"20 сентября 1986 года в 3.40 по местному времени трое военнослужащих в/ч 6520
внутренних войск МВД СССР Н. Р. Мацнев, А. Б. Коновал, С. В.Ягмурджи,
находившиеся в наряде, самовольно покинули часть, похитив ручной пулемет и автомат Калашникова, снайперскую винтовку Драгунова и 220 патронов к ним.
В пути открыли огонь по патрульной машине, убив при этом двух сотрудников милиции - сержанта Зульфира Ахтямова и младшего сержанта Айрата Галеева.
Один из преступников, вооруженный снайперской винтовкой, скрылся. Двое других продолжали движение в аэропорт.
В 4.40 преступники ворвались в самолет Ту-134А, производивший посадку пассажиров. На борту уже находился экипаж - 5 человек и 76 пассажиров."
Разбирая свои личные архивы , я наткнулся на материал о проведенной операции по освобождению заложников ,захваченных в самолете ТУ-134А, в аэропорту города Уфа. Какой то лихой корреспондент ( авторство не указано) подробно описывает действия двух бортпроводниц, делая акцент на их главную роль в этих событиях. В тексте навязывается мысль-если бы не они, то могло бы и не получиться.
Лихие обороты этого писаки, кроме улыбки, никаких эмоций не вызывают.
Вот некоторые из них:
-«Дал пару очередей из крупнокалиберного пулемета, сразу отпадет охота догонять».
- «Мацнев вскинул автомат. Очередь... И желто-голубой
автомобиль кувыркнулся с обочины. Коновал испуганно прижал к себе винтовку и прыгнул в кусты.»
-Лена еще не раз ходила к пилотам и возвращалась назад - передавала, уточняла, разъясняла.
-Наземные службы после шока приходили в себя, тянули время.
-Прошло двадцать минут. Мацнев нервничал. Он схватил Сусанну за шиворот, приставил к затылку автомат и громко стал отсчитывать секунды.
"Один... два... три...".
- «Лена видела разъяренных бандитов: они готовы расстрелять пассажиров. Надо было что-то срочно делать. Как можно спокойнее она сообщила Мацневу и Ягмурджи: "Земля" полностью приняла их требования, но взлет невозможен- нарушена герметичность машины, им предлагают другой самолет».
-«Придется иметь дело если и не с профессионалами, то уж с полупрофессионалами точно. Им известны пути проникновения в самолет, и они вероятнее всего уже заблокированы. Работать можно только по двум направлениям - с хвоста и из кабины. Но опять-таки это знают и террористы. Они
готовы встретить мощным огнем всякого, кто сунется в самолет. Пулемет и автомат - сокрушающее оружие. Ни один бронежилет в ту пору не способен был выдержать удар автоматной пули».
- «Невероятно, но факт: против бойца "Альфы", применившего оружие, возбудили уголовное дело. Но, к счастью, в ходе следствия было доказано, что сотрудник действовал в соответствии с законом. Ибо он сам воплощал в себе закон, а террористы стояли вне закона»
Такими умозаключениями изобилует весь рассказ, и рассматривать его фантазии - лишняя трата времени.
Прошло уже двадцать пять лет с момента проведения этой успешной операции. Многие участники живы. Читателю предоставляется возможность познакомиться с воспоминаниями действующих лиц.
Зорькин В.Н. «В Уфу мы прилетели в 7 часов утра. Уже было светло. Это частично затруднит нашу работу, — подумал про себя. — Бандиты смогут наблюдать за нашими действиями».
ЕМ. Исаков: «Аэродром встретил нас безлюдьем. Ни одного человека в пределах летного поля. Я такого еще не видел. Зато забор, ограждающий летное поле от остального мира, был обвешан гроздьями любопытных. Здесь "висели" и горемыки-пассажиры, не успевшие улететь, и счастливчики-пассажиры, прилетевшие в родные пенаты, но, из любопытства, пожелавшие поприсутствовать при свершении истории, и работники летного поля. А военных! А техники! Море! Конечно, аэродром надо было оцепить, но военные, как всегда, действовали с многократным резервом сил и средств.
