О наградах и деньгах на войне.
О том, что проблема справедливости при награждении участников сражений оставила глубокий след в их памяти говорит такой пример.
В 1954 году в США был издан сборник воспоминаний ветеранов обороны Порт-Артура. (Приуроченный к 50-летнему юбилею обороны).
Морской врач Я. И. Кефели вспоминал следующее:
«Командир кап. 2 р. Криницкий с радостной улыбкой, очень оживленный, пошел мне навстречу, жал мне руку, благодарил и повел в свою каюту. На столе у него был развернут статут ордена Св. Георгия и на бюваре бумаги, которые он писал.
— Я представляю вас к офицерскому Георгиевскому кресту 4–й степени, — сказал он мне, стал приводить текст статей и прочел свой рапорт, в котором (мне запомнилось) особенно напирал на то, что я приехал на шампуньке, по собственной инициативе, оказался на миноносце еще в разгаре пальбы и на час раньше, чем офицер, пришедший от адмирала на паровом военном катере. Это был камешек в огород адмирала.
Я поблагодарил, высказал сомнение, т. к. я не строевой офицер, чиновник, никаких боевых функций не исполнял и т. д. Когда я уходил Криницкий проводил меня до сходни.
Хотя два моих товарища, однокурсники по Военно–медицинской академии, морские врачи с «Варяга» и «Корейца», Банщиков и Меркушев, к тому времени уже получили Георгиевские кресты, но это было в исключение из статута, по особому высочайшему повелению.
«Георгий, конечно, не дадут, подумал я, но «клюкву» могут дать» (это Анна 4–й степени — красный темляк).
После приема у Криницкого и его представления меня к Георгию, через неделю или две, 31 марта, погиб «Петропавловск», а с ним адмирал Макаров и весь его штаб. Погиб и весь архив штаба, а с ним, вероятно, и представление меня к офицерскому Георгию.
События круто повернулись к худшему. Флот спешился. Перешел на сушу, и я перестал видеть Криницкого.
До наград ли тут было? Я не получил не только Георгия, но и «клюквы». До конца осады я не получил ни одного ордена. Один же из моих товарищей однокурсников по академии, уже в Артуре, получил двух Станиславов и двух Анн, 3–й и 2–й степени с мечами…
По возвращении в Россию, как мои сверстники, младшие врачи, я получил Станислава и Владимира 4–й с мечами. Всё же, как–то в дружеской пирушке семи молодых морских врачей, после падения Артура, при японцах уже, сидевший против меня младший врач Гвардейского экипажа, и когда–то величественный дирижер на академических балах в Дворянском собрании, Владимир Владимирович Григорович, бывший навеселе,, встав с бокалом вина в руке, сказал:
— Если кто–либо из нас, господа, заслужил Георгия в Артуре, так это ты, Яшка!
Он обнял меня через стол и обращаясь к полупьяной компании моих друзей: Арнгольду, Кистяковскомуу Ковалевскому, Ферману (седьмого не могу вспомнить), сказал: «Целуйте его!»
Григорович умер до Первой великой войны, Арнгольд, Кистяковский и Ковалевский — растреляны вовремя революции. Ферман до Второй войны был профессором в Риге».
Как видим, и в данном случае врачу не дали вполне заслуженный им орден, зато после сдачи крепости, уже в России «дали» целых два ордена (по списку, просто как всем участникам тех событий). Какой авторитет и уважение будет у наград, раздаваемых ТАКИМ способом?!
(«Шампунька», на которой Я. Кефели первым прибыл (под японским обстрелом) на миноносец (по собственной инициативе) – обычная китайская «джонка»).
Несколько слов об этом, забытым ныне, авторе этих воспоминаний.
В эмиграции его называли «последним слугой старой России». Генерал Яков Кефели (1876–1962г.г.), участник обороны Порт–Артура, доктор медицины, генерал и последний представитель царской России в международной организации (Международный санитарный Совет для Ближнего Востока — распущен в 1923году) в период гражданской войны командовал военно–санитарной базой в Константинополе. В Париже Я. Кефели возглавлял собрание офицеров флота, издал ряд работ по истории Российского флота, медицине и «октябрьском перевороте».
КОНЕЧНО НЕЛЬЗЯ ГОВОРИТЬ О ТОМ, ЧТО ВСЕ НАГРАЖДАЛИСЬ НЕЗАСЛУЖЕННО, ИЛИ ИМЕЛИ ОБЫКНОВЕНИЕ ВЫПРАШИВАТЬ СЕБЕ «ОРДЕНА И КРЕСТЫ».
