Интернет-газета. Мы и Они. А как Вы?

Интернет-газета.  Мы и Они. А как Вы?

Информация к размышлению.

Номер 1. 22 марта 2012.

Сначала Вас игнорируют, потом над Вами смеются, потом с Вами борются, а затем Вы победили.
Мохандас Ганди

Это Интернет-газета   – для проницательных читателей!
Это призыв от сердца к действию, которое можете совершить только Вы!

Попробуйте определить, что для Вас важно. Итак, сравним приоритеты:

•        Организованные захватнические войны с убийствами мирного населения, женщин и детей (пример, Ливия) неприемлемы;
•        Необходимо предпринимать хоть какие-то действия, чтобы противостоять им;

«Защитники демократии» все чаще и особым усердием суют свой нос в "неспокойные" регионы, которые по странному совпадению политически (как Косово) или экономически (как нефтеносные Ирак, Иран, Ливия, Средняя Азия) интересны Америке,
В правозащитной деятельности отдельных организаций и государств введен двойной стандарт: хорошо только то, что хорошо для Америки;
Сепаратистские настроения используются как рычаг для лоббирования собственных интересов - от размещения военных баз до заключения контрактов;
 «Оранжевые революции» в окружающих нас странах - прямая угроза для России;
Государство, организовавшее массовое, преднамеренное и систематическое истребление расовых или национальных групп гражданского населения на определенных оккупированных территориях, виновно в геноциде! 
Гражданин – это тот, кто противодействует внешней угрозе нависшей над Родиной.


Истерически возвышенный постмодерн609

Валерий Фадеев

Составляющие ядро декабрьских протестных митингов люди важны для развития политической системы страны. Но опираться на них нельзя. Движущую силу развития надо искать в более приземленных слоях
Реакция избирателей, медиа и общественных активистов на события конца прошлого года: «рокировка» тандема, выборы в Госдуму, бурная реакция на результаты выборов — показала, что никакого застоя в стране нет. Напротив, наблюдаются признаки напряжения общественно-политической системы.
Что означает это социальное напряжение? Что является его источником? Не приведет ли оно к разрушительным последствиям? Можно ли извлечь из него пользу для всех?
Очевидным символом этого напряжения стали протестные митинги в Москве.

Кто вышел на митинги?

Многие наблюдатели отметили, что контингент митингов на Болотной площади 10 декабря и на проспекте Сахарова 24 декабря несколько отличался.
На Болотной было больше молодежи, студентов, даже школьников; мероприятие было скорее похоже на праздничное гулянье, чем на политический митинг; выступающих мало кто слушал, да их и не было слышно из-за слабой громкоговорящей аппаратуры.
На Сахарова было уже больше «взрослой» публики: согласно опросу ВЦИОМ, организованному совместно с «Экспертом» (600 опрошенных участников митинга на проспекте Сахарова), на проспекте было примерно 37% людей в возрасте старше 45 лет. В целом это, конечно, образованная публика, 79% имеют высшее и неоконченное высшее образование, в то время как аналогичная доля в населении страны составляет около трети. Доля занятых в коммерческом (частном) секторе примерно такая же, как по стране в целом. К сожалению, нет статистики по роду занятий участников митинга. Это важно, поскольку, похоже, значительная часть митингующих работает в секторах, которые принято называть «услуги и финансы». Мы вернемся к этой теме ниже.
Каков потенциальный размер протестной аудитории
На митинг на проспекте Сахарова вышло, по разным оценкам, от 30 до 100 тыс. человек, беспрецедентно много для постсоветской России. Эти цифры произвели сильное впечатление на всех наблюдателей и участников, особенно, к сожалению, на власти, которые надеялись, что после Болотной протестная активность пойдет на спад и второй митинг соберет гораздо меньше людей. К сожалению — потому, что очевидная растерянность властей продемонстрировала непонимание ими общественных процессов, катализатором которых стали неловко проведенные выборы в Думу.

Но каков размер всей протестной аудитории, представители которой вышли на митинги?

Иногда говорят, что это были митинги нового российского среднего класса. Как известно, к нему относится 20–25% населения страны. То есть, речь идет примерно о 30 млн человек. Социолог Александр Ослон, когда хочет указать на новый тип граждан, активных независимых городских жителей, использует понятие «люди-21». Он считает, что таких людей примерно 15%, тоже немало.
 Позволю себе усомниться в тезисе, что весь российский средний класс, или всех «людей-21», следует отнести к активно протестующей группе. Полагаю, она принципиально меньше.
 Хорошим ориентиром могут быть оценки аудитории тех СМИ — газет, журналов, радио и телеканалов, а также их сайтов, — которые вели агитационную работу по результатам выборов в ГД и при подготовке к митингам (данные легко найти в интернете); именно эти СМИ организовали надлежащую интенсивную коммуникацию, чтобы вывести людей на митинг, в других медиа об этом было мало информации.
Анализ дает цифры от 500 тыс. до 1 млн человек. Это может показаться чрезвычайно заниженной оценкой: как же, ведь в рунете уже 60 млн человек, больше, чем в любой европейской стране. Действительно, пользователей интернета в России очень много, но объем политизированного интернета очень невелик, просто его участникам, тем, кто каждый день погружается в интернет для обсуждения актуальных проблем, кажется, что весь мир делает то же самое, что там, в интернете, вся страна.

Совсем недавно группа ученых из Института проблем управления РАН под руководством Дмитрия Новикова провела по нашей просьбе оценку размеров политизированного сегмента российского интернета (публикация в «Эксперте» готовится). Для этого они проанализировали весь (!) массив записей на русском языке в социальных сетях за две недели и зафиксировали все записи, в которых встречаются слова из политического лексикона, типа «Путин», «Медведев», «Навальный», «Единая Россия» и т. п. Вот результат (боюсь, в него мало кто поверит): создателей исходного контента, заметных блогеров, примерно 1 тыс. человек, комментаторов этого контента примерно 10 тыс. человек; еще примерно 20 тыс. оставляют записи, на которые никто не обращает внимания, записи не комментируются.
Пока у нас нет оценки числа чистых читателей, они не оставляют следов и посчитать их в лоб невозможно. Но полагаю, что их несколько сотен тысяч. Надо заметить, что это исследование делалось в «тихое» время, задолго до выборов и событий после них. Декабрьские данные дали бы, конечно, более высокие цифры, но вряд ли масштаб этого сегмента существенно увеличился за несколько недель.

Итак, на митинги пришли активные граждане, читающие газету «Ведомости» или ее сайт, gazeta.ru и подобные сайты, слушающие радио «Эхо Москвы», смотрящие телеканал «Дождь» и активно использующие политизированный сегмент социальных сетей.

Складывать аудитории здесь, конечно, нельзя, они очень сильно пересекаются. Повторим, таких граждан от 500 тыс. до 1 млн. Но как же тогда быть с очень низкими показателями «Единой России» в крупных городах, таких как Новосибирск или Ярославль, где партия власти набрала менее 30%, ведь потери ЕР по сравнению с предыдущими выборами составили много миллионов голосов (даже если рассматривать только официальные данные)?
Эти потерянные голоса имеют другую природу, большинство городских избирателей, отказавших ЕР в доверии, не следует смешивать с той группой, которую мы здесь описываем, это разные группы. Их смешение, расширение характеристик группы митингующих на весь средний класс приведет к путанице и неправильным выводам.

Кто организовывал митинги?

Истинными организаторами митинга на проспекте Сахарова были не политики, а журналисты. Мы понимаем здесь эту профессию в широком смысле слова — от реально пишущих людей (говорящих, если речь идет о радио) до главных редакторов и управленцев. Причем собственность здесь не имеет значения.

