Глава 1
Двадцать пятого декабря, на католическое рождество, в четвертом часу пополудни я сидел на своем рабочем месте у окна и вместо того, чтобы заниматься отчетом, отстраненно следил за снегопадом. Крупные разлапистые снежинки плавно, как в замедленном кино, выплывали из серой мглы и все больше и больше покрывали асфальт, дома и деревья. С начала месяца было дождливо и слякотно - зима где-то долго скрывалась - и только теперь, под Новый год, вывалила на наш город все свое великолепие.
Здание напротив нашего офиса - довоенной постройки, украшенное статуэтками, стрельчатыми арками и витыми балкончиками, стало похоже на сказочный замок Снежной Королевы. Снег шел с раннего утра, и поблекли, скрылись в белесой пелене силуэты домов, бредущие фигуры редких прохожих, только старый клен прямо за окнами упрямо чернел раскоряченной громадиной,
"Снег идет... снег идет..." Как же там дальше? "Снег идет, снег идет... ага... к белым звездочкам в буране..." Что-то такое про оконный переплет. И откуда это? Нет, не помню.
Все началось с того, что утром меня вызвал на ковер Малой Шеф. Вообще-то его зовут Арнольд Эрастович Цубербиллер, это мы в отделе за глаза зовем его Малым Шефом в отличие от Большого Шефа - директора нашей фирмы с дебильно-ласковым названием "Семерочка". Малой Шеф коротко глянул на меня когда я вошел, и продолжил сосредоточенно изучать какую-то бумагу. Наконец, когда мне надоело глазеть на аккуратную круглую проплешину на его макушке, и я громко прочистил горло, он поднял голову и уставился на меня сквозь круглые очки, будто впервые увидел.
- Ну что, Вавилов?
- Что? - с невинным видом переспросил я, прекрасно зная почему он меня вызвал.
- Когда ты будешь нормально выполнять свои обязанности? - задал он риторический вопрос.
- А в чем дело, Арнольд Эрастович? - продолжал я гнуть ту же линию.
- Не надо прикидываться, Вавилов. Где твой отчет по бытовой технике? Срок, между прочим, был до двадцатого числа, а сегодня какое?
- Я почти закончил, Арнольд Эрастович... Завтра точно будет готово.
Он какое-то время свирепо смотрел на меня, смешно шевеля мохнатыми бровями, бросил бумагу на стол и прихлопнул лист ладонью.
- Что ты меня завтраками кормишь? - он поднял лист бумаги со стола двумя пальцами и некоторое время смотрел на него с обиженным выражением, потом вдруг раздраженно скомкал его и швырнул в корзину. И снова свирепо уставился на меня. - И ведь каждый квартал та же история, Вавилов. Все, терпение у меня кончилось. К твоему сведению, сегодня будут выдавать зарплату и, так сказать, ... бонусы, то есть годовую премию. - Он помолчал. - В общем, я лишил тебя премии на пятьдесят процентов. Да-да! Премия выдается как вознаграждение за хорошую работу, Вавилов. А ты, дорогой, работаешь на пятьдесят процентов и потому, я считаю, размер премии должен быть адекватен твоему старанию. Скажи, что я не прав?
- Вы как всегда правы, Арнольд Эрастович, - сказал я. - Я могу идти?
- Иди, работай, - сказал он, и когда я выходил, добавил вдогонку: - И если не сдашь отчет завтра, придется поговорить с директором - пусть сам делает выводы.
Я вернулся в отдел за свой стол, заваленный документами, и некоторое время сидел тупо уставясь в монитор. Хорошо еще, что полпремии получу. Если следовать теории, что жизнь подобна зебре, то сейчас явно наступала черная полоса. Пару дней назад позвонила Вика и сказала, в своей обычной прямолинейной манере: "Ты знаешь, Гоша, я тут подумала и решила, что нам пока не стоит встречаться. Ты, наверное, сам чувствуешь... отношения у нас в последнее время немного странные." "Хорошо", - согласился я, потому что на самом деле отношения наши давно зашли в тупик, - "давай пока не будем встречаться". В этом было и какое-то облегчение, и в то же время радости не прибавило - все-таки с Викой мы встречались уже около года.
Я глазел в окно, в комнате было тихо, только негромко гудели компьютеры, за соседними столами шелестели бумагами и щелкали клавишами мои коллеги - Валерия Николаевна, Светлана Петровна и Анечка, такие же менеджеры по продажам, как и я. Внезапно тень мелькнула за окном, я моргнул, и тут же из пелены падающего снега вылетела черная птица и распластав крылья, с глухим стуком ударилась в стеклопакет. Я непроизвольно отшатнулся назад на стуле, кто-то из женщин испуганно вскрикнул. Птица оказалась вороной, она как ни в чем ни бывало уселась на подоконном сливе, утопая лапками в снегу, деловито почистила клювом перья, кося круглым глазом на меня, потом вдруг расправила крылья и бесшумно канула в серой мгле. Я чертыхнулся.
