, в которых мне посчастливилось побывать.
   В тот приезд в Москву мне просто чудом удалось купить билет на спектакль знаменитого европейского театра Пикколо Театро ди Милано ("Арлекино-слуга двух господ"  по пьесе Карло Гольдони). Спектакли проходили на сцене Малого театра.
   Помню, с каким волнением и трепетом  я вошел в зал прославленного театра. К тому времени я был не только одержимым театралом, но уже несколько лет сам играл на сцене самодеятельного народного театра. Каково же было мое изумление, когда рядом со мной в театральном кресле оказался, не кто иной, как один из самых любимых мною актеров кино, Алексей Баталов.
   От неожиданности, садясь рядом, я поздоровался с ним. Улыбнувшись, он ответил мне.  Его узнавали: одним он кивал головой, других приветствовал покачиванием руки. Многие зрители, оглядываясь в его сторону, перешептывались. .Видно было, что это  его тяготит и потому, сидя рядом, я постарался  быть предельно корректным, не досаждая излишним  вниманием, хотя меня так и распирало желание  заговорить с ним, но я, даже не осмелился, попросить у него автографа.
    Однако, восхищаясь великолепной игрой актеров и, смеясь, что называется до слез, мы непроизвольно обменивались впечатлениями.
   На сцене царил дух бродячего средневекового  театра: очень скупые декорации и полное отсутствие кулис. Отыграв положенные действием спектакля мизансцены, артисты отходили в сторону и на глазах зрителей вели себя так, как будто они за кулисами: переодевались, балагурили, откровенно обнимались и целовались, а в нужный момент присоединялись к сценическому действу. Все происходящее на сцене  было  необычным, непривычным, но очень органичным и искрометным.
Прошло много лет, но в памяти осталось ошеломляющее впечатление от спектакля и неожиданная встреча с одним из кумиров моего поколения Алексеем Баталовым.


                НЕВЕРОЯТНО! НО ЭТО САМ МИХАИЛ БОТВИННИК

    В Москве особый ритм жизни: все куда- то спешат, бегут и никто, как говорит Жванеций: “ постепенно не ходит”, особенно приезжие, а их миллионы .Везде надо побывать и всюду успеть, все увидеть и все купить, а времени в обрез. Вот и носишься по городу высунув язык, а в итоге Москвы так и не увидел, разве кое-что из окна трамвая или троллейбуса.
   Бывая в Москве, я старался, как можно больше ходить пешком, и не только по Арбату или Тверской, но и по другим известным  улицам  старой Москвы. Хотелось прикоснуться к ее истории, познакомиться с архитектурным обликом и достопримечательностями...
   В тот день я шел по улице Малой Бронной, собираясь дойти до Патриарших Прудов, о которых  прочитал в романе Булгакова «Мастер и Маргарита».
   Засмотревшись на афиши театра на Малой Бронной, я неожиданно столкнулся с человеком, которого чуть было не сбил с ног. Вначале я, даже не увидел его лица, а когда, смутившись, извинился и  поднял на него глаза, то не сразу сообразил, кого он мне напоминает. Улыбнувшись, он повернулся и пошел дальше.
  Проходивший мимо мужчина шепнул мне:
   - Молодой человек, вы только что чуть не сбили с ног самого чемпиона мира по шахматам Михаила Ботвинника. Представляете? -И, усмехнувшись, удалился.

    А я на какое–то мгновенье остался стоять на месте, как вкопанный, с открытым ртом.


                С ЛЕОНИДОМ УТЁСОВЫМ В ОДНОМ ВАГОНЕ ПОЕЗДА.

     Летом 1960 года я ехал из Москвы впервые в Ленинград поездом Красная Стрела. Если мне не изменяет память, поезд преодолевал это расстояние за шесть часов с одной остановкой на станции Бологое. В вагонах, как в электричках, были только общие сидячие места.
   Устроившись поудобней на месте возле окна, я терпеливо ожидал отправления поезда. Непрерывным потоком в вагон входили пассажиры и рассаживались на свободные места.
     Наконец, прозвучал марш "Прощание славянки” и поезд, вздрогнув, тронулся с места, набирая скорость. В это время припоздавшие пассажиры продолжали из тамбура протискиваться в вагон и, среди них, я чуть было не подскочил с места, Леонид Утесов с дочерью Эдит. Я их сразу узнал.
    Мне посчастливилось бывать на концертах Утесова в Крыму. Тогда музыкальным руководителем и дирижером его эстрадного оркестра был известный музыкант Вадим Людвиковский. Эдит я запомнил после телевизионного концерта, на котором в дуэте с отцом они исполняли песню Исаака Дунаевского "Дорогие мои москвичи". Кстати, её верещащий голос мне не нравился.
   Войдя в вагон, Леонид Осипович и Эдит начали искать свободные места. Мое сердце учащенно забилось - рядом со мной два свободных места, но они предпочли места у противоположного окна.
    Леонид Осипович, видимо, был не в духе и продолжал тихо, но эмоционально, вероятно, прерванный во время посадки в поезд, разговор с дочерью.  Вблизи сидящие  пассажиры, узнав Утесова, мельком поглядывая, перешептывались. Из радиодинамиков доносилась какая-то бравурная музыка. Вдруг она прервалась и то ли случайно, то ли в радиоузле узнали, что в одном из вагонов едет сам  Утесов, но в поезде зазвучали самые популярные в то время песни из его репертуара. Пассажиры вагона зааплодировали. Леонид Осипович улыбнулся и склонил голову, а Эдит громко рассмеялась. Одна за другой прозвучали “Заветный камень”, "Шаланды полные кефали”, "С одесского кичмана” .”Ах, Одесса моя” и другие. Однако, качество трансляции было просто ужасным: музыка сопровождалась постоянным треском и хрипами. Леонид Осипович побагровел и покрылся испариной. Затем резко поднялся и вышел из вагона. Спустя какое-то мгновенье трансляция прервалась и больше до самого Ленинграда не возобновлялась. Вернувшись в вагон, он сел на свое место.
  Я был молод и меня переполняло чувство тщеславия и гордости за то, что мне довелось  ехать в одном вагоне с самим Леонидом Утесовым.
   А кем для нашего поколения был Утесов, говорить не приходиться.

                *  *  *

     Что же предопределяет такие встречи: судьба, случай или стечение обстоятельств? К тому же, вероятность их ничтожно мала.
Так что же? А, наверное, все гораздо проще. Все мы люди. Нас объединяют и разъединяют одни те же радости и горести, обуревают одни и те же заботы. И пересекаемся мы на одних и те же житейских и  жизненных перекрестках. К тому же в дни моей молодости, даже самые знаменитые артисты и музыканты еще не ездили на персональных и личных автомобилях и не летали в бизнес классах самолетов, а вместе со всеми в обычных и чартерных рейсах, протискивались в метро, трамваи, троллейбусы и другие виды общественного транспорта. 


 





.



               




.