Глава четырнадцатая.
Расплата.
Кононова Людмила прикурила сигарету и замолчала. Я не решился торопить ее, и дал спокойно докурить.
Однако услышанная картина казалась мне невероятной для того, чтобы можно было считать ее правдивой. Я искренне сомневался в словах осужденной. Мне реально хотелось ей помочь, но для этого следовало поверить в существование дьявола, а главное, в то, что он приложил свою нечистую лапу к этому делу.
Если быть реалистом, то само существование дьявола под большим вопросом. Если быть атеистом, то выходит, то же самое. А если нет дьявола, то нет и бога! Получается непонятно что. Богохульство какое-то.
«Так, Руслан, возьми себя в руки! Пусть Людмила закончит свой рассказ, а потом будешь решать, верить ей или нет», – подумал я, и спросил Людмилу Кононову:
- Скажите Людмила Ивановна, после окончания вечеринки вас привезли домой?
- Все было иначе. Я хотела открыть глаза, и открыла их, и… я оказалась в кровати, в своей спальне!
- Как такое могло произойти?
- Этого я и сама не понимаю до сих пор! Либо меня в бессознательном состоянии доставили домой, либо еще что-то…
- Предположим так, но что было после того, как вы проснулись в своей кровати?
- Я открыла глаза, и поняла, что нахожусь в своей спальне. Включила свет, и закричала не своим голосом, от ужаса. Моя ночная рубашка была забрызгана кровью, а в руке был крепко сжат кухонный нож, которым в нашей семье разделывали мясо.
В ужасе, отбросив в сторону нож, я только теперь заметила лежавшую у входной двери маму. Глаза ее были широко раскрыты, а вокруг растеклась большая лужа крови. Я снова закричала, и на крик прибежали мой папа и младший брат Славик. Что было потом, я не помню, так как, потеряла сознание.
- Что было после того, как вы пришли в себя?
- Я очнулась от резкого запаха нашатырного спирта, ватку с которым поднесла к моему носу медсестра. Скорую, а так же милицию, вызвал мой брат Славик.
- Я как понимаю, вас сразу же задержали по подозрению в убийстве?
- Да, я оказалась единственной подозреваемой, хотя не помнила ничего и отрицала свою вину.
- Вы считаете, что это Роман Яковлев зарезал вашу мать?
- Я не знаю, кто ее зарезал, но уверена, без участия Романа Яковлева тут не обошлось!
- А что говорили отец и брат?
- Отец вообще ничего не видел и не слышал, так как спал, а проснулся только оттого, что я закричала. А Славик сообщил следователю, что мама пришла домой поздно, и мы с ней долго ругались в моей комнате, а потом затихли.
- Тогда не удивительно, что вас сразу взяли под стражу, ведь это явное свидетельство против вас. Скажите, Людмила, а в каких отношениях вы были со своим братом?
- В нормальных отношениях… Ну, ругала я его иногда, он ведь еще мальчишка девятнадцатилетний…
- Я бы не согласился, что девятнадцатилетний юноша – «еще мальчик». Уже вполне взрослый парень. А скажите, почему он не в армии?
- У него отсрочка, так как он учится в институте.
- На каком факультете?
- На юридическом, а что?
- Да, пока, ничего. Это я так, к сведению. А у него были какие-либо причины не любить вас?
- У Славика? Да нет, что вы, мы были почти друзьями!
- Ну, хорошо! Меня вот что волнует, Людмила. Почему он, давал показания против вас? Хотя знал, что российским законодательством предусмотрено право родственников, не свидетельствовать против своих близких родственников!
- Да откуда он мог знать о таком праве?
- Так он же будущий юрист, который когда-то станет следователем, прокурором или адвокатом. Он, я уверен, прекрасно знал об этом праве!
- Подождите! Вы что, хотите сказать, что Славик меня подставил?
- Я ничего не хочу сказать! Я просто сопоставляю факты!
- Но ведь, по-вашему, выходит, что вы подозреваете его?
- Нет, Людмила Ивановна, просто мне важно знать, и учитывать все. И только при полной картине я начну делать свои выводы. Поймите, я хочу вам помочь!
- Но сами то вы верите, что я невиновна? Или уперлись в тупик и не знаете, куда идти дальше?
- Я вам верю! – солгал я. – И поэтому выискиваю каждую мелочь, относящуюся к вашему делу. Но я хочу пояснить, что ваша ситуация, выглядит со стороны несколько безнадежно.
- И поэтому вы отказываетесь от меня?
- Если бы я был вашим адвокатом, то, наверняка, спасовал бы, но у меня другая профессия.
- И что же теперь? Каковы ваши дальнейшие шаги?
- Людмила Ивановна, по-моему, мы поменялись ролями? Чтоб вам помочь, вопросы здесь должен задавать я, не так ли?
- Да, вы правы, извините меня, Руслан Иванович!
- Так вот, моя мысль такова. Я предполагаю, что под маской дьявола, скрывается очень опытный мистификатор с неприличным счетом в банке. Эдакий Копперфильд местного разлива. Что вы об этом думаете?
- Боюсь согласиться с вами, но чем вы объясните все его выкрутасы?
- Деньгами! Очень большими деньгами, на которые можно нанять хоть целую армию актеров, которые будут играть по его сценарию.
- Это как-то мало правдоподобно!
- Почему?
- Ну, предположим, с декорациями и актерами все понятно. А что вы скажете о моей маме? Ее он тоже нанял?
- Об этом я что-то не подумал… Хотя, если предположить, что и это была актриса, хорошо загриммированая под вашу маму, то неясности все отпадают сами собой.
- Я бы согласилась с вами, Руслан Иванович, но не могу. Это была… моя… мама!