Снег на улице продолжал валить. А ведь сегодня двадцать пятое декабря, вдруг подумал я, праздник Рождества Христова у католиков, протестантов и... у кого еще там…, короче, не православных. Погода была самая что ни на есть рождественская, и, глядя на снегопад, я унесся в мыслях далеко-далеко - представил как сейчас где-то в Европе или Америке люди уже собираются за праздничным столом. Пахнет жареной индейкой и хвоей большой наряженной елки. Уютно потрескивают дрова в камине, горят свечи и пламя их отражается в разноцветных елочных шарах. И, конечно, красноносый бородатый Санта уже стоит на пороге с полным мешком подарков. Хотя нет, у них этот самый Святой Николас, в просторечии Санта Клаус, в отличие от нашего Деда Мороза, влетает когда все спят, через трубу, и раскладывает подарки в приготовленные заранее чулки или носки.
У нас-то на самом деле было все еще впереди, но все-таки обидно - люди где-то уже празднуют, а здесь только начало унылой рабочей недели, и куча не разобранных счетов и накладных на моем столе ждала меня как неприятная, но неизбежная процедура у стоматолога, когда болит зуб.
Больше всех других праздников я люблю Новый год и Рождество, как и все нормальные люди. Но в последнее время мне стало казаться, что пролетают они будто в один миг, даже несмотря на то, что сделали рождественские каникулы. Как-то не получается осознать их в полной мере - очнулся, а уже "старый новый год". Ждешь чуда, как в детстве, и как всегда ничего не происходит.
Это называется депрессия. Это я пожинаю плоды, думал я, того, что поддался в свое время уговорам близких и поступил на экономический в местный университет. Им казалось, что для успеха в жизни я должен выучиться на экономиста. Ну выучился, ну и что в результате? Теперь просиживаю штаны в конторе и целыми днями отвечаю на телефонные звонки, принимаю заявки, выписываю счета и накладные. Малой Шеф, естественно, прав. Работа, конечно, худо-бедно кормит одинокого и без особых запросов индивидуума вроде меня, но душа, что называется, не лежит, и единственное, что меня удерживает - это лень искать другую работу. Да и с моей специальностью рассчитывать на чо-то лучшее не приходится - наверняка везде то же самое.
* * *
День подходил к концу, когда позвонили из бухгалтерии насчет зарплаты. Когда все вернулись с деньгами и стали собираться, я сказал:
- Есть предложение...
Анечка, она моя ровесница, улыбнулась:
- Какое предложение?
- Ну... премия же.
Валерия Николаевна, коей уже за пятьдесят, сказала строго:
- Только немного. Не забывайте, что до Нового года еще целая неделя.
Светлана Петровна, которая немного помоложе Валерии Николаевны, заключила:
- Шампанское и конфеты.
Я исполнил роль гонца и вернулся с парой бутылок шампанского и большой коробкой конфет "Рафаэлло". Депрессия это болезнь, и чем лечится? Правильно... если только сильно не увлекаться. Шампанское было из холодильника, конфеты в тему, и настроение чуть-чуть но улучшилось. Валерия Николаевна хоть и делала строгий вид, но именно она проследила, чтобы шампанское допили до конца.
* * *
Через полчаса я вышел с работы хоть и в легком подпитии, но с неясным томлением духа. До дома от конторы недалеко, поэтому, как обычно, пошел пешком. К вечеру поднялся ветер. Зыбкие сиреневые пятна уличных светильников выхватывали из темноты несущийся полосами снег. Прошла снегоуборочная машина с крутящимся фонарем на крыше, отбрасывая вокруг оранжевые отблески; витрины магазинов вовсю подмигивали мне разноцветными огоньками, и некоторые деревья таинственно и празднично сияли спрятанными в ветвях гирляндами. Город в преддверии Нового года не скупился на иллюминацию.
"Снег идет, снег идет. К белым звездочкам в буране…" Ага, вспомнил! "К белым звездочкам в буране тянутся цветы герани… за оконный переплет". Только откуда это, хоть убей - не могу вспомнить.