Мы выгрузились, взяли свое вооружение и "гуськом" последовали через здание аэровокзала в отведенное для нас помещение. А пассажиры, расступаясь, провожали рослых парней в какой-то невиданной ими доселе форме. Я мысленно "крутил" в голове наиболее реальные варианты применения специального оружия, специальных средств, в том числе и взрывчатых веществ, если потребуется проникать в самолет не через штатные двери и аварийные люки, а иными путями. Командир обязательно потребует предложений по всем возможным вариантам. И я должен быть готов доложить наиболее оптимальные».
Зайцев Г.Н «На момент нашего прибытия обстановка в захваченном самолете характеризовалась следующим образом. Террористы, угрожая оружием, удерживали на борту двадцать пассажиров (остальные были освобождены в 7 часов 30 минут в результате правильно выбранной тактики переговоров), двух стюардесс - и требовали вылета. Бандиты разместили заложников в хвостовой части лайнера. Один из них, вооруженный автоматом, находился у входа в салон со стороны пилотской кабины, а другой, прикрываясь бортпроводницами, с пулеметом, обосновался в конце салона. От выпущенных людей поступили данные, что дезертиры переоделись в гражданскую одежду, их агрессивность не снижается, а намерение вылететь за границу остается непреклонным.
Такое расположение преступников затрудняло возможность успешного проведения штурма, поскольку под угрозой оказывались жизни пассажиров. Аварийные люки были предусмотрительно заблокированы террористами изнутри. Глазок в двери пилотской кабины они заклеили, но впоследствии, передвигаясь по салону, одна из стюардесс сняла «бельмо».
Во время осмотра на борт под видом авиационного техника поднялся начальник отделения 4-го отдела башкирского УКГБ подполковник А.И. Коцаго, который конспиративно внедрил оперативную технику слухового контроля, что позволило нам прослушивать все разговоры, происходившие внутри салона. Кстати, благодаря «прослушке» удалось установить, что в замыслы по угону самолета были посвящены еще четверо военнослужащих из этой же части. Сами террористы принимали участие в учениях по плану «Набат». Они не только находились в войсковом оцеплении уфимского аэропорта, но были осведомлены относительно существования подразделений КГБ и МВД, предназначенных для борьбы с воздушными пиратами.
По ходу посещения самолета «специалистом», террористы держали его на почтительном от себя расстоянии, под стволом автомата. Сотрудник КГБ точно определил состояние этих людей: они не знали, что делать им дальше. Он доложил в штаб нарочито громко, чтобы хорошенько слышали и эти сволочи: самолет взлететь не может, т. к. из-за стрельбы повреждены системы управления.
Вернувшись, подполковник Коцаго сообщил, что он, как и выпущенные из самолета женщины, обратил внимание на крайнюю возбужденность преступников, их ненормальный взгляд и блеск глаз. Вскоре наркотическая версия полностью подтвердилась: дезертиры потребовали передать им морфий и шприц. Чтобы выиграть время, им было обещано послать машину за «дурью».
Зайцев Г.Н. «При рассмотрении в штабе различных вариантов действий я обратился к первому заместителю прокурора РСФСР, с просьбой санкционировать применение огнестрельного оружия в отношении террористов, если того потребует ситуация. Он отказал, переведя стрелки на заместителя министра МВД Демидова. Присутствовавший при этом разговоре прокурор Башкирской АССР В.И. Кравцев встал и сказал:
- Я вам даю такую санкцию.
Поступок, достойный всяческого уважения".
ЕМ. Исаков: «Силами Группы "А" руководил Геннадий Николаевич. Согласно варианту работы "Самолет" были сформированы все боевые группы, и они тут же начали занимать свои места. Кабина самолета не была захвачена террористами, она в одночасье стала нашей. Каким образом? Об этом я рассказать и сегодня не могу.