В пул организаторов митинга входили медиа самой разной принадлежности. Телеканал «Дождь», журнал «Большой город» и сайт slon.ru принадлежат Наталье Синдеевой, частному лицу (или, по крайней мере, управляются ею); радиостанция «Эхо Москвы» контролируется «Газпромом»; издательский дом «Коммерсантъ» принадлежит магнату Алишеру Усманову, журнал и сайт «Сноб» — другому магнату Михаилу Прохорову, а «Новая газета» — Александру Лебедеву; «Ведомости» и вовсе англо-американская газета.

К этому пулу примыкают такие известные фигуры, как телеведущий Леонид Парфенов, писатель и колумнист Дмитрий Быков, писатель Борис Акунин (Григорий Чхартишвили).

Журналисты и писатели организовали что-то вроде профессионального союза, задачей которого стало достижение определенных политических целей, а средством достижения — те СМИ, в которых они работают. Это новое интересное явление.
Если телеканал НТВ 1990-х годов был вполне традиционным политическим инструментом в руках его владельца Владимира Гусинского, а «уникальный журналистский коллектив» более или менее талантливо исполнял волю хозяина, то сейчас хозяева отошли на второй план.
Фактически реальными собственниками, эксплуатантами этих СМИ стали наемные творческие работники, а не номинальные владельцы (за исключением, вероятно, Натальи Синдеевой).
Причем «новых собственников» не интересует финансовый результат работы предприятий, перед коллективами ставятся политические задачи, причем весьма радикальные.
Трудно даже подобрать пример столь же энергичной, бескомпромиссной и согласованной пропагандистской работы, как трактовка результатов парламентских выборов в указанных СМИ.
Что же касается работы по организации митингов на Болотной и на Сахарова, то, полагаю, она не имеет прецедентов. На одной только радиостанции «Эхо Москвы» призыв прийти на митинг 24 декабря в разных формах прозвучал тысячи раз.

Конечно, то, что мы здесь наблюдаем, имеет весьма отдаленное отношение к журналистике.
«Газета — не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор» — знаменитая ленинская формула, которой руководствуются новые политические активисты.
В этом контексте несколько иначе выглядят призывы представителей этой группы «общественников» к изменению информационной политики основных федеральных каналов, к равной представленности на них разных точек зрения. Не приведет ли указанная логика перехвата управления (где работаю, то и имею) к полному контролю над каналами, к такому положению дел, что нынешнее их состояние покажется нам расцветом плюрализма?
Действительно, представим, что творилось бы в эфире перед митингом на проспекте Сахарова, если бы в руках организаторов были федеральные каналы. И каковы были бы последствия такой массированной тотальной пропаганды?

Впрочем, утешает, что никто из активистов не готов к радикальным действиям, как, впрочем, и абсолютное большинство участников митингов, никто из них не является профессиональным революционером. Но кто же они?

Креативный постмодерн

Большинство участников митингов или, по крайней мере, тех, кто задавал тон событиям, принято относить к так называемому «креативному классу». За этим воодушевляющим, несколько пафосным термином скрывается очень простое обстоятельство.
В хозяйстве развитых стран все большую долю занимают сегменты финансов и услуг: брокеры, финансовые спекулянты, специалисты по рекламе и общественным связям, дизайнеры, архитекторы, журналисты, продюсеры etc. занимают все больше места в структуре занятых.
 Причем важна не столько сама доля занятых и размер создаваемого этими людьми продукта, сколько общественная значимость этого сегмента — он создает моду, меняет стиль жизни, внедряет новые ценности. Креативный класс — это стержень эпохи постмодерна, той эпохи, в которой мы, собственно, сейчас живем, он — создатель, носитель и защитник самого духа постмодернизма.

Каковы основные черты людей постмодерна (будем опираться на Фредрика Джеймисона и Перри Андерсона)?

«Утрата любого чувства истории, и как надежды, и как памяти» (П. Андерсон).
Мы легко обнаружим эти аспекты в российской «прогрессивной» общественной среде: с одной стороны, предельно критичное отношение к собственной стране (тем более к властям) и ее перспективам, отрицание любых позитивных изменений, постоянное принижение собственной страны, для сравнения не в свою пользу сгодятся даже Китай или Сингапур; с другой стороны — удивительная забывчивость по отношению к событиям собственной истории, даже совсем недавним, ими пережитым, таким как распад Советского Союза (он прошел бескровно, зато мы завоевали свободу и т. п.).

Укорененность людей постмодерна в структурах капитала, в основном транснационального. Этот тезис кажется парадоксальным, ведь речь идет преимущественно о людях свободных профессий, оригинальных, с независимой политической позицией. Но где материальные источники существования креативного класса, где они работают?
Что касается финансов, то здесь и так все ясно — серьезно заработать можно, обслуживая большие потоки капитала, но далее: рекламный бизнес — огромные сетевые международные компании, через которые проходит львиная доля бюджетов; архитектура — для офисов корпораций и жилья миллиардеров; дизайн — для фирменного стиля «Газпрома» или «ЛУКойла».
Равнодушие к прагматическим интересам — рост корпоративных налогов в России, безумные цены на подключение к ресурсам, например к электрическим сетям, рост тарифов на коммунальные услуги — все то, что беспокоит рядового бизнесмена или обычного работника бюджетной сферы, — им не слишком интересно.

 Показательно в этом отношении позиционирование фигуры Алексея Кудрина в среде постмодерна. Человек, на протяжении всей своей деятельности на посту министра финансов ограничивавший финансовые возможности регионов (все деньги в центр), тормозивший рост инвестиций, всегда выступавший за рост налогов с бизнеса и добившийся их повышения в разгар экономического кризиса вопреки мнению и самого бизнеса, и других министров, в то время как во всех (!) развитых странах налоги на бизнес были снижены, — этот человек оказывается символом либеральной экономической политики.
Дело здесь, конечно, не в налогах. Совсем другие признаки считывания «своего» имеют здесь место, они не связаны с экономикой, эти признаки запрятаны глубоко, в области тех базовых ценностей, которые даже и сформулировать трудно.

Включенность в интернет, причем интернет используется не только как средство коммуникации, но и как инструмент самоидентификации. Интернет как глобальный интегратор сегментированных локальных групп, выпавших из каких бы то ни было иерархий (сломавших их?). Интернет как вершина, апофеоз постмодерна, инструмент, давший огромные новые возможности коммуникаций, в то же время порой пошлейшим образом пародирующий эти коммуникации — социальные, культурные или политические.
Чего стоят, например, общественные выборы парламента в интернете, когда даже сами инициаторы проектов, увидев, кого сейчас навыбирают, начинают подозревать, что ничего, кроме балагана, из этого получиться не может.
Интернет, производящий водопады текстовой и визуальной трескотни.

Из базовых качеств людей постмодерна следуют актуальные проявления. Например, тема скорейшего встраивания России в группу «цивилизованных» стран, в Запад. Поскольку чувство истории утрачено, игнорируются реальные проблемы кооперации и интеграции, да и проблемы развития самого Запада.
Рецепт прост: создать общественно-политическую систему как в ведущих странах — и мы станем Западом. В экономике похожие рецепты. До кризиса доминировала идея: зачем нам свои слабые неэффективные банки, если можно пользоваться услугами ведущих западных финансовых институтов?
Кризис отрезвил некоторых, продемонстрировав, что финансовая система все же несколько сложнее банкомата. Однако в том, что касается инвестиций, сдвиги невелики. По-прежнему приоритет отдается иностранным инвестициям, на иностранцев возлагаются надежды, а российский бизнес воспринимается как бесперспективный — он слаб, не инновационен и вороват.

Другая популярная тема — эмиграция «лучших людей».
Тезис о том, что все (!) способные люди или уже уехали из страны, или хотят уехать, стал общим местом (отхожим местом!).
Никакие рациональные аргументы против этого тезиса не работают, официальная статистика объявляется ложной, а глубокие (именно глубокие, см., например, «Остаться или уехать» в «Эксперте» № 48 за 2010 г.) социологические исследования — продажными.
Между тем в среде постмодерна тема эмиграции действительно актуальна, и многие представители этого слоя живут за границей, имеют там недвижимость, или, по крайней мере, у них есть возможность как-то встроиться в западный мир. Поскольку в этом слое считается, что они и есть лучшие люди, картина оказывается логически полноценной.

