VIP-лестница на небеса.
Когда я гляжу на людей, у меня нет уверенности в том, что не все спасутся. Возможно, это состояние неистинно, и я сам придумал его, начитавшись мыслей о том, что нужно чувствовать себя грешнее всех. Дескать, от них же первый есмь аз, так что будь любезен – соответствуй и чувствуй себя грешнее всех.
Люди же гораздо праведнее меня, люди гораздо интеллектуальнее и мудрее, у людей блестящие способности в пребывании в этом мире, и думается, в мире загробном. Может быть, таково только мое окружение? Может быть, я просто не вижу большинства? Но и тех я мог бы оправдать – у них не было достаточных возможностей для реализации их потенциала. Возможно, здесь я скатываюсь на уровень норвежцев, полагающих, что все преступления происходят от неправильного воспитания и плохих условий жизни человека. Я думаю, что Бог может всех оправдать, всех, без каких бы то ни было исключений...
И почему-то, одновременно с этими мыслями, приходят на ум другие: что есть такие люди, есть такие состояния, такие ситуации, которые невозможно оправдать. Человек совершает зло или по наущению беса, или из своих злых мыслей, но человек свободно выбирает зло и действует в соответствии с ним. И как простить его в первом случае? Нет, здесь не действуют обстоятельства его прежней жизни, нет, здесь нельзя сказать о каких-то внешних условиях его жизни, которые сыграли ту воистину злую шутку с ним. Есть бес, по воле которого действует человек. Стало быть, человек – существо подвластное, неразумное, несамостоятельное, стало быть, в данном случае и неподсудное, ибо совершает преступление, если говорить в терминах уголовного закона, не как организатор и исполнитель в одном лице, но лишь как орудие, лишь как подчиненное лицо, как раб беса.
Однако человек свободен. И если уж отдается сам, по свободной воле в чье-то рабство – будь то рабство греха, беса или рабство Богу, то это его личный выбор. И если человек выбирает зло, то делает это свободно. Ничто не толкает его, ничто не вызывает само по себе, механически, в нем злое. Да, человек может быть соблазнен, да, человек пытается свалить всю вину на беса, оправдаться им, оправдаться и условиями своего воспитания, проблемами в личной жизни, стечением обстоятельств, трудностями в жизненном пути. Действительно, для уголовного закона это имеет значение, действительно, люди, судящие такого человека, много о нем и его жизни не знают. Но как часто само решение, само действие происходит потому, что сам человек захотел совершить его. Причем ладно бы однократно, ладно бы – по внезапно возникшему умыслу или нечаянно, нет же... Систематически, свободно. Страсть уже впилась в него, страсть уже руководит им, и человек сам свободно продает себя в рабство страсти и злу, становясь слепым, вроде бы, орудием, но это-то орудие и страдает в первую очередь от последствий совершенных им действий. Бесы уже осуждены, бесам уже предначертано огненное озеро. Но человек еще может отбиться от них, может оттолкнуть схвативших его и тянущих за собою, может отказаться от них, может противоречить им... И здесь снова встают во весь рост – условия его жизни, воспитания и прочего.
Равно ли будет судить Бог, приводится притча в некотором Патерике, две души? Две девочки-близняшки, оставшиеся без родителей, выставлены на рабском рынке, и одну из них покупает благочестивая женщина, даже и монахиня, а вторую - блудница, проститутка. И каждая воспитывает их в своих условиях, по своему пониманию жизни. Выросшие девушки совершают один и тот же грех. Равно ли будет судить их Бог?..
Посему, вдруг возникает мысль, не смогут ли оправдаться так все люди? И снова противостоящая ей мысль говорит – а как же слышание о вере и отрицание веры? Как же принятие Христа и добровольный отказ от Него?
Можно ли выкупить человека из рабства без его на то воли? Можно ли сказать рабу: «Иди от господина своего, ты выкуплен, ты свободен»? Пойдет ли тот раб, или, не послушав, будет по-прежнему, по привычке, служить господину, хотя и обрел он уже свободу? Можно ли вытащить тонущего человека, если он сам отчаянно сопротивляется спасающему, если он отвергает палку, протянутую ему с берега? Можно ли спасти с гибнущего судна пассажира, который во время погружения корабля в море продолжает обустраивать свою каюту, в которую скоро хлынет вода?
Так сколько же будет спасенных? И кто же спасется? Не знает никто, кроме Бога. И быть может, точнее - так и будет, в раю окажутся те, о ком мы и помыслить не могли, что они туда попадут. Ведь течение жизни, ее время, часто оказываются не важны, она может быть потрачена впустую, за исключением одной, а может быть, двух минут покаяния перед смертью. И эти-то минуты и перечеркнут всю жизнь человека, эти-то минуты обелят черноту его души, за эти-то минуты он и будет спасен. Да только – кто из тех, кто видел всю черную жизнь этого внезапно покаявшегося человека, увидит и услышит его смерть, его мысли, его вопль к Богу? И кто поймет, что он так сумел покаяться перед смертью, что Бог простил его и ввел в райские обители?
