Часть 3
Трудный выбор
Ветви деревьев нависали так низко, что Фолкнару пришлось спешиться и вести коня в поводу. Впереди блеснула вода, рекс ускорил шаг, стремясь поскорее покинуть душную и влажную атмосферу леса и ощутить приятную прохладу. Стволы расступились, как ему показалось, с огромной неохотой, под подошвами сапог зашуршал мелкий песок. Речушка оказалась мелкой и узкой, однако вода настолько чистая, что уже от опушки Фолкнар мог рассмотреть каждый камешек на дне.
Напоив коня, он разделся по пояс и, черпнув ладонями, с наслаждением плеснул на разгоряченные плечи и грудь. Тщательно сполоснувшись и умывшись, он выпрямился… и, ощутив чей-то взгляд, схватил лежащий рядом меч, принимая боевую стойку.
На него широко открытыми голубыми глазами смотрела совсем юная девушка в изорванном платье, очень простом на вид. На щеке ее пламенела царапина, коса расплелась, золотые волосы расплескались по плечам, женственным, но одновременно по-крестьянски сильным. Увидев направленный в ее сторону меч, она испуганно попятилась, но, оступившись, с жалобным криком упала на песок. Фолкнар выпрямился, вложил меч в ножны. При его приближении девушка обреченно сжалась, машинально запахнув на груди разорванное платье.
- Не бойся. – Фолкнар протянул руку. – Встань.
Она нерешительно вложила свои тонкие пальцы в широкую ладонь рекса, однако, чуть приподнявшись, вскрикнула и опустилась обратно.
- Я не могу… нога…
Фолкнар присел, осматривая изящную лодыжку. Она сильно распухла, видимо, девушка подвернула ее при падении. Осторожно взяв ступню в руки, Фолкнар коротко дернул. Девушка вскрикнула, в голубых глазах блеснули слезы.
- Все в порядке, я вправил сустав, – Фолкнар рывком оторвал край ее подола, открывая участок светлой, нецелованной солнцем кожи выше колен, и туго замотал место вывиха. – Скоро танцевать сможешь. Кто ты?
- Я Салана, добрый господин, – едва слышно прошептала девушка. Страх постепенно проходил, на щеки возвращался румянец, а близость большого сильного мужчины заставляла глаза блестеть, а грудь приподниматься, натягивая ткань платья. – Я собирала хворост в лесу, когда появились разбойники. Я убежала, но заблудилась.
- Понятно, – кивнул рекс. – Я спешу, но оставлю тебе нож и достаточно еды, чтобы хватило на несколько дней. В первом же селении я отправлю тебе на помощь нескольких охотников.
- Нет, добрый господин! – вскрикнула девушка, обхватывая его шею руками. – Прошу, не бросайте меня одну в этом ужасном лесу!
Голубые глаза девушки, наполненные слезами, притягивали к себе взгляд, заставляя забыть обо всем. Между ударами сердца Фолкнар выныривал из сладкого дурмана, однако снова видел эти глаза, эти губы, искусанные до крови, ощущал, как ее пальцы впиваются в его спину, оставляя широкие красные полосы. Словно сквозь вату он услышал ее пронзительный крик, горячее тело в его руках прогнулось навстречу и обмякло.
- Спасибо, добрый господин, – прошептала Салана, обессилено раскинув руки в стороны. – Вы сделали мне дар, который будет со мной вечно…
- Какой? – хрипло спросил рекс. Салана таинственно улыбнулась. Внезапно Фолкнар почувствовал, что нежная кожа под его пальцами стала грубой и холодной, словно чешуя огромной рыбы, голубые глаза девушки приобрели оттенок стоячей воды, в воздухе запахло тиной. От неожиданности он отпрянул в сторону, но не удержал равновесие и упал навзничь. Она встала, возвышаясь над ним, золотые пряди на глазах превратились в мокрые плети водорослей. Ладонь рекса ощутила ребристую рукоять меча. Одним движением обнажив его, он вскочил…
… и обнаружил себя сидящим на широком ложе в собственной спальне. Роскошное одеяло отброшено в сторону, рядом лежит молодая женщина, растерянная и испуганная. Фолкнар с отвращением оглядел ее. После того, как два месяца назад несколько крестьян нашли его израненное и почти безжизненное тело в камышах на берегу реки и доставили в замок, он больше месяца провалялся в кровати с сильнейшей простудой. Когда здоровье рекса пошло на поправку, спешно прибывший с фронта Горн для ускорения его выздоровления приказал доставить в замок молодых женщин из окрестных деревень, однако Фолкнар, к его удивлению, выбрал самую невзрачную, с плоской грудью и рыжими волосами. По деревне ходили слухи, что девка была ведьмой и просто приворожила могучего рекса, сам Фолкнар это не опровергал. Он просто не мог признаться даже себе, что эта покорная наложница меньше всего напоминала ему гордую и надменную амазонку во главе огромного войска.
- Что с вами, господин? – спросила девушка, заботливо набрасывая на плечи рекса покрывало.
- Ничего, – хрипло ответил он. – Налей вина.
Она торопливо наполнила кубок. Фолкнар жадно осушил его, проливая дорогое вино на подбородок и грудь, швырнул кубок в окно.
- Мой господин еще чего-то желает? – осведомилась наложница. Фолкнар покачал головой.
- Нет. Убирайся. Совсем. И не возвращайся.
По щекам девушки побежали слезы.
- Но…
На ее горле сомкнулись стальные пальцы. Она захрипела, тщетно пытаясь освободиться, жестокий взгляд рекса словно парализовал волю.
