- Что там, Мигель?
- Вроде всё в норме… Не пойму, в чём дело? Верно всё делал, с записями сверял…
Голоса звучат гулко, будто в большом пустом помещении. «Что там Мигель не так сделал?» - я попыталась открыть глаза, но не смогла.
- Пол, Анн шевельнулась, сейчас должна очнуться! Давай её по щекам постучим, или водой брызнем!
- Ты себе по щекам постучи! Если что не так – кто будет виноват?
Я наконец разлепила веки и увидела напротив озабоченные лица Пола и Мигеля. Что-то случилось, вон какие они бледно-зелёные и испуганные.
- М-а-аль-чи-и-к-и… ч-ч-чт-о… сл-у-ч-и-и-лось?
- Слава Богу! Анн, этот мачо что-то напутал. Ты уже двадцать минут, как должна прийти в себя. Слава Богу, ожила, а Майкл не шевелится и не может сам дышать…
- Ми-ге-е-ль, но-мер пять, вв-еди в ве-ну!
Мигель схватил аптечку и стал перебирать препараты.
- В хо-ло-диль-ни-ке… - Язык уже лучше слушался, но был очень сухим и с трудом ворочался во рту.
Пока Мигель убежал к холодильнику, я взглядом подозвала Пола и прошептала: - Пить!
- Сейчас, сейчас, мог бы сам догадаться!
Ну вот, теперь и Пол скрылся из поля зрения. Пол из поля… смешно…
Раз шучу, значит точно – всё в порядке!
Через десять минут мне помогли выбраться из барокамеры. И тут я поняла, почему лица друзей бледно зелёного цвета. То, что я увидела, меня слегка шокировало: весь купол внутри покрыт буро-зелёной плёнкой.
- Мальчики, что это?
- А что? Красиво, лето на земле напоминает! Это твои питомцы по стенам разбежались, тесно им в банках! – Мигель попытался обернуть всё в шутку.
- Какие питомцы? Это у вас всё плесенью заросло, не обижайте мою хлореллу! Она безвредная и цвета другого, не такого противного!..
Я попыталась сделать шаг, чтобы подойти к контейнерам с водорослями, и чуть не оказалась на полу, Пол подхватил меня уже в падении. Опять игра слов – Пол на полу!.. Явно, со мной что-то не так, голова гудит и плохо соображает. Командир помог мне добраться до койко-места и бережно усадил на него.
- Энн! Ты полгода не двигалась! Нельзя сразу куда-то бежать!
- Полгода? Уже прошло полгода? Не шутите? – я опять оглянулась. В помещении явно давно не делали уборку, вещи лежат в беспорядке, койки смяты, посуда на столике сдвинута в сторону, здесь же шахматы и какие-то бумаги…
- Энн! Ты когда в себя придёшь окончательно, может подскажешь, что делать с Майклом. Мы его разбудить не можем, - спросил обеспокоенно Мигель, - твой компаньон, если не разбудим – будешь одна хозяйничать…
Я легла на спину, уставившись в зелёный потолок. Медленно ко мне возвращались воспоминания о случившемся – десятимесячный полёт на Паруснике, встреча с инопланетным кораблём, посадка на Каллисто, исчезновение Ганса и Джулии…
- Пол, а о ребятах никаких новостей?
- Нет, мы с Мигелем рискнули, три раза летали на станцию кое что забрать, а заодно вокруг посмотрели – никаких следов.
Пол подошёл ко мне с чашкой горячего чая.
- Извини – не очень крепкий и не очень сладкий, мы заварку и сахар экономим, чтобы вам осталось.
Я села и с наслаждением стала пить обжигающую жидкость. Силы постепенно возвращались.
- Энн, а как тебе удавалось нас в таком отличном состоянии поддерживать? Ведь мы просто просыпались и всё – безо всяких проблем! Сразу за работу – и тело и мозги функционировали отлично! Мигель что-то не так делал?
- Мигель не причём! На станции я вам регулярно гимнастику делала, массажёры включала. В невесомости нельзя долго держать мышцы без нагрузки – атрофируются. Да и кровь надо было гонять, чтобы не застаивалась… Сейчас же мы без массажёров были, вот кровь и застоялась, а мышцы ослабли.
- А как же теперь быть?
- Здесь нет невесомости, мышцы постепенно придут в норму. Я думаю, через пару дней.