Есть множество и других примеров скромности и доблести наших воинов.
Старший офицер крейсера 1-го ранга «Диана» В. Семёнов написал очень интересную книгу о тех сражениях «Расплата». Он приводит в ней такой эпизод из боя своего корабля с японцами:
«Маленькая, но характерная подробность: обходя батареи, я поздравил с Георгием комендора 15 орудия, Малахова, который, будучи ранен, после перевязки немедленно вернулся к своей пушке и продолжал исполнять свои обязанности.
Странно было видеть, как этот человек, только что смело глядевший в лицо смерти, вдруг потупил вспыхнувшие радостью глаза, и не то смущенно, не то недоверчиво, промолвил:
— Это… уж как начальство…
Я даже рассердился.
— Какое начальство? Пойми ты, рыбья голова, что по статуту заслужил! Тут ни командир, ни я — ничего не смеем! Начальство не даст, до самого царя дойти можешь. По закону требовать…
Кругом все примолкли, поглядывая не то с любопытством, не то с недоверием… Кажется, они впервые услышали, что закон выше воли начальства… Я поспешно прошел дальше, сам недоумевая, что сделал неожиданно вырвавшейся фразой: поддержал или подорвал дисциплину?»
Как видим и здесь матрос ведёт себя очень скромно. А ведь кроме почета, «Георгий» давал награждённым нижним чинам и довольно ощутимую денежную добавку к весьма скромному «окладу» солдата царской армии.
Кстати о деньгах. Это – далеко не самое главное, но тоже довольно ощутимое средство стимулирования боевой активности и боеспособности войск на войне.
У нас об этом как-то стеснялись писать и тема эта – малоизвестна.
«По усиленному окладу» наш солдат Действующей армии в годы русско-японской войны получал ... СОРОК ТРИ с половиной КОПЕЙКИ В МЕСЯЦ!!!
(Для сравнения – куда более бедная Япония платила тогда своим солдатам около ПЯТИ РУБЛЕЙ в месяц!)
Почувствуйте разницу, как принято сегодня выражаться...
Так вот, к этим 43,5 копейкам, награждённым нижним чинам доплачивали за медали и «кресты» (знаки отличия военного ордена) довольно ощутимые деньги.
Я не нашёл точных данных по русско-японской войне, зато знаю ТОЧНЫЕ данные по 1915 году, времени Первой мировой войны.
В 1915 году рядовой солдат русской армии по «усиленному окладу» получал 90 коп. в месяц.
Отделенный командир получал 2руб. 18 коп. в месяц.
Награждённым медалью доплачивали 1руб. 50 коп., за «Георгия» - 3 рубля в месяц.
Если сравнить эти деньги с «усиленным окладом» 1904 года, видно, что он увеличился за 10 лет вдвое. Наверное и за медали с крестами в годы русско-японской доплачивали поменьше, но в любом случае – для нижних чинов это были немалые деньги.
Отрадно, что далеко не все стремились заполучить их любыми путями...
Оплата воинского труда различных чинов русской армии в годы войны с Японией была на удивление несправедлива и не продумана.
Очень точно написал об этом В. Вересаев:
«Чем больше у тебя есть, тем больше тебе дастся, — вот было у нас основное руководящее правило. Чем выше по своему положению стоял русский начальник, тем больше была для него война средством к обогащению: "прогоны", пособия, оклады, — все было сказочно щедро. Для солдат же война являлась полным разорением, семьи их голодали, пособия из казны и от земств были до смешного нищенские и те выдавались очень неаккуратно, — об этом из дому то и дело писали солдатам.
Наш главнокомандующий получал в год 144 тысячи рублей, каждый из командующих армией — по сто тысяч с чем-то. Командир корпуса получал 28–30 тысяч. Лейб-акушер проф. Отт, как сообщали «Новости», был командирован на несколько месяцев на Дальний Восток для осмотра врачебных учреждений с окладом в 20 тыс. руб. в месяц!
С изумлением читали мы в иностранных газетах, что у японцев маршалы и адмиралы получают в год всего по шесть тысяч рублей, что месячное жалованье японских офицеров — около тридцати рублей. Один русский корпусный командир получал больше, чем Того, Ноги, Куроки и Нодзу, взятые вместе. Зато солдатам своим японская казна платила по пять рублей в месяц».
(Примечание: "прогоны" - т.н. прогонные деньги, выплачивавшиеся при командировках: на смену лошадей и т.д.)
Немного отвлечемся от событий РЯВ...