Реакция власти

Критика постмодерна с моральных позиций непродуктивна. Нельзя остановить объективные процессы развития общества, нельзя сверху создать социальную структуру, если не использовать самые жестокие инструменты. Хотя антипатию Владимира Путина к людям постмодерна понять можно — ментально он чрезвычайно далек от них. И даже его упреки в подкупленности митингующих (а прямой подкуп вряд ли был) имеют определенный метафизический смысл: за людьми постмодерна маячит транснациональный капитал.
Однако приходится признавать положение дел таким, каково оно есть. Структура российского общества находится в состоянии интенсивной динамики, она усложняется, в том числе благодаря усилиям самого Владимира Путина за время его руководства страной.
Реакция властей на митинги оказалась довольно быстрой. В послании Федеральному собранию президент Дмитрий Медведев предложил рестайлинг политической системы: вернуть выборы губернаторов (не ясно, прямые ли), создать возможности для регистрации многочисленных политических партий, учредить общественное телевидение. Кроме того, в последний момент в президентскую избирательную кампанию был внедрен Михаил Прохоров как носитель прогрессивных либеральных идей.

Несколько замечаний по поводу реакции властей.

По нашей информации, законопроекты о послаблениях новым партиям и выборам губернаторов были готовы еще летом, их продвигал — кому-то покажется странным — Владислав Сурков. Похоже, Сурков давно почувствовал ветер перемен, необходимость к ним готовиться. В этом же ряду его попытки создать вторую, помимо «Единой России», дееспособную партию. Невозможность повторить феноменальный результат ЕР на предыдущих парламентских выборах, 64%, стала ясна, собственно, сразу после выборов. Отсюда логика: если партия власти не получает большинство на следующих выборах, потребуется коалиция. Такая логика ведет сразу к нескольким позитивным результатам: появляется новый центр силы, система усложняется; растет политическая культура, поскольку коалиционная работа требует некоторой тонкости; наконец, если новая партия занимает место на правой части политического спектра, удается сдвинуть политическую систему от излишней социальной нагрузки и популизма — правая партия будет инициировать проекты развития, а не трат.
Именно этой логикой объясняется поспешность в продвижении «Правого дела» под руководством Прохорова — в Кремле хотели успеть раскрутить партию для прохождения в парламент, чтобы создать с ней коалицию в случае необходимости.

Отметим еще два важных аспекта этой схемы. Если есть надежный союзник, нет необходимости продавливать результат ЕР на выборах любой ценой. И наконец, новая партия может втянуть в себя энергию «рассерженных горожан», дать им парламентское представительство, дать им возможность увидеть своих представителей во власти, пусть для начала в парламенте.

Как известно, первым кандидатом на роль руководителя «Правого дела» был Алексей Кудрин. С функциональной точки зрения (забудем про реальный либерализм) это был хороший замысел. В той, еще спокойной обстановке Кудрин со своим аппаратным авторитетом, близостью к руководству страны вполне мог обеспечить партии хороший результат на выборах. С точки же зрения исторической, может быть, и хорошо, что во главе партии, призванной отстаивать ценности свободы и развития, не оказался человек, в развитие совсем даже не верящий.

Наконец, последнее замечание относительно президентских предложений. Возможно, возвращение к выборности губернаторов будет полезным. Хотя есть аргументы и против этого шага. Но, на наш взгляд, важно другое: принципиальное решение опять принимается без обсуждения — с региональными элитами, бизнесом, общественностью.
Это можно было бы сделать несколькими месяцами ранее, раз уж предложение готовилось. Но сейчас это выглядит как уступка толпе, причем уступка, которую эта толпа не оценит.
Как тут не вспомнить выдающегося социолога Чарльза Тилли: демократизация — это широкие, равноправные, защищенные консультации по поводу политического курса. Очередная возможность проведения таких консультаций утеряна.

В защиту «Единой России»

После относительного неуспеха на выборах от этой партии отвернулись, кажется, все. Кандидат в президенты Путин работает с Общенародным фронтом, тем самым косвенно указывая на недееспособность партии как избирательной машины — одного из важнейших качеств любой политической партии. Президент Медведев возглавить ЕР пока отказывается, хотя, казалось бы, вот она, главная парламентская партия, обладающая огромной сетевой структурой, в нее входят почти все губернаторы и много другого начальства. Возможно, здесь имеют место стилистические расхождения, но, на наш взгляд, выбрасывать такую мощную структуру непредусмотрительно. «Единая Россия» может быть использована Дмитрием Медведевым ситуационно, как будущим премьером для работы с парламентом, да и для увеличения собственного политического веса. Но главное даже не это. Партия строилась не один год, она прошла три избирательных цикла, ею накоплен огромный организационный опыт. Скажут: эта партия неэффективна, она чрезвычайно забюрократизирована, привыкла опираться на административный ресурс на выборах и т. д. Это все так. Однако партия «Единая Россия» — реально работающий политический институт, каких у нас не много. Она является парламентской опорой для проведения политики президентом и премьер-министром. С нею связали себя тысячи деятельных людей по всей стране. Ослаблять эту опору политической системы было бы опасно.
В свое время Михаил Горбачев отказался от КПСС как стержня политической системы в надежде быстро создать новые институты. Следствием стал быстрый неуправляемый распад страны. Вряд ли эта аналогия полностью уместна, но она напоминает о важности базовых политических институтов.

Не бояться сложности

Подведем итог.
Общественное бурление прошедшего декабря — феномен, порождаемый узким социальным слоем, и его нельзя путать со средним классом, размер которого на порядок больше.
Однако этот активный социальный слой в некотором смысле самый передовой, он носитель духа постмодерна в России.
Он гегемон, поскольку постмодерн в современном мире обладает гегемонией, покрывает все поле культурного производства (П. Андерсон).
Идеи и ценности транслируются людьми постмодерна, владеющими самыми разнообразными средствами трансляции — искусство, литература, СМИ, реклама, дизайн — в другие общественные слои, в первую очередь в средний класс. Игнорировать его, этот слой, невозможно, он уже здесь, и он силен.

Средний класс гораздо более приземленный слой, он укоренен локально, в почве страны и своего города, он прагматичен, он рационален, а значит, с ним следует говорить на языке интересов.

Если определять грубо, представитель среднего класса — почвенник, человек постмодерна — космополит.

Гегемония постмодерна не даст стране ничего построить, поскольку эпоха созидания — это модерн, который Россия прошла не полностью. Постмодерн, кстати, не реализован политически ни в одной развитой стране. Он используется внутри стран для манипулирования политической и социальной структурой, а также, конечно, на экспорт для внедрения в менее развитые страны культурных элементов, полезных для продвижения капитала.
Но с другой стороны, подавление этого гегемона (если оно вообще возможно) выводит страну из поля современности. Эта современность вам может не нравиться, но другой нет, и полный отказ от нее архаизирует страну.
Внезапно возникшие сложности внушают оптимизм — значит, система жива и развивается.    











Семейка Брудберг, как «организаторы революции» - «Да, да, барин, они еще и в штаны Вам насрали!»