- Пару дней… Так долго…
- Земных дней, Пол, а не каллистовых…
К ним присоединился Мигель, видно было, что он слышал предыдущий разговор, теперь он выглядел не так подавлено и растеряно.
- Энн, может Майклу тоже номер пять ввести, чтобы быстрее в себя пришёл?
- Это стимулятор мышц, его вводят, когда человек уже очнулся. Если ввести препарат в бессознательном состоянии, можем произойти непредвиденная реакция. Добавь в капельницу глюкозы и витаминов, он мужчина крупный, может просто питания было недостаточно…
- Энн, я всегда следил за питанием. Ну, пару раз немного припозднился сменить капельницу. Это же не во вред… Мы с Полом тоже не всегда по часам ели. Этот бесконечный день, а потом такая же длинная ночь – теряешься во времени.
- Неизвестно, как организм на такие задержки среагировал. Сейчас, мне уже легче, дайте что-нибудь съесть, а потом я осмотрю Майкла.
Мигель принёс несколько тюбиков на выбор. Выбрав геркулесовую кашу, я быстро заглушила проснувшееся чувство голода. Мигель явно не один раз задерживал смену капельниц, чем ещё объяснить этот зверский аппетит?
- Ну, мальчики, помогите даме встать!
Четыре руки с двух сторон подхватили и поставили меня на ноги. Зачем надо было столько рук, когда мой вес на этой планете не превышал восьми килограмм? Когда меня донесли до барокамеры, в которой лежал, вернее, стоял Майкл (барокамеры для экономии места находились в вертикальном положении), я вежливо освободилась от поддерживающих меня рук и начала осмотр. Взгляд заученным движением пробежал по показателям приборов. Никаких отклонений! Я всмотрелась в лицо Майкла – чем-то оно мне не понравилось? Бледно-зелёный… Ну, сейчас мы все в таком цвете! Дышит очень часто и поверхностно! Барокамеры были изготовлены для станции, где в целях безопасности дыхание проводилось принудительно, через трубки, подведённые к специальным баллонам с воздухом. Сейчас баллона рядом не было, трубка выведена из камеры в помещение.
- Мигель! Ты проверял дыхательные трубки? Может засорились?
- Энн, сейчас гляну! Как я сам не догадался!
Мигель отодвинул меня в сторону и занялся профилактикой трубок. Конечно, внутри оказалась плесень! Оставался узкий просвет для прохождения воздуха, крупному мужчине явно не хватало кислорода.
- Мальчики! Это же надо так Планетарий засорить. Уже не планетарий, а аквариум какой-то в запущенном состоянии. Льда много, растопили, взяли тряпки и всё протёрли!
Пол с Мигелем виновато смотрели себе под ноги и молчали. Даже не оправдывались! Что-то не так, не всё они мне рассказали. Я медленно пошла в сторону своих контейнеров. Они стояли вдоль стен, заполненные доверху водорослями, напоминающими манную крупу, только нежно-зелёного цвета.
- Прости, Энн, они так быстро растут, мы часть выбрасываем на лёд, там уже холмик замороженной хлореллы, - сказал Пол, увидев, что я направилась к своим любимцам. Но не водоросли меня интересовали. Я с интересом вглядывалась на плесень, покрывшую стену. Это была не простая земная плесень, вся поверхность была усыпана разноцветными довольно крупными снежинками. Они были зелёными, бледно-жёлтыми, бурыми, почти коричневыми, диаметром от двух миллиметров до сантиметра. Я вопросительно посмотрела на ребят.
- Это Мигель нашёл во льду какую-то щепку, принёс её и разморозил. На следующий день на ней несколько снежинок появилось – крохотных, прозрачных. Мы стали наблюдать – снежинки подрастали и цвет меняли. Сначала были прозрачными, потом стали жёлтеть, потом окрасились в бледно-зелёный, потом всё ярче становились и росли. Старые, двухнедельные (по земным меркам) снежинки вовсе коричневые. Мы и не заметили, как они из чашки, в которой жили, перебрались на стенки. Когда увидели (а они хитрые, выбирали потайные места) поздно было с ними бороться. Думаешь – мы не пробовали. Сутками с тряпками лазали, стенки вытирали. Бесполезно! Вроде всё протрём – а смотрим, они вновь появились. Мелочь прозрачную не видно…
Я с широко раскрытыми глазами слушала рассказ Пола. Это надо было сообразить – притащить в Планетарий чужеземное нечто, да ещё допустить, что оно расплодилось?
