Виктор Чернышов-ЖУРАВА
Исповедь наркоманки
«Упаси и сохрани меня, милостивый Боже!»
- Почему же так долго не приходит этот козёл Валера? Может он сразу направился с «грузом» не ко мне, а к этой наркоманке Анжеле? Ну, животное! Вот как можно доверять наркоману? Придёт ко мне, я его уж напою горячим чаем, он на этот раз запомнит мою «доброту» и будет знать, как меня обманывать. Что остаётся теперь голодной белой лебеди делать, как только самой прошвырнуться по притонам и узнать, где он сейчас тащится и с кем. Вот я и проверю, Валера, твою вечную любовь ко мне. Чувствую, что ты и Анжела уже вкололись по полной дозе и теперь бессознательно валяетесь в наркотическом угаре у неё в хате или совокупляются как последние скоты.
Возбуждённая Юля, мельком взглянула на огромные старинные часы, стоявшие в гостиной комнате и, не обратив внимания на то, что был третий час ночи, сама не зная зачем, она трясущимися, перед уже начинающейся наркотической ломкой руками, положила в свою сумку огромный столовый нож. Немного постояла, абсолютно не о чём не думая, кроме как о наркотической дозе у полуоткрытого окна и увидела на ночном небе ярко светящийся диск полной луны, которая как будто мило улыбалась молодой девушке. «Какая она сегодня загадочная? Смотрю я на это небесное светило и думаю, вот кому не черта делать, как только ночами болтаться по небу без дела и подглядывать за нами наркоманами. Не зря же говорят, что луна не греет. Она и на вид-то холодная. Ух, как выставилась, наверно тоже меня обсуждаешь? Как же я тебя ненавижу, сплетницу» - Юля, окончательно убедившись, что её непутёвый друг Валера и не думает приходить к ней с наркотиком, отправилась в город по известным ей злачным местам искать его сама.
Её дружок Валера был наркоманом с пятилетним стажем и, как принято говорить про таких «профессионалов»: у него в голове давно уже нет, да и раньше видимо тоже не было ничего святого. Об этом, потерявшегося, в современном обществе, никому не нужного человека, трудно сказать такое, чтобы кого-то это заинтересовало. Лучше, вообще ничего не говорить, так как о нём уже как о личности, положительного просто нечего сказать. Наркоман как наркоман, каких у нас десятки тысяч в стране: практически до нуля притуплено мышление, организм истощён до крайней степени, отсутствие интереса к жизни без наркотиков. Общее состояние у Валеры такое, что ни сегодня, так завтра отдаст Богу или дьяволу свою истерзанную наркотиками душу. Помрёт, ну и что от этого в нашей житейской суете у каждого из нас, а особенно в масштабах страны, изменится? Абсолютно ничего! Значит, туда ему в могилу судьбою уготована или он сам её по доброй воле выбрал, и дорога. В сухой государственной статистике официально будет отмечено, что одним наркоманом стало меньше, и таких меньше, в течение календарного года, мы теряем по сто-сто двадцать тысяч молодых людей. Кто там по нему наркоману, будет проявлять даже ложную скорбь или тем более искренно жалеть о «невосполнимой» утрате. Наоборот, все родственники, друзья и многие, даже едва знавшие его люди, с облегчением вздохнут и про себя скажут: «Ну, наконец, издохла ещё одна наркотическая «душа», отмучился, наконец, сам и отмучил своих родственников.
Какое сейчас было дело, почти озверевшей Юле, до какого-то там печального финиша у наркомана или даже у неё самой. Мозг и всё её существо неотступно требовали «живительного» допинга-наркотика. Она дико пугалась ужасного состояния, когда ей нужна доза, а её под рукой хоть ты тресни, нет. В памяти всплывали дни, когда она часами корчилась на кровати, а чаще всего на полу от отсутствия наркотика. Её от слова «ломка» тут же бросало в дрожь. По всему телу как будто бешенные, бегали электрические молнии, которые можно загасить ничем другим, как только дозой. Вот и сейчас это скот Валера ушёл несколько часов назад за героином и пропал, а его подруге Юле хоть подыхай теперь без дозы. Но она девушка, хотя ещё и не совсем опытная наркоманка, всего лишь второй год как сидит на игле, но такого Валере ни за что не простит. «Только бы мне их найти тварей. Не дай Бог они всю наркоту себе повкалывали, точно обоих на куски порву», - всё больше и больше накручивала себя восемнадцатилетняя Юля Нечаева, дочь знаменитого российского дипломата, который сейчас подолгу службы находился в длительной зарубежной командировке, в Китае. Однако точных данных об этом человеке ни у кого не было. Дипломат, так дипломат. Для Юли он был им уже давно, но она его также давно и не видела, а точнее с пятилетнего возраста. Ну, есть где-то отец, а что ей от этого?
Она так и знала, скорее не ошиблась, что Валера находится у её школьной подруги Анжелы. Дверь в квартиру была не заперта и девушка туда беспрепятственно вошла. Надо же и тут на стене Юле на глаза попались, только настенные часы. «К чему бы это?» - подумала она. Они показывали без четверти три часа ночи. В квартире стоял запах, как ей показалось, свежей крови. «Неужели их кто-то уже убил? Вот это мне будет сюрприз», - размышляла абсолютно не дрогнувшая, что здесь могла произойти трагедия, Юля. «Их-то смертников мне не жаль, лишь бы мой героин был цел, и лишь бы мне на дозу хватило», - мелькали ужасные мысли в голове наркоманки, уже не на шутку встревоженной тем, что вдруг действительно не будет у них героина.
- «Где же вы несчастные, подевались? Что-то не могу вас найти. Валера, Анжела, где вы? Откликнитесь же, зачем так со мною шутить. Я же ведь тоже хочу дозу. Мне уже становиться не хорошо», - бродила, словно гиена на охоте, по многочисленным комнатам большого частного дома, разъярённая Юля с выпученными, красными от бессонницы глазами, в надежде их увидеть. Нашла она своих спасителей на летней веранде. Оба полуголые лежали на медвежьей шкуре, которую видимо Анжела, притащила для создания полного комфорта во время ритуального приёма героина, и во время, если останется ещё на это энергии, то и любовных утех. О чём-либо сейчас говорить или у кого-то из них что-то спрашивать, было абсурдным. Ни Валера, ни тем более Анжела, не были способны не то, что говорить, а ни руками, ни ногами они не могли даже шевелить. «Так и знала, что моя доза уплыла», - подумала разъярённая окончательно Юля. «Ну, сейчас я вас напою, только не свежим чаем, как я раньше этого хотела, а горячей вашей же кровью».
Вначале Юля поискала по всем ей известным в доме местам, где обычно мог находиться героин. Оказалось, что эти ребята, потеряв чувство меры, использовали все четыре дозы героина сразу. Об ей тоскливо проинформировали, брошенные на стол пустые пакетики из-под заветного порошка. Для уточнения, что в них был именно героин, наркоманка проверила бывшее содержимое языком. Когда она убедилась, что это был героин, и его нет, она заскрипела зубами от злости. Рука Юли непроизвольно потянулась за ножом в сумочку. Вынув его, она спокойно подошла вначале к Анжеле, поскольку её считала основной виновницей утраты законно положенной дозы и, взяв свою лучшую подругу за волосы, не торопясь, сильными одним, другим, третьим ударами, как топор тяжёлым ножом, отрубила, словно профессиональный палач, ей голову. Затем Юля, держа за волосы как авоську, в левой руке отрезанную голову Анжелы, подошла к мертвецки спящему Валере. Около него она присела на корточки, и начала, сама не зная для чего, рассматривать его худое лицо. «Наверно этот слизень никогда и не брился, а ещё мне говорил, что он воевал в Чечне. Вообще-то он способен убить любого, не моргнув глазом, это точно», - подумала чуть успокоившаяся Юля. Потом взгляд её перешёл на голову своей школьной подруги, которая валялась рядом с головой Валеры. Она мельком посмотрела на лицо соперницы, и ей стало противно, почему это у неё открыты глаза. Не задумываясь долго, Юля вырезала остриём ножа оба глаза и, брезгливо бросив их на пол, растоптала ногой. «Будет тут за мной подсматривать эта зараза. Дай-ка я ей сделаю сейчас пластическую операцию, разукрашу её довольную мордочку. А что это из этой потаскухи и крови то нет? Фу, сколько её вытекло из безголового её тела, вон там целая лужа, а я дура и не заметила. Ха, ха, ха!» Юля взяла в обе руки нож и принялась усердно рубить голову Анжелы, причём с таким азартом, что не заметила, как она у неё от бесчисленных ударов превратилась в бесформенный кусок мяса, а когда уже и рубить стало нечего, она только тогда прекратила своё безумное занятие. Лицо, одежда и обе руки Юли выше локтей были покрыты кровью, но и это её не смущало. Её огорчало сейчас то, что Валера лежит как бревно и не защищает Анжелу.
- «Хотя, что он может теперь защитить, она же труп. Своё моя подруга Анжела уже получила, сейчас я и тебя, мой дорогой, обласкаю. Надо же вас таких придурков учить, как плохо обманывать меня».
Немного подустав, удивительно почему, но совершенно спокойная, Юля присела на диван и стала смотреть на обезглавленный труп своей бывшей подруги и на спокойно спящего их общего друга Валеру. Анжела была старше Юли всего на один год, но выглядела она в три раза старше своего возраста, то есть на все пятьдесят. «Неужели так наркотики старят женщину? Выходит, что и я также выгляжу», - подумала опять начинающая злиться наркоманка. «Ладно, отрежу, пожалуй, я ей груди, они меня почему-то раздражают. Знаю же, что это чучело недавно их целовало. Распустит свои слюни и облизывает грудь. Мне это совершенно не нравилось, да и от него всегда исходил запах как от утопленника. По-моему, Валера не помнит и сам когда он был в бане или даже в душе. Валера, проснись же ты хотя перед смертью. Я тебе скажу, как ты меня обидел сегодня. Ну, зачем ты по варварски присвоил себе и мою дозу? Ты думал, что я тебя не найду? Нет, дорогой братик, по нашему общему делу надо платить по счетам справедливо».