«Да, да, барин, они еще и в штаны Вам насрали!»
Сказка про то, как семейка Брудберг организовала «снежную революцию»
Мы уже говорили о том, что для нас власть разыграла спектакль «Оранжевая чума» по проверенному сценарию «голосуй или проиграешь». Сегодня обратим внимание, как начали заметать кремлёвский след, обвинив во всём «стрелочника». Подставляем уши для лапши и слушаем сказку от «кремлевского инсайдера Individ’а» о том, что именно пресс-секретарь Медведева г-жа Тимакова-Брудберг с супругом организовали «снежную революцию» - исключительно ради сохранения своего положения. Итак, версия «во всем виновата Тимакова» -
Главный пресс-секретарь России была автором провалившейся «снежной революции»
 
В российской прессе скандал: жена уходящего президента Дмитрия Медведева Светлана, за спиной мужа, требующего от своих подчиненных отчитываться не только за доходы, но и за крупные расходы, решила покутить в Италии. Для нужд первой леди был арендован целый элитный отель. При этих обстоятельствах «простых смертных» потенциальных постояльцев оставили за дверью. Пикантность ситуации придает тот факт, что столь шикарный отдых был оплачен не из российской казны, а неизвестно откуда. При этом у самой госпожи Медведевой на счетах, как говорят специалисты по этим вопросам, денег на такой шикарный отдых не хватило бы. Но это не главное. Главное — то, что пресс-служба президента не приложила никаких сил, чтобы остановить скандал. Может быть, дело в том, что кто-то в пресс-службе был заинтересован в том, чтобы он получился грандиозным?
Как рассказали источники в Администрации президента, этот отчаянный жест в публичном поле – свидетельство глубокого конфликта в Кремле и на Старой площади, главной фигурой которого является пресс-секретарь уходящего президента России Наталья Тимакова. «Слив» об отдыхе – своеобразный жест, попытка погромче хлопнуть дверью перед неизбежным уходом с вершин отечественной политики. Причем, именно что политики. Как считают наши источники, именно эта дама была и остается тем кукловодом российской оппозиции, который всеми силами пытался не допустить возвращения на пост президента Владимира Путина – и, соответсвенно, крушения своей блестящей карьеры. Но проиграл.

Этот фактический проигрыш на выборах 4 марта стал поводом для серьезных склок внутри «медведевской» команды: кто-то (например, Аркадий Дворкович) имеет вполне весомые шансы остаться во власти, а кто-то, как Наталья Тимакова, будет лишен и должности, и прилагающихся к ней законных и неофициальных привилегий. Новость об этом, как говорят, вылилась в прямой конфликт между самой Тимаковой и супругой президента Светланой Медведевой.


Игра ва-банк
Теперь подробнее. Все ресурсы и связи Натальи Тимаковой и ее супруга Александра Будберга были направлены на то, чтобы сохранить свои позиции, а значит сделать все, чтобы возвращение Путина в кресло президента было принципиально невозможным. Решающая битва состоялась в феврале. Через блоги, социальные сети и подконтрольные медиа стал раскручиваться «оранжевый» сценарий смены власти – а вернее, консервации Дмитрия Медведева в качестве и.о. президента на длительный срок.
Декабрь 2011 года войдет в историю России как месяц самых массовых акций протеста в Москве после громкого 1993 года. Десятки тысяч (а по некоторым подсчетам и сотни тысяч) недовольных граждан вышли на улицу протестовать против нечестных выборов в целом и третьего срока президентства Путина – в частности.
И, надо отдать должное профессионализму этой семейной пары, при помощи административного ресурса вывести народ на улицы им удалось. Болотная площадь и проспект Сахарова зимой 2011 года собрали значительное число недовольных горожан. Однако им не удалось главного – заставить Владимира Путина отказаться идти на выборы. В итоге рассерженные горожане снова обсуждают власть на своих кухнях.


Наталья и ее команда
История взлета и падения Тимаковой очень проста. Практически сразу после окончания журфака МГУ молодая журналистка Наташа Тимакова выходит замуж за обозревателя МК Сашу Будберга и по его протекции и при поддержке Александра Волошина (тогда — главы администрации президента) попадает на работу в пресс-службу занимавшего на тот момент пост президента Владимира Путина (действительно, как всё просто - прим.м09). Карьера молодой девушки пошла вверх, конечно, не семимильными шагами, но уверенно. В итоге в 2008 году она стала непосредственно пресс-секретарем президента, но уже не Путина, а Медведева. Число игроков, сидевших на скамейке запасных, было невелико, и Дмитрий Анатольевич старался опираться, в первую очередь на тех, чьи таланты были недооценены прежней администрацией. Наталья Тимакова была из таких игроков, и быстро вошла в доверие к первому лицу государства, это позволило ей впоследствии оказывать на него серьезное влияние и стать проводником идей и взглядов реформаторской партии околовластной элиты – назовем таким словосочетанием этот пул политиков, чиновников, крупных бизнесменов и олигархов.
Например, Тимакова стала связующим звеном между Медведевым и группой его советников – сторонников ускоренных реформ из Института современного развития. Медведев занимает пост председателя попечительского совета ИНСОР. Заместители председателя совета – Леонид Рейман и Эльвира Набиуллина, председатель правления – Игорь Юргенс. В правление ИНСОР входят Евгений Гонтмахер, Руслан Гринберг, Владимир Мау и супруг Тимаковой — Александр Будберг.
Тимакова также стала лоббистом интересов многих крупных бизнесменов, сделавших ставку на Медведева: Анатолия Чубайса, Валентина Юмашева, Олега Дерипаски, Александра Мамута, Алишера Усманова, Михаила Фридмана и многих-многих других (забавно, но получается, что именно она надавала по кумполу и журналюге Кашину – «возьмёмсязарукидрузьянезабудемнепростим» – прим.м09). С большинством из них семейство Тимаковой-Будберга связывают тесные отношения еще с 90-х годов. Например, Анатолию Чубайсу Будберг еще в 90-е помогал в сфере PR. Да и сейчас господин Будберг не прочь подзаработать на пиар-сопровождении крупных организаций. Клиентами подконтрольных ему фирм стали как государственные, так и окологосударственные структуры, с которыми Александра Будберга и Наталью Тимакову связывают служебные и внеслужебные отношения.
В частности, услуги таких фирм оплачивает государственная корпорация «Роснано», которую возглавляет Анатолий Чубайс, и ОАО «Полиметалл», где заместителем генерального директора работает Зумруд Рустамова – супруга помощника президента РФ Аркадия Дворковича. Среди клиентов – находящаяся в собственности государства «Транснефть», в совете директоров которой заседал Дворкович. Он же был назначен председателем наблюдательного совета государственного Агентства по ипотечному жилищному кредитованию (АИЖК), также имеющего отношения с частным PR-бизнесом Будберга. Помимо того, частная PR-группа, в связях с которой был замечен или напрямую аффилирован муж Натальи Тимаковой, пресс-секретаря президента Медведева, пользовалась поддержкой ОАО «Ростелеком», концерна «АвтоВАЗ» (госкорпорация «Ростехнологии»), Агентства по страхованию вкладов, Федерального агентства по физической культуре и спорту РФ, НК «Роснефть», ОГК-4, АКБ «Газпромбанк» и других структур.
Крупным клиентом также является банк «ВТБ», где с января 2010 г. Александр Будберг работает советником президента банка Андрея Костина (видимо там он и стал коварным организатором «пенсионного фонда» для Медведева, составляемого из Банка Москвы, телекоммуникационных и московских муниципальных энегокомпаний, о чём Дмитрий Анатольевич, безусловно, не знал – прим.м09) Будберга обвиняли в причастности к PR-кампании против бывшего президента и совладельца «Банка Москвы» Андрея Бородина, развернувшейся во время недружественного поглощения банка силами «ВТБ» с привлечением ресурса правоохранительных органов.
Весь период работы пресс-секретарем президента Наталья Тимакова укрепляла свои возможности и связи в медиа-среде: в итоге большинство отечественных либерально настроенных СМИ, контролируемые ее подругой Натальей Синдеевой, олигархами Александром Мамутом и Алишером Усмановым, попали в орбиту ее влияния. Вот только часть этой медиа-империи: телеканал «Дождь», журнал «Большой город», порталы slon.ru и Newsru.com, сетевая «Газета.ру», газеты «Коммерсантъ» и «Ведомости», ну и главный рупор «снежной революции» — блогплатформа «Живой журнал».
Правда, не получилось взять под полный контроль газету «Известия». В конце 2009 г. кандидатура Будберга рассматривалась на пост главного редактора газеты «Известия», однако это назначение не состоялось. По одной из версий, из-за противодействия бывшего советника президента Михаила Лесина, который сообщил об этом премьер-министру Владимиру Путину.

