Эмилю Мирошникову посвящается
***
Трасса в тот вечер была спокойной, практически не было автомобилей, лишь изредка раздавался рев мотора и проносился очередной автомобиль. Он спокойно сидел на дереве около трассы, вытянув ноги на ветке на манер американского ковбоя, на голове сидела черная шапка, из-за плеча выглядывал самодельный арбалет, длинный, потертый временем плащ свисал с ветвей, лицо обрамляла черная борода, которая не знала никакого ухода, из-под шапки выглядывали пряди немытых волос. Он сидел спокойно, чего-то выжидая, изредко поглядыл на часы, убедившись, что времени еще достаточно, откинулся на ствол дерева и погрузился в дремоту.
Разбудил его электронный сигнал будильника на наручных часах, когда он открыл глаза, уже было совсем темно, это означало, что пора, скоро начнется представление. С ловкостью бразильской обезьяны он спустился на землю, и направился в направлении придорожного куста, спрятавшись за ним он снова посмотрел на часы: "Сейчас начнется" - пронеслось в его голове.
Но трасса оставалась тихой, ничего не происходило, и его охватило волнение, неужели он ошибся и ничего не будет? Прошло еще четыре минуты, нервы его были на пределе и он уже собирался уйти, но вдали все же раздался гул тяжелого мотора, прорезавший спокойствие ночи.
"А вдруг это не они?" - пронеслось в его голове.
Ему было тяжело думать об этом, им овладело сомнение, ведь если он ошибся, то случится катастроффа, он попытался отогнать эти мысли, но они от этого набросились на него с новой силой:
"А вдруг это просто туристы едут на отдых?" - жалобно зазвучал голос сомнения.
"Нет, даже если и была ошибка, то отступать некуда!" - подвел итого голос гордыни, от этих слов он стиснул в руке странный маленький пульт с кнопкой и тумблером.
Наконец шум мотора послышался еше ближе, его палец переключил тумблер и приготовился нажать на кнопку, еще ближе, он приготовился, вот-вот это случится, его сердце норовило выскачить из груди, наконец настал момент и он нажал на кнопку, послышался мощный взрыв, взрывная волна сорвала ветки и листья с ближайших кустов и деревьев, взболомучено взлетели в небо птицы, а сам он рухнул на свой зад.
Все стихло так же стремительно, как и прогремело, не теряя драгоценного времени, он вышел из-за кустов и направился к месту взрыва, да, он не ошибся, на дороге стоял развороченный микроавтобус "форд", на нем еще просматривались зеленые полосы инкассаторской машины. Хотя взрыв был сильным, кузов остался целым, машина лишилась лишь внешней привлекательности и колес, которые раскидало по обочинам.
Он подошел к машине и заглянул в окошко с водительской стороны, водитель и охранник не подавали признаков жизни, так что опасаться ему было нечего. Порывшись в карманах он извлек небольшой деревянный треугольник, отбежал к обочине и подобпал увесистый камень, после подошел к машине и начал вбивать треугольник в дверцу чуть выше ветрового стекла, используя камень как молоток. Все вышло, треугольник торчал над окном, а дверца немного осела, оставив довольно широкую щель. После этого он извлек из-за пазухи странное приспособление, полую трубку со струной, струна заканчивалась петлей. Не долго думая, он вставил трубку в щель, некоторое время нащупывал что-то, затем потянул за струну, раздался щелчек, он потянул ручку и дверь открылась.
Осмотрев тела, он окончательно убедился в том, что водитель и охранник мертвы. У охранника были неестественно открыты глаза, а у водителя из головы вытекала розовая, желеобразная струйка, на обоих не было шлемов, они лежали рядом.
"Вот что беспечность с людьми делает" - подумал он.
"Если бы в шлемах были, то еще бы пострелять пришлось" - тут же пришла вторая мысль, и он непроизвольно улыбнулся.