Она подошла к спящему Валере и жестоко ногой ударила его в лицо, но он без какой-либо реакции продолжал спать. Тогда Юля, как дровосек рубит дрова, так и она нанесла ему спящему по тому же лицу ножом множество ударов. Друг её не проснулся. У него из раны на гортани струйкой брызгала кровь. Валера даже не дёрнулся, смерть у него наступила мгновенно. Наркоманке не понравилось, что он никак не отреагировал на её наказание, и она решила его расчленить на кусочки. «Надо же, как легко издох этот наркоман, а я тут теперь загибайся. Вот сволочи безжалостные! Сейчас я из тебя сделаю отбивные котлеты».
С медицинской точки зрения у Юли наступил глубокий психологический аффект. Мозг девушки в таком состоянии ни на что абсолютно не реагировал. Она не отдавала себе отчёта, что она совершает, зачем она это делает. Рубила ножом на куски своих «коллег» по наркотическому цеху и это у неё не вызывало в сознании даже малейшей тревоги, что она совершает страшное преступление. Она вершила справедливость, да и только. Это они её наркотик употребили, а ей не досталось. Одной из самых неизученных загадок в психике наркомана это то, что в такой ситуации, в какой сейчас находится наша Юля, в сознании наркомана происходит необратимый процесс, то есть полная потеря памяти. Он перестаёт помнить или даже элементарно воспроизводить прошедшие события и тем более действия, которые он когда-либо в прошлом совершал. Некоторые учёные наркологи даже заключают, что когда у закоренелого наркомана нет в крови достаточно наркотика, у него появляется жажда запаха чужой человеческой крови. Совершает наркоман убийства в этом состоянии так запросто, как будто он выполняет рядовую работу: моет посуду, чистит картошку, режет на плов кусочками мясо. Вот и наша Юля, подсознательно восполняет недостаток наркотического материала в своей крови, изощрённо убивает, причём с удивительной жестокостью двух своих собратьев по несчастью лишь за то, что они её обделили дозой.
-«Сейчас разделаю этого скота Валеру и надо двинуть к Стасу за дозой, иначе я и сама себя могу прикончить со злости. Подожди, а где же голова Анжелы? Смотри, уже и не знаю, куда я её задевала. Раз нет у неё головы, то зачем ей теперь руки и ноги? Сейчас я её от них избавлю», - вся в крови, Юля вначале отрезала от туловища Анжелы обе руки. Труда особого это ей не составило, а вот с ногами пришлось повозиться. Она их вначале вывернула, а затем вырвала из креплений, обрезав сухожилия. «Зачем ей теперь колечко на пальце? Да, Анжела, плохо ты закончила свою жизнь с этим наркоманом Валерой. Не приди он к тебе сегодня, и меня бы у тебя не было бы, и ты бы осталась живая. Да вы оба хорошие, тоже мне, добрались до наркоты и мне не оставили. Вот вы оба и получили награду за подлость. Что хорошего, сгниёте в могилах, и никто о вас тварях и не вспомнит. У него то что, никаких родственников никогда и в помине не было, а вот у тебя отец от горя помрёт, как пить дать. Про матушку твою я ничего то и не знаю, да и не важно, была она у тебя или нет, главное она родила тебя такую скотину, думаю зря. Сейчас отрежу Валерины кисти рук, они мне понадобятся для Стаса, если начнёт ломаться и зажимать мне дозу. Денег то у меня нет, а так он редко даёт. Вот я его и припугну ручками Валерия, сразу даст».
Разделывание на куски обоих трупов у неё заняло не меньше часа. Фрагменты тел Юля сложила в ванную и не понятно для чего заполнила её холодной водой. Потом она решила обмыть руки и срочно отправиться к очередному другу, раздобыть дозу. «Смотри как даже не много-то их и оказалось, если порезать на куски. Всё, откололись ребятушки за чужой счёт. Ладно, чёрт с вами, валяйтесь, а мне надо срочно найти дозу, а то что-то голова разболелась. Может поджечь дом Анжелы, пусть ещё и поджарится эта сладкая парочка. О, ужас, мне становится уже плохо, в голове появились какие-то шипящие звуки, в глазах теперь белые птицы мельтешат. Пора уходить отсюда. А руки мои бедные, как дрожат? Надоел мне это дом, да и мертвецами здесь воняет. Ещё эта ночь тоску нагоняет, был бы день, думаю, веселее бы было. Не хватало мне, чтобы я тут ещё и в обморок упала».
Перед тем как Юля вышла из дома, она подошла к зеркалу. В нём она увидела спокойную красавицу с распущенными волосами. Подкрасила губы, поправила причёску и только здесь она заметила, что у неё куртка и джинсы в крови. «Надо же твари, как они меня достали. Где и во что мне теперь переодеться?»
Домой переодеваться она, конечно, не пошла, а нашла в шкафу новый Анжелин кожаный комбинезон в него и нарядилась. Одиноко вышла на ночную улицу. В лицо нежно пахнул лёгкий весенний ветерок. Ни прохожих, ни машин в такое позднее время в городе не было. В ушах у девушки начинало что-то надрывно шуметь, словно взлетающий самолёт. Как-то не понятно закружилось голова, и Юля решила присесть на скамейку, пересидеть этот невыносимый шум. Она понимала, что это первые признаки ломки, но где взять этот проклятый наркотик. Во рту так пересохло, что язык казался деревянным, но и воды где сейчас взять? Вдруг изо рта потекла белая вязкая пена. Её оказалось столько, что она едва не задыхалась. Обе ноги как будто кто-то выворачивал, а тут ещё левую руку свела судорога, да так, что наверно она теперь так и останется в таком положении навсегда.
-«Надо же, как меня грешную угораздило. Меня ведь даже ноги не несут, так они у меня болят. Такое у меня с ногами первый раз. Что же, прилягу на чуток, даст наш спаситель может и пройдёт первый припадок голодания. Буду теперь тут кувыркаться прямо на этой грязной скамейке. О, Господи, ну где же мне раздобыть героина. Сейчас бы укололась и стала бы вновь человеком. Милый Стас, где ты дорогой сейчас? Знал бы ты как мне плохо. Помоги мне, услышь меня. Как всё-таки жестоко устроен мир. Когда тебе очень, почти позарез, нужна доза, её под рукой нет и, самое главное, никого рядом не оказывается, что бы помочь. Вот и сейчас загнусь тут, и ни одна душа мне не поможет».
Юля в темноте, обхватив голову обеими руками, согнувшись, сидела сейчас одна на скамейке, которую видимо когда-то молодёжь затащила в густые заросли кустарника, чтобы развлекаться. С вечера то здесь молодёжи много бывает, а сейчас, в четыре часа утора, кто тут мог быть? Юля уже не могла сама даже встать со скамейки, не то, чтобы пойти к Стасу за дозой наркотика. У неё началась ломка, и её стало так подбрасывать и трясти, что она свалилась со скамейки на землю и теперь уже кувыркалась на земле. То, что происходило у Юли внутри организма, хотя это и трудно передать, не испытав самому, но было и так понятно, что у неё были жуткие спазмы в желудке, кишечнике. Лёгкие сжимались с такой болью, что она теряла на некоторое время сознание. Дыхание стало прерывистым, кислорода для лёгких явно не хватало. Казалось бы, ещё миг и у погибающей Юли наступит смерть. Но организм любого наркомана рассчитан на строго определённое число ломок и как только их ресурс вырабатывается, уже тогда наркоману и никакие дозы наркотика не помогают, он погибает от паралича мышц внутренних органов. Тут ещё какие-то сволочи, набросали разбитых бутылок из-под пива и водки, на которые спиной и напоролась Юля. Сейчас кровь из неё текла ручьём, но кто её остановит? Сама она этого не ощущала, ей было не этого. Мозг наркоманки непрерывно давал команды найти наркотик и уколоться. Это прямо какие-то таинственные силы требовали выполнить эти неестественные команды: найди и уколись? Уколись, ибо умрёшь! Юля начала тихо стонать, однако её услыхал проснувшийся бомж, который спал неподалеку от её скамейки. Он не подошёл к скорчившейся Юле, а подполз, так как с вечера был наверно, сильно пьяным и у него тоже не было сил бодро передвигаться. Вид, если это кому-то нужно, то у него не было никакого вида. Обычный бомж, весь покрыт лохмотьями, ну и естественно от него так дурно пахло, что нормальному человеку присутствовать около него будет самым жестоким наказанием. Они несчастные с момента старта бомжевания и до финиша, как правило, с летальным исходом, не моются. Но какой бы чумной, не был этот бомж, он всё-таки заметил, что девушке плохо, и стал спрашивать, чем ей он может помочь.
-«Милая дама», - в темноте, конечно, не было видно, дама это или юная девица, но проявляя галантность, бомж продолжил: «Вам плохо, дамочка? Может вам дать глоточек водочки, так у меня есть, хотите?» Он протянул своей дрожащей рукой Юле бутылку с водкой. «На, пей, а то коней кинешь ещё тут. Вчера тоже один загнулся на этой скамейке. Она наверно проклята кем-то. Загибаются на ней люди и всё тут. Хорошо, что ты на ней не лежишь. Ну, ты чего не пьёшь то водяру? Выпей дура, тебе легче станет. Может ты наркоманка? Так тогда так мне и скажи, тебе водка не поможет, дорогая, тебе нужна наркота. Только где её сейчас ночью взять? Э, я вижу тебе, совсем плохо. Может, ты скажешь мне, где её эту твою наркоту взять-то? Я мигом сбегаю, не помирать же тебе тут. Ты вон, какая ещё молодая вижу, совсем юная девушка. Кто же тебя посадил то на иглу? Я бы этим шакалам руки живым отрывал бы, кто ещё детей делают наркоманами. Ну, говори, куда бежать-то?
Юля со скрипом в зубах, поднялась на локти и начала в приказном тоне говорить:- «Чувствую, что ты нормальный мужик. Я только что отправила на тот свет двух тварей, которые меня обманули. Но если и ты меня кинешь, поверь, зубами сгрызу всего. Слушай в оба, куда тебе бежать надо и что говорить там будешь».