Сразу же отпала необходимость применения специальных кумулятивных зарядов для проделывания отверстий нужных размеров в корпусе самолета. С этим обстоятельством появился шанс сохранить летательный аппарат! Нашей территорией становится вся площадь под самолетом, которая не просматривается через иллюминаторы. Так называемая мертвая зона- это плацдарм для организации штурма, а он должен длиться не более 8-10 секунд.
Штурм самолета - самая крайняя и вынужденная необходимость. Главное в нашем деле - переговоры с террористами. Переговоры, построенные психологически грамотно. Переговоры-торги, в результате которых, мы должны получить максимальную выгоду при минимальном удовлетворении требований террористов. Нет ничего проще: вручить им мешок долларов, вооружить, заправить самолет и с "почестями" отправить в страну их вожделений.
Захваченный самолет взлететь не должен! Из него необходимо вызволить всех заложников, а террористов... или убедить сдаться, или уничтожить. Ведение переговоров- тонкий инструмент. В этом деле скоропалительные решения или действия неуместны и могут привести к жестокому кровопролитию, к потере десятков, а то и сотен заложников. Здесь нужны веские контрдоводы, убедительные факты, крепчайшие нервы и выдержка, знание психологии».
Зайцев Г.Н. «С учетом сложившейся на борту ситуации нами были разработаны дополнительные варианты освобождения людей и нейтрализации террористов. Первый -группой захвата, проникающей в салон под видом «ремонтной бригады». Второй - путем использования специального усыпляющего средства. Третий - из пилотской кабины, когда бандиты при ведении переговоров приблизятся к входной двери самолета.
Все три «сценария» мы быстро согласовали с Москвой, где заместитель Председателя КГБ СССР В.П. Пи¬рожков дал «добро» на их реализацию. Последний вариант по его указанию был вскоре отработан до мелочей с группой захвата на аналогичном самолете».
Е.И. Исаков: «Начались переговоры. Вел их Геннадий Николаевич. От штаба руководства к самолету и обратно забегал челнок-связной. Им оказался командир роты, где служили беглецы-террористы, старший лейтенант В.А. Шкляр. Редкий случай, когда солдаты уважали своего командира роты. Во всяком случае, ротного не тронули. На его предложение сдаться, ответили: "Либо за границу, либо на тот свет". Запросили водку, курево, наркотики - "джентльменский набор". Выпустить из самолета кого-то еще категорически отказались.
Москва торопила, так как в это время руководитель страны находился за рубежом, и случившееся было совсем уж некстати. Тем более, 26 апреля 1986 года грянул Чернобыль. Тогда киевляне сильно пострадали... И вот в захваченном самолете опять украинцы».
В ходе переговоров террористам разъяснили, что при стрельбе нарушена герметизация салона. Поэтому, если они не отказываются от намерения вылететь за границу, необходимо перейти в другой самолет (там предварительно разместились сотрудники Группы «А») или ремонтировать этот. Бандиты дали согласие на ремонт с наружной стороны и разрешили допустить в салон одного специалиста. После того как на борту побывал подполковник Коцаго, мы направили к лайнеру группу захвата в количестве шести человек. Естественно, подвидом «ремонтной бригады» . Они установили стремянки у пилотской кабины, возле правого и левого крыльев и у заднего грузового отсека, т. е. в местах возможного проникновения в самолет. Подогнали трап. Однако бандиты, передумав, отказались впустить «специалиста» — и потребовали убрать трап.
Своими действиями «техническая бригада» создавала видимость активного ремонта воздушного судна. Усыпив тем самым бдительность преступников, трое наших сотрудников проникли в пилотскую кабину. А четверо — в багажный отсек. М.Я. Картофельников и А.В. Ларин заняли выгодную позицию для наблюдения за преступниками в салоне рядом стоявшего самолета.