- Энн, они безопасные! Мы уже с ними три месяца рядом – и ничего! – вставил свою реплику Мигель.
- Ничего? Да они чуть не убили Майкла, ещё чуть – и задохнулся бы! Ещё не известно – может они могут паразитировать внутри, и в нас уже живут ваши разноцветные снежинки?..
Представив, что все мои внутренности покрыты этой «дрянью», у меня закружилась голова, и я начала оседать прямо на пол.
Очнулась я на своём лежаке. Обеспокоенные лица ребят нависали надо мной. Я уже привыкла к их необычному цвету и не испугалась.
- Энн! Что с тобой? Ты правда думаешь, что они могут жить внутри нас? – вопрос Мигеля напомнил мне о случившемся.
- Со мной, надеюсь, ничего страшного пока не произошло, а это лишь последствия спячки, явно не очень удачной.
- Да, Энн, я посмотрел – в твоих трубках тоже эти завелись, - Мигель кивнул в сторону стенки.
- Вы на Землю докладывали о ситуации?
- Нет, пока не видели необходимости, - ответил Пол.
- Ладно, подумаю, что ещё можно с этим сделать. Как Майкл?
- Лучше уже, дышит ровно. Но в себя не приходит. Что сделать, может ещё какой укол? – ответил Мигель.
- Научила я тебя уколы ставить… Понравилось?
- Нам его разбудить надо, теперь ваша очередь дежурить по Планетарию, а нам спать пора!
В голосе Мигеля слышались нотки тревоги.
- Обещаю – ты отправишься спать первым и в ближайшее время, независимо от того, проснётся Майкл или нет.
Через несколько часов мой организм полностью пришёл в норму. Я почувствовала прилив сил и желание чем-нибудь заняться. Ребята же откровенно зевали и тёрли глаза. Отправив их спать, а занялась профилактическим осмотром помещения. Стараясь не шуметь, разложила по местам вещи, а потом нашла тряпку и стала протирать стены. Снежинки оказались очень непрочными, под нажатием руки легко лопались, оставляя мокрый след.
- Лентяи, могли чаще это делать – протирать купол. Надо было до такого состояния помещение довести, - ворчала я про себя, обходя Планетарий по кругу и водя тряпкой, где только могла дотянуться.
- Выше и потолок мои орлы сами протрут!
Сделав круг, я окончательно выдохлась, в изнеможении опустилась на свою койку и тоже погрузилась в сон.
Три земных дня мальчики лазали по всему Планетарию с тряпками. Мигель соорудил пирамиду из всего, что можно было поставить друг на друга, чтобы добраться до потолка. Но идея была неудачная – пирамида рассыпалась, а Мигель свалился на пол. Падал он красиво и медленно. И тут я вспомнила, что перед тем, как мне отправиться в спячку, в Планетарии повысили давление до земного.
- Мигель, а почему внутри опять нет давления?
- Ну, мы решили, что нам и так неплохо. К тому же, мы с Полом часто отсутствовали, а за аппаратурой надо следить. Вот вышла бы из строя, а внутри вы с Майклом оставались. Мы посовещались и решили – ради того, чтобы чай горячий пить не стоит столько возиться. А для чая я изобрёл специальное устройство, где под давлением вода до ста градусов греется.
- Всё с вами ясно. Пока мы тут мирно спали без пригляда, вас и дома практически не было… Вот и результат – всё заросло плесенью, а Майкл проснуться не может, - подумала я.
Майкла нам разбудить так и не удалось. Дыхание спокойное, все показатели организма в норме – а в себя не приходит, впал в кому. Ещё при первом осмотре интуиция подсказала мне, что это не простая ситуация. И теперь барокамера с Майклом стояла монументом, к которому мы по очереди подходили, с надеждой увидеть улучшения, и понуро отходили прочь, удостоверившись, что всё без изменений.
Обидно, что я не могу ничем помочь, так как под рукой нет необходимых препаратов и приборов. Немного подумав, я решила оставить всё, как есть. На спасательном корабле к нам летел врач, и мы устроили небольшой консилиум по этому поводу. Вайс, так звали врача, также настаивал, что Майкла лучше не трогать. На Патриоте в его распоряжении имеются более современные стимулирующие препараты и электрокардиостимулятор, на которые мы очень надеялись.