Покорный бомж, он до своего падения на дно человеческое, работал начальником протокола у подмосковного губернатора, как мог быстро побрёл к Стасу за наркотиками. По пути, чтобы не перепутать адрес Стаса или не сбиться с дороги за наркотиком, он его постоянно повторял. Пешком туда и обратно ему требовалось времени где-то около часа. Он, молча, шёл и он знал, что эту молодую особу, надо спасти, а спасут её, по его убеждению, сейчас, только наркотики. Порою у него проскальзывала мысль, что надо сообщить врачам, потом он отбрасывал её. Ему почему-то становилось не жалко эту девочку. Он думал, что ей лучше умереть, чем вот так мучится, постоянно искать наркотики, колоться, а если их нет, то вот так как она сейчас страдать. Вот он, выпьет спиртного и ему легче, ну это же не наркотик рассуждал сам с собою безвозвратный алкоголик.
Когда этот человек ушёл, Юля воспрянула мыслью, что скоро она получит дозу и ей станет легче. В её голове всплыла картина из её детства, когда она ездили с мамой в Америку к папе. Она ещё тогда удивлялась, почему это он сам живёт в другой стране, а они с мамой в Москве? Маму Юле всегда было жаль, потому что она догадывалась, как сильно она любит папу, а он её нет. Наверно от тоски по нему она и умерла, когда ей было всего лишь пятнадцать лет. К себе жить в Америку он не пригласил, потому что женился на какой-то киноактрисе. «Да и бабушку мне жаль, мучается со мной в свои семьдесят восемь лет. Я же стерва её совершенно не слушаю, что она мне толкует про эти наркотики. Может мне и бабулю посадить на иглу? А что, пусть старушка со мной вместе тащится. Вот оклемаюсь сейчас, и устрою её на дозу. Нет, не нужен мне ещё один лишний рот, я её лучше сегодня отправлю на вечный покой. Хватит ей тут небо коптить. Проживу уже и сама. Сколько это же мне сейчас лет, что-то не могу припомнить? Та ладно, сколько бы не было все года мои. Где же это чучело? Неужели он меня повесил на лапу сосать. Ой, как болит у меня голова. Такое ощущение, что она у меня не голова, а чугунная болванка. Не принесёт наркоту, сама её себе оторву. А вообще как это делается? Наверно надо будет забраться на высокое место с привязанной на шее крепкой струной и прыгнуть. Вот тогда и отвалится моя головушка. Нет, это страшно, лучше помру я своей смертью. Не могу понять, вроде бы сейчас ночь, а что это у меня в глазах молнии мельтешат и эти ещё прыгают перед глазами, как их там называют: чёртики или бесы. Какие же они всё-таки мерзкие. Что им от меня надо? Почему они так бесцеремонно ведут себя? Зачем они меня обнюхивают, а эти наглецы что-то ещё и облизывают с моей спины. Кровь, да это кровь. Вот почему они меня лижут, теперь понятно. Когда закончится эта длинная ночь? Почему я засыпаю или даже уже сплю»
Неизвестно почему, но бомж не нашёл ни дом, ни тем более квартиру Стаса. Да и он сообразил: с какой бы это стати ему этот Стас, дал бы наркотик. То, что он был алкоголик, это было видно и без дополнительного пояснения, но и то, что этот бомж не был наркоманом, тоже нельзя было ошибиться. Вот поэтому ему в скорой помощи и поверили, что там погибает молодая и очень красивая, он подчеркнул это особо, девушка наркоманка. Он даже сказал, что у неё сейчас пик наркологического голода и она, там, в парке, на земле мучается от ломки и вся в крови. Он был приглашён в машину скорой помощи, и они проехали к тому месту, где валялась Юля. Одним словом можно сказать, что этот, давно опустившийся на самое дно человек, проявил ещё и высокую порядочность. Он не посчитался с тем, что у него было время похмелья, оставил своё обычное занятие и пошёл в скорую помощь, чтобы помочь девушке. Надо отметить, что в этом и есть разница и отличие наркоманов от алкоголиков. Алкоголик ещё что-то может совершить логическое, а наркоман однозначно нет. Химические составы головного мозга у этих больных совершенно разные. Всё-таки статистика подтверждает, что алкоголики из ста больных людей, после специального лечения возвращаются к нормальной жизни почти восемьдесят человек. Какие только не применяются схемы и приёмы лечения наркоманов, печальная статистика неумолима и констатирует смерть девяноста пяти человек из сотни больных. Просто им продляют на какое-то время существование, а на путь истины как принято говорить, они уже никогда не становятся. Только сильные генетическим кодом больные, отрекаются от наркотиков, но их единицы. Самым большим наказанием для родственников является фраза: снова сел или села на иглу. Однажды попавшие в головной мозг человека молекулы любого наркотика, особенно, синтетического, навсегда меняют его химическую структуру. Причём изменяют её так, что создаётся устойчивая и направленная реакция на постоянное восполнение новыми молекулами наркотика. Вот этим и объясняется постоянная потребность наркомана в новой, и новой дозе.
Из района Москвы Медведково, врачи Юлю отвезли в специальную наркологическую клинику в город Химки. Состояние больной было критическое. Пульс с перебоями почти не прослушивался, температура упала до тридцати пяти градусов. Её подключили к аппарату искусственного дыхания и начали проводить интенсивное питание крови. В бессознательном состоянии она была уже в парке и сейчас врачи пытались определить наличие реакции мозга. Было опасение, что у неё начался отёк мозга и тогда летальный исход был неизбежен, да и анализ крови показал наличие совершенно неизвестного наркотика в её крови.
Современные наркотики имеют настолько сложные химические формулы, что без глубокого спектрального анализа, очень трудно установить именно от какого суррогатного препарата умер наркоман. К величайшему сожалению только у нас в стране их умирает ежегодно до ста тысяч человек, это каждый год наше общество столько теряет молодых здоровых людей. Сегодня на планете Земля по данным независимой организации «Орион» насчитывается около 250 миллионов наркоманов. Это почти две таких страны как наша Россия. Человеческое сообщество ежегодно тратит на борьбу с наркоманией и наркооборотом до десятка триллионов американских долларов. А вот сумму прибыли наркобаронов от торговли смертью, никто не сможет сказать, но то, что она превышает цифру затрат в три раза, в этом нет сомнений. Самым опасным сегодня является то, что выпускаются в оборот такие наркотики, у которых химическая формула во времени изменяется каждые пять-семь суток. На продажу в мире каждые десять дней выставляется совершенно новый наркотик со своей химической формулой. Отследить процесс разрушения головного мозга наркомана такой изощрённой химической атакой совершенно невозможно, а изменений химического и молекулярного составов новых выпускаемых наркотиков будет неимоверное множество. Государства и страны мира будут просто не в состоянии отслеживать за такими изменениями в наркоиндустрии.
Главный врач наркологического диспансера Пичугин Анатолий Аристархович сейчас находился в палате около Юли и гадал, какую же применить схему лечения. Он имел учёную степень доктора медицинских наук, был профессор кафедры наркологии в первом медицинском институте в Москве и к тому же был ещё и верующим в Бога человеком. Он смотрел на очередную юную смертницу и думал: «Вот что заставило эту маленькую красавицу первый раз попробовать наркотик? Он ещё не предполагал, что его новая пациентка два часа назад совершила жестокое преступление. Из-за не полученной дозы наркотика она убила двух своих напарников. Будь у неё силы двигаться дальше, не наступи ломка, эта наркоманка совершила бы столько ещё убийств и принесла людям трагедий. У неё в головном мозге произошла полная потеря сознания. Все действия ею совершались на подсознательном, совершенно бесконтрольном уровне. С истечением времени, не больше часа, информация об этих действиях из памяти наркомана полностью стирается. О том, что она совершила, бесполезно даже спрашивать. У профессора и не стояла задача узнавать, что она совершала до попадания её сюда. Он сейчас думал, как спасти Юле жизнь. То, что с нею поработал раньше дьявол, у него сомнений не было. Это он перекосил мышление девочки, когда она первый раз начала употреблять наркотик, дьявол заставил это дитё получить дешёвое удовольствие. Но почему же дьявол не говорит тогда этим несчастным, что наступает время платить за наркотическое удовольствие своими жизнями. Ведь все же наркоманы погибают и погибают они именно от энергетического истощения химической реакции в головном мозге. Доставленный кровью к мозгу наркотик не вступает в сложнейший процесс синтеза, для проведения которого необходима тепловая и химическая энергии. В нём перестают функционировать жизненно важные центры: удовольствия, радости и тревоги, голода и насыщения пищей. Характерным является то, что когда у наркомана не появляются галлюцинации во время наркотического опьянения, у него наступает полная деградация психики. Мозг перенасыщен химическими веществами: наркотиками. Этот момент является для больного самым сложным и опасным для его жизни. Если у человека пьющего спиртное алкоголь вымывается из организма за двое суток, то у наркомана наркотики не покидают его организм никогда. Организм постепенно насыщается химическим веществом – наркотиком и когда наступает предел насыщения, наркоман в обязательном порядке погибает. Что бы спасти Юлю, профессор сейчас применил магниторезонансную блокаду обоих полушарий её мозга. У него такой факт на прошлой неделе уже был и парня одного он спас. Сейчас удастся ли ему возбудить химическую реакцию в мозге девушки и принудительной доставкой к нему насыщенной кислородом и питательными веществами крови организовать, вымыв из него вредных и токсичных шлаков.
Прошло четыре часа как медики колдовали вокруг Юли, чтобы спасти её. Старшая медицинская сестра вошла в кабинет профессора и сказала ему, что пульс и кровяное давление у больной начали постепенно приближаться к норме. Температура тела стабилизировалась и к ней возвращается сознание.
- «Хорошо!», - сказал доктор и направился в палату к умирающей девушке. По всем признакам, конечно, умирающей наркоманке и это потому, что у неё уже сутками раньше произошёл необратимый процесс в её мозге. Подтолкнуть мозг, то есть заставить его, хотя бы частично функционировать так, как это происходит с ним в нормальном состоянии, профессор понимал, что практически уже не возможно. Если бы девушку доставили в клинику сутками раньше, возможно она бы и жила, а так время упущено и не в её пользу. Доктор не стал об этом говорить своим коллегам, да они это и сами понимали, но он на что-то всё-таки ещё надеялся. И вдруг произошло чудо. Юля открыла глаза и внимательно посмотрела на доктора. На губах появилась едва заметная улыбка и девушка тихим голосом заговорила: - «Где это я? Я что-то не пойму, почему именно вы находитесь около меня? А где делся Валера, и почему это Анжела забилась в угол и плачет? Уходите, вы отсюда сейчас придёт дьявол, и он будет меня исповедовать. Я уже мёртвая, разве вы не видите, у меня нет глаз, я ничего не вижу и не слышу в этом мире, я давно нахожусь в другом мире. Как вы мне все надоели своими нравоучениями: не надо колоться, не надо колоться. Пошли вы все подальше. Ну, наконец, появился наш дорогой. Где тебя носило? Я уже двое суток тебя ждала».
