17 декабря
Сегодня в отдел пришла делегация художников. В группе были Холмогоров, народный УАССР, Заслуженный РСФСР. За ним Семёнов, Репин, Нурмухаметов, Постников. Поздоровался за руку С Холмогоровым, Семёновым и Постниковым. Холмогоров полностью облысел, Семёнов не изменился. Постников похудел и постарел. Поговорить не о чем. Они все вылупили глаза на нашу работу. В ней явно ничего не смыслят, как и я в первый месяц своего здесь присутствия.
Каждый день какая-нибудь да делегация. Несколько дней назад была жена Ажимова, моего однокурсника. Жена Ажимова привела свой класс. У неё с Ажимовым двое детей. Детишки класса пытались проглотить широко открытыми ртами побольше информации. Думаю, им это не удалось.
Сказку "Три подковы" перепечатываю на машинке "Москва-6" третий раз. Замучила меня эта сказка, как и рецензии великих. Нелегко стать классиком!
22 декабря.
По порядку. В воскресенье встретил Ажимова. Поговорили. Как бы и тепло. Но уж слишком по-отечески. Поправился, выглядит свежо и солидно. Не то,
что я.
С понедельника я работаю на Заливе. Это такая территория в заводе. Цех так называется. Мотоциклов - тысячи. Все под снегом, теснота. Грузоподъёмники и автомобили, мотоциклы с колясками и грузовые мотоциклы носятся на большой скорости по узким проходам между заснеженных рядов мотоциклов, сбивая задние фонари, щепу от упаковочной древесины, роняя их и разбивая.
Мотоцикл здесь ничего не стоит.
Работа наша каторжная. За двести метров укатить мотоцикл, в колёсах которого застыла смазка! Это чёрт знает, что такое! За смену 30 мотоциклов.
В понедельник пришёл в валенках. Промокли. Стали, как чугунные. Во вторник - в сапогах - промокли. Из носков выжал воду. Сапоги катались, как коньки. Сегодня - в ботинках. Ноги замёрзли. Но удобно. А тут ещё обнаружили санки - приспособление под заднее колесо ставить. Стали бегать с мотоциклом и хоть бы что! Работа стала радостью.
По 30 штук увезли до двух часов. Парни стараются. Лушников, Максимов и Николай - спортсмены.
Дома всё по-прежнему. Поэма-сказка продвигается плохо. Боюсь себе признаться в полной неудаче.
24 декабря.
23 декабря заболел. Доконали-таки мотоциклы. Температура 38,7 градусов. Увёз 28 мотоциклов. Приятная ломота в ногах, жар в голове, покачивает, как пьяного. На больничном до понедельника двадцать седьмого декабря, жалко, что не до нового 1972 года!
26 декабря
Всё ещё ломает. Но работаю в полную силу. И в кино хожу.
В пятницу, двадцать пятого, было занятие в редакции "Комсомольца Удмуртии". Выступил с критикой стихов Аллы Гинчицкой. Оказывается её фамилия так пишется. Демьянов и Рубинштейн признали критику солидной и серьёзной.
А в основном, народ разобщённый и объективно мыслить умеют не все. Стрельченко после критики заявила, что пишет совсем, совсем недавно, и имеет двух детей, и что ей очень трудно. Во-первых, это ложь, так как на передаче по телевидению она заявила, что пишет чуть не с пелёнок.
Во-вторых, кого из читателей поэзии интересует, почему им не понравились те или эти стихи?
Забота о своих детях и трудности свои не должны мешать поэту писать красиво и умно.
Нет времени, не пиши! Ведь не обилие времени рождает прекрасные стихи, а обилие мыслей и наблюдений.
Кстати, Пискунов уже работает в Удмуртской Правде. Выходит, он продвигался вверх, а я должен был занять в редакции "Машиностроитель его место. Чудно как-то!
5 января 1972 года
Завершил поэму-сказку "Три подковы". Вместо 53 страниц накатал 73. Оформляю иллюстрации.
Подам честь по чести в книжное издательство. Думаю, возврат будет, но с критикой помягче. На работе спокойно. Богатырёв взялся за новую афёру - создание автомобиля-амфибии. Мало ему аспирантуры, которой он прожужжал всем уши.
Трофимчук стонет, что болен. К чему бы это?
Продолжаю участвовать в конкурсе "Человек и дорога". Четвёртый тур конкурса пришёл. И на что он мне нужен, не пойму. Наверно, хочу объять необъятное. К тому же заболел шахматной лихорадкой. Хотя, я всё время ею то болею, то выздоравливаю.
Продолжение - http://www.proza.ru/2012/03/24/1024
1972 год