Как говорят наши источники, в последние два года сконструированная Тимаковой медийная машина стала работать на то, чтобы сделать принципиально невозможным возвращение на пост президента Владимира Путина: мол, общество и Запад не примут. На голову премьера, его старых друзей и соратников были «вылиты» тонны грязи и компромата – методично, в режиме регулярного создания негативных информационных поводов.
После этого между Медведевым и Путиным состоялся разговор, в котором были подтверждены ранее достигнутые договоренности: Дмитрий Анатольевич должен уступить место Владимиру Владимировичу. Для окружения Медведева остался единственный шанс сохранить свои позиции: под давлением возмущенных народных масс сделать невозможным проведение выборов. Необходимые финансовые средства для «снежной революции» были предоставлены пулом олигархов, а медиа-сопровождением, контактами и управлением лидерами оппозиции (в том числе – блогером Алексеем Навальным через его медиа-директора  Станислава Белковского) и организацией работы, как говорят наши источники, занимались лично Наталья Тимакова и ее супруг Александр Брудберг.

В итоге, поставив на народный протест все, семейство Будберга-Тимаковой проиграло. Владимир Путин был избран президентом в результате максимально прозрачной процедуры выборов, протестное движение с помощью супругов окончательно дискредитировало себя и сходит на нет, невзирая на все усилия перечисленных медиа, а на своей будущей карьере в России Наталья Тимакова скорее всего поставила жирный крест.
++++
P.S. Особенно доставила удовольствие фраза «поставив на народный протест все, семейство Будберга-Тимаковой проиграло», напомнив старый анекдот про подгулявшего генерала, оправдывающего свой внешний вид и состояние тем, что его напоили, вывалили в грязи и облевали его дружки, и его денщика, поддакивающего: «Да, да, барин, они еще и в штаны Вам насрали!».
Задавать риторический вопрос – «почему ничего не говорится о том, что процесс контролировала супруга Дмитрия Анатольевича, а в процессе участвовали такие персонажи, как Боря Хаит, упомянутый Дворкович и пр.» - думаю, будет просто лишним.
Наташа далее займётся пиаром в Роснано или поедет отдыхать на отсутпные, что ей отслюнявили за роль "сакральной жертвы", засаленную колоду вновь ратасуют по кабинетам Старой площади и Белого Дома, а обманутый избиратель останется у разбитого корыта.


Спонсор кампании: ЗАО «Кот Базилио и Лиса Алиса».
http://martinis09.livejournal.com/328950.html