Пол и Мигель немного приуныли, но я не давала им скучать. Объявила, что совсем не против дежурить по станции одна, опыт есть, а одиночество мне даже нравится! Но перед тем, как их уложить в барокамеры, необходимо сделать генеральную уборку и покончить, наконец, с их любимой плесенью.
Пол и Мигель намотали тряпки на какие-то металлические трубки и пытались соскоблить зелёный налёт с потолка. Я, обходя помещение по кругу, с огорчением заметила, что, на ещё недавно чистых местах опять видны крошечные прозрачные снежинки. Я давила их пальцами, так как в нашем хозяйстве оказался дефицит тряпок. И вдруг меня осенило:
- Ребята! Я придумала! Подключайте компрессор и нагнетайте воздух до тех пор, пока они все не лопнут!
- Ты гений! – командир с облегчением бросил своё орудие на пол, - И как мы сами не догадались? Мигель, облачайся в скафандр и бегом за оборудованием.
- Мы его пока в Жука загрузили, чтобы под ногами не мешалось, - пояснил он мне.
Через два часа мы с радостью наблюдали, как ненавистные снежинки плющатся и лопаются. Чтобы наверняка расправится со всеми, было решено довести давление до нескольких атмосфер. Остановились на трёх, продержав его несколько часов. Потом постепенно снизили до обычного на Каллисто 0,15 атмосфер. Осталось пройтись по влажным стенам тряпкой и отпраздновать победу над представителями внеземной жизни. По секрету от ребят немного снежинок я упаковала в пробирку и убрала в холодильник, чтобы в будущем в лабораторных условиях их изучить. О, я думаю о будущем? Это радует! Интуиция меня ещё ни разу не подводила!
На Каллисто был вечер – солнышко висело над самым горизонтом, когда я уложила Пола и Мигеля в барокамеры. Планетарий сиял чистотой, компрессор на всякий случай оставили внутри (вдруг повторится нашествие плесени). Усевшись на койку, я наконец-то достала свою записную книжку. Как давно я не держала её в руках? Наверное, уже и сочинять разучилась! Только получаться начало, вдохновение поймала – так меня в барокамеру уложили. Подумать только – полгода не брала в руки… Ну вот! Что не брала? В старину можно было красиво выразиться – пера, или ручки, в худшем случае – карандаша! А я что могу сказать – клавиатуры пальцами давно не нажимала!
Четыре месяца пролетели незаметно. В Планетарии легче было придумать для себя занятие, чем на борту Парусника. К тому же, здесь была смена времени суток, и скоро я привыкла считать дни по каллистовски. Мои мальчики мирно спали, плесень больше не появлялась. В общем – рутина. Одно развлечение – сочиняю свой рассказ, раздвигая границы сюжета. Начало – чуть не с пелёнок, а продолжение – в будущем. Набросала уже текст приветственной речи, когда на Каллисто прибудут спасатели. Сеансы связи с Патриотом проводятся регулярно, Там пока все по барокамерам спят, дежурит один доктор Вайс.
Я почти не покидала стен лагеря, так как боялась одна находиться на ледяной поверхности. Когда из всего пейзажа вокруг один лёд, это может нравиться первые несколько часов, даже – минут. А потом начинает давить. Но выходить наружу всё же приходилось. Пару раз за световой день я делала уборку в контейнерах с хлореллой, оставляя от неё треть, остальное выносила и вытрясала на довольно порядочный холмик яркого зелёного цвета. Может через много-много лет какой-нибудь представитель внеземной цивилизации найдёт этот холмик и будет изучать, теряясь в догадках, почему он здесь образовался?
Когда до прибытия Патриота оставалось десять дней, мне пришло указание с Земли – обозначить наше расположение, чтобы спасатели легче отыскали лагерь. Задали задачу! Я долго ломала голову, как же мне себя обозначить? Потом вспомнила, что в Жуке имеется несколько коробок с запасными зеркалами для солнечных батарей. Бог нас миловал, и до сих пор все батареи были в порядке, запасные не пригодились. Я решила, что за неделю вряд ли что случится, и можно использовать их по другому назначению, натянула скафандр и отправилась метить территорию.