- Не забывай свое место, тварь, – произнес Фолкнар. – Стража!
Дверь распахнулась так быстро, словно стражник стоял на пороге с занесенной рукой.
- Мой рекс?
- Убери эту потаскуху из замка. – Фолкнар оттолкнул девушку, она упала на пол, всхлипывая и причитая. – Можете предварительно позабавиться с ней.
Стражник довольно усмехнулся.
- Слушаюсь, господин!
Широкая, как лопата, ладонь сгребла девушку за шиворот и выволокла в коридор. Когда крики несчастной затихли в отдалении, Фолкнар встал с ложа и прошел к окну. Почему-то в голову пришла мысль, что Дара даже в рабском одеянии, даже прикованная к ложу, все равно выглядела бы гордой и неприступной царицей, а не безвольной игрушкой.
Языки пламени над лампами на мгновение взметнулись вверх, едва не коснувшись потолка, ноздрей коснулся едва заметный запах серы.
- Привет, Веда. – сказал рекс, не оборачиваясь. – Ты, как всегда, без стука?
Богиня (или все-таки демонесса, Фолкнар пока не определился) опустилась в свое любимое кресло, изящным движением забросив ногу на ногу. Огненные глаза смотрели на рекса с сочувствием и едва заметной усмешкой.
- Думаешь о ней?
- Ты же все знаешь. – ответил Фолкнар. – Зачем же спрашиваешь?
- Все не знают даже Высшие Боги, – парировала Веда. – Но могу сказать, что ваш с ней союз возможен.
- Возможен? – Фолкнар обернулся. – И от чего это зависит?
- Все в жизни человека зависит лишь от него. Те, кто считает, что без воли богов и листок с дерева не упадет, просто не желает принимать ответственность на себя, – заметила Веда. – Линия твоей жизни вот-вот пересечется с линией жизни Дары. Все будет зависеть лишь от твоего выбора.
- Ты говоришь загадками, – раздраженно произнес Фолкнар. – Что за выбор?
- Если ты выберешь один путь, то вы с ней будете вместе. Вы проживете долгую жизнь, у вас будет много потомков, однако после вашей смерти они ввергнут мир в войну, подобной которой этот мир еще не видывал. Она будет длиться так долго, что даже я не вижу ее окончания. Жертвами этой войны сотни тысяч человек. Скажи, ты сможешь жить с этим?
Фолкнар долго молчал, внимательно глядя в глаза богини, на лице рекса отразилась мука.
- А второй путь?
Веда поднялась из кресла и направилась к камину. Остановившись возле него, она оглянулась.
- Мир избежит этой страшной войны. Твой потомок завершит объединение мира под своей властью. Но линия жизни Дары будет оборвана.
Пламя камина вспыхнуло, ударив по глазам рекса, а когда он снова огляделся, Веды в комнате уже не было.
Со двора послышалось конское ржание, громкие, возбужденные голоса. Скомкав покрывало, Фолкнар не глядя швырнул его на ложе и вышел на балкон, нависающий над главным входом. У крыльца гарцевал взмыленный конь, наездник спрыгнул с седла и бросился к главному входу, но, увидев рекса, торопливо преклонил колено.
- Господин, они едут! – ликующе воскликнул он. – Царица Дара! Она лично едет сюда во главе посольства, чтобы просить о мире! Они будут здесь менее, чем через час!
Фолкнар жестом отослал его прочь и вернулся в спальню, чувствуя, как сердце колотится о ребра, словно пытаясь вырваться наружу. Усилием воли взяв себя в руки, он набросил на плечи рубаху и быстро вышел их комнаты. В дальнем конце коридора ошивался стражник, с недовольной миной изучавший свою правую ладонь. Заметив приближающегося рекса, он вытянулся по стойке «смирно», ударив древком копья в пол.
- Мой рекс!
Фолкнар кивнул и прошел мимо, однако, сделав несколько шагов, остановился и вернулся, указав взглядом на тонкую струйку крови, стекавшую по тыльной стороне кисти стража.
- Что случилось?
Воин замялся, старательно избегая взгляда рекса.
- Та шлюха, господин, которую вы изволили отдать нам… она сбежала по пути в казармы. Укусила меня за руку, тварь, и выскочила в ворота, когда въезжал гонец.
- Недоумки, – без особой злости бросил Фолкнар. Стражник съежился, словно в ожидании удара. – С одной потаскухой справиться не в состоянии. Завтра отправитесь в войска, а то скоро мухи вас крыльями сдувать начнут. Сейчас иди к челяди, скажи, чтобы готовили гостевые комнаты.
Стражника как ветром сдуло. Фолкнар вернулся в свою комнату и, не раздеваясь, рухнул на ложе, широко раскинув руки в стороны и задумчиво глядя в потолок. Тихо, чтобы не нарушить думы рекса вошла служанка, поставила на столик у изголовья новый кувшин с легким вином, но Фолкнар не обратил на нее внимание. Мысленно он прокручивал все события последних двух месяцев. Неужели войне с Ардарией конец?
После захвата перевала армия Дары стремительным броском ворвалась на земли Фолкнара, однако наступление быстро захлебнулось. Через неделю после прорыва войско под командованием Горна и Даррена, в которое влились отряды, спешно переброшенные из отдаленных гарнизонов, наголову разгромило отряды Ардарии, уничтожив почти половину воинов и захватив весь обоз. Остатки вражеской армии начали отступать, иногда огрызаясь редкими контратаками, но, в конце концов, были прижаты к Хребту. Полное уничтожение войска царицы Дары стало лишь вопросом времени, однако дело приняло новый оборот. И пока Фолкнар не знал, радоваться этому или огорчаться.