Снег холодил лицо, набивался в волосы. Я брел навстречу ветру, подняв воротник пальто и спрятав руки в карманах, поглядывал на освещенные окна, за которыми, наверное, было тепло и уютно. Ничего, вот сейчас доберусь до дому, где у меня тоже тепло и уютно. До Нового года оставалось потерпеть совсем немного, и тогда уж можно будет с легкой душой выпасть из каждодневной суеты и перейти в состояние ничегонеделанья. Нет, все-таки здорово, что придумали новогодние каникулы - особое время, когда не работают все, и поэтому никто никого не достает. Потревожить могут только по приятным поводам, например - друзья нагрянуть в гости с ящиком пива. Тем, кто придумал новогодние каникулы - мой большой респект и нижайший поклон. Я использую эти дни по полной, как и положено - валяюсь на диване и читаю, или принимаю друзей, не беспокоясь о завтрашнем дне. Так... сегодня Рождество, а вчера, значит, был сочельник. Сочельник...сочельник... Какое вкусное слово - "сочельник". Приятное на слух. Есть слова благозвучные, а есть ведь просто режущие ухо. "Каникулы", "рождество" - очень приятные слова. А вот "прайс-лист" или "счет-фактура" - совсем наоборот. А самое режущее слух слово - "квартальный отчет".
Размышляя в таком духе, я незаметно миновал полквартала, понемногу замерзая, уткнувшись носом в шарф, и поравнялся с длинным зданием из темного кирпича. Здесь не было магазинов, ни одно окно не светилось, и только из-за снега, который покрывал все вокруг, можно было различить тротуар и дорогу. Я шел вдоль здания, пока через завесу летящего снега не начало пробиваться светлое пятно, оно становилось все ярче и, наконец, взгляд мой уперся в знакомые ярко-красные на желтом фоне буквы. Надпись на вывеске гласила: "В погребке у Артура", под ней были изображены два рака с растопыренными клешнями и кружка с шапкой пивной пены. Это был бар, куда мы с друзьями любили иногда завалиться веселой компанией. Кто такой Артур для нас было загадкой, зато мы знали бармена Жору - толстого, лысого и добродушного армянина. Заведение размещалось в полуподвале этого мрачного здания - вход был с торца, а называли мы его просто - "Погребок". Это был даже не бар, а небольшой ресторанчик, где кроме пива можно было выпить чего и покрепче и вкусно поесть. Интерьер как в средневековом трактире - низкие кирпичные своды, тяжелые дубовые столы и скамейки. Публика в основном из студентов и офисных работников, а главное - отсутствовал нежелательный контингент в виде агрессивных в подпитии работников физического труда, алкашей и прочих неприятных личностей.
Я поравнялся со входом в "Погребок", остановился, потоптался на месте в раздумье. Дома меня никто не ждал, кроме кота Мартина и моих кукол. Ну, они могут и подождать. Я достал мобильник, замерзшим пальцем открыл контакты. Первым номером значилось - "Атос", и не долго думая, я набрал вызов. Спустя пять - шесть гудков послышался немного рассеянный голос:
- Да, Ежик... - Ежик в тумане - моя кличка еще со школы, Атос - это мой лучший друг Алик Измайлов. Я представил, как он сидит за рабочим столом в редакции, уткнувшись в монитор - одна рука на клавиатуре, а другая лохматит шевелюру.
- Ты на работе?
- Где ж мне еще быть. А ты откуда?
- Я возле "Погребка", стою и думаю.
- Ты еще можешь думать, Еж?
- Я думаю одну простую мысль... В один прием пропить премию или в два.
- Ты премию получил? - спросил Алик более оживленно.
- Зарплату, премию, хоть и урезанную... короче, бабла море. Ну как..?
- Сегодня какой день? - спросил Алик.
- Ну, понедельник...
- Вы не помните, господин Еж, что не далее как в пятницу мы...
- Это уже не считается, - быстро перебил я его. - А потом, опять же, сегодня Рождество!
- Какое Рождество? А-а-а... Ты что, католиком заделался?
- Нет, но представь, люди по всему миру сейчас празднуют. Джингл беллз и все такое, а мы чем хуже?
- Так, ладно... мне нужно тут статью в номер закончить, - уже деловым тоном сказал он. - Ты пока столик займи, через полчаса я буду, хорошо? Но сильно не увлекайся!
Алик журналист и временами бывает очень занят. Но когда дело касается выпивки и хорошей компании, то уговаривать его обычно долго не приходится.
- Сэр, йес, сэр! - отчеканил я. - Только долго не задерживайся.