Профессор, уже не удивляясь ни чему, включил запись речи умирающей Юли. Сейчас у неё было очень загадочное для науки состояние организма: человек ещё и не мёртв, клинически, но уже и не живой как биологическое существо. Какие-то центры головного мозга, обладая ещё энергией, продолжают выдавать последнюю, но удивительно, логически связную информацию, как будто она не должна оставаться в мёртвом теле человека и должна выйти наружу. Вот это сейчас происходило и с нашей Юлей. Голос у неё чуть повысился и она продолжила:
- « Мама, ну зачем ты пришла сюда? Сейчас этот мужик, что мне всё время давал наркотики заберёт наверно у меня моё сердце. Они говорят, что там нам, ни душа, ни сердце не нужны. Это моя расплата за те удовольствия, которые он вкладывал в наркотики, а мы их употребляли и наслаждались. Мама, но они видишь какие жестокие, ведь не говорят нам, что удовольствия от их наркотиков рано или поздно прекращаются и наступает жестокая расплата. Если бы я об этом тогда, когда первый раз укололась, знала, ни за что бы, не сделала этого бы. Мамуля, а началось всё это с того момента, когда ты уехала в Америку. Зачем ты меня бросила со старенькой бабушкой? Я ведь её не слушала, а сразу стала взрослой. Ты, что не знала, что вокруг нас маленьких девочек крутятся взрослые парни и даже мужики и предлагают нам наркотики вначале попробовать, а затем и по-настоящему колоться? Вот меня такую и нашёл Валера, и через две недели я уже не могла без него жить. Мама, да разве жизнь у нас была. Мы вколемся и спим под наркотическим угаром постоянно, а нам снятся и видятся всякие там видения. Мне часто снился мой дедушка, хотя я его никогда и не видела. Мама, он, что у нас был полицаем у немцев? Такой жестокий был со мною, что даже однажды меня побил за то, что я курила гашиш с ребятами. Я от него всегда пряталась. Потом его не стало, видимо умер. Мама, ну почему ты сидишь от меня так далеко? Присядь ближе, поласкай мне головку, она так у меня болит. Ты бы мне мамуля хотя бы рассказала, как ты там живёшь с новым своим мужем? Не обижает он тебя? Ты ему скажи теперь, что у тебя нет, и не было никогда дочери, может вы себе ещё и родите ребёночка. Ты только не говори ему, что я у тебя была наркоманка. Многие люди думают, что наркомания это происки роскоши и богатства, нет мама, это страшная и неизлечимая болезнь. Наверно, такая болезнь есть у каждого человека. Она как онкология: или бывает или никогда. Обидно, что наркомания цепляется, как правило, к красивым девчонкам, которые не берегут свою красоту, а транжирят её на пустые дела. Как только заметят, что девочка не сильная духом, податливая на уговоры, тут же её окучивают опытные наркоманы и затягивают в свои цепи навсегда. Ты знаешь, мама, мне не жаль тебя покидать, я тебя оказывается то, и плохо знаю. Ты же меня только родила, но не воспитывала, воспитала то меня бабуля. Ну что я могла получить от старенькой бабушки, я её порой сама воспитывала. Мне одно жаль, мама, что я не родила себе сама ребёночка. Мне его хотя и редко, но сильно хотелось. Видимо мне была не судьба стать матерью. Ты знаешь, дорогая, через миг я покину тебя навсегда. Мне так тебе на прощание хочется сказать, что ты меня зря родила, ну а уж родила, то ты очень плохо поступила со мной. Ты не воспитала меня до нужного состояния, вот я и скатилась под уклон. Я даже знаю, ты не проронишь ни единой слезинки по мне мёртвой, ты будишь, как монголка радоваться моей смерти. Может ты и права. Мне будет лучше на том свете, хотя меня к вратам рая и на пушечный выстрел не подпустят. Так что ж теперь, кто что заработал на земле, то и получит там. Ты только не вздумай пойти в церковь ставить за мой упокой свечи или просить почитать за меня молитвы. Во-первых, мне это абсолютно не нужно, во-вторых, я ведь убийца. Я убила Валеру и Анжелу лишь за то, что они забрали дозу моего наркотика. Потом мама, я хотела убить нашу бабушку, что бы она, не мучилась со мною. Вот только не помню, убила я её или нет. Знаешь, о чём я тебя попрошу: сходи в органы и скажи там, что сейчас к нам в Москву завезли из Китая такой синтетический наркотик, что ребята с одного приёма садятся на иглу навсегда. Ну, это я говорю на иглу, а так его и лижут и нюхают. Вообще эти сволочи наркобарыги, таким наркотиком отправят в могилы столько наших парней и девчонок, что и молодёжи то не останется. Тогда зачем и рожать то детей, если наркоделяги чуть ли не школ начинают их ловить и сажать на иглы. Мама, ты скажи ещё им там, в органах, пусть не задумываются, а расстреливают тех, кто делает, поставляет и продаёт эти проклятые наркотики. Мамуля, я уже очень устала говорить. Ведь я первый раз с тобой так долго разговариваю и наверно последний. Сейчас, я чувствую, у меня остановится сердечко, и я уйду от тебя навсегда. Давай мамочка прощаться, поцелуй меня, хоть один разочек, ты так давно меня не целовала. Как мне тепло от твоих губ, мама, любимая!»
Тело Юли вытянулось в предсмертной судороге. Она издала глубокий выдох и затихла. Анатолий Аристархович выключил магнитофон и вышел из палаты. На душе профессора была обида за то, что такие юные, ещё практически дети, уходят из жизни по вине страшных преступников, коварных наркодельцов, которых даже умирающая девушка, сама наркоманка, попросила расстреливать. Доктор сел в кресло и стал анализировать по памяти сказанное умершей девушкой. Полиция им в клинику ещё не сообщила ни её фамилии, имени, возраст, и место жительства. Однако опытный врач нарколог смог точно определить, что у неё был возраст не старше восемнадцати лет и то, что она москвичка, точно. Сказанное мёртвой о совершении ею двойного убийства, по мнению профессора, могло быть истинной правдой. Это сообщение будет приложено к уголовному делу по случаю факта жесточайшего убийства двух молодых людей: девушки и парня в частном жилом доме Спустя некоторое время нарколог Нечаев поинтересовался в прокуратуре об уголовном деле по факту того убийства и был поражён насколько тогда мозг этой, действительно семнадцатилетней Юли, за несколько минут перед смертью, так трезво рассуждал. «Сколько таит в себе загадок мозг человека, и, особенно, он загадочен у наркоманов. Когда же мы учёные сможем, хотя что-нибудь распознавать в нём? Выходит, что преступная химическая наука по производству всё новых и новых наркотиков в мире опережает медицинскую науку. Мы только экспериментальным путём установим химический состав наркотика, как тут появляется совершенно другой, для человека ещё опасней. Прямо дьявольская гонка какая-то, кто кого опередит или победит: учёные преступников - производителей наркотиков или они человеческое сообщество. Не зря бытует мнение, что современная наркомания может превратиться в чуму ХХI века. Об этой наркотической чуме точно и ярко написал в своём широко известном в мире художественном романе «Азиатский апокалипсис отменяется», учёный и писатель Виктор Чернышов». В нём автор показал, как в прошлом веке зарубежными спецслужбами с помощью генетиков СССР готовился массовый геноцид генофонда населения, путём изготовления и применения лекарств, с психотропными и наркотическими биодобавками в них. Предполагалось за двадцать пять лет изменить и полностью деформировать генетическую основу здравомыслящего населения нашего государства в биологических человекоподобных мутантов. Это бы могло конкретно произойти, если бы не героическая группа учёных и контрразведчиков, ценою своих жизней, не разрушила катастрофический план ЦРУ США. Ряд недружественных нам государств готовили уничтожение нас как нации химическим путём с полнейшей наркотизацией страны. Они планировали уничтожить нас наркотиками. Это был в восьмидесятые годы ХХ века самый жестокий план безядерного уничтожения Советского Союза
Восьмидесятилетняя бабушка Юли хоронить внучку по состоянию здоровья не смогла. Она едва только и поняла, что её Юленьки уже нет в живых, её похоронили. Погребена она была, как безродная, потому что мать девушки из Америки не откликнулась, а отца много лет и в помине в Москве тоже не было. Он где-то был на «дипломатической» работе, а скорее всего, его, наверно, и в живых то не было. Огромная Москва никак не отреагировала на то, что из её гигантского чрева ушла в небытиё ещё одна юная, совсем не жившая жительница, из-за наркотиков. Кто же и когда поймёт или кому-то нужны ежегодные сотни тысяч смертей, чтобы трезво понять, что наркомания на Земле, это безумно страшно! Ну почему здравомыслящая часть населения нашей маленькой планеты не загасит мощно горящий сегодня костёр наркомании? Бред чей-то, что мы подопытные у других цивилизаций или, что наркомания это промысел Божий. Всё в руках наших. Загадок возникновения у любого человека наркомании нет никаких. Спорным является то, что наркомания есть генетическая наследственность. Это, по мнению психологов, и есть продукт разврата и скудности воспитания нашего, в промежутке от пелёнок до взрослого возраста. Массированная атака всех средств информации на психику человека является самым опасным информационным зомбированием, а особенно, мозг просто убивает виртуализация всего и всея. Это приводит к необратимым деформациям мышления человека. Он теряется в пространстве и ищет пути психологического успокоения. Вот тут, к этому человеку и прилипают наркодельцы или просто наркоманы и предлагают наркотики, и он их бездумно употребляет, его эта бездна засасывает и в итоге гибнет. Всё очень просто: небольшой кучке дьяволов, это генетически преступной части людей на Земле, это выгодно, вот и вся проблема.
Одним из спасительных промыслов Великого Бога нашего является: всегда нас грешных, сохранять и спасать, а не толкать нас в бездну наркомании. Не забывайте слова: « Спаси и сохрани нас, Великий Боже!» Да и голова человеку дана, что бы он ею думал и жил, наслаждаясь жизнью, а не подставлял её наркотикам и умирал. Так живите же без наркотиков! Виктор Чернышов-ЖУРАВА
Исповедь наркоманки
«Упаси и сохрани меня, милостивый Боже!»
