Питер стал конечно сегодня лучше чем в первый мой заезд в 1978 году.
Тогда помню я спускался 4 августа по трапу Ила-18-го в Пулково с первым моим разочарованием что сам аэропотр не так уж и грандиозен каким казался на открытках.
А когда я проезжал на такси мимо Исакиевского собора, то я вообще стал жалеть что сюда припёрся.
Фигня какая-то а не собор, думал я проверяя в левом носке на месте ли деньги... а в правом конопля... У нас районный элеватор в два раза выше.
До тех пор пока нас не переселили в общагу, был месяц жизни в пэтэушном спотрзале на Охте, где стояли кровати всех пацанов первокурсников, и это был конечно Вавилон.
Потому что были там и узбеки из Андижана... и армяне из Еревана, и хохлы, и прибалты, и сибиряки... и даже три корейца... и все Ли... и не братья а однофамильцы.
Конечно было жёстко, но я к этому привык с детства, потому как на наших улицах пацаны никогда друг другу расслабляться не давали.
И тем не менее мы тут все сразу задружились очень конкретно, а если и учавствовали в драках, то только с местными.
Между собой, строго из-за девчонок.
Ну это было святое...
Всё остальное старались разруливать словами.
У меня там случилась как-раз в первый год моя первая любовь Эля Каштанова.
Она приехала аж из Петропавловска на Камчатке, и сбежала оттуда из-за отчима как потом оказалось.
Это была яркая и дерзкая девчонка с короткой стрижкой, волшебной фигуркой, и глазами в пол лица, которые в любой деревне являются предметом восхищения, сплетен и зависти...
Она вечно участвовала в различных девчоночьих разборках, и рвалась в авторитеты до тех пор, пока её не обвинили в краже каких-то там денег из какокой-то там тумбочки, и публично не остригли наголо.
Были у них свои гражданские казни...
Потом она стала встречаться с моим другом Валеркой из Кустаная, который отбил её у третьекурсника Тимура из Мурманска.
А потом у нас была ночь.
Ночь с одним поцелуем на охтинской набережной.
Я выпил вина тогда помню достаточно удачную дозу что бы оставаться особенно остроумным... и смешил её на всю катушку.
А когда она засомневалась в моей искренности я прыгнул в Неву, потому что видел это в каком-то фильме... и это сработало.
Она разрешила себя поцеловать...
С Валеркой мы драться не стали, потому что был негласный закон, - выбор девчонки обжалованию не подлежит.
Я было воспарил своим сердцем к заоблачным высотам...
Но они на второй день помирились... на третий решили пожениться... а на четвёртый уехать к Валеркиным родителям...
И я их провожал в Пулково на самолёт.
В какой-то момент мы остались с ней одни.
И я ждал что она меня хоть как-то вернёт к жизни... хоть одним словом...
Но слов было целых пять.
- Саш... ты это... извени меня... ладно?
И я ничего лучшего не придумал как ответить.
- Да фигня... переживу...
Отходил я наверное лет пять от этой любви.
Уже женатый был, а всё ей писал письма по ночам в своей глупой молодой башке.
И даже одно реальное послал из армии на свой страх и риск. (а вдруг она откроет почтовый ящик первая...)
Но пришёл короткий ответ не от неё, а от Валерки.
- Саня, ерундой не страдай... Элька ждёт второго ребёнка...