Я направился было ко входу в "Погребок", но тут же остановился, потому что дверь распахнулась, оттуда вывалила компания и начала подниматься по ступенькам. Их было трое, но шуму они производили за десятерых. Один из них - парень под два метра ростом и довольно широкий, двое других пониже, все сильно навеселе, и все явно не дураки подраться, потому что большой парень и один из мелких - цеплялись между собой, а третий их разнимал. Я попытался их обойти, но тут громила сразу перестал цепляться к другому и уставился на меня. И взгляд у него был мутный и нехороший. Не люблю пьяных и агрессивных, стараюсь их избегать, но здесь они стояли на пути к вожделенной цели, и я остановился в нерешительности. Он направил на меня указательный палец и только хотел что-то сказать, как позади меня послышался звук затормозившего автомобиля, и яркий свет фар ослепил его и двух других парней. Я обернулся и увидел большой черный внедорожник, который остановился в кармане для стоянки машин. Фары погасли, одновременно открылись передние дверцы и появились две коренастые мужские фигуры, которые направились к нам. Внимание агрессивной троицы переключилось на них, а я, пользуясь случаем, сделал несколько шагов в сторону, в тень дома. Подъехавшие попытались также как и я пройти ко входу в бар, но на их пути стояли, покачиваясь, "три богатыря" и дорогу уступать не собирались. Большой парень сфокусировал взгляд на первом из подошедших мужчин и снова направил , как до этого на меня, теперь уже на него указательный палец.
- О! - сказал он. - Ты куда, дарагой?
Подошедший первым был среднего роста, но весьма широкоплеч. Некоторое время он молча стоял и, казалось, что сейчас повернет обратно, но внезапно левой рукой он схватил за этот указующий перст большого парня и резко дернул на себя, так, что тот наклонился к нему, а правой рукой молниеносно нанес ему удар снизу в подбородок. Громко лязгнули зубы, голова громилы резко откинулась назад, потом ноги его подкосились, и он с шумом рухнул сначала на колени, а потом завалился ничком под ноги широкоплечему, так, что тому пришлось отступить немного назад. Спутники поверженного сначала оторопели, потом опомнились и с криком бросились вперед. Теперь в дело вступил товарищ широкоплечего, тоже не мелких габаритов. Бой длился недолго. Один из "трех богатырей" получил сокрушительный удар от широкоплечего в лицо, опрокинулся на спину и, видимо, благоразумно решил пока не подниматься. Другой пытался ударить второго противника ногой, поскользнулся и упал. Он встал на четвереньки, пытаясь подняться, и поддетый мощным ударом ноги перевернулся на спину как большая лягушка, слабо шевеля конечностями. Широкоплечий и его напарник еще пару раз пнули поверженных "богатырей", пресекая последние попытки к сопротивлению, потом спустились в "Погребок". Я ждал, что будет дальше. Как только обидчики скрылись, двое "богатырей" кое-как поднялись, переругиваясь между собой подняли большого парня, который подавал слабые признаки жизни, и, подхватив его под руки, скрылись в темноте. Через минуту вдруг появились широкоплечий с другом и направились в сторону своего внедорожника. Путь теперь был очищен чужими руками, и я, так сказать, вышедши из сумрака спокойно спустился к двери "Погребка".
Глава 2
В длинном полутемном зале было еще немноголюдно. Жора, как обычно, на своем месте - за стойкой в обрамлении свисающих гроздьев бокалов и батарей всевозможных бутылок за спиной. Я поздоровался с ним за руку, осмотрелся, пока заказывал кружку пива и порцию креветок, потом прошел в дальний угол и сел за свободный столик. Занято было всего три стола.
У противоположной стены обосновалась компания солидных мужчин в костюмах и галстуках - один из них говорил тост, держа перед собой полную рюмку. Пили они вовсе не пиво, а банальную водку. Принципиально не пью водку, мне кажется от нее только тупеешь. Я люблю благородные напитки - хорошее вино или свежее живое пиво.
Рядом с ними четверо парней, скорей всего студентов, отмечающих успешную сдачу сессии. Весь стол у них был заставлен пустыми и полупустыми кружками.
А через стол от меня расположились две девушки. Они, само собой, привлекли к себе большее внимание, чем остальные. Одна - блондинка скандинавского типа в темной джинсовой куртке, соломенного цвета волосы заплетены во множество мелких косичек, сосульками свисающих на плечи. Она сидела, расслабленно откинувшись на спинку скамьи, и меланхолично двигала челюстями. Вторая - шатенка или брюнетка, тоже в джинсовой куртке, только голубой, сидела спиной ко мне. Когда я проходил мимо их стола, она отвернулась, доставая что-то из сумочки, поэтому лица ее не разглядел. Сейчас видны были только ее затылок с хвостиком темных волос и рука с тонкой дымящейся сигаретой в пальцах.