Мысли пришлось оставить на потом, ведь времени было не много, все еще оставалась опасность того, что кто-нибудь проедет по этому маршруту. Он подвинул тело водителя в сторону и потянулся к замку зажигания, нащупл ключи и вытянул их. Довольный простотой всего происходящего, пошел к задним дверцам, туда, где его ждал такой раскошный улов, однако он не сбрасывал со счетов, что должен быть еще один охранник, который ехал как раз в кузове, и он еще не знал, жив он или тоже мертв. Эти мысли побудили его взять арбалет, если охранник жив, то у него нет времени на перестрелку, а это значит, что у него был только один выстрел, чтобы убить охранника. Подойдя к задним дверям, он вставил ключ в замочную скважину, раздался щелчек и дверь открылась, он направил арбалет в кузов, но, к счасть для него и к несчастью охранника, тот был уже мертв, это было ясно из того, что последний лежал в совершенно несуразной позе, живой человек так лежать не мог, было ясно, что охранник свернул себе шею во время взрыва.
Заветные мешки с шуршашими купюрами лежали в хаосе, некоторые из них раскрылись и купюры разлетелись по кузову. Жадностью он не страдал, а по сему просто собрал мешки и отнес к обочине, разбросанные купюры подбирать не стал.
Нагруженный ценным грузом он шел через лес, идти ему было далеко, и он торопился, опасаясь, что скоро машину найдут и начнут прочесывать леса с собаками, чтобы найти злоумышленника, но он подбадривал себя мыслью, что к этому времени он будет уже далеко отсюда.
***
Спать ему пришлось недолго, вскоре после его дерзкого ограбления он уже достиг своего убежища, затерянного вглубине Карпатских гор, здесь невозможно никого найти, лес здесь слишком густой, просто так пройти не получится, а тайные тропы к своему убежищу знал только он сам. Он давно облюбовал это место, здесь свободно жить, нет никакой назойливости надоедливых "друзей", которые были таковыми пока у тебя все хорошо, но сразу отворачивались тогда, когда у тебя начинались проблемы. Здесь небыло и нет пошлого и порочного интернета, здесь не было всей городской грязи, которая так бесила его, здесь была только чистая, девственная, еще не тронутая человеком природа.
Кроме него здесь обитали еще и животные, они жили в согласии друг с другом, он всегда кормил, ласкал и лечил их, они же относились к нему как к своему, ему иногда казалось, что он понимает их язык, хотя это была всего лишь его фантазия. Он искренне полюбил этих животных, он считал, что они гораздо лучше, чем люди, возможно, так оно и было.
Отдохнуть в этот день ему не удавалось, на тот день у него были планы, и чтобы успеть, надо было торопиться, ведь идти нужно так далеко... Он взял мешки с деньгами и напевая "...беловежская пуща, беловежская пуща..." побрел по невидимой никому, кроме него тропинке.
***
В гуцульской деревне, название которой затеряно в глубинах Карпатских гор, утро было суетным, селяне всеми силами готовились к празднику, ведь этот день должен стать чуть ли не историческим в критериях деревни, сын сельского старосты Юрко женился на местной красавице Иринке. Праздника такого масштаба в селении небыло уже давно. Триста человек метались по деревне готовясь к торжеству, то тут то там появлялись красиво наряженные женщины с кострюлями и сковородками, полными тех или иных вкусных блюд, мужчины доставали из погребов свои запасы самогона, вина, медовухи и других горячительных напитков, а дети как им и положено приставали к взрослым, мешая заниматься своими делами, некоторые мужчины, не дожидаясь праздника уже начали выпивать. В то утро уже никого не было в повседневной одежде, селяне нарядились в народные, гуцульские одежды с красивой вышивкой красных, желтых и черных цветов, головы украсились плоскими шляпами с такой же вышивкой, в руках мужчин появились бартки, толстячек-староста не уставал руководить процессом приготовления, то и дело помыкая бездельников, взявшихся уже за выпивку, те, недовольно роптали в ответ, но все же шли работать, а кто не шел, на того староста замахивался барткой, это всегда срабатывало, около одного из домиков расселся старик-мольфар и раскурил трубку, рядом с ним сел и священник, вместе они начали обсуждать все происходящее.
Время уже подходило к полудню, все приготовления были закончены и над деревней пронесся триумфальный рокот трембит. Наконец началось веселье, люди ели, пили и плясали, кто-то пел, кто-то играл на тилинке, Юрко и Иринка сидели в центре внимания, в самом изголовьи стола, на их лицах читалась радость от счастья, что наконец они вместе, и останутся вместе навсегда. Радость читалась на всех, кроме одного, только староста, маленький толстячек Василь, сидел без радости, на его лице читалось волнение, он явно ждал кого-то, и этот кто-то не заставил Василя долго ждать.