Зеркала были упакованы в две большие коробки. Хорошо, что на Каллисто они весили всего по пять килограмм, иначе мне пришлось бы непросто. Пораскинув мозгами, пришла к выводу, что легче всего изобразить что-нибудь похожее на крест, в центре которого будет Планетарий. Ещё надо отметить площадку, на которую можно будет посадить корабль. Сделав нехитрые вычисления в уме, решила, что для креста хватит шестьдесят зеркал – по пятнадцать штук в разных направлениях через каждые три шага. И начала раскладывать пластины. Не уверена, что получилось ровно, так как поверхность Каллисто была в выбоинах (счастье, что метеориты падали давно, страшно представить, если такая штука сделает выбоину в крыше нашего дома).
Это творчество меня утомило, и поиски подходящей площадки для посадки спасателей я оставила на следующий выход. К тому же, я очень беспокоилась о своих подопечных. Как Пол и Мигель оставляли нас без пригляда на долгий срок? Ведь они не только по Каллисто вылазки делали, но и к Паруснику несколько раз летали! Хорошо, что я после такого присмотра очнулась… Неответственные какие… Технари…
Чуть позже, перекусив и отдохнув, я села делать записи в судовой журнал и тут меня осенило – в записях Пола есть информация о ровных площадках вокруг лагеря! Задача моя облегчалась. Изучив рисунок, я решила пометить сразу две точки, которые находились недалеко от Планетария. Осталось сорок пластин, разложу по пять штук в каждом углу воображаемых квадратов.
Проверив своих подопечных, решила не откладывать на потом то, что можно сделать сейчас (перефразировала очень старую пословицу к условиям Каллисто).
Когда я уже заканчивала помечать последний угол последнего квадрата, раздался какой-то звук. Это очень необычно для мёртвой планеты, тишина которой нарушалась лишь нашими разговорами или звуками нашей работающей техники. Выпрямившись, я оглянулась и увидела, что справа на порядочном от меня расстоянии лежит тёмный предмет, а в воздухе искрится и медленно оседает ледяная пыль, которую этот предмет поднял своим падением. Я почувствовала, что тревога сжимает сердце и мешает дышать.
- Мама, только не это! Зачем мне приключения, осталась неделя! Всё, бужу Пола, будем решать, что с этим делать!
Немного успокоив себя этим решением, я поспешила в Планетарий, чтобы разбудить командира.
Через полчаса мы с Полом выходили из Планетария. Открывала и закрывала шлюз я, так как командир ещё не полностью пришёл в норму, но отверг моё предложение отложить ещё на несколько часов осмотр упавшего объекта. Я с удовлетворением заметила, что Пол проснулся без проблем и быстро восстанавливается, я еле поспевала за ним, поскальзываясь на льду.
Объект – продолговатый чёрный, довольно крупный предмет, лежал в сотне метров от нашего лагеря. Широкая спина Пола загораживала обзор, поэтому я не сразу поняла, почему тот вдруг присвистнул и остановился. Я едва успела притормозить, чтобы не врезаться в него.
- Пол, нельзя так резко… - я замолчала, глядя вперёд. Перед нами лежал большой цилиндр с идеально ровной матовой чёрной поверхностью.
- Пол, это чей-то аппарат!
- Вижу! Надо быть осторожней, вдруг там кто есть!
- Не пугай меня! Может – пусть лежит, а? Прилетят ребята спасатели, они посмотрят…
- Энн! Мы уже почти дошли… и ты предлагаешь развернуться и уйти? Нет! Я не настаиваю – ты можешь дальше не идти, но я обязательно должен эту штуку осмотреть и потрогать!
Командир продолжил двигаться в направлении объекта, правда, уже не так быстро. Я минуту постояла в нерешительности и последовала за ним.
Когда мы подошли вплотную, то наше предположение об искусственном происхождении предмета подтвердилось. Это не был монолит: видны были стыки и даже заклёпки, соединяющие части аппарата. Пол медленно стал обходить его вокруг, всё ещё не касаясь руками. Я стояла поодаль и наблюдала. Вдруг командир наклонился и стал тереть рукавицей поверхность аппарата.
- Энн! Этого не может быть! Иди сюда, может у меня после спячки глюки?
Я поспешила на его зов и увидела в аппарате большой иллюминатор, а в нём – лицо Джулии. Она лежала с закрытыми глазами в какой-то капсуле. Было чувство, что она просто спит.