Официантка принесла заказ. Я сделал несколько глотков прохладного горьковатого пива и начал очищать креветку. Стало комфортно. Негромкий гул разговоров, тихая музыка из телевизора над стойкой, аппетитные запахи и мягкий желтоватый свет на стенах - именно этого мне сегодня не хватало для души.
Пришла компания молодых людей, потом еще несколько человек - зал постепенно наполнялся. Вошел и остановился в нерешительности какой-то нескладный и помятый молодой мужчина в очках. Девушка, что сидела ко мне спиной, подняла руку и помахала, подзывая его. Мужчина подсел к ним, они о чем-то заговорили. В это время кто-то из компании за соседним столом опрокинул со звоном бокал, при этом брюнетка оглянулась. Оглянулась всего на пару секунд, и этого хватило, чтобы сердце мое сбилось с ритма.
В те несколько мгновений, когда незнакомка оглянулась, я успел разглядеть черты ее необыкновенно красивого лица - чуть вытянутые к вискам миндалевидные глаза в густых ресницах под темной челкой, брови - как крылья ласточки, тонкую линию носа… Она была поразительно похожа на...
Говорят, у каждого мужчины с детства складывается образ идеальной партнерши. Мой тип сложился сразу и навсегда - когда я случайно увидел старый черно - белый фильм "Римские каникулы". Да, Одри Хепберн. Вот она больше всего соответствует моему представлению о Прекрасной Даме. Беда в том, что идеальные образы в реальной жизни на самом деле не встречаются. Может быть потому в свои двадцать семь лет я себя уже считал чуть ли не старым холостяком. Хотя с девушками общался регулярно, как и полагается нормальному, не отягощенному предрассудками молодому человеку. Но отношения обычно долго не продолжались. Через некоторое время после знакомства обычно что-то начинало постепенно раздражать. Например, я с ужасом замечал, что у одной, оказывается, прыщики на лице, у другой торчат уши или слишком толстые ноги. А уж если начинались намеки насчет женитьбы…. Тут я старался с такой угрозой моей свободной жизни поскорее распрощаться. Не обходилось, конечно, и без некоторых эксцессов, после чего я, конечно, становился осторожнее. Но проходило какое-то время, а так как я вроде не урод, рост выше среднего, вес в норме и почти без вредных привычек, если не считать симпатии к хорошим спиртным напиткам, все опять повторялось. В смысле, по той же схеме - знакомство, быстрое разочарование, поиск способа расставания. Правда, вот с Викой у нас был рекорд по продолжительности отношений.
Теперь я сидел как на иголках, глотал пиво, время от времени бросая взгляды в сторону незнакомки и ее напарницы. Тем временем очкастый мужик с ними о чем-то коротко переговорил и ушел. Я начал перебирать варианты знакомства с девушками в общественном месте. Все варианты были пошлыми и никуда не годились. Нет, в этом деле мне без друга было не обойтись. Я еще раз набрал номер Алика.
- Ну ты где застрял? Тут, понимаешь, девушка...
- Какая девушка? Ты там сильно не увлекайся.
- Да я еще первую кружку не допил. Алик, ты нужен... Я тебе говорю, тут такая девушка...
- Гоша, еще буквально пятнадцать минут, и я буду.
Я знал, что на пару с Аликом можно было познакомиться с любыми девушками - у него язык хорошо подвешен в отличие от меня. Я малость косноязычен, поэтому стараюсь лишний раз рта не раскрывать, а в компаниях всецело отдаю инициативу Алику. В деле знакомства с девушками "за паровоза" всегда идет Алик, хотя он уже пять лет как женат. Жанна приятная во всех отношениях женщина, и Алик ее любит, но в таких делах всегда готов постараться для друга.
Кружка моя незаметно опустела, и я помахал рукой официантке, чтобы повторить. Пока не принесли заказ, вышел в туалет и, проходя мимо столика девушек, бросил долгий взгляд на брюнетку. Она почувствовала и посмотрела на меня. Вблизи она была просто неотразима. Конечно, отличалась от экранного образа Одри Хепберн, но тот самый "мой тип" - четкий нежный овал лица, темно-вишневого цвета губы на фоне матовой кожи и, главное, глаза… Чудесные ее глаза на миг встретились с моими, тонкие брови чуть нахмурились и я, поспешно отвернувшись, прошел дальше к выходу.
.