Из леса вышел силует человека, он был очень высоким, передвигался быстро, длинные ноги позволяли ему идти быстро не перегружая его, за спиной его были мешки, он шел в направлении деревни. Василь первым увидел мужчину и расслабленно улыбнулся, когда человек подошел достаточно близко, то и все остальные заметили его, веселье стало еще более ярким, снова округу взбудоражили трембиты, на этот раз встречая своего героя.
Да, это был он, и все гуцулы знали его, среди них он стал легендаой, хотя никто и не знал его настоящего имени, гуцулы называли его Олексо, вчесть великого гуцульского героя Олексо Довбуша, милиция же его называла "Карпатским Волком", из-за того, что скрывался в лесах, жил и действовал всегда в одиночку, без помощи кого либо, сам же себя он называл Макарычем.
- Олексо, Олексо!! - заверещали вездесущие дети бросились к долговязому путнику.
- Привет, ребятки, с праздничком вас! Желаю этой деревне, чтобы таких милых детишек как вы становилось больше и больше! А вы росли крепкими и здоровыми! - громко заговорил Макарыч, он немного картавил, но это нисколько не портило его речь. - А где наши виновники торжества?! А, вот вы где! Юрко и Иринка, я вам желаю счастья и долгих лет жизни, естественно, вместе! Чтобы у вас было все, чего вы только пожелаете, чтобы вы создали такую крепкую и счастливую семью, какой бы гордился весь гуцульский народ!
Юрко расплылся в блаженной улыбке, а Иринка опустила глаза и покраснела, оба начали благодарить Макарыча за такие поздравления.
- От я старый дурак! - хлопнул себя по лбу Макарыч. - А про подарок то я совсем забыл! Вот, это вам на счастливую жизнь!
Он осторожно поставил мешки рядом с Иринкой, молодожены дружно встали и подошли к мешкам, развязав их, они так и застыли в оцепенении. Другие гости тоже увидели начинку этих мешков, все как один ахнули и над деревней повисла тишина. Макарыч был явно доволен эффектом, какой произвел на селян, его лицо озарилось такой улыбкой, какую не смогла скрыть даже его густая борода.
- Ну что же вы стесняетесь, берите! - с улыбкой до ушей сказал Макарыч.
- Но... это же целое состояние... - промямлил Юрко.
- Городское жлобье не обеднеет, уверен! - заявил Макарыч.
- Типичная отговорка преступника! - возгласил кто-то из гостей.
- Кто это тут вякнул?! - взревел Василь, сельский староста.
- Я! - из-за стола встал мужчина, который был немного моложе Василя. - Вот, не думал я, Василь, что ты будешь защищать этого выродка, вора и убийцу!
- Богдан! Ты всегда так благодаришь друзей? Сколько Олексо сделал для нашего народа? - возразил Василь.
- Правильное вы ему имя подобрали! Олексо! Прям Довбуш! Нарекли одного выродка именем другого! - вскачил из-за стола Богдан.
- Мужики, да успокойтесь! - попытался успокоить их Макарыч, но было уже поздно, все, кому только не лень накинулись на Богдана, итогом чего было то, что Богдан вышел из-за стола и направился в свой дом.
- Вот урод! Он еще Довбуша выродком называет! - сквозь зубы прорычал Василь.
- Василь, успокойся, пусть думает, что хочет, он такой же гуцул, как и вы, ребята. - успокоил его Макарыч.
- Да ну его к черту... - махнул рукой Василь, после чего замер на месте, вглядываясь вдаль. - А это еще что?
Василь показал на горизонт, все тут же начали всматриваться. По сельской дороге к деревне двигалась колонна автомобилей, в голове колонны ехал "уазик", за ним две белые "газели", замыкал колонну еще один "уазик", все машины были с милицейскими знаками различия.
- Олексо, атас, менты едут, прячься! - воскликнул Василь.
Макарыч растерялся, понял он только, что дела его очень плохи, ведь пути к отступлению у него не было, времени на разработку плана тоже, в одиночку противостоять - самоубийство.
- Ну что ты стоиш! Пошли! - потянул его Василь. - Я тебя в амбаре спрячу.
- Спасибо, Василь... - протянул Макарыч.
