Только за его музыку, за музыку, которую он слушает, за его музыкальный вкус можно отдаться ему полностью.
Музыка. Ты глаза закрой и слушай, лети туда, где ты должен быть, где ты хочешь быть. Она говорит мне, что я двинулась в край, а слушаю её, подливаю в стакан ещё виски и думаю, что она дьявольски занудна. А я двинулась в край.
В тот вечер мы пили что-то дешёвое и невкусное, слушали блюз и курили траву. Всю ночь мы разговаривали про какого то Джонни. Джонни в свою очередь был невыносим, в нём не было ни одного положительного качества, ни одного. Ежедневно он напивался, дрался, портил всем настроение и кричал во всю глотку что-нибудь омерзительное для окружающих, но не для него. Никто не понимал от куда, но у Джонни постоянно водились деньги. Выглядел он совсем нехорошо. Лицо разбитое и опухшее, одежда грязная, рваная и кое-где забрызгана кровью. Каждая собака узнавала Джонни за 400 метров. Каждая собака знала, что не стоит приближаться к Джонни. Не каждая собака пользовалась знаниями. И у Джонни появлялось новое развлечение.
С каждой характеристикой дебошира, он нравился мне больше и больше. Через неделю Джонни умер в больнице. Печень, вроде. Людям в округе стало легче жить, а несколько человек даже стали скучать за ним, а через две недели все совершенно забыли старика. Ему было сорок семь.
Всю ночь мы пили и разговаривали про Джонни, который на тот момент ещё был жив, пьян и дьявольски...дьявольским. Заснули в семь утра, а в восемь нам захотелось есть. Мы сидели на кухоньке и ели что-то такое же невкусное как и то, что пили ночью. Быстро собрались, закинулись таблеточками дабы снять похмелье и поехали на работу.
Жаркое лето было, я на работу, а по городу разбросало кучки выпускников, сегодня они закончили школу. Стояли счастливые или не очень, красивые или уроды до тошноты. На тот момент каждый из них строил себе планы на будущее, в то время как сценарий для всех давно заготовлен. Девочка в жёлтом платье. Симпатичная, худенькая из приличной семьи завтра потеряет родителей в автокатастрофе, станет танцовщицей в кабаке через дорогу, а к двадцати семи годам её поимеет около сотни дальнобойщиков. Она даже не подозревает. Парень во фраке. Проживёт ещё год. Он умрёт от передоза кислотой в муках и одиночестве. Он даже не подозревает. И таких сотни, тысячи. Выпускники.
Мы договорились встретиться на следующих выходных. Встретились. Ходили по улицам и пили виски, пили прямо из горла. Шли долго, шли непонятно куда, просто шли и пили. Потом забрались на какую-то крышу, смеялись, поссали и пошли дальше. В какой-то момент стало понятно, что мы оба представления не имеем, что это за место. Последние деньги мы потратили на сигареты и дорогу домой. Начался дождь. Намокли спички. Приближался понедельник.
Жара, я на работу. Я не буду рассказывать в подробностях, кем я работаю. Просто скажу, что из сферы рекламы. Так вот, сегодня я даю задание своим подчинённым. Сделать социальную рекламу против курения, против алкоголя и против наркотиков. Они делают всё как надо, снимают убедительный фото-репортаж, пишут не менее убедительные статьи, публикую всё это и получают за это деньги. А знаешь, что потом? А потом они выходят на перекур, выходят сразу после того, как проделали всю эту работу, выходят покурить. А потом, знаешь что? Они ждут окончания рабочего дня чтобы пойти в бар с друзьями и накидаться какой-нибудь выпивкой, а кто-то идёт в темноту и покупает очередную дозу своего мира.
Я лежала под одеялом и моя, вроде, маленькая грудь неуклюже развалилась по дивану. Почти заснула, как вдруг в дверь настойчиво и громко затарабанил какой-то мудак. Мы опять договорились встретиться. Той ночью мы просто занимались сексом и курили. На утро сигарет не осталось. Когда курить нечего, я курю окурок.
Тот день я помню хорошо. Я шла на перерыв, я хотела есть, нет, скорее я хотела жрать. Я шла в дешёвую забегаловку накидаться чем-нибудь, от чего сводит желудок и через часа два начинает мучить понос. Купила себе всего и колу, села за столик, достала утреннюю газету и вчиталась. Первым делом я читаю криминальную хронику. Там изнасиловали, там ограбили, там убили, там теракт, там отравили, там взорвали, вообщем всё крутится-вертится. Я оторвалась от газеты, вспомнила про еду и начала есть. Через два часа я дома, я уехала с работы, у меня понос. Тот день я помню плохо.
Выходные, я в больнице с пищевым отравлением, мы сидели в палате. Мы не разговаривали про Джонни, не пили виски с горла, не занимались сексом даже, мы просто сидели и кривились от кислого гранатового сока. Радовало одно, приближался понедельник, а мне было насрать...
Я рассказываю ей всю свою историю, она намного длиннее. Я рассказываю ей каждую подробность, каждый день, а особенно- выходные.
Она снова говорит, что я двинутая в край и мы допиваем вторую бутылку замечательного виски. Я молча киваю и рискую сблевать. Она говорит, что с минуты на минуту зазвонит будильник, а это значит, что скоро я на работу, это значит, что выходные опять закончились, это значит...
Только за его музыку, за музыку, которую он слушает, за его музыкальный вкус я отдалась ему полностью.