Сейчас стало модным рассуждать о преимуществах «контрактной» армии. Безусловно, в МИРНОЕ время, или для борьбы с ЗАВЕДОМО СЛАБЫМ противником такая армия имеет свои преимущества. Дураку понятно, что профессиональный военный (при прочих равных условиях) заведомо сильнее призванного из запаса и плохо обученного солдата запаса.
Эту «истину» и любят обсуждать многочисленные либеральные «эксперты» (3/4 которых в армии не служило и имеет о ней самое отдалённое понятие).
Однако, всё далеко не так просто, и однозначно, как кажется на первый взгляд.
Ещё Наполеон понял силу и значение народной армии. В Египте его солдаты впервые встретились в бою с мамелюками. Это были прекрасные профессиональные воины: арабские всадники, с которыми он воевал во время своего Египетского похода. Сильные, отлично подготовленные, фанатично смелые, считавшие за честь умереть в бою с неверными и попасть в рай. Поначалу французам пришлось с ними нелегко. Но потом всё стало на свои места:
«Один мамелюк в отдельной схватке побеждает одного француза, пять мамелюков бьются на равных с пятью французами, тридцать французов могут обратить в бегство сотню мамелюков», - так писал Наполеон.
Дисциплина, организованность, взаимовыручка, боеспособность и привычка к повиновению солдат французской армии в реальной войне оказались намного выше индивидуального мастерства и личной храбрости мамелюков.
«Порядок бьёт класс!» - говорят спортивные комментаторы в таких случаях.
И уж тем более сложно представить себе наёмную («профессиональную») армию в войне с равным сильным, организованным и дисциплинированным врагом. Способным не только пассивно обороняться, а атаковать, наносить мощные удары по территории неприятеля, его городам и базам снабжения. Много ли продержится наёмная армия в такой обстановке, неся чувствительные (а то и серьёзные) потери?! Кем будет восполнять убыль «профессионалов»?! «Мальчиками-косарями», из под маминых и жёниных юбок экстренно извлечённых по такому случаю? И много они навоюют, ничего не умея, да и не желая воевать...
В «больших» войнах XX века все «профессиональные» армии уже в ходе войны (Великобритании, США) приходилось спешно реорганизовывать в народные.
И именно такие армии вынесли на своих плечах тяжесть двух мировых войн...
За хорошие деньги, конечно же найдётся множество желающих служить в мирное время (и в хороших условиях, желательно).
Но намного сложнее найти желающих ВОЕВАТЬ за деньги. Даже очень хорошие. У многих «профессионалов» тут же обнаруживаются ужасные болезни и невыносимые семейные обстоятельства.
Вспомним хотя бы начало первой чеченской войны, когда картавый генерал-полковник Воробьёв (будущий любимец «демшизы»), будучи начальником боевой подготовки всех Вооружённых Сил (!!!), вдруг отказался ехать на эту войну, в своё оправдание заявив, что никакой боевой подготовки в армии вообще нет, и воевать она неспособна. За это паскудство либеральная общественность превознесла его до небес и сделала депутатом Думы.
И совсем уж невозможно найти много желающих УМИРАТЬ за деньги. (Даже за ОЧЕНЬ большие).
Так что не будем врать хоть сами себе. Все эти «профессиональные» наёмные армии очень хороши.
Для мирного времени, или войны с заведомо более СЛАБЫМ противником.
Всё не так однозначно с этой проблемой, как нам постоянно рассказывают.
Возьмите хоть недавнюю войну США против Ирака. Обладая подавляющим господством в воздухе и на земле, абсолютным – на море, сколотив военную коалицию из 15 государств, США были вынуждены призвать резервистов для войны даже с этой маленькой страной. А если бы их противником был Китай?!
Вернёмся к русско-японской войне и тогдашнему денежному довольствию военнослужащих .
Генералы и старшие офицеры русской армии получали огромные деньги (в сравнении с японскими генералами), да и по сравнению со своими младшими офицерами и уж, тем более, нижними чинами.
Помогло им это победить «япошек»?!
А вот в японской армии разрыв окладов офицеров и солдат был сравнительно небольшим ( всего в 6 раз их офицеры получали больше своих солдат). Но уровень боеспособности и дисциплины японской армии был высочайшим.
Так что не от денег это зависит, вернее ДАЛЕКО не ТОЛЬКО от них...
В последние месяцы войны, после страшного разгрома русских войск под Мукденом, когда японцы перестали наступать и ситуация на фронте стабилизировалась, обстановка в русской армии стремительно ухудшалась.
Началось разложение войск. Сначала – тыловых гарнизонов, а потом и фронтовых частей.