К этому времени уже были известны некоторые подробности о лицах, захвативших самолет. История драмы такова. Шестеро военнослужащих-срочников полка внутренней службы войск МВД СССР, расквартированного в Уфе (в/ч 6520), задумали бежать с оружием, захватить самолет и «улететь» в Пакистан. Трое из них находились в карауле по охране окружного склада, а трое — в казарме.
Осуществлением задуманного плана руководил младший сержант Николай Мацнев, как впоследствии оказалось- наркоман со стажем. Вместе с ним за кордон решили уйти: рядовой Ягмуржи С; ефрейтор Коновал А; рядовой Федоткин Игорь ; рядовой Илюкович Константин; рядовой Губаев Фарит.
Последние двое, испугавшись последствий, буквально накануне акции отказались от участия в ней: Губаев вечером 18 сентября, а Илюкович — на следующий день. Смелости им хватило только на этот поступок. Они решили «не выдавать товарищей» и никому не сообщили о готовящемся захвате пассажирского самолета.
Заступив на дежурство по роте в ночь на 20 сентября, Мацнев вскрыл оружейную комнату, взял на троих автомат АКМ, ручной пулемет РПК-47 и снайперскую винтовку Драгунова с полными боекомплектами. В этом ему помогали дневальный Коновал и сбежавший со своего поста Ягмуржи. Убедившись, что все спокойно, они спустились вниз и через окно столовой выбрались на улицу.
Остановив на улице Ленина такси, дезертиры потребовали, чтобы водитель отвез их за город, где в карауле № 3 по охране складов «НЗ», расположенного в деревне Подымалово, в то время находился Федоткин. Там с его помощью предполагалось похитить бронетранспортер — и оттуда прямиком двинуться в аэропорт. Если бы караул вздумал оказать сопротивление, без пяти минут террористы готовы были уничтожить его целиком. Таков был план, но он не был реализован по трагической случайности.
На окраине Уфы преступники решили пересесть в другую машину, поскольку от водителя узнали, что на такси мимо поста ГАИ на выезде из города проехать без остановки невозможно. Остановились на улице Ахматова. И тут сквозь завесу дождя засветились фары. На беду, прямо на них, выехала милицейская ПМГ, которая следовала по своему обычному маршруту. Милиционеры, сидевшие в машине, ничего не знали о совершенном вооруженном побеге из части. Там тоже еще не спохватились - порядок в части был далек от уставных норм: не было обеспечено надлежащего порядка хранения и выдачи огнестрельного оружия.
Увидев милицейскую машину, беглецы запаниковали, подумали- погоня. Мацнев и Ягмуржи в упор расстреляли экипаж ПМГ. Первым открыл огонь Ягмуржи, выпустив более 30 патронов. Так от рук дезертиров погибли два сотрудника, два совсем молодых человека — старший сержант З.Н. Ахтямов и младший сержант А.Г. Галеев. Погибли, даже не успев оценить ситуацию.
Пока младший сержант Мацнев и рядовой Ягмуржи убивали милиционеров, третий соучастник, ефрейтор Коновал, струсил и сбежал, прихватив винтовку СВД. На попутной машине «КамАЗ» он в шестом часу утра добрался до караула № 3, где сообщил Федоткину, что их сообщники, видимо, погибли в перестрелке с милицией.
Принеся это известие, Коновал предложил Федоткину расстрелять караул, угнать бронетранспортер и, прорвавшись на нем в зону аэропорта, захватить самолет и вылететь, как и планировалось, за границу. Тот отказался и предложил скрыться. После этого Коновал, безуспешно просивший своего сообщника застрелить его, направился в деревню Подымалово, где решился покончить жизнь самоубийством, но был задержан.