***
Милицейская колонна подъехала через 20 минут, селяне продолжили праздновать свадьбу, изо всех сил стараясь скрыть волнение. Первым подъехал "уазик", задняя дверца открылась и из нее вышел высокий человек в милицейской форме, звезда на погоне выдавала в нем майора милиции, из противоположной дверцы вышел капитан. Свадьба тут же затихла, гости стали в недоумении смотреть то на милиционеров, то друг на друга.
- Я извиняюсь за то, что помешал вашему веселью! Раз уж я тут, поздравляю молодых, желаю им долгих лет жить вместь в счастье и горести и никогда не преступать рамок закона! - с улыбкой произнес речь майор. - Позвольте представиться, майор Уголовного Розыска Закарпатского района Жигульский Сергей Николаевич! Капитана Шкоду Андрея Павловича вы и так все знаете.
Капитан Шкода улыбнулся с важным видом, но тут же опустил глаза, увидев укоризненный взгляд Василя.
- Так с чем пожаловал-то, майор? - спросил Василь.
- Я так понял, вы местный староста. - улыбнулся Жигульский. - А пожаловал я к вам потому, что нам в УГРО поступила информация о том, что вы, Василь Ростиславич, укрываете опасного преступника.
- Клевета все это! Некого мне тут укрывать, с бандитами не вожусь, ясно вам, товарищ майор? - грубо парировал Василь.
- Вот это мы сейчас и проверим. - отрезал майор - Шкода, командуйте!
- Отряяяяд, обыскать село! - проревел капитан.
Из "газелей" с проворством котов в мартовский вечер повыскакивали бойцы "Беркута", в масках и с автоматами в руках.
- Права такого не имеете! Покажите ордер! - стукнул по столу Василь.
- Вы, Василь Ростиславич много американских фильмов смотрели, вам здесь не Нью-Йорк и не Майами. - уколол Жигульский.
- Подам в суд! - уже с меньшей уверенностью в голосе ответил староста.
- Смотрите, как бы на вас не подали - без тени смущения заявил майор.
Довести диалог до конца не удалось, из амбара вывели Макарыча, его руки были заведены за спину и скованы наручниками, один из "беркутов" вел его, держа за плече, второй держал его на прицеле автомата, а третий нес арбалет и болты. Увидив это, Василь рухнул на лавку и обхватил голову руками, на лице гуцулов читалась растерянность.
- Василь Ростиславич. - обратился к старосте Жигульский. - Я могу сейчас же арестовать вас.
- Так чего же вы ждете, майор? - проворчал староста
- Я прощаю вас, на первый раз. - объявил майор. - Но если подобное повторится, пеняйте на себя.
- Спасибо за щедрость... - сурово буркнул Василь.
***
Макарыча доставили в отделение милиции в ближайшем райцентре, майор Жигульский решил сам провести допрос задержанного, капитан Шкода с довольной улыбкой сел за кипу бумаг, вооружившись ручкой, от волнения ручка падала на пол около трех раз, каждый раз Шкода наклонялся поднять ее и извинялся, когда ручка упала в четвертый раз, майор не выдержал и крикнул на капитана, лишь после этого Шкода успокоился.
- Итак, задержанный, фамилия? - начал допрос майор.
- Нету у меня никакой фамилии - ответил Макарыч.
- Поиграть хочешь? Ну ладно, Шкода, так и пиши в протаколе, Без фамилии! - с улыбкой приказал Жигульский.
- Но... Товарищ майор... не положено ведь.... - начал Шкода
- Пиши, я сказал, потом второй напишешь, нормальный - ответил ему майор.
- Так точно, товарищ майор - отрапортовал Шкода и начал писать.
- Имя? - последовал второй вопрос.
- Олексо - ответил Макарыч.
- Ты думаешь я поверю в то, что ты гуцул? Не волнуйся, твой акцент выдает тебя с потрахами, ты никакой не гуцул, ты не то, что на гуцульском не говоришь, ты вообще украинским с трудом владеешь, я было подумал, что ты из Луганска или из Харькова, но подумал, что нет, не тот у тебя акцент. Ты картавишь, из-за этого подумал, что ты из Одессы или Николаева, но тоже отмел это предположение, списав это на простой деффект речи, и тогда меня осенило, ты вообще не из Украины! Россиянин ты, но не из Москвы, нет, говорок-то у тебя южный! - рассказал майор.