- Людмила Ивановна, не акцентируйте свое внимание на моих словах. Мой мозг выдает различные версии, и одна из них, в конце концов, может оказаться верной. Ваше дело оказалось настолько невероятным, что разобраться в нем, без тщательного расследования, не представляется возможным.
- Значит ли это, что вы отказываетесь за него браться?
- Нет! Я не побоюсь повториться, но у меня другая профессия, которая обязывает меня взяться за него всерьез. И я обещаю вам, Людмила Ивановна, что какой бы мистической не казалась ваша история, я сделаю все возможное, чтобы распутать этот клубок, выявив правду наружу.
- Какой версии вы придерживаетесь сейчас, в самом начале расследования?
- Это пока без комментариев! Больше фактов – вот что сейчас главное. Мне нужны все адреса лиц, имевших хоть какое-то отношение к восемнадцатому июля две тысячи четвертого года. И, прежде всего меня интересуют три ваших подруги…
Я повернулся к полковнику Рачинской и спросил:
- Дарья Ефимовна, против всех правил, разрешите мне взять адреса лиц, имеющих отношение к расследованию!?
Рачинская пожала плечами, что могло означать – «А делайте, что считаете нужным!»
- Хорошо! – улыбнулся я. – Людмила Ивановна, перед вами лист бумаги и карандаш. Запишите мне адреса ваших подруг, далее адреса Дениса и Натальи Погодиной. И еще, я не знаю вашего домашнего адреса, запишите и его.
- Как скажете, Руслан Иванович! – кивнула осужденная и принялась записывать.
Дождавшись, когда Кононова закончит, я спросил:
- Кроме вашего брата и отца, кто еще допрашивался по вашему делу?
- Я, увы, не могу так сразу и вспомнить! – Кононова растерянно улыбнулась.
- Давайте переиначим вопрос. Наталья Погодина, Денис Энбекшильдеров, Марина Афанасьева, Татьяна Першина, Чулпан Шаймарданова – вот пять человек, которые в числе других имели с вами контакт в день вашего рождения. Были ли эти лица свидетелями на вашем процессе?
- Кроме первых двоих, были три мои подруги, которых вы назвали. Почему Наталью и Дениса не привлекли, я не знаю, так как указывала их во всех своих показаниях.
- С этим разберемся, Людмила Ивановна! Расскажите, как ваши подруги вели себя во время допроса? Что говорили?
- Вы знаете, здесь тоже хватает странностей, так как все они говорили противное моим словам!
- В чем выражается странность? Опять мистика? Что они говорили?
- Они все утверждали, что после посиделок у меня дома, все они разошлись по домам. Но ведь это не правда! Вечером мы вчетвером отправились на дискотеку!
- Действительно странно. А как вы думаете, почему они поступили таким образом?
- Я не знаю, Руслан Иванович!
- Тут можно предположить, что Роман Яковлев запугал девушек, чтобы они говорили ту информацию, какая выгодна ему!
- Вполне возможно.
- Так, еще один момент! Роман Яковлев писал вам письма. Вы помните его обратный адрес?
- Конечно, помню! Только это почтовый ящик. Город Уфа, индекс, и № почтового ящика…
- Следователю говорили об этом?
- Да, только никто и ничего проверять не стал. Все они были уверены, что преступница – я. А коли так, то зачем озадачивать себя ненужными делами?
«Думай Руслан! Думай, за что зацепиться! Должно же быть реальное объяснение всей этой истории. Я не специалист булгаковед, я не фанат дьявольщины, а потому не склонен считать Романа Яковлева мсье Воландом. Следовательно, если он, Яковлев Роман, существует, то будем считать его обычным человеком. Отсюда вытекает следующее – Рассказ Людмилы Кононовой полный бред. Цель – запутать следствие, увести по ложному следу. А сейчас она запутывает и меня, дабы я поверил, что в этом преступлении замешаны темные силы зла.
Что от этого выигрывает сама преступница? Надежду на то, что ее пожалеют? Надо быть полным глупцом, чтобы думать так. В рассказ о дьяволе могут поверить, разве что, читатели «желтой» прессы, но никак не служители фемиды, и не читатели «Криминального очерка».
Что тогда получается? Тупик? Заколдованный круг? Нет, надо думать! Надо думать иначе!»
- Людмила Ивановна, – прервал я затянувшуюся паузу, – все, что вы рассказали сегодня, может пролить свет на решение вашей проблемы. Я вам обещаю, что постараюсь встретиться со всеми людьми, имеющими отношение к этому.
- Спасибо большое, Руслан Иванович! Я очень надеюсь на вас.
- Рад был познакомиться с вами. Обещаю, мы еще увидимся. До свидания, Людмила Ивановна!
- До встречи, Руслан Иванович!.. Разрешите идти? – обратилась она к полковнику Рачинской.
- Вы свободны, Кононова!
- До свидания! – попрощалась осужденная и вышла из кабинета.
- Что вы можете сказать обо всем услышанном сегодня, Дарья Ефимовна? – спросил я.
- Вы знаете, если честно, то я мало чему верю из ее рассказа. Работая в этой системе, почти двадцать лет, я каких только историй не наслушалась. Если хотите мое объективное мнение, то я считаю, что осужденная виновна. Существует этот ее дьявол или нет, мне безразлично, но если он есть, то он живет в ее голове! Осужденная Кононова виновна в убийстве своей матери, и нахождение ее здесь – это расплата за преступление.
- Благодарю вас за столь искренний ответ, Дарья Ефимовна! С вами было интересно работать, правда.
- Без лишней скромности отвечу, вы самый симпатичный и интересный журналист, Руслан Иванович, из всех, кого я видела!
- Давайте покурим, а потом вы проводите меня за КПП.
- Договорились!