Переменив планы, Мацнев и Ягмуржи заставили таксиста доехать до забора аэродромного поля. Там они хотели застрелить свидетеля их «подвигов», но тот упросил не убивать его. Отобрав куртку, дезертиры покинули такси. Через лесные посадки они направились к летному полю, возле которого залегли, изготовившись к броску. Тем временем таксист сообщил о случившемся дежурному контрольного пункта милиции. В 1 час 10 минут по линии МВД республики была объявлена тревога, в том числе и в аэропорту г. Уфы.
В КГБ Башкирской АССР эта горячая информация поступила в 1 час 38 минут. Через три минуты его Председатель В.Г. Мищенко ввел в дело план «Набат» и, отдав необходимые распоряжения, выехал в аэропорт. К сожалению, руководители республиканского штаба не приняли мер к закрытию аэропорта и прекращению посадки пассажиров, чем террористы не преминули воспользоваться.
На летном поле заканчивалась посадка в самолет (бортовой № 65877) Бориспольского авиаотряда, выполнявший рейс № 36075 по маршруту Львов-Киев-Уфа-Нижневартовск. Грузились уфимские буровики, а их коллеги из Украины находились уже на борту воздушного судна. Всего 76 пассажиров, в том числе восемь женщин и шестеро детей. Бортмеханик снимал заглушки с двигателей и убирал из-под колес стояночные тормозные колодки. Вот тут-то, выбрав удобный момент, беглецы ринулись к трапу самолета и, впихнув в него дежурную по посадке, захлопнули за собой дверь первого салона самолета. Бортмеханик, не видевший этого, выполнил все необходимые предполетные операции и последним поднялся по трапу. Он попытался открыть дверь, но был отброшен вниз по трапу ударом солдатского сапога.
В самолете террористы действовали очень жестоко. Всех до единого пассажиров, невзирая на возраст, они заставили уткнуться головами в передние сиденья и заложить руки за головы. Второй пилот Луценко успел втолкнуть в кабину пилотов дежурную по посадке и захлопнул дверь.
Бортпроводница Сусанна Жабинец почувствовала у виска холодный ствол автомата:
- Передай командиру наше требование: вылететь из Уфы за пределы страны. Передай, что я не шучу...
К солдатам у народа какое-то особое отношение и доверие. Вот это доверие, желание по-отечески приструнить зарвавшихся «хлопцев» и сгубило пожилого, заслуженного нефтяника - Ермоленко. Он встал со своего кресла и, направляясь к солдатам, произнес:
-Что же вы, стервецы, вытворяете, здесь же женщины, дети...
Больше он ничего не успел сказать. Длинная очередь, выпущенная Мацневым в живот, оборвала жизнь мужественного человека и смертельно ранила находившегося рядом другого пассажира, Тиханского. Всем сразу же стало ясно - это не солдаты, а убийцы.
Командир корабля по громкой связи обратился к бандитам :
- Не стрелять! Ни в коем случае не стрелять! Мы выполним ваши требования.
В три часа ночи террористов удалось убедить отпустить трех женщин с двумя детьми. Как важных свидетелей, их тут же опросили сотрудники КГБ. Они подтвердили, что захватчики вооружены пулеметом и автоматом и производят впечатление людей, находящихся под воздействием наркотиков.
Применить имеющееся в Группе «А» спецсредство усыпляющего воздействия не представлялось возможным, поскольку террористы, обнаружив на борту запасы пищи и воды, отказались от ранее выдвинутых требований доставить им продукты питания. Как я уже отмечал, они запросили морфий, шприц, спирт и вату... и еще цианистый калий. Как объяснили нам медики, преступники находятся в состоянии наркотического голода. С его усилением наркоманы делаются раздражительными и необузданными, а вот прием вожделенной порции после бессонной ночи должен расслабить их волю. После согласования с медицинскими работниками допустимые препараты были переданы террористам в 10 часов 30 минут через все того же командира роты Шкляра. Он, кстати, сообщил своим бывшим подчиненным, что ремонт самолета идет активно и уже получено разрешение на вылет за границу.