- Почему же так долго не приходит этот козёл Валера? Может он сразу направился с «грузом» не ко мне, а к этой наркоманке Анжеле? Ну, животное! Вот как можно доверять наркоману? Придёт ко мне, я его уж напою горячим чаем, он на этот раз запомнит мою «доброту» и будет знать, как меня обманывать. Что остаётся теперь голодной белой лебеди делать, как только самой прошвырнуться по притонам и узнать, где он сейчас тащится и с кем. Вот я и проверю, Валера, твою вечную любовь ко мне. Чувствую, что ты и Анжела уже вкололись по полной дозе и теперь бессознательно валяетесь в наркотическом угаре у неё в хате или совокупляются как последние скоты.
Возбуждённая Юля, мельком взглянула на огромные старинные часы, стоявшие в гостиной комнате и, не обратив внимания на то, что был третий час ночи, сама не зная зачем, она трясущимися, перед уже начинающейся наркотической ломкой руками, положила в свою сумку огромный столовый нож. Немного постояла, абсолютно не о чём не думая, кроме как о наркотической дозе у полуоткрытого окна и увидела на ночном небе ярко светящийся диск полной луны, которая как будто мило улыбалась молодой девушке. «Какая она сегодня загадочная? Смотрю я на это небесное светило и думаю, вот кому не черта делать, как только ночами болтаться по небу без дела и подглядывать за нами наркоманами. Не зря же говорят, что луна не греет. Она и на вид-то холодная. Ух, как выставилась, наверно тоже меня обсуждаешь? Как же я тебя ненавижу, сплетницу» - Юля, окончательно убедившись, что её непутёвый друг Валера и не думает приходить к ней с наркотиком, отправилась в город по известным ей злачным местам искать его сама.
Её дружок Валера был наркоманом с пятилетним стажем и, как принято говорить про таких «профессионалов»: у него в голове давно уже нет, да и раньше видимо тоже не было ничего святого. Об этом, потерявшегося, в современном обществе, никому не нужного человека, трудно сказать такое, чтобы кого-то это заинтересовало. Лучше, вообще ничего не говорить, так как о нём уже как о личности, положительного просто нечего сказать. Наркоман как наркоман, каких у нас десятки тысяч в стране: практически до нуля притуплено мышление, организм истощён до крайней степени, отсутствие интереса к жизни без наркотиков. Общее состояние у Валеры такое, что ни сегодня, так завтра отдаст Богу или дьяволу свою истерзанную наркотиками душу. Помрёт, ну и что от этого в нашей житейской суете у каждого из нас, а особенно в масштабах страны, изменится? Абсолютно ничего! Значит, туда ему в могилу судьбою уготована или он сам её по доброй воле выбрал, и дорога. В сухой государственной статистике официально будет отмечено, что одним наркоманом стало меньше, и таких меньше, в течение календарного года, мы теряем по сто-сто двадцать тысяч молодых людей. Кто там по нему наркоману, будет проявлять даже ложную скорбь или тем более искренно жалеть о «невосполнимой» утрате. Наоборот, все родственники, друзья и многие, даже едва знавшие его люди, с облегчением вздохнут и про себя скажут: «Ну, наконец, издохла ещё одна наркотическая «душа», отмучился, наконец, сам и отмучил своих родственников.
Какое сейчас было дело, почти озверевшей Юле, до какого-то там печального финиша у наркомана или даже у неё самой. Мозг и всё её существо неотступно требовали «живительного» допинга-наркотика. Она дико пугалась ужасного состояния, когда ей нужна доза, а её под рукой хоть ты тресни, нет. В памяти всплывали дни, когда она часами корчилась на кровати, а чаще всего на полу от отсутствия наркотика. Её от слова «ломка» тут же бросало в дрожь. По всему телу как будто бешенные, бегали электрические молнии, которые можно загасить ничем другим, как только дозой. Вот и сейчас это скот Валера ушёл несколько часов назад за героином и пропал, а его подруге Юле хоть подыхай теперь без дозы. Но она девушка, хотя ещё и не совсем опытная наркоманка, всего лишь второй год как сидит на игле, но такого Валере ни за что не простит. «Только бы мне их найти тварей. Не дай Бог они всю наркоту себе повкалывали, точно обоих на куски порву», - всё больше и больше накручивала себя восемнадцатилетняя Юля Нечаева, дочь знаменитого российского дипломата, который сейчас подолгу службы находился в длительной зарубежной командировке, в Китае. Однако точных данных об этом человеке ни у кого не было. Дипломат, так дипломат. Для Юли он был им уже давно, но она его также давно и не видела, а точнее с пятилетнего возраста. Ну, есть где-то отец, а что ей от этого?
Она так и знала, скорее не ошиблась, что Валера находится у её школьной подруги Анжелы. Дверь в квартиру была не заперта и девушка туда беспрепятственно вошла. Надо же и тут на стене Юле на глаза попались, только настенные часы. «К чему бы это?» - подумала она. Они показывали без четверти три часа ночи. В квартире стоял запах, как ей показалось, свежей крови. «Неужели их кто-то уже убил? Вот это мне будет сюрприз», - размышляла абсолютно не дрогнувшая, что здесь могла произойти трагедия, Юля. «Их-то смертников мне не жаль, лишь бы мой героин был цел, и лишь бы мне на дозу хватило», - мелькали ужасные мысли в голове наркоманки, уже не на шутку встревоженной тем, что вдруг действительно не будет у них героина.
- «Где же вы несчастные, подевались? Что-то не могу вас найти. Валера, Анжела, где вы? Откликнитесь же, зачем так со мною шутить. Я же ведь тоже хочу дозу. Мне уже становиться не хорошо», - бродила, словно гиена на охоте, по многочисленным комнатам большого частного дома, разъярённая Юля с выпученными, красными от бессонницы глазами, в надежде их увидеть. Нашла она своих спасителей на летней веранде. Оба полуголые лежали на медвежьей шкуре, которую видимо Анжела, притащила для создания полного комфорта во время ритуального приёма героина, и во время, если останется ещё на это энергии, то и любовных утех. О чём-либо сейчас говорить или у кого-то из них что-то спрашивать, было абсурдным. Ни Валера, ни тем более Анжела, не были способны не то, что говорить, а ни руками, ни ногами они не могли даже шевелить. «Так и знала, что моя доза уплыла», - подумала разъярённая окончательно Юля. «Ну, сейчас я вас напою, только не свежим чаем, как я раньше этого хотела, а горячей вашей же кровью».
Вначале Юля поискала по всем ей известным в доме местам, где обычно мог находиться героин. Оказалось, что эти ребята, потеряв чувство меры, использовали все четыре дозы героина сразу. Об ей тоскливо проинформировали, брошенные на стол пустые пакетики из-под заветного порошка. Для уточнения, что в них был именно героин, наркоманка проверила бывшее содержимое языком. Когда она убедилась, что это был героин, и его нет, она заскрипела зубами от злости. Рука Юли непроизвольно потянулась за ножом в сумочку. Вынув его, она спокойно подошла вначале к Анжеле, поскольку её считала основной виновницей утраты законно положенной дозы и, взяв свою лучшую подругу за волосы, не торопясь, сильными одним, другим, третьим ударами, как топор тяжёлым ножом, отрубила, словно профессиональный палач, ей голову. Затем Юля, держа за волосы как авоську, в левой руке отрезанную голову Анжелы, подошла к мертвецки спящему Валере. Около него она присела на корточки, и начала, сама не зная для чего, рассматривать его худое лицо. «Наверно этот слизень никогда и не брился, а ещё мне говорил, что он воевал в Чечне. Вообще-то он способен убить любого, не моргнув глазом, это точно», - подумала чуть успокоившаяся Юля. Потом взгляд её перешёл на голову своей школьной подруги, которая валялась рядом с головой Валеры. Она мельком посмотрела на лицо соперницы, и ей стало противно, почему это у неё открыты глаза. Не задумываясь долго, Юля вырезала остриём ножа оба глаза и, брезгливо бросив их на пол, растоптала ногой. «Будет тут за мной подсматривать эта зараза. Дай-ка я ей сделаю сейчас пластическую операцию, разукрашу её довольную мордочку. А что это из этой потаскухи и крови то нет? Фу, сколько её вытекло из безголового её тела, вон там целая лужа, а я дура и не заметила. Ха, ха, ха!» Юля взяла в обе руки нож и принялась усердно рубить голову Анжелы, причём с таким азартом, что не заметила, как она у неё от бесчисленных ударов превратилась в бесформенный кусок мяса, а когда уже и рубить стало нечего, она только тогда прекратила своё безумное занятие. Лицо, одежда и обе руки Юли выше локтей были покрыты кровью, но и это её не смущало. Её огорчало сейчас то, что Валера лежит как бревно и не защищает Анжелу.
- «Хотя, что он может теперь защитить, она же труп. Своё моя подруга Анжела уже получила, сейчас я и тебя, мой дорогой, обласкаю. Надо же вас таких придурков учить, как плохо обманывать меня».
Немного подустав, удивительно почему, но совершенно спокойная, Юля присела на диван и стала смотреть на обезглавленный труп своей бывшей подруги и на спокойно спящего их общего друга Валеру. Анжела была старше Юли всего на один год, но выглядела она в три раза старше своего возраста, то есть на все пятьдесят. «Неужели так наркотики старят женщину? Выходит, что и я также выгляжу», - подумала опять начинающая злиться наркоманка. «Ладно, отрежу, пожалуй, я ей груди, они меня почему-то раздражают. Знаю же, что это чучело недавно их целовало. Распустит свои слюни и облизывает грудь. Мне это совершенно не нравилось, да и от него всегда исходил запах как от утопленника. По-моему, Валера не помнит и сам когда он был в бане или даже в душе. Валера, проснись же ты хотя перед смертью. Я тебе скажу, как ты меня обидел сегодня. Ну, зачем ты по варварски присвоил себе и мою дозу? Ты думал, что я тебя не найду? Нет, дорогой братик, по нашему общему делу надо платить по счетам справедливо».
