Сукин папа. продолжение 23

Наталия Дардан 3
                Сукин папа.   (продолжение 23)

        Никакому  оберегу не удастся нейтрализовать твой внутренний натальный диссонанс,с коим  твоей маме удавалось уживаться столь же органично,как любить тебя предвзято-церемониальной любовью. У тебя была такая мама,такая...Божество,Дух,святая-святых с безупречным баварским произношением навеки невинных уст и с такими же прозрачно-изумрудными глазами Лорелеи,как на той самой старинной фотографии,где она  обнимает тебя-младенца перстами  живительного материнского прикосновения.С тем же трепетом,с которым мама обнимала тебя,наверное,трудились наши мастера шитых тканых чехлов для свитков Торы.Пока я не видела фото,не могла понять,откуда берется твоя подобострастная артикуляция,когда ты произносишь слово "женщина".Никто,кроме тебя,не способен так упиваться семантикой неведомого  дива.И никакой другой умник не спросит меня так по-философски глупо,саркастически улыбнувшись:"В том,что мои светлые глаза контрастны темным волосам, и есть корень зла и всех моих бед? Как-то примитивно..."Да! Просто и примитивно,как ржавчина.Чем больше зелени в глазу,тем меньше вера в невозможность человеческого вероломства.Да тебе ли до моих дурацких истин?

         Из-за того,что еще успел (при Сталине) поучиться в селективно-пуританском  школьном мире без  женских существ,у тебя на всю жизнь останутся немотивированный страх,неуверенность,зацикленность на себе в отношениях с Женщиной,естество которой тебе близко так,как никому.Но ты,чувствуя этот "дефект",станешь себя стесняться и строить мужицкую линию обороны.А когда перезрелым подростком тебе придется,как с холерным отделением,соприкоснуться с девицами,ты изведешься весь без остатка."Что за существо женщина?Как с ним говорить,как смотреть,как нельзя  смотреть? Ну почему я такой остолоп?" А в дневнике так и напишешь:"Я псих,я идиот.Я не способен дать женщине ничего,кроме разочарования и боли."Став изящным молодым франтом,пойдешь в "познании" тайн еще дальше,тщательно собирая в дневнике же аксиомы   "за жизнь".Например,такую:"Все они одинаковы,как одинаково вино в разных бутылках."  Маму в свои метания,конечно,не посвятишь,но рядом с ней не сможешь быть не кудрявым,не выглаженным,без галстука и без костюма-тройки,на долгие годы с ,прилепленной кстати и некстати, рассеянной улыбкой сэра Генри. Мама считала твою манеру держаться и твой стиль одежды излишним,преднамеренным щегольством.Ой ли,маман? Но в ее  заблуждении был свой шарм,как и во всем,чего касался ее проникновенный взор.

         Мама...Она проживала страшную жизнь до тех пор,пока не встретила твоего папу,студента-филолога того же МГУ.У мамы был веский  повод ненавидеть огнестрельное оружие,революционную матросню и плакатных мужчин с их манифестантными  домостроевскими финтами.Красная мразь,выстрелив в ее маму-урожденную  ...(не важно!)дворянку,попала в голову молодой прекрасной России.А дитенок--твоя мама--выкатился из ее рук.Так спаслась.Случайно заново родилась. А  страх  отстоялся и переселился в тебя,хотя и в иной клинической вариации.Твоя мама страшно за меня боялась.Ей на ум не приходило,что я хоть формально подстраховываюсь своим пистолетом,а ты весь на виду,вечно рассредоточен по краю  дамских лекал,к вящей радости намагниченных тобою Женщин.Маму твою русские мама и папа успели назвать каббалистически  знаковым именем.Оно ее и спасало от пули и от грязи.Мама,прелестница,умничка и печальница, не зря вышла замуж за иудея,увлекающегося творениями Льва  Толстого с не меньшим жаром,чем наши религиозные ученые лингво-кибернетики,колдующие над расшифровкой трехсот тысяч буквенных символов,составляющих Книгу Книг.

        Если бы я могла,я передала бы тебе свою  неистовую страсть постигать неизведанное.Но,подобно праздношатающимся толпам,населяющим плохонькие государства,я топаю рядом с тобой по Кутузовскому,не умея разделить с тобой восхищения  проектами  сталинских пирамид. Эти дома мне поперек горла. Это они --постыднейшие,жесточайшие  памятники марининой смерти--являются мне в снах,чтобы напомнить  ядовитую  гэбэшную зелень болшевских дач-душегубок,где,тоскуя по няньке-Европе,зыдыхалась ужасом Марина,мамина почти современница и сострадалица.


                (продолжение следует)