В последующем требование террористов о дополнительной передаче им наркотиков в твердом состоянии было использовано для включения в таблетки сильно действующего снотворного средства. Уничтожение бандитов снайперским огнем исключалось: каждый раз при передаче Скляром наркотиков один из дезертиров прикрывался стюардессой, а другой находился вне поля видимости. Это обстоятельство не дало возможности использовать отработанный вариант обезвреживания преступников.
Что касается бортпроводниц, то их роль трудно переоценить. На долю 22-летней киевлянки Сусанны Жабинец и ее землячки 25-летней Елены Жуковской выпало такое трудное испытание, какое вряд ли могло присниться девушкам в страшном сне. Девушки вступили в настоящее психологическое единоборство с террористами, проявив выдержку и тонкий расчет.
Е.И. Исаков; «Передаваемые бандитам питье, наркотики и наши "деликатесы", в конце концов, возымели определенное воздействие. Планы их изменились. Лететь в другую страну они уже передумали и говорят своему ротному:
- Вот сейчас еще примем "на грудь", постреляем немного в воздух и застрелимся. Сдаваться не будем, на нас кровь, все равно не простят.
Рядовой Ягмуржи к этому времени немного подраскис, стал засыпать и терять над собой контроль. Мацнев же оказался наркоманом со стажем, держался, сел посередине салонов самолета, посадил к себе на колени стюардессу Елену Жуковскую и начал ей что-то рассказывать. В это время вторая стюардесса Сусанна Жабинец, оставшись без присмотра, подошла к пилотской кабине, где ее тут же окликнули наши ребята из группы захвата. Попросили уточнить обстановку. Она сказала им, что старший сидит со стюардессой, а другой дремлет в первом ряду первого салона. У нее спрашивают:
- Где оружие того, который дремлет?
- Рядом с ним стоит какое-то длинное ружье, - отвечает стюардесса.
- Давай его сюда, - следует команда из пилотской кабины.
И мужественная девушка передала оружие. Это был ручной пулемет РПК-47.
Москва по-прежнему не давала "добро" работать на поражение.
Я, Саша Стариков и Сережа Коломеец получили команду от Геннадия Николаевича — прибыть с радиостанциями и с полной экипировкой к только что севшему самолету Ту-134Б, аналогичному захваченному. Было решено проверить на практике, успеет ли террорист среагировать и дать очередь из автомата за то время, пока боец группы захвата преодолевает путь от пилотской кабины до первой предсалонной площадки, откуда ему уже можно открыть огонь. Роли распределили так: Стариков - боец группы захвата. Сережка Коломеец- бандюга-террорист, я по радио подаю команды, Геннадий Николаевич- засекает время.
Проход от пилотской кабины очень узкий, львиную долю корпуса самолета занимает багажное отделение. Особо не разбежишься. В таком проходе должны работать не рослые "альфовцы", которые уже сидели в пилотской кабине, а такие как Саша Стариков -небольшие, но таранно-убойные крепыши. Заняли исходные места: Стариков-в кабине, Коломеец с автоматом - у двери первого салона лицом в салон, мы с Геннадием Николаевичем - в первом ряду первого салона. Приготовились. Даю команду: "Штурм". Стариков несется во всю прыть, а Коломеец спокойно разворачивается и встречает его автоматом. И так несколько раз.
Обращаюсь к командиру:
- Геннадий Николаевич, а что, если снять бронежилет?
Все мы прекрасно понимали, что это означает. Это означает, что если наш Александр не успеет первым нажать на спусковой крючок своего автомата, то нас станет на одного меньше и будут прочие "брызги шампанского". Геннадий Николаевич не рискнул задать такой вопрос, наверное, не имел права, а я - друг Саши - имел такое право и воспользовался им:
- Сань, без бронежилета пойдешь?