Она подошла к спящему Валере и жестоко ногой ударила его в лицо, но он без какой-либо реакции продолжал спать. Тогда Юля, как дровосек рубит дрова, так и она нанесла ему спящему по тому же лицу ножом множество ударов. Друг её не проснулся. У него из раны на гортани струйкой брызгала кровь. Валера даже не дёрнулся, смерть у него наступила мгновенно. Наркоманке не понравилось, что он никак не отреагировал на её наказание, и она решила его расчленить на кусочки. «Надо же, как легко издох этот наркоман, а я тут теперь загибайся. Вот сволочи безжалостные! Сейчас я из тебя сделаю отбивные котлеты».
С медицинской точки зрения у Юли наступил глубокий психологический аффект. Мозг девушки в таком состоянии ни на что абсолютно не реагировал. Она не отдавала себе отчёта, что она совершает, зачем она это делает. Рубила ножом на куски своих «коллег» по наркотическому цеху и это у неё не вызывало в сознании даже малейшей тревоги, что она совершает страшное преступление. Она вершила справедливость, да и только. Это они её наркотик употребили, а ей не досталось. Одной из самых неизученных загадок в психике наркомана это то, что в такой ситуации, в какой сейчас находится наша Юля, в сознании наркомана происходит необратимый процесс, то есть полная потеря памяти. Он перестаёт помнить или даже элементарно воспроизводить прошедшие события и тем более действия, которые он когда-либо в прошлом совершал. Некоторые учёные наркологи даже заключают, что когда у закоренелого наркомана нет в крови достаточно наркотика, у него появляется жажда запаха чужой человеческой крови. Совершает наркоман убийства в этом состоянии так запросто, как будто он выполняет рядовую работу: моет посуду, чистит картошку, режет на плов кусочками мясо. Вот и наша Юля, подсознательно восполняет недостаток наркотического материала в своей крови, изощрённо убивает, причём с удивительной жестокостью двух своих собратьев по несчастью лишь за то, что они её обделили дозой.
-«Сейчас разделаю этого скота Валеру и надо двинуть к Стасу за дозой, иначе я и сама себя могу прикончить со злости. Подожди, а где же голова Анжелы? Смотри, уже и не знаю, куда я её задевала. Раз нет у неё головы, то зачем ей теперь руки и ноги? Сейчас я её от них избавлю», - вся в крови, Юля вначале отрезала от туловища Анжелы обе руки. Труда особого это ей не составило, а вот с ногами пришлось повозиться. Она их вначале вывернула, а затем вырвала из креплений, обрезав сухожилия. «Зачем ей теперь колечко на пальце? Да, Анжела, плохо ты закончила свою жизнь с этим наркоманом Валерой. Не приди он к тебе сегодня, и меня бы у тебя не было бы, и ты бы осталась живая. Да вы оба хорошие, тоже мне, добрались до наркоты и мне не оставили. Вот вы оба и получили награду за подлость. Что хорошего, сгниёте в могилах, и никто о вас тварях и не вспомнит. У него то что, никаких родственников никогда и в помине не было, а вот у тебя отец от горя помрёт, как пить дать. Про матушку твою я ничего то и не знаю, да и не важно, была она у тебя или нет, главное она родила тебя такую скотину, думаю зря. Сейчас отрежу Валерины кисти рук, они мне понадобятся для Стаса, если начнёт ломаться и зажимать мне дозу. Денег то у меня нет, а так он редко даёт. Вот я его и припугну ручками Валерия, сразу даст».
Разделывание на куски обоих трупов у неё заняло не меньше часа. Фрагменты тел Юля сложила в ванную и не понятно для чего заполнила её холодной водой. Потом она решила обмыть руки и срочно отправиться к очередному другу, раздобыть дозу. «Смотри как даже не много-то их и оказалось, если порезать на куски. Всё, откололись ребятушки за чужой счёт. Ладно, чёрт с вами, валяйтесь, а мне надо срочно найти дозу, а то что-то голова разболелась. Может поджечь дом Анжелы, пусть ещё и поджарится эта сладкая парочка. О, ужас, мне становится уже плохо, в голове появились какие-то шипящие звуки, в глазах теперь белые птицы мельтешат. Пора уходить отсюда. А руки мои бедные, как дрожат? Надоел мне это дом, да и мертвецами здесь воняет. Ещё эта ночь тоску нагоняет, был бы день, думаю, веселее бы было. Не хватало мне, чтобы я тут ещё и в обморок упала».
Перед тем как Юля вышла из дома, она подошла к зеркалу. В нём она увидела спокойную красавицу с распущенными волосами. Подкрасила губы, поправила причёску и только здесь она заметила, что у неё куртка и джинсы в крови. «Надо же твари, как они меня достали. Где и во что мне теперь переодеться?»
Домой переодеваться она, конечно, не пошла, а нашла в шкафу новый Анжелин кожаный комбинезон в него и нарядилась. Одиноко вышла на ночную улицу. В лицо нежно пахнул лёгкий весенний ветерок. Ни прохожих, ни машин в такое позднее время в городе не было. В ушах у девушки начинало что-то надрывно шуметь, словно взлетающий самолёт. Как-то не понятно закружилось голова, и Юля решила присесть на скамейку, пересидеть этот невыносимый шум. Она понимала, что это первые признаки ломки, но где взять этот проклятый наркотик. Во рту так пересохло, что язык казался деревянным, но и воды где сейчас взять? Вдруг изо рта потекла белая вязкая пена. Её оказалось столько, что она едва не задыхалась. Обе ноги как будто кто-то выворачивал, а тут ещё левую руку свела судорога, да так, что наверно она теперь так и останется в таком положении навсегда.
-«Надо же, как меня грешную угораздило. Меня ведь даже ноги не несут, так они у меня болят. Такое у меня с ногами первый раз. Что же, прилягу на чуток, даст наш спаситель может и пройдёт первый припадок голодания. Буду теперь тут кувыркаться прямо на этой грязной скамейке. О, Господи, ну где же мне раздобыть героина. Сейчас бы укололась и стала бы вновь человеком. Милый Стас, где ты дорогой сейчас? Знал бы ты как мне плохо. Помоги мне, услышь меня. Как всё-таки жестоко устроен мир. Когда тебе очень, почти позарез, нужна доза, её под рукой нет и, самое главное, никого рядом не оказывается, что бы помочь. Вот и сейчас загнусь тут, и ни одна душа мне не поможет».
Юля в темноте, обхватив голову обеими руками, согнувшись, сидела сейчас одна на скамейке, которую видимо когда-то молодёжь затащила в густые заросли кустарника, чтобы развлекаться. С вечера то здесь молодёжи много бывает, а сейчас, в четыре часа утора, кто тут мог быть? Юля уже не могла сама даже встать со скамейки, не то, чтобы пойти к Стасу за дозой наркотика. У неё началась ломка, и её стало так подбрасывать и трясти, что она свалилась со скамейки на землю и теперь уже кувыркалась на земле. То, что происходило у Юли внутри организма, хотя это и трудно передать, не испытав самому, но было и так понятно, что у неё были жуткие спазмы в желудке, кишечнике. Лёгкие сжимались с такой болью, что она теряла на некоторое время сознание. Дыхание стало прерывистым, кислорода для лёгких явно не хватало. Казалось бы, ещё миг и у погибающей Юли наступит смерть. Но организм любого наркомана рассчитан на строго определённое число ломок и как только их ресурс вырабатывается, уже тогда наркоману и никакие дозы наркотика не помогают, он погибает от паралича мышц внутренних органов. Тут ещё какие-то сволочи, набросали разбитых бутылок из-под пива и водки, на которые спиной и напоролась Юля. Сейчас кровь из неё текла ручьём, но кто её остановит? Сама она этого не ощущала, ей было не этого. Мозг наркоманки непрерывно давал команды найти наркотик и уколоться. Это прямо какие-то таинственные силы требовали выполнить эти неестественные команды: найди и уколись? Уколись, ибо умрёшь! Юля начала тихо стонать, однако её услыхал проснувшийся бомж, который спал неподалеку от её скамейки. Он не подошёл к скорчившейся Юле, а подполз, так как с вечера был наверно, сильно пьяным и у него тоже не было сил бодро передвигаться. Вид, если это кому-то нужно, то у него не было никакого вида. Обычный бомж, весь покрыт лохмотьями, ну и естественно от него так дурно пахло, что нормальному человеку присутствовать около него будет самым жестоким наказанием. Они несчастные с момента старта бомжевания и до финиша, как правило, с летальным исходом, не моются. Но какой бы чумной, не был этот бомж, он всё-таки заметил, что девушке плохо, и стал спрашивать, чем ей он может помочь.
-«Милая дама», - в темноте, конечно, не было видно, дама это или юная девица, но проявляя галантность, бомж продолжил: «Вам плохо, дамочка? Может вам дать глоточек водочки, так у меня есть, хотите?» Он протянул своей дрожащей рукой Юле бутылку с водкой. «На, пей, а то коней кинешь ещё тут. Вчера тоже один загнулся на этой скамейке. Она наверно проклята кем-то. Загибаются на ней люди и всё тут. Хорошо, что ты на ней не лежишь. Ну, ты чего не пьёшь то водяру? Выпей дура, тебе легче станет. Может ты наркоманка? Так тогда так мне и скажи, тебе водка не поможет, дорогая, тебе нужна наркота. Только где её сейчас ночью взять? Э, я вижу тебе, совсем плохо. Может, ты скажешь мне, где её эту твою наркоту взять-то? Я мигом сбегаю, не помирать же тебе тут. Ты вон, какая ещё молодая вижу, совсем юная девушка. Кто же тебя посадил то на иглу? Я бы этим шакалам руки живым отрывал бы, кто ещё детей делают наркоманами. Ну, говори, куда бежать-то?
Юля со скрипом в зубах, поднялась на локти и начала в приказном тоне говорить:- «Чувствую, что ты нормальный мужик. Я только что отправила на тот свет двух тварей, которые меня обманули. Но если и ты меня кинешь, поверь, зубами сгрызу всего. Слушай в оба, куда тебе бежать надо и что говорить там будешь».