- Вы меня допрашиваете или мою биографию пишите? - съязвил Макарыч.
- О, как, ладно, отчество? - задал следующий вопрос Жигульский, Шкода все это время записывал.
- Макарыч - ответил Макарыч.
- В твоем отчестве я так же сомневаюсь. - улыбнулся майор
- Тогда чего вы меня вообще допрашиваете? - спросил Макарыч - Если вы мне не верите, то чего спрашиваете? Я вам могу сейчас любую фамилию, имя и отчество придумать, все равно же не проверите, документов у меня никаких уже давным давно нет, и толку вы тут паритесь? Меня вообще не существует.
- Шкода, а ты что думаешь? - спросил майор своего помощника.
- Ну... Я думаю... - замямлил капитан.
- Долго думаешь, так до утра думать будешь... послезавтрешнего - упрекнул его Жигульский. - Кстати, это мысль, оставлю тебя в камере до утра, а завтра и допрошу, может чего и родишь. Правильно я говорю, капитан?
- Так точно, товарищ майор! - взвыл Шкода
- Ни завтра, послезавтра подполковником буду, а может за такую птицу и полковника не пожалеют - расплылся в улыбке будущий полковник.
***
После ареста Макарыча в гуцульском селе дух праздника развеялся так, будто его и не было. Убитый горем Василь слонялся от одного дома к другому, село погрузилось в тягостное молчание, будто деревню подавила свинцовая туча серой скорби. Возле своего домика сидел мольфар и курил трубку, Василь направился к нему и тяжело сел рядом.
- Вот скажи мне, дед Петро, что ж мне теперь делать? - тяжело спросил Василь мольфара.
Мольфар мечтательно смотрел на вечернее небо, будто не слыша, что ему говорит староста, но через минуту повернулся к нему и затянувшись сказал:
- А ты лях?
- Нет! Упаси боже! - ответил староста.
- Может кацап тогда? - снова спросил мольфар
- Нет! Мольфар! К чему такие вопросы? - недоуменно смотрел он на старика.
- Так кто ты? - спросил дед Петро.
- Я гуцул! - гордо заявил Василь.
- Раз ты гуцул, так чего ж пустые вопросы задаешь? - укоризненно посмотрел на него старик - Каждый гуцул, от мала, до велика знает, что друга в беде бросать - есть скверна, духи предков не прощают такого, и не признают тебя, когда помрешь!
- Спасибо дед-мольфар, я все понял! - поблагодарил старика Василь и побежал как мальчик.
***
В амбаре в тот вечер царил дух заговора, Василь сидел, опершись спиной о стену, напротив него сидело двое молодых гуцулов, у всех в руках были бартки, Василь прервал молчание:
- Как вы уже поняли, времени у нас мало, вы, ребята самые лучшие бойцы в деревне, надо нам вызволять Олексу.
- Ты скажи как, Василь, а мы все сделаем! - сказал один из парней.
- Я в тебе не сомневался, Мирослав - успокоился староста - Ты всегда первым в бой рвешься.
- Василь, ближе к делу - сказал второй.
- Ладно, короче, сегодня Олексу еще в отделении на ночь держать будут, завтра его уже в тюрьму повезут, если я правильно все понимаю, то повезут его в Ужгород или в Чоп, это будет где-то часа 2-3, до этого он будет там, отделение райцентра охраняется плохо, а точнее вообще не охраняется, там только два человека остаются, вот вас двоих на это и хватит. - выложил свой план Василь.
- Понятно, а конкретнее? - спросил Мирослав
- Конкретнее некуда, вы с Ромкой войдете, вырубите дежурного у входа, один останется с ним, чтобы тот не очухался, Ром, это ты будкшь, а второй пойдет и вырубит второго дежурного, который около камеры будет, если это будет Шкода, то можно и не вырубать, пугните, он вам сам ключи отдаст, ему жизнь дороже, потому что трусливый он, так вот, вызволяете Олексу, и деру оттуда, все поняли?
- Поняли - в один голос сказали Мирослав и Ромка
- Вот и хорошо, а что там, Богдана Скрынюка не нашли? - осведомился Василь
- Нет, как ветром сдуло - ответил Ромка.