Размышления рекса прервал знакомый рев боевого рога. Именно по его сигналу воины Дары шли в атаку на перевал, который Фолкнар защищал всего лишь с полусотней воинов, однако тогда в этом звуке было злое торжество и предвкушение неминуемой победы, сейчас же в нем звучали нотки обреченности и покорности. Фолкнар неторопливо вышел на балкон. Ворота замка распахнулись, пропуская во двор пятерых всадников в серых дорожных плащах. Тот, что ехал первым, сбросил с головы капюшон, на плечи упали густые светлые волосы. Фолкнар ощутил, что сердце сжала невидимая рука. Словно почувствовав его взгляд, Дара подняла голову, их глаза встретились на мгновение, затем она небрежно толкнула коня пятками в бока, направляя в сторону коновязи у стены донжона.
Стоя на крыльце, Горн наблюдал за тем, как послы Ардарии привязывают своих коней и стряхивают с плащей дорожную пыль. Когда они направились к входу в донжон, он решительно шагнул навстречу.
- Вход с оружием разрешен лишь нашим людям. Свои мечи оставьте здесь.
Послы остановились. Глаза самого старшего из них, мужчины лет сорока в легкой кольчуге работы явно не деревенского кузнеца, угрожающе сузились, ладонь легла на эфес изящной сабли. Горн нагло усмехнулся, взглядом предложил ему выдернуть оружие из ножен. Посол огляделся – со стен, с крыш построек, из окон донжона в его сторону смотрели взведенные арбалеты. На мгновение Горну показалось, что незнакомец сейчас атакует, надеясь убить до того, как его самого превратят в исполинского ежа, однако ситуацию неожиданно разрядила Дара.
- Мы находимся в доме великого рекса и полностью вверяем себя его гостеприимству.
Она откинула полы плаща и вынула из креплений на бедрах боевые серпы, передав подошедшему воину. Лица прибывших с ней мужчин разгладились – подчиниться приказу царицы совсем не то же самое, что покориться врагу. Они сложили на согнутых руках стражника свои мечи и ножи. Горн придирчиво осмотрел их и только после этого отступил в сторону, позволяя пройти в замок.
Фолкнар встретил послов Ардарии в холле, стоя у подножия широкой лестницы, ведущей на галерею второго этажа.
- Добро пожаловать в мой замок, – спокойно произнес он. – Вам уже приготовлены комнаты. Сегодня отдыхайте с дороги, о делах поговорим завтра. Если вам что-то понадобиться, скажите слугам. А сейчас прошу извинить меня – у меня дела.
Он коротко поклонился, послы поморщились – в Ардарии такой поклон даже не сочли бы поклоном, лишь едва заметный кивок, однако смолчали. Отвернувшись, рекс начал подниматься по лестнице, чувствуя спиной пристальный взгляд Дары.
К ужину царица не спустилась, сославшись на усталость после долгого пути. Горн, узнав об этом, яростно сверкнул глазами, усмотрев оскорбление величию рекса, но Фолкнар его успокоил.
- Даже если и так, пусть потешится. Все равно завтра на переговорах условия будем диктовать мы.
Впрочем, сам Фолкнар тоже не задержался за столом надолго – поднял кубок в честь гостей и покинул зал, предоставив послов Горну. На душе было тяжело – из головы не шло предсказание Веды. Она оказалась права – линии жизни рекса и царицы Ардарии снова пересеклись, а, значит, и трудный выбор не заставит себя ждать. Но что это будет за выбор? Условий мира для двух держав? Возможно, Дара собирается навязать ему выгодные ей условия, но, если так, ее ждет неожиданность.
Однако неожиданность ждала самого Фолкнара. Кивнув стражнику, стоявшему у стены, он быстрым шагом вошел в свои покои и остановился на пороге, словно налетев на невидимую стену.
Дара ожидала, сидя на края ложа. Ее густые волосы небрежно собраны на затылке и закреплены длинной деревянной спицей, а слепленное лучшими скульпторами богов тело едва прикрывает туника из настолько легкой ткани, что она должна порваться, как бумага, от малейшего движения или дуновения ветра.
- Неожиданно, – заметил рекс, стараясь, чтобы голос звучал как обычно. Он закрыл за собой дверь и повернулся к воительнице. – Это твой способ вести переговоры?
- Ардария проиграла войну. Исход переговоров уже предрешен, – ответила Дара, грациозно поднимаясь навстречу. – Это способ получить от них хоть какое-то удовольствие.
Подняв руку, она вынула деревянную заколку и чуть тряхнула головой, позволяя волосам рассыпать по плечам водопадом восхитительного шелка. Фолкнар спокойно смотрел, стараясь напомнить себе, что это подвох, какая-то уловка, что не так уж она и хороша, что были в его жизни женщины и лучше… однако предательская слабость в ногах красноречиво свидетельствовала, что обмануть себя не удастся.
Одеяние скользнуло к ее ногам, оставляя воительницу в наряде первой женщины. Она грациозно приблизилась к рексу и, расстегнув тонкую кожаную куртку без рукавов, которую он носил в стенах замка, провела ладонями по широким плитам грудных мускулов, по ровным квадратам мышц живота. Фолкнар на мгновение зажмурился, пытаясь удержать ускользающую трезвость мыслей, но кровь уже стучала в висках, а в промежности отчетливо пульсировало.
- Ты так напряжен, – голос Дары донесся до него словно с другого берега широкой реки. – Я помогу тебе расслабиться.