* * *
Когда вернулся, в зале еще прибавилось посетителей - за соседним столом, отделявшим меня от девушек, расположились три типа. При одном взгляде на них я напрягся. Это были широкоплечий с напарником - они, видимо, посмотрели обстановку внутри "Погребка" и вернулись к машине за третьим. Теперь при свете я мог рассмотреть их подробнее, судя по физиономиям парни были кавказцы, одинаково по - спортивному стриженые, с мощными борцовскими шеями, в коротких кожаных куртках, похожие как братья, один из них правда, усатый, а другой чисто выбритый. От них ощутимо веяло нехорошей энергией, опасностью, и, что характерно, они удивительно спокойно вели себя после драки, за которой я только что наблюдал.
У меня за время учебы в универе были однокурсники с Кавказа, я даже могу теперь отличить по внешнему виду, по акценту, откуда тот или иной - из Дагестана, Чечни или, допустим, из Адыгеи. Были кабардинцы, надежные и верные друзья. Несколько напрягали только кое-какие особенности, так сказать, менталитета. Например, и особенно культ силы. Ну, не всем же быть кшатриями, в самом деле. Есть же еще вайшья и брахманы.
Третий из этой компании - славянской внешности, упитанный, в дорогом темном костюме-тройке с недовольной гримасой на вялом лице, хотя наверняка ему было лет тридцать, не больше. Вальяжно откинувшись на спинку скамьи, курил, пьяно щурясь сквозь клубы дыма. Он был уже пьян.
Когда я проходил к своему столику, один из кавказцев быстро оценивающе взглянул на меня и, видно не найдя стоящим внимания, обратился к столу. Официантка сразу принесла новым посетителям заказ - бутылку дорогого коньяка, мелко нарезанный лимон, салаты, минеральную воду. Теперь девушек отделяла от меня эта троица.
Я отпил еще пива, закусил сочной креветочной мякотью, горка розовой шелухи передо мной росла. Мышцы расслабились, темп восприятия окружающего приятно замедлился. И невольно я стал прислушиваться к разговору за соседним столиком.
- Ильяс, теперь будете за мной везде, мля, вот так ходить, как хвосты, а? - говорил с плаксивой интонацией вальяжный.
Один из кавказцев, тот что с усами, негромко глухим голосом отвечал:
- Ваш уважаемый папаша, Олег Данилыч, дал конкретное указание - от вас ни на шаг. Вы же сами знаете - он шутить не любит. Потом, нам Колганов сказал, что эти терки скоро закончатся. Ну, еще неделя и все….
- Ну, хорошо, хорошо. Руслан, ну а ты чего, мля, сидишь? Давай наливай, что-ли, - обратился вальяжный ко второму кавказцу.
Двое из этой троицы - Олег Данилыч и тот, кого назвали Ильяс, сидели лицом ко мне, тот, что Руслан - спиной. Руслан открыл бутылку с коньяком, наполнил рюмку вальяжному, а себе и напарнику налил минеральной воды. Олег Данилыч молча поднял рюмку, опрокинул в пару глотков и закусил лимоном. Лицо его еще больше перекосилось.
- Давай еще, - сказал Олег Данилыч, - полнее, полнее наливай…
Он проглотил еще рюмку коньяка, снова закурил. Тем временем официантка принесла поднос с тарелками. Все трое занялись едой, слышно было только позвякивание приборов. Я в это время уже почти допил вторую кружку. Где же этот чертов Алик? За соседним столом вальяжный закончил трапезу, взял зубочистку и воткнул ее между зубов.
- Ну... мне теперь, мля, телку надо, - после некоторой паузы сказал он.
- Сейчас на хату поедем, вызовем девочек, - впервые заговорил тот, что Руслан.
- И когда они приедут? В прошлый раз полтора часа ждали, не надо мне такого, мля, сервиса, - гундел Олег Данилыч. Он оглянулся и осмотрел зал.
- Слышь, Руслан, а сзади нас две неплохие телки, - понизив голос, сказал он. - Давай-ка, подкати к ним.
При этих словах у меня в животе похолодело. Руслан послушно встал, перешагнув через скамейку, прошел несколько шагов до соседнего стола, бесцеремонно присел к девушкам. Разговора сквозь гул, стоявший в зале, слышно не было, но через минуту он вернулся назад.
- Ну? - спросил Олег Данилыч.
- Это не шлюхи. Короче, послали… - невозмутимо сказал Руслан, снова принимаясь за еду.
- Ясное дело, что не шлюхи, - прошипел сквозь зубы Олег Данилыч. - А ты, мля, им сразу потрахаться предложил?
- Да нет. Сказал, что молодой бизнесмен предлагает интересно провести вечер.
- И что они?
- Я же говорю, что послали.
- Прямо так и послали? Открытым текстом?