"Раздели" мы Старикова, остался он без "доспехов", и вновь вернулся на исходную позицию - в пилотскую кабину. Опять команда "Штурм", и не успел условный «террорист» не то что развернуться, а даже глазом моргнуть, как Александр был уже рядом с ним! Успевает парень, успевает с запасом! Коломеец-то знает, что Александр сейчас побежит, и то не успевает среагировать. А террорист только догадывается, что, возможно, будет штурм. В одно время даже орал:
- Уберите московских "головорезов"!
Это значит, мы головорезы! А если ввести в действие еще и отвлекающий фактор? Нам тогда казалось, что найдено верное, но очень рискованное по исполнению решение. Командир Группы "А" включает в состав группы захвата Александра Старикова и именно ему поручает ликвидацию террористов, если будет на то веление Москвы, если нет, группе захвата надлежало пленить обоих террористов, без нанесения им телесных повреждений. Это труднее, но интересней».
Дело двигалось к развязке. Как я уже отметил, Ягмуржи, вооруженный пулеметом, уснул, что позволило стюардессе Сусанне Жабинец забрать у него ручной пулемет и передать его в пилотскую кабину. Находясь в расслабленном состоянии (как и было, собственно, задумано), Мацнев согласился освободить оставшихся на борту заложников.
Е.И. Исаков: «К самолету подогнали трап, открылась дверь переднего салона и из него посыпались заложники. Нам показалось, что работают классные каскадеры, которые кубарем катились по ступенькам трапа, прыгали вниз прямо через перила на асфальт, а там высота более трех метров и соломки подстелить никто не догадался. Прыгают, сначала бегут от самолета на четвереньках, затем, постепенно выравниваясь и переходя на бег к ближайшему столбику, трапу, кустику - любому укрытию: четырнадцать часов не были в туалете! В 14 часов 40 минут все заложники были освобождены.
Вся наша резервная группа, группа поддержки и блокирования бросилась собирать пассажиров. Ведь потом надо будет разобраться, кто есть кто. Мы были просто шокированы - ни одной травмы, ни одного ушиба или перелома, даже ни одной царапины! Вот так надо прыгать с большой высоты совершенно нетренированным людям, если нужда припрет.
Зорькин В.Н. со своей группой тихонько разгрузил задний багажник и, получив доступ в задний салон (второй) со стороны хвоста самолета, занял там боевую позицию. Пока Мацнев и "полувыключенный" Ягмуржи выпускали через переднюю дверь первого салона оставшихся 15 заложников, Зорькин в хвосте окликнул стюардесс и буквально выдернул их из самолета.
На завершающем этапе операции события развивались стремительно, и собственно, без всякого влияния на них террористов. Когда Мацнев спохватился, что у него не осталось ни одного пассажира (оставался на месте экипаж, дежурная по посадке, спрятавшаяся в пилотской кабине и сотрудники "Альфы"), он взбесился, забегал по пустому самолету, стукнул по башке "полудремного" Ягмуржи и все орал:
-Нас... ли, нае... ли!
Он угрожал через десять минут расстрелять экипаж и взорвать топливные баки. Москва, узнав, что все пассажиры освобождены, дала добро работать па поражение, а это означало, что группа захвата имела право расстрелять террористов, не рискуя своими жизнями. О включении в группу захвата потренировавшегося Старикова речь уже не велась. Решили воспользоваться неуравновешенным состоянием Мацнева, полностью потерявшим контроль над обстановкой
Зайцев Г.Н «В 15 часов 10 минут я дал команду на штурм».
Е.И. Исаков: «Сама операция по уничтожению террористов длилась восемь секунд. Когда наши наблюдатели из стоящего по соседству самолета (снайперская группа) сообщили, что Мацнев с автоматом находится в первом салоне у выходной двери, а Ягмуржи сидит в первом ряду того же салона, последовала команда "Штурм!" Помню, Владимир Александрович Туманов по радиостанции сказал первому из группы захвата:
- Дай пару-тройку очередей!