Рекс смутно ощутил, что куртка куда-то исчезла, а ее ладони укладывают его на ложе. Раскинув руки в стороны, он ощутил, что она оседлала его живот. На столике у изголовья стоял небольшой чан с теплой водой с добавленными ароматическими снадобьями. Дара смочила мягкую тряпицу и провела по телу рекса, он закрыл глаза, полностью отдавшись во власть ее сильных и странно умелых рук. Она выжала остаток воды с тряпицы на свою грудь, прогибаясь со сладким стоном, затем положила тряпицу в чан. Фолкнар не видел, что взамен она незаметно взяла свою деревянную заколку, которую несколько минут назад бросила на столик, и спрятала за предплечьем.
- Наслаждайся, могучий рекс. – Дара наклонилась, коснувшись губами бьющейся жилки на его шее. – Эти минуты ты запомнишь до самой смерти, обещаю…
Горн вышел на крепостную стену, вдыхая свежий ночной воздух и прислушиваясь к звукам веселья из пиршественного зала. Послы Ардарии и местные командиры после второго кувшина вина на одну ночь забыли вражду и теперь орали старую песню про жрицу какого-то древнего культа, давшую обет целомудрия, встретившую в лесу пятерых воинов. Далеко внизу в свете звезд поблескивала тонкая лента горной реки. Когда-то именно отсюда Фолкнар начал штурм этой крепости, которая стала первым шагом в длинной цепи его завоеваний. Горн поморщился. Он часто ловил себя на мысли, что недоволен возвышением Фолкнара и тем, что сам он остался на вторых ролях, в тени великого рекса. Иногда, жаркими ночами, он думал о том, что могло бы произойти, если бы он сам стал рексом, однако это могло произойти лишь в случае отречения действующего рекса от титула. Был и другой путь – победить Фолкнара в честном поединке, на глазах у всего войска, однако Горн не питал иллюзий – он знал, что ему не по силам одолеть Фолкнара, который, даже став властелином обширных территорий, все равно не оставлял ежедневных упражнений, а в сражениях бился в первых рядах, рядом с простыми воинами. Оставался маленький шанс на то, что его все-таки найдет шальная стрела и он погибнет, не оставив наследника, тогда титул рекса достанется тому, кто первым подберет. Конечно, был еще Даррен, которого и сам Фолкнар рассматривал в качестве своего преемника, однако Горн был уверен – завладев титулом рекса, даже временно, он сумеет избавиться от конкурента.
- Красивая ночь, правда? – послышался рядом негромкий голос. Вздрогнув, Горн вынырнул из своих дум и обернулся, бросая ладонь на эфес меча. Рядом с ним стоял высокий худощавый человек, почти неразличимый в ночи из-за своего слегка мешковатого черного одеяния. Лицо носило печать порочности и природной хитрости, а озорно поблескивающие глаза придавали вид умелого рыночного вора, любимца женщин и завсегдатая таверн.
- Кто ты? – зло спросил Горн, с лязгом бросая меч обратно в ножны. Незнакомец пожал плечами.
- Почему все мои клиенты начинают с этого вопроса? Какая разница в том, как меня зовут, откуда я родом и сколько колен благородных предков в моей родословной?
- Разница в доверии, – ответил Горн. Незнакомец начинал его забавлять. – Что тебе нужно?
- У меня есть товар, который рекс наверняка захочет купить, – незнакомец хитро усмехнулся. – Я оцениваю его в пять тысяч золотых.
- Говори, – кивнул Горн. – Если твой товар стоит того, то ты получишь эти деньги, даю слово.
- Слово? – незнакомец подумал. - Хорошо. Я знаю, рекс и его военачальники всегда держат свое слово. Я тут узнал… совершенно случайно, разумеется… что Дара собирается убить рекса в ночь перед переговорами.
- Это чушь, – презрительно отозвался Горн. – Как она это сделает, без оружия и своих воинов?
Незнакомец хитро усмехнулся.
- Ее красота лучше любого оружия. Она позволит ей приблизиться к нему так близко, как не приближался еще никто… - шпион разрезал воздух рубящим ударом ладони. - ..и достаточно будет одного хорошего удара чем-нибудь острым или тяжелым.
Горн оттолкнул его с дороги и бросился в замок. Стражники, стоявшие в нишах вдоль стен коридоров, провожали удивленными взглядами – никогда еще рыжий великан не перемещался по крепости с такой скоростью.
- Фолкнар у себя? – спросил Горн у стражника, застывшего у двери покоев рекса. Тот хитро усмехнулся.
- Да, Ваша милость. И не один… рекс принимает у себя царицу Ардарии. Но, если пожелаете, я доложу о вашем приходе.
Горн открыл рот, чтобы приказать этому увальню пошевеливаться и побыстрее сообщить рексу, что… однако новая мысль заставила изменить решение.
- Нет, не нужно. Я поговорю с ним утром.
Развернувшись, он неторопливо направился прочь. На лице появилась довольная усмешка – похоже, удача наконец-то улыбнулась и ему.
Дара выпрямилась, внимательно глядя на Фолкнара. Он лежал на спине, закрыв глаза и широко раскинув руки в стороны. Стараясь не делать резких движений, она медленно занесла руку с длинной и острой спицей, держа взглядом горло рекса. В удар она вложила всю свою ненависть и силу, однако правая рука Фолкнара неожиданно взлетела вверх, перехватив запястье. Он открыл глаза, полные презрения.
- Хорошая попытка. Но неудачная.
Указательным пальцем второй руки он несильно ткнул в точку за ее правым ухом. Закатив глаза, воительница упала на ложе. Фолкнар встал, быстро застегнул штаны, и направился к выходу, прихватив стоявший в углу меч.