Покорный бомж, он до своего падения на дно человеческое, работал начальником протокола у подмосковного губернатора, как мог быстро побрёл к Стасу за наркотиками. По пути, чтобы не перепутать адрес Стаса или не сбиться с дороги за наркотиком, он его постоянно повторял. Пешком туда и обратно ему требовалось времени где-то около часа. Он, молча, шёл и он знал, что эту молодую особу, надо спасти, а спасут её, по его убеждению, сейчас, только наркотики. Порою у него проскальзывала мысль, что надо сообщить врачам, потом он отбрасывал её. Ему почему-то становилось не жалко эту девочку. Он думал, что ей лучше умереть, чем вот так мучится, постоянно искать наркотики, колоться, а если их нет, то вот так как она сейчас страдать. Вот он, выпьет спиртного и ему легче, ну это же не наркотик рассуждал сам с собою безвозвратный алкоголик.
Когда этот человек ушёл, Юля воспрянула мыслью, что скоро она получит дозу и ей станет легче. В её голове всплыла картина из её детства, когда она ездили с мамой в Америку к папе. Она ещё тогда удивлялась, почему это он сам живёт в другой стране, а они с мамой в Москве? Маму Юле всегда было жаль, потому что она догадывалась, как сильно она любит папу, а он её нет. Наверно от тоски по нему она и умерла, когда ей было всего лишь пятнадцать лет. К себе жить в Америку он не пригласил, потому что женился на какой-то киноактрисе. «Да и бабушку мне жаль, мучается со мной в свои семьдесят восемь лет. Я же стерва её совершенно не слушаю, что она мне толкует про эти наркотики. Может мне и бабулю посадить на иглу? А что, пусть старушка со мной вместе тащится. Вот оклемаюсь сейчас, и устрою её на дозу. Нет, не нужен мне ещё один лишний рот, я её лучше сегодня отправлю на вечный покой. Хватит ей тут небо коптить. Проживу уже и сама. Сколько это же мне сейчас лет, что-то не могу припомнить? Та ладно, сколько бы не было все года мои. Где же это чучело? Неужели он меня повесил на лапу сосать. Ой, как болит у меня голова. Такое ощущение, что она у меня не голова, а чугунная болванка. Не принесёт наркоту, сама её себе оторву. А вообще как это делается? Наверно надо будет забраться на высокое место с привязанной на шее крепкой струной и прыгнуть. Вот тогда и отвалится моя головушка. Нет, это страшно, лучше помру я своей смертью. Не могу понять, вроде бы сейчас ночь, а что это у меня в глазах молнии мельтешат и эти ещё прыгают перед глазами, как их там называют: чёртики или бесы. Какие же они всё-таки мерзкие. Что им от меня надо? Почему они так бесцеремонно ведут себя? Зачем они меня обнюхивают, а эти наглецы что-то ещё и облизывают с моей спины. Кровь, да это кровь. Вот почему они меня лижут, теперь понятно. Когда закончится эта длинная ночь? Почему я засыпаю или даже уже сплю»
Неизвестно почему, но бомж не нашёл ни дом, ни тем более квартиру Стаса. Да и он сообразил: с какой бы это стати ему этот Стас, дал бы наркотик. То, что он был алкоголик, это было видно и без дополнительного пояснения, но и то, что этот бомж не был наркоманом, тоже нельзя было ошибиться. Вот поэтому ему в скорой помощи и поверили, что там погибает молодая и очень красивая, он подчеркнул это особо, девушка наркоманка. Он даже сказал, что у неё сейчас пик наркологического голода и она, там, в парке, на земле мучается от ломки и вся в крови. Он был приглашён в машину скорой помощи, и они проехали к тому месту, где валялась Юля. Одним словом можно сказать, что этот, давно опустившийся на самое дно человек, проявил ещё и высокую порядочность. Он не посчитался с тем, что у него было время похмелья, оставил своё обычное занятие и пошёл в скорую помощь, чтобы помочь девушке. Надо отметить, что в этом и есть разница и отличие наркоманов от алкоголиков. Алкоголик ещё что-то может совершить логическое, а наркоман однозначно нет. Химические составы головного мозга у этих больных совершенно разные. Всё-таки статистика подтверждает, что алкоголики из ста больных людей, после специального лечения возвращаются к нормальной жизни почти восемьдесят человек. Какие только не применяются схемы и приёмы лечения наркоманов, печальная статистика неумолима и констатирует смерть девяноста пяти человек из сотни больных. Просто им продляют на какое-то время существование, а на путь истины как принято говорить, они уже никогда не становятся. Только сильные генетическим кодом больные, отрекаются от наркотиков, но их единицы. Самым большим наказанием для родственников является фраза: снова сел или села на иглу. Однажды попавшие в головной мозг человека молекулы любого наркотика, особенно, синтетического, навсегда меняют его химическую структуру. Причём изменяют её так, что создаётся устойчивая и направленная реакция на постоянное восполнение новыми молекулами наркотика. Вот этим и объясняется постоянная потребность наркомана в новой, и новой дозе.
Из района Москвы Медведково, врачи Юлю отвезли в специальную наркологическую клинику в город Химки. Состояние больной было критическое. Пульс с перебоями почти не прослушивался, температура упала до тридцати пяти градусов. Её подключили к аппарату искусственного дыхания и начали проводить интенсивное питание крови. В бессознательном состоянии она была уже в парке и сейчас врачи пытались определить наличие реакции мозга. Было опасение, что у неё начался отёк мозга и тогда летальный исход был неизбежен, да и анализ крови показал наличие совершенно неизвестного наркотика в её крови.
Современные наркотики имеют настолько сложные химические формулы, что без глубокого спектрального анализа, очень трудно установить именно от какого суррогатного препарата умер наркоман. К величайшему сожалению только у нас в стране их умирает ежегодно до ста тысяч человек, это каждый год наше общество столько теряет молодых здоровых людей. Сегодня на планете Земля по данным независимой организации «Орион» насчитывается около 250 миллионов наркоманов. Это почти две таких страны как наша Россия. Человеческое сообщество ежегодно тратит на борьбу с наркоманией и наркооборотом до десятка триллионов американских долларов. А вот сумму прибыли наркобаронов от торговли смертью, никто не сможет сказать, но то, что она превышает цифру затрат в три раза, в этом нет сомнений. Самым опасным сегодня является то, что выпускаются в оборот такие наркотики, у которых химическая формула во времени изменяется каждые пять-семь суток. На продажу в мире каждые десять дней выставляется совершенно новый наркотик со своей химической формулой. Отследить процесс разрушения головного мозга наркомана такой изощрённой химической атакой совершенно невозможно, а изменений химического и молекулярного составов новых выпускаемых наркотиков будет неимоверное множество. Государства и страны мира будут просто не в состоянии отслеживать за такими изменениями в наркоиндустрии.
Главный врач наркологического диспансера Пичугин Анатолий Аристархович сейчас находился в палате около Юли и гадал, какую же применить схему лечения. Он имел учёную степень доктора медицинских наук, был профессор кафедры наркологии в первом медицинском институте в Москве и к тому же был ещё и верующим в Бога человеком. Он смотрел на очередную юную смертницу и думал: «Вот что заставило эту маленькую красавицу первый раз попробовать наркотик? Он ещё не предполагал, что его новая пациентка два часа назад совершила жестокое преступление. Из-за не полученной дозы наркотика она убила двух своих напарников. Будь у неё силы двигаться дальше, не наступи ломка, эта наркоманка совершила бы столько ещё убийств и принесла людям трагедий. У неё в головном мозге произошла полная потеря сознания. Все действия ею совершались на подсознательном, совершенно бесконтрольном уровне. С истечением времени, не больше часа, информация об этих действиях из памяти наркомана полностью стирается. О том, что она совершила, бесполезно даже спрашивать. У профессора и не стояла задача узнавать, что она совершала до попадания её сюда. Он сейчас думал, как спасти Юле жизнь. То, что с нею поработал раньше дьявол, у него сомнений не было. Это он перекосил мышление девочки, когда она первый раз начала употреблять наркотик, дьявол заставил это дитё получить дешёвое удовольствие. Но почему же дьявол не говорит тогда этим несчастным, что наступает время платить за наркотическое удовольствие своими жизнями. Ведь все же наркоманы погибают и погибают они именно от энергетического истощения химической реакции в головном мозге. Доставленный кровью к мозгу наркотик не вступает в сложнейший процесс синтеза, для проведения которого необходима тепловая и химическая энергии. В нём перестают функционировать жизненно важные центры: удовольствия, радости и тревоги, голода и насыщения пищей. Характерным является то, что когда у наркомана не появляются галлюцинации во время наркотического опьянения, у него наступает полная деградация психики. Мозг перенасыщен химическими веществами: наркотиками. Этот момент является для больного самым сложным и опасным для его жизни. Если у человека пьющего спиртное алкоголь вымывается из организма за двое суток, то у наркомана наркотики не покидают его организм никогда. Организм постепенно насыщается химическим веществом – наркотиком и когда наступает предел насыщения, наркоман в обязательном порядке погибает. Что бы спасти Юлю, профессор сейчас применил магниторезонансную блокаду обоих полушарий её мозга. У него такой факт на прошлой неделе уже был и парня одного он спас. Сейчас удастся ли ему возбудить химическую реакцию в мозге девушки и принудительной доставкой к нему насыщенной кислородом и питательными веществами крови организовать, вымыв из него вредных и токсичных шлаков.
Прошло четыре часа как медики колдовали вокруг Юли, чтобы спасти её. Старшая медицинская сестра вошла в кабинет профессора и сказала ему, что пульс и кровяное давление у больной начали постепенно приближаться к норме. Температура тела стабилизировалась и к ней возвращается сознание.
- «Хорошо!», - сказал доктор и направился в палату к умирающей девушке. По всем признакам, конечно, умирающей наркоманке и это потому, что у неё уже сутками раньше произошёл необратимый процесс в её мозге. Подтолкнуть мозг, то есть заставить его, хотя бы частично функционировать так, как это происходит с ним в нормальном состоянии, профессор понимал, что практически уже не возможно. Если бы девушку доставили в клинику сутками раньше, возможно она бы и жила, а так время упущено и не в её пользу. Доктор не стал об этом говорить своим коллегам, да они это и сами понимали, но он на что-то всё-таки ещё надеялся. И вдруг произошло чудо. Юля открыла глаза и внимательно посмотрела на доктора. На губах появилась едва заметная улыбка и девушка тихим голосом заговорила: - «Где это я? Я что-то не пойму, почему именно вы находитесь около меня? А где делся Валера, и почему это Анжела забилась в угол и плачет? Уходите, вы отсюда сейчас придёт дьявол, и он будет меня исповедовать. Я уже мёртвая, разве вы не видите, у меня нет глаз, я ничего не вижу и не слышу в этом мире, я давно нахожусь в другом мире. Как вы мне все надоели своими нравоучениями: не надо колоться, не надо колоться. Пошли вы все подальше. Ну, наконец, появился наш дорогой. Где тебя носило? Я уже двое суток тебя ждала».