После уничтожения СССР капитализм внезапно получил свободу обрести свою самую дикую форму по всему миру. И в России тоже!
Свобода рынка подразумевает свободу политическую... Этот (нео)либеральный миф, к сожалению пока еще не похоронен в массовом сознании – сказываются годы соответствующей пропаганды.
Книга Наоми Кляйн  «Доктрина шока»не оставляет от этого мифа камня на камне.
В первой же главе Кляйн предельно усиливает ассоциацию неолиберализма с травмой и шоком, проводя аналогию, которая поначалу не может не вызвать протеста у неангажированного читателя. Глава называется «Лаборатория пыток», и в ее первой части Кляйн подробнейшим образом рассказывает о применении пыток электрошоком и изоляцией в психиатрии доктором Эвеном Камероном в конце 50-х – 60-е годы по заказу ЦРУ.
Вторая часть главы посвящена еще одному «доктору-шоку» – Милтону Фридману, знаменитому автору неолиберальной шоковой терапии. Ее положения общеизвестны. Во-первых, правительства должны отменить все правила и законы, которые мешают накапливать прибыль. Во-вторых, они должны распродать государственные активы, которые корпорации могут использовать для получения прибыли. И в третьих, они должны резко снизить финансирование социальных программ.
Какая связь между экономистом Фридманом и психиатром Камероном? Кляйн поясняет: пытки использовались при установлении и поддержке всех режимов, проводивших неолиберальную политику. Но дело не только и столько в этом.
Камерон считал, что лечение психически больных, в том числе больных шизофренией, возможно при условии разрушения прежней личности человека: стирания памяти и изоляции от внешнего мира. Для этого он использовал электрошок, полную изоляцию, а также ЛСД и другие психотропные вещества. Его работы легли в основу инструкции, написанной для агентов, занимающихся «интенсивными допросами», по ним обучались офицеры «батальонов смерти» в Гондурасе и Гватемале уже в 80-е – и затем эти методы были фактически легализованы после 11 сентября в США. А неолиберальные идеологи утверждали, что для проведения реформ необходим:
«политический и военный переворот, террористический акт, крушение рынка, война, цунами, ураган» — которые вводят «все население страны в состояние коллективного шока. Подобно запуганному узнику, выдающему имена своих друзей или отрекающемуся от своих убеждений, общество, потрясенное шоком, часто отрекается от того, что в других условиях оно бы страстно защищало»
Конечно, эта аналогия – удачный журналистский прием. Но не только прием – также констатация факта. Мощный ссылочный аппарат, включающий в себя цитаты из сенатских расследований, выступлений апологетов «чикагской школы», статистических справочников и научных исследований, воспоминания жертв, переживших пытки и видевших смерть товарищей, – не дают возможности отмахнуться от вывода: неолиберальная экономическая политика и кровавые диктатуры Латинской Америки, Индонезии и других стран – это не просто соседи, первое было бы просто невозможно без второго.
Началось все, как известно, в Чили. Кляйн подчеркивает, что финансируемая фондами крупного бизнеса и поддерживаемая ЦРУ программа обучения экономике латиноамериканских студентов с самого начала была направлена на противодействие самостоятельному экономическому развитию Чили. Программа провалилась – до свержения Альенде «чикагские мальчики» оставались маргиналами. Но уже 12 сентября 1973 года, на следующий день после переворота, программа «чикагской школы» легла на стол Пиночету.
И здесь Кляйн приводит неоспоримые факты, свидетельствующие: никакого «экономического чуда» при Пиночете не было, все, что бывшим советским гражданам усиленно внушали в течение 90-х – удачная пропагандистская поделка. Уже в 1974 году инфляция достигла 375%, вдвое превысив ее уровень в самые тяжелые дни при Альенде; выросли цены на товары первой необходимости, безработица стала массовой: национальную промышленность добивала иностранная конкуренция. В этих условиях Фридман лично посоветовал Пиночету усилить «шоковую терапию», максимально приватизировав государственную собственность, а значит, режиму пришлось усилить и террор против инакомыслящих. В итоге количество рабочих мест продолжило сокращаться, а в 1982 году экономика Чили пришла к краху (только безработица по сравнению с эпохой Альенде выросла в 10 раз) – и Пиночет был вынужден вновь национализировать целый ряд компаний, а также сохранить в государственных руках добычу меди – главного богатства страны. Но чудо на самом деле произошло: в Чили «небольшая элита совершила скачок от просто богатства к богатству невероятному... за счет общественных средств» – и то же самое будет раз за разом повторяться во всех странах, где был проведен неолиберальный эксперимент. Если до Пиночета в Чили (и других странах «южного конуса» Латинской Америки) был «средний класс», то в 1988 году 45% населения жило за чертой бедности, зато элита несказанно обогатилась. Чудо заключалось в том, что Кляйн называет «эволюцией корпоративизма»: «взаимовыгодный альянс между полицейским государством и крупными корпорациями, которые вместе ведут всестороннюю войну против... наемных работников»; прообраз такого государства она видит в корпоративной фашистской Италии (с. 119-120). Андре Гундер Франк, работавший в правительстве Альенде, назвал происходившее «экономическим геноцидом». При этом в Вашингтоне, как показывает Кляйн, прекрасно понимали, какие режимы поддерживают США в Чили, Аргентине, Уругвае, Бразилии и других странах, где диктаторы фашистскими методами заставляли массы смириться с неолиберальным новым порядком. В этих странах «целенаправленно истребляли культуру», чтобы отучить народы думать – да и хотя бы просто собираться на улицах.
Кляйн посвящает отдельную главу истории того, как «идеологию очищали от преступлений», доказывая всеми силами, что неолиберальная экономика и диктатуры никак друг с другом не связаны. Отчаянно доказывавший обратное[1] министр Альенде Орландо Летельер был убит в США именно за то, что пытался показать родовую связь неолиберализма с пытками, похищениями людей и расстрелами на стадионах.
Что же правозащитники? Они старались держаться «вне политики».
«Обращая внимание исключительно на преступления, а не на их причины, движение за права человека также способствовало тому, что идеологии чикагской школы удалось сохранить свою репутацию незапятнанной, несмотря на все, что происходило в ее кровавой лаборатории»
Этому способствовал тот факт, что финансирующие деятельность правозащитников фонды, в частности фонд Форда (а Ford Motor Company была непосредственно связана с аппаратом террора), не были заинтересованы в «политизации» этой деятельности. И за их помощь правозащитникам «приходилось расплачиваться – сознательно или нет – отказом от интеллектуальной честности». Иначе вопросы: «Не является ли неолиберализм по самой своей природе идеологией насилия? Может быть, его цели требуют прохождения жесткой политической чистки, за которой следует подчищающая операция по поводу нарушения прав человека?» – были бы заданы гораздо раньше.
В этих строчках Кляйн российский читатель без труда найдет объяснение тому факту, что наше население наплевательски относится к деятельности российских правозащитников, – у нас они вели себя так же, не обращая внимания на уничтожение социальных гарантий, массовое обнищание и связь растущего насилия с неолиберальными реформами 90-х.
«Россия не была повторением Чили – это было то же, что и в Чили, но происходило в обратном порядке. Пиночет устроил переворот, упразднил демократические институты и затем приступил к шоковой терапии, Ельцин начал шоковую терапию в условиях демократии, а затем смог защитить ее, только упразднив демократию и совершив переворот. Причем оба сценария горячо поддерживал Запад»
Западному антиглобалисту хорошо видно то, что неясно нашей «оппозиции» и что было непонятно как нашим «чикагским мальчикам», так и приехавшему их консультировать неолиберальному гуру Джеффри Саксу:
«В России никогда не будет осуществлен план Маршалла, потому что этот план был создан именно из-за России. Когда Ельцин распустил Советский Союз, то “заряженное ружье”, из-за которого возник первоначальный план, перестало представлять опасность. И в новых условиях капитализм внезапно получил свободу обрести свою самую дикую форму, и не только в России, но и по всему миру. С падением Советов свободный рынок обрел полную монополию, а это означало, что с “помехами”, которые нарушали его совершенное равновесие, можно было больше не считаться. Нормальные европейские страны (с мощной системой социальной защиты и охраны труда, с сильными профсоюзами и общественной системой здравоохранения) возникли в результате компромисса между коммунизмом и капитализмом. Теперь же нужда в компромиссах отпала»
Капиталистическое государство просто вернулось в начало XX века, когда оно и вправду было ночным сторожем на службе капитала: оно освобождается от забот об общественном благе, навязанных ему угрозой рабочих профсоюзов и партий, антиколониальным движением, самим существованием СССР, в общем, призраком революции. Как только капитализм поверил, что революции не будет, – маски были сорваны, а кейнсианство отброшено за ненадобностью.
Кляйн подчеркивает, что эффективность «невидимой руки рынка» – очередной миф. «Хитрость экономистов заключалась в том, что они понимали: свободная торговля не имеет никакого отношения к антикризисным мероприятиям, – но эту информацию “замалчивали”». Попавшим в тяжелое положение странам говорили: «Вы хотите спасти страну? Распродайте ее»
Но в результате на свет появлялась совершенно абсурдная система, выгодная только корпорациям. Так, американская администрация в Ираке запретила финансировать бывшие государственные предприятия как неэффективные, в частности 17 цементных заводов, которые простаивали, в то время как для строительства в самом Ираке американские компании завозили бетон и рабочую силу из-за границы, что обходилось в 10 раз дороже. А редкие попытки заявить, что, возможно, стоит воспользоваться наследием государства Саддама, воспринимались как «пропаганда сталинизма». В Польше, когда лидеры «Солидарности» предали рабочих и начали распродавать страну под контролем МВФ, забастовки остановили процесс приватизации – и с этого момента начался... экономический рост, вопреки всем неолиберальным прогнозам. А в ЮАР навязанные недалеким или корыстолюбивым лидерам черного большинства неолиберальные рецепты, привели, например, к тому, что государство за счет влезания в долги создало огромный пенсионный фонд, деньги из которого шли прежде всего бывшим работникам режима апартеида. Абсурд? – Но какой выгодный абсурд!
Государственное регулирование неэффективно, говорят неолибералы. Да, такое бывает. Но «невидимая рука рынка», вернее рука корпораций, эффективна гораздо меньше, стоит обществу непомерно дорого и навязывается всегда насилием и/или обманом.
Возникнув, экономика катастроф стала поддерживать сама себя. После 11 сентября 2001 года появилась огромная отрасль фирм, занимающихся безопасностью и работающих на войну. Более того, в результате шока администрация Буша получила возможность приватизировать целые отрасли внутри США, а затем устроить настоящую оргию неолиберализма в Ираке, в результате которой все демократические попытки были зарублены администрацией Пола Бремера, американские фирмы получили карт-бланш, конституция была написана по неолиберальному шаблону, а в итоге в Ираке «была упразднена не часть населения, а вся страна; Ирак исчезает, он распадается», и место возможных демократических институтов заняла племенная вражда, терроризм, пытки и торговля людьми.
Эти фирмы, включая получившие известность благодаря громким коррупционным скандалам в бушевской администрации Lockheed и Halliburton, фактически оказались удовлетворены продолжением войны. Они получают заказы, они оплачивают наемников – частных солдат из США в Ираке всего в 1,6 раза меньше, чем военнослужащих. Мошенничества длились в течение всей «реконструкции» Ирака. Так, например, фирма Parsons получила 186 млн. долларов на строительство 142 объектов здравоохранения, из которых компании перед уходом из Ирака удалось завершить только шесть. Но при этом производитель вооружения Lockheed Martin начала скупать компании из сферы здравоохранения и строительства – чтобы получать заказы на восстановление разрушенного и на лечение людей, пострадавших от произведенного ею же вооружения.
Вспоминается, как Марио Пьюзо использовал в своем культовом романе историю с одним крестным отцом нью-йоркской мафии, который зарабатывал на простой схеме: эксплуатировал перегруженные сверх всяких мер грузовики, а потом получал заказы на ремонт дорог, разрушенных этими же грузовиками. И здесь в очередной раз подтверждается справедливость знаменитого афоризма Бертольта Брехта: «Что такое ограбление банка по сравнению с основанием банка?» По сравнению с чикагскими мальчиками Фридмана боевики Аль Капоне не тянут даже на подготовишек.
После прочтения книги может показаться, что именно неолиберализм вписал самые кровавые и корыстные страницы в историю цивилизации. Но в этом-то неолиберализм не отличается от обычного капитализма. Капитализм использовал катастрофы всегда - достаточно вспомнить эпидемии XV века или опиумные войны, просто в конце XX века это использование во фридмановской теории было выведено на концептуальный уровень. Здесь можно и нужно вспомнить, как «овцы пожирали людей» во время огораживаний в Англии, как создание свободного рынка рабов подчинило себе жизнь Африки на несколько столетий, да так, что там в течение двух веков не было естественного прироста населения[3]. И в начале XX века мы находим корни современной ситуации.
Английская фирма Henry Whitehead (Генри Уайтхед), располагавшаяся в Манчестере и выпускавшая лучшие в мире торпеды, накануне Первой мировой войны открыла свой филиал в средиземноморском порту Фиуме, принадлежавшем Австро-Венгрии, и дала возможность австрийским подводным лодкам потопить немалое количество английских, итальянских и французских торговых и военных судов. Французское акционерное общество, занимавшееся производством взрывчатых веществ, поставляло новейшую взрывчатку Германии через нейтральную Швейцарию до февраля 1915 года, в то время как Франция только собиралась ее у этой же фирмы покупать. Английские железоделательные заводы в первые два года войны продали огромное количество стали в Норвегию, Данию, Швейцарию. Их владельцы прекрасно понимали, что эта сталь моментально передавалась Германии, так нуждавшейся в сырье. Во время той же войны французский миллионер Боло на немецкие деньги скупал ведущие французские газеты шовинистического толка, чтобы, разжигая ненависть к немцам (на немецкие деньги!), длить войну и тем самым увеличивать доходы монополистов[4]. И все это происходило, разумеется, при слиянии интересов политической верхушки воюющих стран с руководством ведущих монополий. Сходство с описаниями Кляйн методов получения прибыли фирмами Lockheed и Halliburton в Ираке просто потрясает! Еще один пример – с подрядами для армии: в Первую мировую заказ на производство взрывчатки для армии получил торговец дамским бельем, а после урагана «Катрина» лагеря для потерявших жилье новоорлеанцев строила протестантская организация, имевшая опыт разве что только в устройстве летних пикников для христианской молодежи...
Сравните эти факты с теми, что выстраивает в систему Кляйн, и становится ясно: как только идеологи капитализма решили, что революционная угроза миновала и наступил «конец истории», произошло простое возвращение к прежней логике – пусть и на новом этапе формирования единой мировой экономической системы.
Фактов такого рода – множество. И заслуга Кляйн именно в том, что она собрала огромную фактическую базу преступлений неолиберальных «катастрофических реформаторов», которую просто нельзя игнорировать.
Конечно, можно попытаться просто отмахнуться от них, заявив, что это, мол, антиглобалистская («марксистская», «левацкая» и т.п.) пропаганда – да так, собственно, сторонники неолиберализма всегда и делают. Конечно, Кляйн пишет яростно, безусловно ангажированно, но тем не менее – научно. Все ее данные подтверждаются ссылочным аппаратом, ее логику трудно оспаривать – и самой этой книгой автор спорит с псевдообъективной наукообразностью неолиберальных писаний. Кляйн ясно понимает, что истина в общественных науках не может быть отделена от политики, что такая нарочитая «свобода от оценок» чаще всего представляет собой просто удобную ширму для незаметного протаскивания своих интересов под лозунгом научной беспристрастности. Позицию Кляйн мы знаем – но спорить с ней придется не с помощью высокомерного наклеивания политических ярлыков, а фактами.
И теперь, когда на русском языке есть по-научному системное и четкое и публицистически яркое изложение последствий применения неолиберализма, каждому прочитавшему должно стать ясно: защита идеологии неограниченного рынка может быть результатом либо вопиющего невежества, либо корыстной заинтересованности. Либо глупость, либо подлость – третьего не дано.
http://sobol2012.livejournal.com/8493.html