При виде рекса стражник в коридоре стер с лица хитрую усмешку, изобразив глубокое почтение и внимание.
- Позови еще пару человек, – приказал Фолкнар. – Царицу Ардарии одеть, связать, заткнуть рот, чтобы ядом не истекала, потом стеречь. И не дай вам боги прикоснуться к ней хотя бы пальцем – отрублю руки.
Страж побледнел – он хорошо знал, что подобные угрозы рекса всегда были не простыми обещаниями. Фолкнар жестом отпустил его выполнять приказ, а сам направился к лестнице в пиршественный зал, откуда доносились удалые песни.
Послам Ардарии хватило одного взгляда на лицо рекса, чтобы понять, что их замысел провалился. Впрочем, они не растерялись – быстро свернув шеи собутыльникам, завладели их мечами и вскочили из-за стола. В их движениях не было и намека на пьяную неуверенность, тогда как остальные пировавшие уже лежали под столом. Фолкнар понял, что послы выплескивали содержимое своих кубков под стол, либо, что более вероятно, приняли снадобье, нейтрализующее алкоголь. Теперь все четверо приближались, пытаясь взять в клещи.
- Ваша царица в плену, – спокойно произнес рекс, обнажая меч и отбрасывая ножны в сторону. – Ваш план раскрыт. Бросайте оружие, и я сохраню ваши жизни.
- Лучше достойная смерть, чем унизительный плен! – прорычал тот, что не хотел сдавать оружие при входе. Фолкнар покачал головой.
- Поверь мне, здесь не тот случай.
Двое врагов сделали обманные выпады и тут же отступили, надеясь выманить рекса на себя и подставить под удары нападавших с флангов. Фолкнар сделал вид, что поддался на уловку, однако в последний момент, не глядя, ударил в сторону пяткой. Послышался хруст, переносица противника вмялась вглубь черепа, как пустая картонная коробка. Вскрикнув, он выронил меч и рухнул навзничь, закрывая окровавленное лицо ладонями. Звякнул металл – Фолкнар завел обе руки за голову, блокируя своим клинком рубящий удар левого врага в спину, тут же развернулся, припадая на колено и описав мечом сверкающую дугу. Посол попятился, с криком ужаса глядя на страшную рану живота, из которой под внутренним давлением начали вылезать внутренности.
Спеша ударить в спину, двое уцелевших врагов бросились к рексу, замахиваясь мечами. Перекувыркнувшись через плечо, он разбежался, сделал несколько шагов вверх прямо по стене, оттолкнулся ногами, выполнив заднее сальто, и оказался позади нападавших. Прежде, чем они успели обернуться, он кистевым движением крутанул меч и коротким взмахом швырнул его, пригвоздив одного противника к стене, как бабочку к планшету.
- Советую бросить меч, – холодно произнес Фолкнар. – Или ты разделишь судьбу друзей.
На лице уцелевшего посла отразилось секундное колебание, но в руках рекса не было оружия, поэтому враг решился на последнюю отчаянную атаку. Фолкнар нырнул под сверкнувший клинок, выполнил боковой переворот, оказавшись возле стены, выдернул свой меч из повисшего трупа и, перехватив острием вниз, ткнул назад, пропуская лезвие подмышкой. Сзади раздался удивленный выдох, руки ощутили сопротивление, с котором клинок разрывал плоть. Фолкнар повернул меч в ране и выдернул. Тело тяжело рухнуло на пол. Обернувшись, рекс носком сапога перевернул его на спину, взглянул в искаженное удивлением и болью лицо.
- Был дурак. – рекс покачал головой. – Нет дурака. Но умер красиво.
В эту ночь никто в замке не спал – челядь делилась подробностями происшедшего, которые с каждым новым пересказом обрастали все новыми подробностями, а стража носилась по замку в запоздалом служебном рвении, заглядывая под каждую кровать и в каждый шкаф. Лишь к утру страсти постепенно улеглись, однако ощущение нездорового возбуждения осталось.
Наутро Фолкнар занял свое место за столом в главном зале. Этот стол находился на возвышении и допускались за него только ближайшие соратники рекса, вроде Горна и Даррена. Последний так и не приехал, хотя его ожидали – в ночь покушения остатки армии Дары перешли в контрнаступления, пытаясь вырваться из окружения, бой продолжался до зари. С первыми лучами солнца уцелевшие воины Ардарии отступили на свои позиции, забрав раненых. Узнав об этом, Горн совсем упал духом – титул рекса, который он мысленно уже примерил на себя, ускользал, как песок сквозь пальцы.
Вдоль стен этого обширного зала в две шеренги выстроились около сотни воинов – почти весь гарнизон крепости, за исключением дежурной смены. Только после того, как все приготовления были закончены, двое стражей ввели Дару.
На ней были простые суконные штаны и такая же рубаха, однако даже в такой одежде, со связанными руками она выглядела царицей, которой предстоит принимать одетых в лохмотья бродяг. Она остановилась в центре зала, ощущая жадные похотливые взгляды солдат. Вид при этом у царицы был такой надменный, что даже у Фолкнара возникло желание ударить ее, дабы сбить спесь.
Довольно ухмыльнувшись, Горн вылез из-за стола, что было совсем не просто, учитывая его комплекцию, и подошел к ней. Сжав пальцами подбородок воительницы, он грубо повернул к себе лицо, посмотрев в глаза.
- Ты хороша, царица. А на моем ложе будешь еще лучше…
Дара посмотрела так, словно он был тараканом, который полз по ее одежде. Взъярившись, Горн замахнулся ладонью.
