Я долго раздумывал, браться ли за этот текст. Дело в том, что в скандале вокруг концерта в храме Христа-спасителя, внезапно расколовшем страну надвое — за или против, — я не спешу на улицу с плакатом "Свободу Pussy Riot!" Тут, как говорится, редакция может не разделять мнения. Да, девушек жалко. Но давайте уж начистоту. Либо "кисоньки" — явление социально опасное, либо очередная никчемная побрякушка масс-культуры. Если второе — то да, репрессии со стороны власти неоправданы, чрезмерны, непростительны. Как если бы в тюрьму упекли Филю Кирокорова или Диму Билана. Чистый произвол. В самом деле, за что? Они ведь ни в чем не виноваты. Просто поют и пляшут. Никому и в голову не придет упрекать их в политической неблагонадежности.
Pussy Riot — иной коленкор. Они сами вышли из поля "чистого" искусства на политическое поле. И в этом их огромная заслуга (как и "Войны"). Да, тут опасно. Но в этом и суть: стать опасным. "Живи опасно," — говаривал старик Ницше, и еще: "Есть такие люди, которых почетно иметь против себя". В таком случае репрессия есть высшая форма признания. Причем репрессия не за террор, не за вандализм — а за высказывание. Разве не в этом цель политизированного художника: стать угрозой обществу из чисто идеологических мотивов, "отвечать за базар"?
Ведь за что угодили на шконку Pussy Riot? С точки зрения рационалистического сознания — ни за что: ведь ничего не сожгли, не поломали. Ну, попрыгали да покричали на церковном амвоне, и что? Там часто голосят и совершают бессмысленные телодвижения, как говорил еще шут у Бёрнса:
А наш проповедник? Какую подчас
С амвона он корчит гримасу!
Клянусь вам, он хлеб отбивает у нас,
Когда облачается в рясу.
Но это рационализм. Сознание архаичное устроено иначе: для него церковь — место по определению сакральное, святое. Любые действия и телодвижения, не регламентированные ритуалом, её оскверняют. А смыть скверну можно лишь одним путем — покарав осквернителя. Господь по понятным причинам с этим не торопится (его царствие, как сказано, не от мира сего), и потому должно поработать государство. Обычное, кстати, дело: еще в Средние века инквизиция, выпытав у несчастной "ведьмы" признание, передавала её в руки светских властей для свершения казни. Сами Христовы слуги таким образом оставались вроде как не при делах, и своих рук ничьей кровью не марали.
Оказывается, всё по-прежнему. Своей акцией Pussy Riot вскрыли гнойник православного фундаментализма, давно набухавший в России. Вскрыли, и гной хлынул наружу: из христолюбивых уст нежданно-негаданно зазвучали призывы к публичной порке, самосуду, расправам и экзорцизмам. Кликуши забились в припадке бешенства. Государственный аппарат услужливо подчинился самым темным, самым реакционным выползкам нашего общества. Омерзительное, постыдное зрелище. Но еще раз — давайте задумаемся: разве не на это была направлена акция? Разве отважные девахи ждали поощрения? Или предпочли бы остаться незамеченными? Нет. Если ты претендуешь на критицизм, на протест — звяканье кандалов должно стать лучше любых аплодисментов. Ты опасен. Ты враг. Ты всё сделал правильно.
Гораздо страшней, когда тебя приручают: дают прайм-тайм на центральном канале, облизывают и обсасывают, записывают альбом, и вдруг — ***к! — вчерашний бунтарь рассекает на "кадиллаке" между элитным клубом и шикарной виллой. Вот это серьезный риск.
Капитализм обладает уникальной способностью переваривать и адаптировать себе на пользу любую "протестную" новинку. Какое художественное течение не пыталось начать с критики существующего порядка? Романтизм, декаданс, футуризм, сюрреализм, бит, хиппизм и панк — все они (плюс множество неназванных) на заре своей славы гневно "бросали вызов", "обличали", разрушали... лишь затем, чтобы, чуть погодя, аккуратно занять своё место на полке в гигантском супермаркете Культуры и продаваться, продаваться, продаваться. Причем этот процесс происходит тем быстрей, чем более яростно новый культурный тренд заявляет о своей непримиримости, чем сильней он напирает на свою формальную новизну.
Угодив за решетку, "кисоньки" закрыли для себя (пусть на время) дверь в мир шоу-биза. И это хорошо. Критиковать их в духе РАППовских "искусствоведов" 20-х годов за "чуждость рабочему классу" — левацкая трескотня. Можно подумать, р-революционные хардкорщики, которые под гитарный скрежет ревут про "workin' class", тому же классу близки и понятны. Можно подумать, ему близки и понятны левацкие пикеты из пяти-десяти человек. Весь-то ужас в том, что против Pussy Riot ополчилась не просто горстка "отдельно взятых" реакционеров! Власть никогда не решилась бы поднять шум вокруг локальной акции (хоть бы и в "главном храме России" — ну, сколько очевидцев успело её рассмотреть вживую?), если бы не рассчитывала на поддержку общества. Того общества, где господствует архаичное, первобытное сознание. И тут-то каждое лычко стало в строку нашим полит-акционистам: и театральное совокупление в музее, и фаллос на питерском мосту... Всё пошло в дело, лишь бы распалить ненависть к туманному, но в целом понятному образу "оппозиционера", левака, либерала, шакалящего у западных посольств врага народа, чуждого великим традициям русского народа... А общество (по крайней мере, часть его) послушно повелось. И вот вам еще одна заслуга Pussy Riot: они с лабораторной точностью показали нам расстановку сил. Ценой собственной свободы.
Еще раз: девушек жалко. Как людей, их, разумеется, надо поддерживать и защищать. Наверное, говоря так, я впадаю в противоречие. Но... Pussy Riot анонимны, и потому неуловимы. Эти визгливые активистки в масках — не конкретные Алехина или Толконникова. Pussy Riot — это любой протест, обезличенный и обобщенный. Как таковой, он обязан вызывать ненависть реакционеров, правящего класса, тупиц и подлецов. Это единственный критерий верности взятого курса. Аминь.
Свободу арестованным! На костер Pussy Riot!