Тучи войны над Потомаком?

Олег Ларин, 22 марта 2012

На фоне дымовой завесы в СМИ, нагнетания страстей по Сирии с Ираном и бурных событий в странах «арабской дуги», полезно читать материалы, оценивающие происходящее под иными углами зрения. Вот несколько подобных публикаций...
Перевод с английского, компиляция и комментарии: Sister Mercy
Если смотреть на сеть тайных обществ и на главного исполнителя бесструктурного управления в виде «ломехузы» – иудейской мафии, веками странствующей по чужим странам и, в итоге, подчиняющей их обитателей своим правилам игры, мировоззрению, религии, культуре и прочим «инструментам», то становится понятным, что процесс глобализации начался с исхода евреев из Египта… На вынос у них культура космополитов, а внутри мафии – строгая ортодоксальность, следование наставлениям раввинов и зорко оберегаемая культура. Но если бы только этим всё и ограничивалось… Далее – ещё один, рекомендованный нам блогером horse237, взгляд на ситуацию в арабском регионе.
Тучи войны над Потомаком. Нет, это не Иран – войну объявили всем вам!
Автор – horse237
Всё это нагнетание страха вокруг нападения на Иран и развязывания III Мировой – психологический приём с целью отвлечь вас от происходящего сейчас похищения у вас триллионов долларов через банки Нью-Йорка и Лондона. Это долгосрочный проект по низведению всех нас в Долговое Рабство. На то, чтобы украсть то немногое, что ещё осталось, у них не уйдёт много времени. Но для этого им нужно ненадолго сфокусировать ваше внимание на чём-то другом.
А тем временем Бен Бернанке делает своё дело – а именно: штампует десятки триллионов долларов для того, чтобы Глобальная Банковская Афёра продолжалась и дальше без гиперинфляционной депрессии – до тех пор, пока они не соберутся обрушить на нас следующую фазу кризиса. Как я уже недавно говорил, Бернанке старается лишь раздуть пузырь наличности, дабы скрыть финансовые потери банков, выкупить правительственные ценные бумаги и, конечно же, чтобы выплатить бонусы банкирам.
А займы для малого бизнеса он позволить не может, равно, как не может и разрешить Обаме и Конгрессу отремонтировать дороги, мосты, дамбы и системы канализации. Ведь это оживило бы деловую активность, запустило бы кругооборот денег, выпущенных Бернанке, – и погрузило бы нас в гиперинфляцию – причём раньше положенного срока. В итоге происходящему преступному предприятию (тотальному ограблению населения всей планеты) наступил бы конец. А это плохо отразилось бы на бизнесе.
Думаю, они смогут поддерживать видимость жизни агонизирующей экономики достаточно долгое время и доковыляют с ней до ноябрьских выборов. Если я ошибаюсь, ждите гиперинфляцию скорее раньше, чем позже. Считаю, что они запустят огромную инфляцию в 2013-м, в результате чего цены на продукты питания станут недосягаемыми для нескольких миллиардов человек. А это означает: войны, гражданские войны, расовые войны, революции и хлебные бунты национального масштаба. Это также означает конец каждому городу Америки. То есть, у банкиров уже готов план для следующей фазы их нескончаемой войны против человечества, в котором участвуете Вы и Геноцид.
Дальше на сцену выходит Кэтрин Остин Фиттс (Catherine Austin Fitts), бывший управляющий директор Инвестиционного банка Dillon Read и член комиссии по жилищному строительству при президенте Буше-старшем. В конечном счёте, её «выперли» из Вашингтона за чрезмерную честность.
Но прежде, чем «съехать» на постоянную прописку в Интернет в качестве лидера сопротивления, Кэтрин произвела расчёт громадных хищений в банковской сфере. Она была поражена. Банкиры расхищали деньги так, что на 78 миллионов бэби-бумеров из 1950-х ничего не осталось бы. Их будущие пенсии были украдены, и она поняла, что это означает: банкиры планируют всех их убить.
Кэтрин обсудила это с одним из друзей, пришедшим к такому же заключению. Она знает, что под угрозой находятся не только пожилые пенсионеры. Всякий, у кого инвестиции и сбережения сделаны в бумагу, а не в золото, серебро или сельскохозяйственный земельный участок, за одну ночь из миллионеров превратятся в нищих – как только они пустят в ход гиперинфляцию.
Кэтрин также рассказала об угрозе, нависшей над молодёжью. Недавно я прочитал оценочные данные о том, что истинный уровень безработицы в Америке составляет 36,1% – если включить в расчёты молодых людей, окончивших школу или колледж, но так и не нашедших работу.
Если нужно украсть деньги в таких масштабах, как это делается на Уолл-стрит, то вся власть должна быть сосредоточена в минимально возможном числе «рук». А значит, правительство и должно вести войну против малого бизнеса и семейных ферм. Что с того, что для этих молодых людей не будет работы? Все деньги и власть перейдут к Уолл-стрит. Их волнует только это. А то, что миллионы в Америке и Европе умрут от голода, банкиров совершенно не беспокоит.
Нужно пояснить, почему нападение на Иран – бредни, которые предназначены для того, чтобы отвлечь ваше внимание. Израиль не может напасть даже на Хезболлу. Иранцы и сирийцы передали Хезболле свои (наименее эффективные) ракеты М-600 в количестве, достаточном для разрушения Тель-Авива. А сами иранцы усовершенствовали эти ракеты, установив на них российскую систему наведения, так что теперь они могут на самом деле поражать именно то, на что их нацеливали. Исхожу из предположения о том, что боеголовки на них по-прежнему неядерные.
А если ещё и ракетное топливо в ходе их модернизации заменили на взрывающееся на воздухе, как у сирийцев и иранцев, то одна только Хезболла сможет уничтожить половину тель-авивской метрополии, на 528 квадратных милях которой проживает 42% еврейского населения Израиля. Любое нападение на Иран, Сирию и даже Ливан быстро обернётся ядерной войной, – чтобы Израиль смог остановить 150 тысяч летящих в его сторону ракет. Единственный план войны, который имеет смысл – это нанести превентивный ядерный удар по Ирану, Сирии, Пакистану и Ливану. Но подобный план – абсолютная глупость! Ведь тогда Пакистан испепелит Израиль, если его не опередит оперативное соединение ВМС России, находящееся в Сирии.
Конечно, следует допустить, что иранцы были достаточно проницательными, чтобы понять, что русские, возможно, передали Израилю коды недокументированного доступа к системам наведения, чтобы не дать этим сделанным в России ракетам достичь цели. Если иранцы изучали войну за Фолклендские острова, то знают, что Маргарет Тэтчер угрожала французскому президенту Миттерану для того, чтобы заполучить коды доступа к противокорабельным ракетам «Exocet». Но ведь Иран производит и ракеты собственного производства, так что Израиль не сможет остановить даже их большую часть.
О чём я и говорил. Все эти разговоры о войне с Ираном – отвлекающий манёвр от Настоящего Шоу. Банкиры обкрадывают вас, и не позднее 2013 года пустят в ход гиперинфляцию, чтобы мы погибли или от голода, или во время масштабных хлебных бунтов в городах, или от загадочной чумы.
Итог: самый большой риск состоит в том, что III Мировая война начнётся со случайного обмена ракетным огнём несколькими из многих сторон конфликта, которых политики уже слишком долго держат в состоянии повышенной боевой готовности.
Примечание: Подробнее о том, что случится с Израилем в случае удара 150 тысяч ракет, читайте в статье «За 5 минут до самосожжения Империи Израиля»
О том, что может произойти с американским флотом в Персидском заливе и с Объединённым Центральным Командованием, см. одну из статей: «Никакой американской империи никогда не было; была лишь пожиравшая нас машина – часть 2» или вот этот её вариант, идеально подходящий для создания видеоролика на YouTube – «Ролевая игра “Нападём на Иран”».
А вот здесь материал, объясняющий, почему алчность элиты требует принесения в жертву нескольких миллиардов человек. «Кэтрин Остин Фиттс о геноциде и ограблении Америки». После этого вам станет понятно, почему Бернанке пойман в ловушку и ни при каких условиях не может позволить экономическому восстановлению даже начаться. – «Третья ложь Бена Бернанке»
Источник: http://ru-an.info/news_content.php?id=1450