- Я научу тебя покорности, рабыня!
- Не смей.
Спокойный голос Фолкнара отрезвил разъяренного Горна, как тихое хозяйское «Фу» останавливает злого пса. Рекс неторопливо спустился с возвышения и приблизился к военачальнику, внимательно глядя в глаза.
- С ней ничего не случится без моего на то прямого приказа.
Горн бросил на него лютый взгляд, затем быстро огляделся – воины у стен притихли, внимательно прислушиваясь к разговору.
- Прошу прощения, – нехотя произнес Горн. – Конечно, ты рекс и я повинуюсь.
Кивнув, Фолкнар отвернулся и направился обратно к столу, однако голос Горна заставил его остановиться.
- Ты рекс, – с нажимом произнес Горн. – Но даже рекс обязан повиноваться тем законам, которые он же и установил. По нашим законам эта женщина такая же воинская добыча, как и любая другая. Ты можешь насладиться ею первым, но потом все равно должен отдать нам. И если ты отпустишь ее, то наши воины будут считать, что ты променял их на женщину, чьи руки обагрены кровью твоих же солдат.
Фолкнар медленно обернулся. Горн смотрел прямо, чувствуя спиной поддержку воинов, однако на всякий случай отступил на пару шагов назад.
- Ты говоришь мне, что делать? – спросил рекс. – Ты? Ты забыл, кто сделал тебя тем, кто ты есть? Ты забыл, кем ты был до нашей встречи?
- Ты наш рекс. – уже не столь уверенно произнес Горн. – Мы отдадим жизни за тебя. Но и ты должен прислушиваться к нам, особенно, если это велит закон.
Фолкнар встретился взглядом с Дарой. Она скорее умерла бы, чем попросила у него помощи, но посмотреть она могла. И выражением серых глаз могла попросить защиты.
- Я знаю закон, – резко ответил Фолкнар. – Я сам писал его. Действительно, по закону она рабыня и поступить с ней следует, как с рабыней.
Горн воодушевился, в глазах Дары мелькнул страх. Фолкнар поднял руку, призывая всех к вниманию.
- … но есть и другой закон. Рекс, снимая с себя этот титул, может выбрать один трофей, на который будет иметь право только он и который является неприкосновенным для всех остальных…
Среди солдат послышалось нарастающее роптание, Фолкнар замолчал, собираясь с силами, как перед прыжком в холодную воду.
- … и я ухожу, – наконец, произнес он. – И выбираю эту женщину в качестве трофея.
Он замолчал, давая присутствующим осмыслить его слова. В зале повисла звенящая тишина.
Первым опомнился Горн. С трудом скрывая ликование, он с натугой поклонился, чего не делал уже очень давно.
- Это мужественное решение, рекс. Однако ты помнишь, что ожидает каждого, кто решает покинуть наши ряды по своему желанию.
Лицо Фолкнара окаменело.
- Испытание.
- Именно так, – согласился Горн. – И ты лучше всех нас знаешь, что еще никому не удавалось пройти его. Стоит ли эта женщина таких жертв?
Фолкнар огляделся. Взгляды сотни воинов скрестились на нем, однако он не уловил в враждебности, скорее сочувствие и понимание. Дара смотрела неверяще, каждую секунду ожидая, что все происходящее окажется изощренным издевательством и сейчас рекс злорадно рассмеется и прикажет отвести пленницу в свои покои, где он сполна удовлетворит похоть, а потом ее привяжут к кровати где-нибудь в солдатском бараке, чтобы каждый мог насладиться плотью царицы Ардарии. Голос рекса прозвучал коротко и резко, как удар кнута.
- Я готов.
Толстая грубая веревка плотно стянула запястья. Обнаженный по пояс, рекс вышел в середину зала. Второй конец перебросили через потолочную балку и закрепили за скобу, вбитую в стену. Длина веревки позволяла Фолкнару стоять во весь рост, подняв руки над головой. Позади встал дюжий воин с длинной и толстой жердью в руках, еще связка таких лежала рядом.
- Суд богов! – громогласно объявил Горн. – Да свершится их воля! Сто ударов!
Фолкнар поднял голову, встретив взгляд Дары. Серые глаза царицы предательски блестели. Он ободряюще улыбнулся. Увидев это, Горн поморщился и взмахнул рукой. Широко размахнувшись, палач обрушил жердь на спину рекса. Звук удара облетел весь зал, по щекам Дары покатились слезы. Фолкнар пошатнулся, колени подломились, он повис на веревке, глубоко врезавшейся в кожу.
- Один! – с удовольствием объявил Горн. Его глаза лихорадочно блестели – сбывались самые смелые мечты. Палач нанес второй удар, рекс прогнулся в пояснице, зарычав сквозь плотно стиснутые зубы.
- Два!
Жердь разрезала воздух в третий раз. Послышался треск, деревянный обломок просвистел в воздухе, едва не задев самого палача. По бугрящейся мускулами спине рекса потекли горячие струи – кожа в месте удара лопнула, повиснув лохмотьями, обильно выступила кровь. Палач торопливо выдернул из связки новый прут.
- Три!
Следующий удар оказался сильнее предыдущих – палач вошел во вкус. Фолкнар повис на веревке, уронив голову на грудь, он больше не рычал, а лишь вздрагивал после каждого удара. Палач быстро приноровился и теперь бил с оттяжкой, каждым ударом рассекая кожу и плоть под ней.