- Энн, Ганс тоже там! Здесь ещё одно окошко…
Чувства, которые я испытывала в этот момент, были непередаваемы. Смесь эйфории счастья с тревогой и страхом, да что там страхом – ужасом перед неизвестностью… Тот ещё букет. Я была в растерянности.
- Пол! Что делать? Их надо быстрее в Планетарий доставить! Девочка моя, только бы ты была жива! Пол, ну что ты застыл? Беги за вездеходом, так нам не утащить эту штуку.
Пол сорвался с места и побежал к Жуку. Вся техника была загружена в него, за ней мальчики следили лучше, чем за порядком в доме.
Спустя двадцать минут мы подтащили цилиндр к Планетарию. Я спешно разбудила Мигеля – нужна была мужская сила и сноровка. Сам цилиндр мы внутрь затолкать не могли, очень большой. Поэтому надо было вскрыть его, быстро достать капсулы с друзьями и уже капсулы внести внутрь. Мигель проявил свою врождённую сообразительность. Осмотрев объект, он приказал развернуть его «дном» ко входу и придвинуть как можно ближе. Температура на планете такая, что за пару минут можно замёрзнуть в сосульку, так что от нашей сноровки зависит, замёрзнут ли наши друзья (сейчас их розовые лица говорили о том, что чувствуют они себя неплохо).
Идея оказалась очень удачной, так как в дне Мигель увидел круглую затворку, явно это был вход внутрь аппарата.
- Если нам решили вернуть наших товарищей, значит должны были предусмотреть, чтобы мы до них смогли добраться, - высказал умную мысль командир.
- Есть! – Мигель что-то обнаружил и явно обрадовался, - Пол, давай разводной ключ, а ты, Энн, стой у входа в шлюз, будешь дверь открывать!
Мальчики громыхали по металлу, что-то отворачивая. Потом Пол крикнул:
- На счёт три: раз – два – три!
Я поняла, что меня забыли предупредить, что я должна тоже на счёт три открыть шлюз. Всё произошло так быстро, что я потом пыталась восстановить в памяти ход событий, и не смогла. Через две минуты обе капсулы были внутри Планетария, а мы сидели рядом запыхавшись.
- Энн, включи на максимум климат контроль, надо быстрее прогреть помещение и вскрыть капсулы.
Температура внутри опустилась почти до нуля. Пока дом прогревался, Пол с Мигелем сняли скафандры и занялись обследованием капсул. Здесь дело обстояло ещё проще – на прозрачных дверцах они обнаружили защёлки.
- Ребята, я вижу – Джулия дышит! Это чудо! Господи, где же они были всё это время? - Я не могла сдержать радости, суетясь и мешаясь мальчикам, за что получила выговор.
- Энн, ты врач, вспомни об этом! У тебя всё готово, если придётся помощь оказывать? – строго спросил командир.
Я схватилась за голову и помчалась за своим медицинским инвентарём и аптечкой.
Когда вскрыли крышки капсул, то увидели, что наши товарищи облачены в серебристые комбинезоны, к которым подведены трубки, уходящие внутрь небольших устройств. Устройства представляли из себя цилиндры около двадцати сантиметров диаметром и такой же высоты. Трубки подсоединялись к стенкам цилиндров, а на крышке светилось несколько лампочек и были две больших кнопки – красная и чёрная.
- Мальчики! Только не спешите! Может где инструкция есть?
- Энн, отойди-ка лучше! Не мешай.
Пол и Мигель склонились над крышкой цилиндра и о чём-то перешёптывались, я же не смогла удержаться и взяла в руку ладонь Джулии. Она была тёплая, я без труда нащупала пульс на её запястье.
- Мальчики! Да обрежьте эти трубки и всё! Пульс здоровый, она должна очнуться!
- Энн, кто здесь командир? Мне иногда кажется, что ты! - Сказал Пол шутя.
Я опять замолчала и подошла к Гансу. Его вид также не вызывал опасений.
- Начните с Ганса. Он мужчина, крепче…
- Подружку свою боишься потерять? – Мигель озвучил мою мысль. – Не волнуйся, мы нашли инструкцию, готовь свои успокоительные микстуры!