Нетаньяху: Никакого Ливана на карте не будет!
(фрагмент статьи)
Английская версия интернет-издания PRAVDA.RU
Елизавета Карпова – 01.03.2012
…Как это иронично, однако. Когда Нетаньяху в одном интервью на самом деле заявил, что после того как Израиль разберётся с ними, никакого Ливана на карте мира не будет, не было ни суматохи, ни воплей. В ходе пресс-конференции в Швейцарии по случаю строительства там израильской железной дороги. немецкая газета «Die Zeit» взяла у премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху интервью, в ходе которого прозвучал вопрос:
«…подтверждаете ли Вы заявление военной разведки антиправительственных сил Сирии о том, что вы нападёте на Ливан?»
В ответ Нетаньяху сказал:
«Да. И не секрет, что это произойдёт при поддержке США и стран Персидского залива, и именно поэтому их и предупредили. Но прежде, чем задавать вопрос, взгляните на новую карту мира и убедитесь, что страны с таким названием на ней нет…»
Учитывая, что Совбез ООН уже зафиксировал 388 нарушений ливанского воздушного пространства израильскими ВВС, в том, что Израиль задумал в отношении Ливана, нет никаких сомнений.
Президент Мишель Сулейман осудил недавние заявления премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху по Ливану, заметив, что эти слова не повлияют на существование Ливана. Однако удивительно, что никто кроме него (намёк на трепачей-хвастунов из западных стран с большими дубинками) не выразил ни малейшей обеспокоенности тем, что расистское государство, исповедующее апартеид и обладающее ядерным оружием, и в прошлом уже применявшее оружие массового поражения против Ливана. и подвергавшее его народ геноциду, в очередной раз угрожает ему!
Израильские фосфорные бомбы, заживо сжигавшие ливанцев в 2006-м. Фотосвидетельства см. здесь и здесь (не для слабонервных).
М. Сулейман добавил к этому: «Ливан – единственная страна, которая нанесла Израилю военное поражение, и еврейское государство до сих пор оправляется после него».
В самом деле, в 2006-м единственное, что не дало Израилю стереть Ливан с карты – это силы самообороны Хезболлы, обратившие евреев «в бегство с поджатыми хвостами». «Многонациональное разнообразие Ливана являет собой полную противоположность расистской системе Израиля, которой не место в этом мире», – подчеркнул президент Сулейман.
Не правда ли странно, что все страны-враги Израиля, на которые совершил военное нападение Запад, могут сказать то же самое. Что они были образцами терпимости, братства, благополучия и соблюдения прав человека – в отличие от таких союзников Запада, как Саудовская Аравия, Катар и пр., представляющих отвратительные феодальные образцы варварских традиций и отсталости.
«Ливан является одной из стран-основателей ООН и соавтором всеобщей декларации прав человека, и заявления Нетаньяху отражают его презрение к людям», – добавил М. Сулейман.
В ожидании нападения Израиля на Ливан. Сирия и ливанская Хезболла приведены в состояние повышенной боевой готовности, сообщила недавно издаваемая в Лондоне газета «A-Sharq al-Awsat» («Арабская пресса»). Согласно этой информации, Хезболла внимательно отслеживает наращивание группировки войск ЦАХАЛ вблизи границы с Ливаном.
Любопытно также, что эмир Катара, шейх Хамад бен Халифа Аль-Тани признал, что строительство вышеупомянутой железнодорожной ветки финансируется Катаром, ОАЭ и Саудовской Аравией. Катар также заинтересован в спонсировании терроризма и «сменах режима» в Ливии, Сирии и в других местах.
Случайно ли Израилю позволяют безнаказанно замахиваться дубинкой на всех подряд, удерживая при этом монополию на обладание ядерным оружием на Среднем Востоке – той самой стране, которая открыто угрожала столицам всех стран Европы?
Источники
Постоянный адрес статьи - http://ru-an.info/news_content.php?id=1450

http://ru-an.info/news_content.php?id=1450