Профессор, уже не удивляясь ни чему, включил запись речи умирающей Юли. Сейчас у неё было очень загадочное для науки состояние организма: человек ещё и не мёртв, клинически, но уже и не живой как биологическое существо. Какие-то центры головного мозга, обладая ещё энергией, продолжают выдавать последнюю, но удивительно, логически связную информацию, как будто она не должна оставаться в мёртвом теле человека и должна выйти наружу. Вот это сейчас происходило и с нашей Юлей. Голос у неё чуть повысился и она продолжила:
- « Мама, ну зачем ты пришла сюда? Сейчас этот мужик, что мне всё время давал наркотики заберёт наверно у меня моё сердце. Они говорят, что там нам, ни душа, ни сердце не нужны. Это моя расплата за те удовольствия, которые он вкладывал в наркотики, а мы их употребляли и наслаждались. Мама, но они видишь какие жестокие, ведь не говорят нам, что удовольствия от их наркотиков рано или поздно прекращаются и наступает жестокая расплата. Если бы я об этом тогда, когда первый раз укололась, знала, ни за что бы, не сделала этого бы. Мамуля, а началось всё это с того момента, когда ты уехала в Америку. Зачем ты меня бросила со старенькой бабушкой? Я ведь её не слушала, а сразу стала взрослой. Ты, что не знала, что вокруг нас маленьких девочек крутятся взрослые парни и даже мужики и предлагают нам наркотики вначале попробовать, а затем и по-настоящему колоться? Вот меня такую и нашёл Валера, и через две недели я уже не могла без него жить. Мама, да разве жизнь у нас была. Мы вколемся и спим под наркотическим угаром постоянно, а нам снятся и видятся всякие там видения. Мне часто снился мой дедушка, хотя я его никогда и не видела. Мама, он, что у нас был полицаем у немцев? Такой жестокий был со мною, что даже однажды меня побил за то, что я курила гашиш с ребятами. Я от него всегда пряталась. Потом его не стало, видимо умер. Мама, ну почему ты сидишь от меня так далеко? Присядь ближе, поласкай мне головку, она так у меня болит. Ты бы мне мамуля хотя бы рассказала, как ты там живёшь с новым своим мужем? Не обижает он тебя? Ты ему скажи теперь, что у тебя нет, и не было никогда дочери, может вы себе ещё и родите ребёночка. Ты только не говори ему, что я у тебя была наркоманка. Многие люди думают, что наркомания это происки роскоши и богатства, нет мама, это страшная и неизлечимая болезнь. Наверно, такая болезнь есть у каждого человека. Она как онкология: или бывает или никогда. Обидно, что наркомания цепляется, как правило, к красивым девчонкам, которые не берегут свою красоту, а транжирят её на пустые дела. Как только заметят, что девочка не сильная духом, податливая на уговоры, тут же её окучивают опытные наркоманы и затягивают в свои цепи навсегда. Ты знаешь, мама, мне не жаль тебя покидать, я тебя оказывается то, и плохо знаю. Ты же меня только родила, но не воспитывала, воспитала то меня бабуля. Ну что я могла получить от старенькой бабушки, я её порой сама воспитывала. Мне одно жаль, мама, что я не родила себе сама ребёночка. Мне его хотя и редко, но сильно хотелось. Видимо мне была не судьба стать матерью. Ты знаешь, дорогая, через миг я покину тебя навсегда. Мне так тебе на прощание хочется сказать, что ты меня зря родила, ну а уж родила, то ты очень плохо поступила со мной. Ты не воспитала меня до нужного состояния, вот я и скатилась под уклон. Я даже знаю, ты не проронишь ни единой слезинки по мне мёртвой, ты будишь, как монголка радоваться моей смерти. Может ты и права. Мне будет лучше на том свете, хотя меня к вратам рая и на пушечный выстрел не подпустят. Так что ж теперь, кто что заработал на земле, то и получит там. Ты только не вздумай пойти в церковь ставить за мой упокой свечи или просить почитать за меня молитвы. Во-первых, мне это абсолютно не нужно, во-вторых, я ведь убийца. Я убила Валеру и Анжелу лишь за то, что они забрали дозу моего наркотика. Потом мама, я хотела убить нашу бабушку, что бы она, не мучилась со мною. Вот только не помню, убила я её или нет. Знаешь, о чём я тебя попрошу: сходи в органы и скажи там, что сейчас к нам в Москву завезли из Китая такой синтетический наркотик, что ребята с одного приёма садятся на иглу навсегда. Ну, это я говорю на иглу, а так его и лижут и нюхают. Вообще эти сволочи наркобарыги, таким наркотиком отправят в могилы столько наших парней и девчонок, что и молодёжи то не останется. Тогда зачем и рожать то детей, если наркоделяги чуть ли не школ начинают их ловить и сажать на иглы. Мама, ты скажи ещё им там, в органах, пусть не задумываются, а расстреливают тех, кто делает, поставляет и продаёт эти проклятые наркотики. Мамуля, я уже очень устала говорить. Ведь я первый раз с тобой так долго разговариваю и наверно последний. Сейчас, я чувствую, у меня остановится сердечко, и я уйду от тебя навсегда. Давай мамочка прощаться, поцелуй меня, хоть один разочек, ты так давно меня не целовала. Как мне тепло от твоих губ, мама, любимая!»
Тело Юли вытянулось в предсмертной судороге. Она издала глубокий выдох и затихла. Анатолий Аристархович выключил магнитофон и вышел из палаты. На душе профессора была обида за то, что такие юные, ещё практически дети, уходят из жизни по вине страшных преступников, коварных наркодельцов, которых даже умирающая девушка, сама наркоманка, попросила расстреливать. Доктор сел в кресло и стал анализировать по памяти сказанное умершей девушкой. Полиция им в клинику ещё не сообщила ни её фамилии, имени, возраст, и место жительства. Однако опытный врач нарколог смог точно определить, что у неё был возраст не старше восемнадцати лет и то, что она москвичка, точно. Сказанное мёртвой о совершении ею двойного убийства, по мнению профессора, могло быть истинной правдой. Это сообщение будет приложено к уголовному делу по случаю факта жесточайшего убийства двух молодых людей: девушки и парня в частном жилом доме Спустя некоторое время нарколог Нечаев поинтересовался в прокуратуре об уголовном деле по факту того убийства и был поражён насколько тогда мозг этой, действительно семнадцатилетней Юли, за несколько минут перед смертью, так трезво рассуждал. «Сколько таит в себе загадок мозг человека, и, особенно, он загадочен у наркоманов. Когда же мы учёные сможем, хотя что-нибудь распознавать в нём? Выходит, что преступная химическая наука по производству всё новых и новых наркотиков в мире опережает медицинскую науку. Мы только экспериментальным путём установим химический состав наркотика, как тут появляется совершенно другой, для человека ещё опасней. Прямо дьявольская гонка какая-то, кто кого опередит или победит: учёные преступников - производителей наркотиков или они человеческое сообщество. Не зря бытует мнение, что современная наркомания может превратиться в чуму ХХI века. Об этой наркотической чуме точно и ярко написал в своём широко известном в мире художественном романе «Азиатский апокалипсис отменяется», учёный и писатель Виктор Чернышов». В нём автор показал, как в прошлом веке зарубежными спецслужбами с помощью генетиков СССР готовился массовый геноцид генофонда населения, путём изготовления и применения лекарств, с психотропными и наркотическими биодобавками в них. Предполагалось за двадцать пять лет изменить и полностью деформировать генетическую основу здравомыслящего населения нашего государства в биологических человекоподобных мутантов. Это бы могло конкретно произойти, если бы не героическая группа учёных и контрразведчиков, ценою своих жизней, не разрушила катастрофический план ЦРУ США. Ряд недружественных нам государств готовили уничтожение нас как нации химическим путём с полнейшей наркотизацией страны. Они планировали уничтожить нас наркотиками. Это был в восьмидесятые годы ХХ века самый жестокий план безядерного уничтожения Советского Союза
Восьмидесятилетняя бабушка Юли хоронить внучку по состоянию здоровья не смогла. Она едва только и поняла, что её Юленьки уже нет в живых, её похоронили. Погребена она была, как безродная, потому что мать девушки из Америки не откликнулась, а отца много лет и в помине в Москве тоже не было. Он где-то был на «дипломатической» работе, а скорее всего, его, наверно, и в живых то не было. Огромная Москва никак не отреагировала на то, что из её гигантского чрева ушла в небытиё ещё одна юная, совсем не жившая жительница, из-за наркотиков. Кто же и когда поймёт или кому-то нужны ежегодные сотни тысяч смертей, чтобы трезво понять, что наркомания на Земле, это безумно страшно! Ну почему здравомыслящая часть населения нашей маленькой планеты не загасит мощно горящий сегодня костёр наркомании? Бред чей-то, что мы подопытные у других цивилизаций или, что наркомания это промысел Божий. Всё в руках наших. Загадок возникновения у любого человека наркомании нет никаких. Спорным является то, что наркомания есть генетическая наследственность. Это, по мнению психологов, и есть продукт разврата и скудности воспитания нашего, в промежутке от пелёнок до взрослого возраста. Массированная атака всех средств информации на психику человека является самым опасным информационным зомбированием, а особенно, мозг просто убивает виртуализация всего и всея. Это приводит к необратимым деформациям мышления человека. Он теряется в пространстве и ищет пути психологического успокоения. Вот тут, к этому человеку и прилипают наркодельцы или просто наркоманы и предлагают наркотики, и он их бездумно употребляет, его эта бездна засасывает и в итоге гибнет. Всё очень просто: небольшой кучке дьяволов, это генетически преступной части людей на Земле, это выгодно, вот и вся проблема.
Одним из спасительных промыслов Великого Бога нашего является: всегда нас грешных, сохранять и спасать, а не толкать нас в бездну наркомании. Не забывайте слова: « Спаси и сохрани нас, Великий Боже!» Да и голова человеку дана, что бы он ею думал и жил, наслаждаясь жизнью, а не подставлял её наркотикам и умирал. Так живите же без наркотиков!