Воевать уже НИКТО не хотел, русские солдаты жаждали мира. Большинство офицеров, тоже. Боеспособность наших войск была потеряна безвозвратно. Генералы признавать этого не хотели, но от них уже мало чего зависело.
В. Вересаев так вспоминал об этой обстановке:
«Появилась в «Вестнике Маньчжурских Армий» телеграмма, отправленная главнокомандующим царю. В этой телеграмме Линевич заявлял, что армия с огорчением слышит о начинающихся мирных переговорах и вся, как один человек, горит желанием сразиться с врагом.
Солдаты читали телеграмму и враждебно смеялись:
— Видно, мало денег нагреб себе, потому так и пишет. По двенадцать тысяч рублей в месяц получает, — чего ему?
— И чего врет царю? Опрашивал нас, что ли?
— Ну, а кабы опросил, разве бы кто сказал?.. У нас раз было на опросе претензий. Спрашивает нас генерал: «Всем довольны?» — Так точно, ваше превосходительство! — «Пищу хорошую получаете?» — Так точно! — «Кофей сегодня все пили?» — Так точно! — Генерал смотрит, смеется: — «Какой же это вы сегодня кофей пили?» Известное дело, солдат на все: «так точно!» — больше ничего.
Настроение солдат быстро, на глазах, менялось. Они неохотно отдавали честь офицерам; то и дело происходили столкновения...
Ждали ратификации договора. Перемирия заключено не было. На передовых позициях все продолжались стычки, каждый день приходили вести об убитых. Для чего теперь эти ненужные жертвы? Офицеры в ответ посмеивались:
— Спешат все дополучить награды, которых не успели получить. Как только мир будет ратификован, — конец: командующие армиями теряют право собственною властью давать ордена... Вы бы посмотрели, что делается, — ни одного теперь генерала не застанешь дома, все торчат на передовых позициях.
Штабы осаждались офицерами, приезжавшими отовсюду хлопотать об утверждении наград».
Шла борьба за медали в госпитале Вересаева:
Были утверждены и медали наших сестер. Младшие сестры получили золотые медали на анненских лентах «за высокополезную и самоотверженную службу по уходу за ранеными и эвакуацию с 12–20 февраля с. г.». Старшая сестра получила серебряную медаль с надписью «за храбрость» на желанной георгиевской ленте, — «за самоотверженную работу по уходу за ранеными под огнем неприятеля в феврале месяце 1905 года».
Сестры сияли, все поздравляли их. Солдаты нашей команды с удивлением спрашивали меня:
— Ваше благородие! За что это им медали? Уж по второй медали выдают. Что они, больше фельдшеров, что ли, работали? За что это им так?
Работали они, действительно, никак уж не больше фельдшеров. Работали сестры добросовестно, но работа фельдшеров была гораздо труднее. Притом в походе сестры ехали в повозке, фельдшера, как нижние чины, шли пешком. Сестры на всем готовом получали рублей по восемьдесят в месяц, фельдшера, как унтер-офицеры, получали рубля по три.
Главный врач представил к медалям человек восемь фельдшеров и госпитальных надзирателей. Ему ответили, что на каждый госпиталь для нижних чинов будет выдано только по две медали. Награды здесь были оптовые и равномерные, — по две на госпиталь…»
Какое влияние на настроение и поведение солдат НА САМОМ ДЕЛЕ оказывала ТАКАЯ порочная практика – очевидно. Крах дисциплины, падение престижа наград, развал частей становились повсеместным явлением в Манчжурской армии.
Если Вы думаете, что к 1914 году хоть что-то изменилось с порочной присвоения наград в русской армии, то глубоко заблуждаетесь.
А.А. Поливанов, который в 1915-16г.г. был военным министром Российской империи писал в своих мемуарах:
«Подобные поводы для награждения боевыми орденами считались при дворе нормой. Так, начальник Придворной певческой капеллы генерал-майор царской свиты граф Шереметев был по представлению командования Юго-Западного фронта в декабре 1914 г. пожалован Николаем II "мечами к имеющемуся ордену Св. Станислава I степени" за то, что "3 ноября лично раздавал Георгиевские кресты отличившимся нижним чинам" двух полков, "находясь в сфере артиллерийских выстрелов"; это поручение он выполнил "с достойным похвалы мужеством". Награждение было проведено по инстанциям путем телеграфных сношений между фронтом, Ставкой и императорской Военно-походной канцелярией за два дня (Российский государственный военно-исторический архив, ф. 970, оп. 3, д. 1825, л. 292-300)…»
На фото: погибшие русские солдаты, оборона Порт-Артура.
Продолжение: http://www.proza.ru/2012/03/23/431