- Не, сказали, чтоб бизнесмен поискал где-нибудь в другом месте.
- Так… двигай к ним и передай, что за проведенный вечер они получат ну, допустим… по пятьсот зеленых, - сказал Олег Данилыч приглушенным тоном.
- Хорошо, шеф, как скажете… - Руслан пожал плечами и снова отправился за соседний стол.
За все время этого разговора меня бросало, что называется, то в жар, то в холод. Руслан вернулся так же быстро, как и в первый раз.
- Теперь послали открытым текстом, - так же невозмутимо сказал он.
- Ну, суки! Мля, их надо за это наказать, - процедил вальяжный. - Ильяс, иди ты, наедь на них, испугай….
- Олег Данилыч, может ну их… Сейчас поедем домой, вызовем нормальных девочек, которые не ломаются и все умеют. Знаю я одну приличную фирму, - начал успокаивающе Ильяс.
- Ты, что, Ильяс, стерпишь, мля, когда нас так вот просто посылают? - Олег Данилыч, говоря это, повернулся к Ильясу, выпятил челюсть и оттопырил нижнюю губу. - Нас нельзя посылать, мля, ты понял или нет?
- Ну хорошо, - медленно сказал Ильяс, вытер губы салфеткой, поднялся и прошествовал к столу девушек. Видно было как он так же бесцеремонно уселся и заговорил, поглаживая усы.
У меня вдруг возникла неодолимая потребность выйти в туалет. Когда я поравнялся со столом девушек, уловил, как Ильяс, агрессивно подавшись к брюнетке, цедит сквозь зубы:
- … не пожалеть потом. Наш шеф человек авторитетный, не бедный. Он бы вас не обидел.
Девушка смотрела на него со странным выражением, примерно так смотрят на глупое и надоедливое домашнее животное.
Ильяс, видимо, почувствовал это и перешел к более решительным действиям. Он коснулся ее плеча и сказал с неприкрытой угрозой:
- Слушай, чего ты ломаешься, как девочка?
Я приостановился, когда услышал ее голос, неожиданно низкий, спокойный и чуть насмешливый:
- Мы же сказали вашему другу, что не по этому делу, - она с брезгливой гримаской тыльной стороной ладони стряхнула его протянутую руку. - Если не понимаете, можем объяснить и по другому...
Вторая девушка мягким движением скользнула к краю скамьи и чуть наклонилась вперед, положив ладони на стол, будто приготовилась вскочить. Я увидел ее глаза, голубые и холодные, бледное узкое лицо оставалось совершенно спокойным, а челюсти продолжали мерно двигаться. Возникла небольшая пауза. Блондинка, не отрывая взгляда от Ильяса вдруг выдула изо рта большой пузырь, который лопнул с громким щелчком. Ильяс взглянул в ее глаза и почему-то смутился, потом оглянулся, словно ожидая поддержки, на свою компанию. Лицо начало багроветь, и тут взгляд его остановился на мне.
- А тебе чего надо, чмо? - спросил он, явно обрадованный, что появился объект, на который можно было переключиться, не "потеряв лица", как говорят японцы.
Я видел его недобро прищуренные глаза, выпяченный крепкий подбородок и почувствовал где-то в животе неприятный холодок, какой бывает перед прыжком с вышки в воду. Но в то же время краем глаза я отметил, что обе девушки смотрят на меня.
Ну и тем более я не мог потерять лицо под взглядом чудесных глаз брюнетки, никак не мог. И откуда снизу, как будто с пяток, поднялась горячая волна, растворила без следа противный холодок в животе и ударила в голову - я, наверное, покраснел точно также как этот усатый козел.
- А ты чего пристаешь к девушкам? - сказал я, сжимая кулаки. И добавил, стараясь, чтобы слова звучали ясно и четко: - И я не чмо, это ты чмо усатое.
На нас начали обращать внимание, сбоку возник второй, бритый Руслан. Ильяс еще больше побагровел, даже уши налились малиновым цветом.
- Что ты сейчас сказал? - спросил он. Потом бросил взгляд по сторонам, увидел повернутые к ним любопытные лица, как Жора начал выдвигаться из-за стойки.
- А ну, пошли выйдем, поговорим, - поднимаясь и тесня меня к выходу, сказал Ильяс.
Я повернулся, успев заметить, что брюнетка что-то тихо говорит второй девушке, наклонившись нал столом, и с готовностью пошел рядом с Ильясом. Руслан обернулся к Олегу Данилычу, тот вяло махнул рукой:
- Иди-иди, проучите этого …
Руслан последовал за нами. Когда проходили мимо стойки, Жора спросил обеспокоено:
- Что за дела, Гоша?