Затем я ее тут же продублировал.
Все произошло стремительно. Группа Зорькина с хвоста самолета бросила во второй салон две светошумовые гранаты. Раздался страшный грохот, сопровождаемый ослепительной вспышкой. Мацнев ринулся на грохот и вспышку наверное инстинктивно, но этого было достаточно, чтобы выскочивший из пилотской кабины наш боец успел дать по террористам "пару-тройку" очередей.
Падая, Мацнев все же успел нажать на спусковой крючок своего автомата. Ответные пули веером ушли в потолок. Мацнев был убит наповал, а Ягмуржи ранен в подъем ступни. Впоследствии его вылечили и по приговору суда расстреляли. Другие члены преступной группы были арестованы и приговорены к различным срокам тюремного заключения.
Мацнева вынесли из самолета и уложили рядом на носилки. Его нельзя было узнать. Лицо, в которое вле¬пились пули, распухло и было в крови. Ягмуржи загрузили в "Скорую помощь". Он сидел, обхватив раненую ногу руками, и скулил, как сученок. Жалости к обоим не было. Мы очень хорошо помнили, что полтора десятка часов назад эти подонки хладнокровно застрелили несколько человек.
Автомат Мацнева мне передали сразу же, так как я отвечал и за свое оружие, и за чужое. А где же "ручник" ? И тут, как из-под земли, возник Саша Ларин:
- Евгений Иванович, возьмите РПК-47, это их!
Видно успел принять его от Виктора Блинова. Я облегченно вздохнул. Теперь надо собрать всю неиспользованную "спецуху" и можно передохнуть.
Вдруг слышу какой-то галдеж у носилок с убитым Мацневым. Подошел, прислушался и удивился! Десятка два военных спорят меж собой, кого же убили. Постучал я одному по плечу- оборачивается полковник. Говорю:
-Товарищ полковник, вон рядом в машине скорой помощи сидит совершенно чистенький солдатик. Вы по¬смотрите, кто он, если это Иванов- значит убит Сидоров, или наоборот.
Он в ответ чертыхнулся:
-И правда, ведь куда проще.
Поблагодарил меня, подбежал к санитарке, посмотрел и заорал благим матом, что убит Мацнев, а ранен Ягмуржи! Вот что значит нервное напряжение. Ну, по¬жалуй, и все. С момента подъема Группы "А" по боевой тревоге прошло более 14 часов 30 минут. Было задействовано огромное количество сил и средств, были лишены покоя высшие руководители КГБ СССР и страны, хотя покоя у них никогда и не бывает; были задействованы в работе несколько десятков "альфовцев", долгие часы простаивал аэропорт Уфа, а штурм длился всего несколько секунд и стрелял всего лишь один человек.
Если кто-то считает, что все до единого "альфовцы" только-то и делают, что постоянно участвуют в боевых операциях и постоянно стреляют, он ошибается. По крайне мере, так было до событий на Северном Кавказе. При "классических" операциях участвуют все, но стреляют единицы и то, далеко не всегда. Стрельба - это хирургический метод, он находит применение тогда, когда все другие средства исчерпаны и не дали желаемых результатов».
Остается только добавить, что 22 мая 1987 года Военный Трибунал Приволжского округа в закрытом заседании, проходившем в Уфе, приговорил Ягмуржи к высшей мере наказания -расстрелу с конфискацией имущества. Коновала - 10 лет строгого режима с конфискацией имущества. Федоткина - 6 лет без конфискации. Илюкович и Губаев два года изучали уставы караульной службы в дисциплинарном батальоне.
За проявленное мужество и героизм бортпроводница Елена Жуковская была награждена орденом Красного Знамени, а ее подруга Сусанна Жабинец получила орден Трудового Красного Знамени.
В основу рассказа положены материала из книги Г.Н Зайцева «Альфа»-Моя судьба. Фамилии действующих лиц и стилистика его изложения сохранены.