- Вот крыса... Знаю, что это он, гад, Олексу ментам продал, выродок проклятый, он же ведь как и я знал, что Олексо на свадьбу придет, и знал же, что мы его спрячем, а сегодня он себя выдал... Найду, на кол посажу, и пусть меня в тюрьму посадят, но предательства я ему не прощу. - заключил староста.
***
В Карпаты спустилась ночь, одинокое здание районного отдела милиции стояло в стороне от других домов, вдыхая спокойствие украинской ночи, в будке дежурного мирно посапывал дежурный милиционер. У входа появились две тени, аккуратно открыв дверь, они скользнули внутрь, увидив, что дежурный спит, решили не делая лишьнего шума оглушить его. Ромка стукнул его в затылок обухом бартки, подал сигнал Мирославу, что тот может проходить. Мирослав кивнул в ответ и продолжил красться по коредору. Одна из дверей была приоткрыта, из нее виделся включенный свет, Мирослав пошел туда. Ему открылась новая картина беспечности, Шкода сидел закинув ноги на стол и был погружен в чтение газеты, Макарыч сидел в камере и смотрел в стену, он же и заметил Мирослава, от удивления у Макарыча непроизвольно расширились глаза, Мирослав жестом попросил сохранять тишину. Шкода по прежнему не реагировал, Мирослав достал обрез и направился к капитану. Каково же было удивление шкоды, когда вместо роскошной груди фотомодели из газеты на него посмотрело дуло обреза.
- Шевельнешься, мозги выпущу - грозно произнес Мирослав
Шкода мгновенно побледнел, потерял дар речи и начал мычать на манер Герасима из "Му-Му".
- Давй ключи от камеры и будешь жить - произнес Мирослав.
Звякая ключами, трясущимися руками Шкода вручил их Мирославу, тот улыбнулся.
- И еще одно, сдашь меня, будешь мертв, гуцулы тебе этого не простят, понял?
Шкода судорожно закивал головой, Мирослав улыбнулся и со всей силы ударил капитана прикладом. Шкода потерял сознание, Мирослав не теряя времени открыл камеру, не нужно было слов, чтобы понять, надо уходить, быстро, тихо и красиво.
***
Утром в гуцульской деревне уже не было того столпотворения, как за день до того, все происходило ранним утром, когда селяне еще спали, однако не все, староста Василь не смог сомкнуть глаз и ждал возвращения парней. Когда они появились в деревне, он с облегчением выдохнул.
- Я вижу, все обошлось. - улыбнулся староста.
- Да, спасибо вам, ребята, сам бы я не выбрался - обнял мужичка Макарыч, потом повторил процедуру с Мирославом и Ромкой.
- Что теперь делать будешь? - спросил Василь
- Да, думаю, засиделся я в Карпатах, пойду дальше на запад, в Польшу, наверное... - ответил бывший заключенный.
- Ну тогда счастливого тебе пути, заходи к нам, если захочешь, тебе здесь всегда рады и... - замялся Василь. - ... береги себя.
- Договорились! - улыбнулся Макарыч, обнял старосту и двинулся в сторону леса.
Василь, Мирослав и Ромка проводили его взглядом, а потом разошлись по домам. Но они и не знали, что в то утро они были не одни...
***
Бодро бредя по лесу Макарыч прощался со всем, что стало ему таким любимым и родным, обнимал деревья, припадал к земле и был погружен в свои мысли. Возможно мысли и притупили его чутье, а может быть что-то другое, но он не заметил шаги у себя за спиной, заметил он только выстрел в спину... Макарыч упал истекая кровью, дробь пробила ему легкое и повредило позвоночник, изо всех сил он пытался заглушить боль, но это ему не удалось, только тогда он услышал шаги, он обернулся и увидел Богдана Скрынюка, который со злой гримасой держал наперевес ружье.
- Наконец, одним выродком будет меньше. - зло бросил он и прицелился.
Выстрелить второй раз ему не удалось, в этот момент в его руку впились зубастые челюсти, которые стиснули его руку как тиски, боль и ужас пронзили сознание Богдана, когда он увидел волка, грызущего его руку, подняв взгляд он увидел целую стаю волков, готовых к нападению... В то утро не стало Богдана, он стал кормом для волков, Макарыч так и не смог прийти в чувства, он умер немногим позже Богдана, волки долго смотрели на умирающего Макарыча, опустив глаза. С тех пор волки часто наведываются в то место и скорбно воют о смерти брата... Карпатского Волка...