Часом позже наш дружный коллектив, когда-то стартовавший с Земли (как же давно это было!) почти в полном составе чаёвничал в столовой зоне. Майкл тоже был здесь, но он стоял в углу в барокамере и не мог к нам присоединиться. Джулия с восторгом осматривала помещение, хлопая длинными ресницами и всплескивая руками. Ганс молчал. Меня буквально распирало от любопытства узнать, где были наши друзья чуть ли не целый год, но я тактично терпела и не начинала расспросы.
Пол первым начал разговор на интересующую тему. Оказалось, что последнее, что помнят ребята – Ганс облачился в скафандр и отправился наружу поправить сбившуюся антенну связи. Джулия осталась внутри… и всё, потом они очнулись в нашем Планетарии и увидели наши изумлённые лица. Они сами хотели бы выпытать у нас, как мы смогли доставить их на планету и во что одели. Серебристая ткань была больше похожа на тонкую гладкую кожу. Джулия чувствовала себя голой, и я выдала ей вещь из моего скромного гардероба, а Ганса приодели мальчики.
Потом мы с Джулией уселись на моей койке, и я долго рассказывала ей, что случилось за время её отсутствия, а ребята занимались капсулами. Они разобрали их на запчасти и извлекли изнутри какие-то пластины, все испещрённые значками.
- Нам письмо! Я чувствовал, что должно что-то быть! – с восторгом объявил Пол.
- Читай быстрее! – воскликнула я, и тут же замолчала, сообразив, что сморозила глупость. Письмо было написано на неизвестном человечеству языке.
Команда спасателей прибыла ровно через неделю, когда у нас была ночь. Полусфера Планетария хорошо была видна на поверхности планеты, и я немного жалела о моём напрасном труде по разметке территории. Но площадки для посадки нужно было выделить, и мальчики перетащили туда почти все зеркала, уложив их наклонно, а в центре поставили фонари. Зеркала отражали свет фонарей, рисуя на льду границы площадок. Всё-таки идея с зеркалами пришла в мою голову не зря!
О радостном событии – невероятном возвращении наших товарищей по команде – сразу было сообщено на Землю и команде Патриота, которая к этому моменту уже вся бодрствовала. К нам летели четыре человека, и нас шестеро – на борту будет возвращаться десять человек, а барокамер в наличии восемь. Мы решили попытаться Майкла загрузить прямо в барокамере. С этим возникнут трудности, но столько мужчин – должны их решить!
Речь, которую я готовила и выучила наизусть, мне сказать так и не дали. Вместо слов все молча обнимались и трясли друг другу руки. А потом спешно стали загружаться. Честно, жаль было оставлять дом, который стал уже мне родным. Моя хлорелла! Она погибнет! В невесомости я не смогу с ней заниматься! Какие глупые мысли посещают мою бедную голову.
Так как модули имели лимит грузоподъёмности, оставить на планете пришлось много. В Жука загрузили обе капсулы и барокамеру с Майклом. Я не забыла вытащить из холодильника пробирку с плесенью. В летательный аппарат спасателей пригласили нас с Джулией и Мигеля. Скоро я провожала взглядом ледяную поверхность красавицы планеты. Долго я буду тебя вспоминать! Обязательно напишу рассказ о том, как мы пытались на тебе жить!
Через десять месяцев Патриот благополучно доставил весь экипаж на Землю. Когда мы прошли акклиматизацию в специальных помещениях и нас выпустили наружу, ко мне подбежала вся моя семья. Я не смогла сдержать слёз – волосы матери блестели серебром. Я обнимала родных и шептала:
- Больше никуда не полечу! Клянусь! Клянусь!
Каковы же итоги нашей космической экспедиции. Мы встретили инопланетный корабль, получили образцы иной жизни, чужеродных материалов и тканей. А главное – письмо от неизвестной цивилизации, которое предстоит расшифровать учёным. То, что нам вернули целыми и невредимыми Ганса и Джулию, свидетельствует, что цивилизация эта не желает нам зла. В центре космических исследований было решено – до тех пор, пока не изучат все артефакты, полёты на планеты и их спутники не проводить.
Майкла успешно вывели из комы. Он потом жалел, что зря потратил столько времени – практически все путешествие проспал. Врачи пытались что-нибудь извлечь из памяти Ганса и Джулии, но им это не удалось. А я дописала свою книгу и выложила в Интернете. Вы её первые читатели. Уж насколько удачно у меня получилось – вам судить. Но не судите строго – я врач, а не писатель.
22.03.12.