- Четыре! Пять! Шесть! – с удовольствием отсчитывал удары Горн. – Семь! Восемь…
Нанеся последний, сотый по счету, удар, палач отступил в сторону. Он тяжело дышал, словно после многокилометрового марша, от могучих плеч валил пар. Горн приблизился к висящему, словно мешок, рексу и, сжав пальцами подбородок, приподнял голову. Глаза Фолкнара были закрыты, он не подавал никаких признаков жизни. Все еще боясь поверить в случившееся, Горн разжал пальцы – голова рекса безвольно упала на могучую грудь. Повинуясь нетерпеливому жесту, палач вынул из ножен небольшой нож с хищно загнутым лезвием и обрезал веревку на руках рекса. Тот рухнул ничком на залитый кровью пол.
- Рекс умер! – воскликнул Горн, поворачиваясь к солдатам. – Да здравствует новый рекс!
Несколько человек крикнули здравницу в честь нового рекса, однако большинство потрясенно молчали. Горн подошел к пленнице.
- Отведите эту… рабыню в мою спальню. Когда я с тобой закончу, ты будешь умолять меня дать тебе легкую смерть.
Дара не ответила, серые глаза неотрывно смотрели на распростертого на полу рекса, в них застыла мучительная боль. Послышался шорох и лязг кольчуг и кожаных лат – все стоявшие вдоль стен воины, как один, преклоняли колени, смиренно опуская головы. Заподозрив неладное, Горн обернулся. Перед ним стоял Фолкнар – избитый, изувеченный, всего за несколько минут постаревший лет на десять, но глаза на осунувшемся лице смотрели по-прежнему прямо и жестко.
- Нет… - потрясенно прошептал Горн. – Не может быть! Никто бы не выжил после такого!
- Не быть тебе рексом. – негромко произнес Фолкнар. – Не по тебе эта честь.
Лицо Горна стремительно меняло цвет от бледного к багровому, ноздри яростно раздулись, широкая ладонь упала на эфес меча.
- В таком случае я сам тебя убью!
Он выдернул меч из ножен и замахнулся, намереваясь одним ударом рассечь противника до пояса. Фолкнар покачнулся, словно в приступе слабости, его рука едва заметно коснулась толстой шеи Горна, заросшей рыжей бородой. Тот от неожиданности отступил, однако, опомнившись, расхохотался. Какая угроза может исходить от этого хорошо отбитого куска мяса, в котором осталось жизни на одно дуновение ветра? Внезапно злорадство на его лице сменилось растерянностью, которая почти сразу превратилась в животный ужас, меч со звоном выпал из ослабевших пальцев.
- Больно? – спокойно осведомился Фолкнар. – Ничего. Дальше будет куда хуже.
- Что… ты со мной сделал? – прохрипел Горн, опускаясь на колени.
- Теперь вся кровь в твоем организме поступает в голову, – буднично сообщил Фолкнар. – А вот обратно уже не возвращается. Твой мозг взорвется через десять секунд.
- Пощади… - взмолился Горн – Я буду верным слугой! Рабом! Кем скажешь! Только пощади!
Фолкнар молча покачал головой.
- Будь ты проклят! – вскрикнул Горн, падая навзничь. Его лицо побагровело, кровь хлынула из носа, ушей, глаз и рта, он с воем сжал голову ладонями, словно удерживая в ней рвущихся на волю демонов. В последнем усилии, за которым уже смерть, Горн вытянулся во весь рост, по огромному телу пробежала дрожь и он затих.
Фолкнар покачнулся. Шагнув вперед, Дара поддержала его. Серые глаза смотрели с участием и странной нежностью. Кивнув, Фолкнар посмотрел на коленопреклонных воинов.
- Встаньте. Все.
Воины выпрямились, несколько человек тут же унесли труп Горна, другие помогли рексу опуститься в кресло. Фолкнар перевел дух. Черная рука забытья снова накрыла его, однако пока ему удалось сбросить ее. Кто-то торопливо наполнил чашу вином, рекс сделал несколько глотков и закашлялся, вместе с вином отхаркивая кровь. Каждый вздох отдавался болью в груди, наверняка несколько ребер сломаны.
- Слушайте меня, – произнес Фолкнар. – Я ухожу. Отныне вашим рексом станет лорд Даррен. Служите ему, как служили мне, – он замолчал, переводя дух. – Скажите, что моим последним приказом, как вашего рекса, был приказ позволить остатку войск Ардарии уйти через перевал.
Опираясь на руку Дары, с которой уже сняли путы, Фолкнар поднялся на ноги и пошел к выходу. Толпа воинов расступалась перед ними, снова смыкаясь позади. У дверей Фолкнар оглянулся. Солдаты смотрели на него, они ждали последних мудрых слов уходящего рекса. Требовалось сказать что-то мудрое и красивое, что осталось бы в веках, однако, как назло, ничего на ум не пришло, и он лишь поднял руку со сжатым кулаком.
- Пусть боги хранят вас!
Во дворе их уже ждали оседланные кони, челядь торопливо укладывала в седельные мешки все необходимое. Приняв из рук подбежавшего воина кожаную куртку, Дара осторожно, чтобы не причинить боль, накрыла плечи рекса. В седло его усадили совместными усилиями нескольких слуг и, наконец, конь неторопливо зашагал к воротам, ведомый за повод рукой Дары. Когда ворота остались позади, со стен замка послышался протяжный звук особого рога, который ранее никогда не звучал над этими землями – последняя почесть уходящему в последний путь рексу.
Дара тревожно посматривала на Фолкнара – он сидел в седле, сгорбившись, часто роняя голову на грудь, пару раз ей с трудом удалось удержать его от падения. Когда замок скрылся из виду, Фолкнар остановил коня.