Многие ли верят вообще в покаяние, в спасительность конкретной Церкви? Люди говорят: я не приемлю многие каноны Православной церкви. Крещение – да, Таинство, а остальное – пожалуй, нет. Пасха – великий праздник, но Великий Пост и посты вообще должны соблюдать только монахи. Священники лишь посредники при общении с Богом, а вообще же Бог в душе. Церковь только и делает, что вытягивает деньги из прихожан, поэтому лучше сидеть дома и верить; но на пасхальную службу отчего ж не сходить ради культурологического интереса? В монастырях столько всего накоплено, монахи только и заботятся, чтобы были позолочены купола; но зато какая благодать в них, дышится легче. Да и сами прихожане храмов – лицемеры, люди с комплексами и полусумасшедшие...
И еще многое на ту же тему говорят. И все ответы им – про святость Церкви, про личную грешность прихожан и священников, про то, что у Церкви и государства разные бюджеты, про то, что приходят прежде всего ко Христу, про то, что нужно быть терпимее и терпеливее, и прочее – не удовлетворяют их. Уцепившись в несколько «штампов», вбив в голову несколько стереотипов, люди не могут отступить от них, не могут предать их, ибо им кажется, что раз у них такое мнение, раз это их собственное мнение, то оно объективно. Они инстинктивно ищут любое подтверждение своим теориям, они верят любым басням о Церкви, любым «благодатным» истечениям в разных религиях, увлекаясь астрологией и гаданием. Они подъискиваются под верующих, ища, как бы уловить их в словах.
И невозможно их самих обличить, поймав их на противоречиях. Люди научены оправданию, люди не могут признать своих противоречий. Их нет, а если и есть, то это «особенности характера».
Но где же стержень, где твердое и точное их учение? Если взять отовсюду понемногу, что получится? Где же стройность и последовательность? Если одно опровергает другое, не находя оправдания и основания, то как же устоит такая теория? Как жить, если из Православия взять Крещение, а из индуизма реинкарнацию? Да и возможно ль объяснить – почему берется одно, но оставляется другое? Почему именно это берется, и как это понятие, это явление объяснить само по себе, в отрыве от всего остального, установленного данной религией? Можно ли оторвать Крещение и Пасху от всего учения Церкви? Зачем креститься? Кто воскрес? Зачем воскрес?
Ибо если брать что-то, то нужно объяснять, какая система выстраивается в итоге в голове человека? Какую религию он тогда исповедует? Самосвятство? Свою собственную? Но спрашивается – а вот эта, собственническая религия – истинна? Там-то у тебя, в душе, Живой Бог? Пробрался-таки в душу, не сбежал, сидит там, не пропадает... Почему человек уверен, что отвергнув большую часть Православия, но приняв отдельные «куски», он попадет в рай и будет святым? Из какого учения, откуда это следует? Не наоборот ли писали Святые Отцы и подвижники благочестия, принявшие Православие во всей полноте Церковного учения?
Себя можно оправдать. В церковь не хожу потому-то, в Бога верю так-то, а что будет после смерти – посмотрим. И добавляет такой человек – я никому не навязываю свое понимание, как хочу, так и верю. Это мое личное дело.
И вроде бы не ответишь – а вот, Церковь учит... Нет, человек отгородился, человек выделил свою собственную религию, свой «православный индивидуализм». Однако его понимание все равно в некоторых частях созвучно с пониманием Церкви, однако его вера многое берет из Православия. Что же мешает принять Православие во всей полноте? Лень? Нежелание потрудиться? Отвращение к ближнему?
На этот вопрос можно ответить честно. Себе. Не прилюдно, не при посторонних. Но главный вопрос все равно останется – откуда ты знаешь, что ты спасешься? Почему твоя обособленная религия тоже спасительна? Почему ты, гуру в себе, спасешься так индивидуально и так эксклюзивно, в отличие от миллиардов других, находившихся внутри Церкви? У тебя – VIP-лестница на небеса?
И получается, что как бы ни было больно и обидно, как бы ни было жестоко и цинично, но спасутся не все. Есть отрицающие, есть богоборцы, есть такие люди, которые, даже представ перед Богом, скажут Ему – «я не хочу быть с Тобой. Где тут ад?». Разве всех насильно запихнешь в рай и запрешь за ними дверь?
Многие хотят попасть в свой собственный рай по выделенному каналу, по индивидуальной лестнице. Считают ли они себя умнее всех? Считают ли они, что спасаться лучше и правильнее в одиночку?.. Вопрос остается один и тот же – почему они так уверены, что ими возведенная лестница ведет на небо?