- Да надо поговорить, все нормально, - беспечным тоном сказал я, думая между тем, как теперь выпутываться из этой ситуации.
* * *
Вышли в вестибюль, миновали его и прошли в просторный холл перед туалетами, где не было ни души. Я повернулся к Ильясу, Руслан оставался позади и пока не вмешивался.
- Ну-ка повтори, что ты сказал, - нехорошо улыбаясь, сказал Ильяс.
- Я еще раз тебе говорю, что ты чмо усатое, - едва успел повторить я, как согнулся от острой боли в боку. А потом словно бомба взорвалась у меня в голове. Я не видел удара - он бил снизу, от пояса и угодил в лицо слева. Через какие-то секунды я осознал, что лежу у стены, приподнял голову, пытаясь собрать глаза в кучу. Все кружилось и плавало, потом взгляд все-таки сфокусировался на массивной фигуре, нависшей надо мной.
- Ну, так как ты меня назвал? - спросил Ильяс, оскалившись, левой рукой захватив меня за пиджак на груди, и здоровенный волосатый кулак его был занесен для следующего удара.
Я не успел ничего ответить, потому что послышался голос второго:
- Э! А вам чего надо? - и тут же два глухих удара, и шум чего-то тяжелого, рухнувшего на пол.
Ильяс отпустил меня, повернулся, и я увидел обеих девушек. Причем брюнетка стояла позади, а блондинка - она оказалась внушительного роста - выдвинулась вперед на пару шагов. И еще я увидел чьи-то рифленые подошвы ботинок носками вниз. Это тот, второй, Руслан лежал на полу лицом вниз.
Секунду или две Ильяс пялился на девушек и на лежащего Руслана, потом выдавил:
- Какого хрена? Вы чего творите, суки?
Дальнейшее произошло быстро. Ильяс рванулся к долговязой блондинке, сграбастал ее за отворот куртки и дернул на себя. И она, без сопротивления, с готовностью качнулась к нему, как будто падая, но в последний момент голова ее резко дернулась вперед, врезаясь лбом ему прямо в лицо. Что-то хрустнуло, и голова Ильяса откинулась назад. Он покачнулся, отступил на шаг, пытаясь сохранить равновесие, но блондинка поймала его двумя руками за края куртки и в свою очередь резко дернула на себя, выбрасывая вперед согнутое колено. Послышался глухой звук, как при ударе по боксерскому мешку. Мне показалось, что Ильяс на мгновение подлетел в воздух, потом опустился, но уже как сдутый воздушный шар. Было слышно как он судорожно пытается вдохнуть и у него это не получается. Девушка отпустила его, отступила на шаг и пару секунд чуть наклонив голову в сторону рассматривала его, как мне показалось с задумчивым выражением. Ильяс наконец вдохнул и, протянув руку к девице, попытался что-то сказать, но она, не меняя выражения лица, выбросила правый кулак вперед. Классический апперкот - машинально отметил я. И удар видимо попал точно в челюсть, так что бедняга отлетел назад и смачно влепился в стену спиной и затылком, потом медленно сложился и как-то неловко, на бок, улегся на кафельный пол рядом со мной.
Блондинка выпрямилась и секунду смотрела на неподвижные тела в угрожающей стойке. Убедившись, что они больше не шевелятся, повернулась к брюнетке, которая все это время спокойно стояла, не вынимая рук из карманов куртки.
- Проверь их! - скомандовала брюнетка, и направилась ко мне. Я уже кое-как приподнялся и сел, прислонившись спиной к стене.
Она присела рядом, заглядывая в лицо.
- Ты как? О, у тебя кровь…- она достала белый носовой платок и прижала его к моему лицу. - Ну-ка, держи.
Только сейчас я почувствовал теплую струйку, вытекающую из носа, и что левая половина лица онемела. Я прижал платок к носу. Платок источал приятный, незнакомый аромат.
- Зачем ты вмешался? - строго спросила она, глядя мне в глаза.
- Н-не знаю… - только и смог я выдавить.
Она крепко взяла меня за руку выше локтя и потянула вверх:
- Ладно, поднимайся, надо уходить.
Я оперся другой рукой на стену, кое-как поднялся, продолжая прижимать платок к лицу. Блондинка тем временем быстро и деловито обшарила неподвижные тела. Когда повернулась, в руках у нее были два пистолета, она держала их за стволы рукоятками от себя. И она продолжала, как ни в чем не бывало, жевать резинку.
- Уходим, оружие забирай! - сказала брюнетка и двинулась в сторону вестибюля, увлекая меня за собой.