- Иди… - он с трудом поднял руку. – Перевал… там. Гонцы… отправлены… тебя… пропустят…
Он покачнулся, словно дерево, в которое ударила молния. Дара попыталась схватить его за плечо, однако пальцы лишь скользнули по толстой коже куртки. Фолкнар повалился набок, рухнув в дорожную грязь.
Правый бок чувствовал жар костра, но левый словно оказался в ледяных водах подземной реки мертвых. Перед внутренним взором Фолкнара витали смутные образы, некоторые казались знакомыми, однако их объединяло одно – все они несли в себе страхи и ужасы предстоящей великой войны, лавину которой он сдвинул своим выбором. Иногда ему удавалось преодолеть это состояние, тогда он видел бледное лицо Дары, которая постоянно была рядом, однако это продолжалось недолго, затем он снова срывался в омут иллюзий.
В очередной раз вернувшись от ручья, Дара присела на корточки, поднося флягу к сухим губам Фолкнара. У него начиналась лихорадка, он часто бредил, называл имена, названия городов, о которых царица Ардарии даже не слышала, битвы, отгремевшие много лет назад. Лоб рекса пылал, вода испарялась, едва коснувшись кожи.
Костер вспыхнул с новой силой, словно в него швырнули целую охапку сухих дров, стол пламени поднялся на высоту человеческого роста. Дара обернулась, схватив лежащие на седельном мешке боевые серпы. Из костра на поляну шагнула женщина невиданной красоты, вокруг ее головы бушевало пламя, словно ветер трепал рыжие волосы. Огненные глаза взглянули на истерзанное тело рекса без малейшего сочувствия.
- Ты кто? – настороженно спросила Дара. Богиня снисходительно улыбнулась, взглянув на ее оружие.
- Твой друг называет меня Ведой. Не волнуйся, он выживет. По крайней мере, на этот раз.
Дара выпрямилась, однако оружие не убрала.
- Чего ты хочешь?
- Сказать тебе кое-что, – Веда шагнула к воительнице, та инстинктивно отступила, ощутив исходящий от богини жар. – Не оставляй его. Береги его. Тебе невдомек, чем он пожертвовал, чтобы спасти тебя. Не только своей страной и титулом рекса, но и тем, что тебе пока не дано понять и осознать.
- Да куда уж нам… - огрызнулась Дара – А тебе-то что?
Ответа не последовало. Дара огляделась. Рядом никого не было, лишь крохотное пламя костра лукаво подмигивало ей, напоминая о только что состоявшемся разговоре.
В эту пещеру не доносились звуки снаружи. Здесь всегда царила абсолютная тишина, и так было всегда, с самого первого дня существования мира. Олимпиус сидел на камне у самого края крохотного озерца, внимательно вглядываясь в свое отражение. Он часто это делал, находя в этом созерцании какой-то особый смысл, хотя любой из ошивавшихся рядом с ним мелких божков мог сказать, что за века его красная каменная кожа не изменила свой цвет, а рога не выросли ни на миллиметр.
- Ты мешаешь, – прорычал Олимпиус, не отрывая взгляда от поверхности воды. Неслышно появившаяся из-за каменой колонны Токсида скривила обиженную мину.
- Я же не издала ни звука.
Олимпиус нехотя обернулся. Его всегда раздражала эта мелкая демонесса, любимым обиталищем которой были лесные болота и мелкие реки, однако недостаток сверхъестественных сил она восполняла поистине божественной хитростью и коварством, в которых с ней не мог сравниться даже Пантей, бог богов, отец Олимпиуса.
- Говори, что хотела, и убирайся.
- Все пропало, – выпалила Токсида, на всякий случай отступив на несколько шагов. – Он ушел с ней, оставив свою армию и страну брату.
- Что?! – от гневного рыка Олимпиуса дрогнули своды пещеры, сверху посыпались небольшие валуны и каменная пыль. – Как это могло случиться? Мы все рассчитали! Именно Фолкнар должен был завершить объединение мира под своей, а значит, и нашей властью! Как…
- Олимпиус!!!
Своды пещеры дрогнули во второй раз, куда сильнее, от стен и потолка откалывались целые глыбы. В середине пещеры вспыхнуло пламя, очертившее проем врат, в котором возник высокий широкоплечий силуэт с пылающими, как раскаленные угли, глазами.
- Отец, – Олимпиус торопливо преклонил колено, а Токсида незаметно отступила в тень.
- Ты подвел меня! Фолкнар оставил армию! – гневно произнес Пантей.
- Возможно, Даррен закончит начатое… - начал было Олимпиус, однако бог богов оборвал нетерпеливым жестом.
- Чушь! Даррену не сравниться со своим братом! Сделай так, чтобы Фолкнар вернулся и завершил свое дело. Наградa в случае твоего успеха будет огромна, расплата за неудачу – ужасней всех мук, что ты можешь вообразить!
Резко развернувшись, Пантей исчез в проеме врат, которые почти сразу закрылись. Воцарилась тишина. Олимпиус вернулся к озерцу и снова взгромоздился на камень.
- Что будем делать, господин? – спросила Токсида, убедившись, что опасность миновала.
- Убирайся, – не оборачиваясь, бросил Олимпиус. – Я пошлю за тобой, когда ты мне понадобишься.
Токсида открыла рот для достойного ответа, однако сдержалась – она знала, когда стоит промолчать, дабы не навлечь на себя еще большие неприятности. Показав широкой, покрытой каменной броней спине язык, она исчезла, оставив после себя омерзительный запах тухлой рыбы и гнилой воды, но Олимпиус не обратил на это внимания. Он думал.