4 июля 1752 года в доме тюбингенского врача Иоганна Конрада Гмелина царила необычное оживление: семья отмечала день рождения его младшего сына Самуила Готтлиба, которому исполнилось целых восемь лет! Пора было уже садиться за стол, но все не шел дядя Иоганн Георг. Вечно он опаздывает! Впрочем, что не позволено обычному смертному, позволено профессору Тюбингенского университета да и еще и знаменитому путешественнику. Но вот наконец и он – сияющий и счастливый не меньше самого виновника торжества. В руках он держал толстый фолиант в кожаном переплете, упоительно пахнущий типографской краской. На обложке стояла надпись: Иоганн Георг Гмелин. Путешествие по Сибири с 1733 по 1743 год. «Сегодня и у меня праздник, – с важной улыбкой сказал он. – Вышел из печати мой дневник путешествия по Сибири. Дарю тебе его, милый племянник, и желаю, чтобы твои научные труды стоили тебе меньших испытаний». «А что такое Сибирь?» – недоуменно осведомился карапуз, с трудом держа увесистую книгу. – «Прочтешь – узнаешь», – коротко ответил дядя и присоединился к кружку взрослых, а малыш раскрыл книгу и… Вскоре он уже ничего не слышал, кроме воя вьюги и волков, и не видел никого, кроме странных людей, кружащихся в танце среди заснеженных просторов под мерный стук барабана и монотонную песню колдуна. Забыт был вожделенный клубничный пирог, игрушки и книжки с картинками, напрасно братья и сестры звали его играть в сад. «Гулять? – Ну уж нет! Птицы замерзают на лету, а под окнами бродит голодный белый медведь…
Не будем мешать маленькому Самуилу Готтлибу. Оставим его на некоторое время и познакомимся поближе с его знаменитым дядей – Иоганном Георгом Гмелиным (1709-1755)
И.-Г.Гмелин родился в Тюбингене в семье аптекаря. Окончив медицинский факультет Тюбингенского университета и получив в 18 лет степень доктора медицины, он в 1727 году приехал в Петербург для работы в только что основанной Академии Наук. Здесь он привел в порядок коллекции Кунсткамеры и составил на них подробный каталог, послуживший впоследствии многим исследователям. Кроме того, Гмелин изучал флору окрестностей Петербурга и написал ряд научно-популярных статей для основанных Г.-Ф.Миллером «Месячных исторических, генеалогических и географических примечаний к Санкт-Петербургским ведомостям». В 22 года Гмелин был назначен профессором химии и натуральной истории Петербургской Академии Наук. Казалось бы, впереди – обеспеченная жизнь, спокойная научная работа, но… не хотел Иоганн Георг так рано остаться в тихой заводи, не привлекала его стабильная, размеренная жизнь. Его манили неизвестность, риск и подвиги, и неудивительно, что в 1733 году он присоединился ко Второй Камчатской экспедиции Беринга.
10 лет провел И.-Г.Гмелин в странствиях. Их результатом стали два фундаментальные труда – «Сибирская флора» и «Дневник путешествия по Сибири». «Сибирская флора» вышла в свет в Петербурге на латинском языке в четырех томах, причем первый том был издан в 1747 году, а четвертый – только 22 года спустя.
«Дневник путешествия по Сибири» был полностью издан в Геттингене в 1752 году. В то время И.-Г.Гмелин, уехавший из России в 1747 году, являлся профессором ботаники и химии Тюбингенского университета. Книга эта имела большой успех и впоследствии была переведена на французский и голландский языки. Правда, на русском она, как и «Сибирская флора», так и не вышла. Дело в том, что появление «Дневника путешествия по Сибири» за границей встретило в России довольно негативную реакцию. Во-первых, Гмелин покинул Россию вопреки воле Академии наук; во-вторых, издал «Дневник» без разрешения; в-третьих, он фиксировал в нем не только то, что предусматривалось служебной инструкцией. Он, в частности, писал о злоупотреблениях чиновников, о широком распространении пьянства и о феноменальной, с его точки зрения, лени и беспечности сибиряков, не желавших задумываться о завтрашнем дне. Об одном городе он, например, писал так: «Здесь царит порок лени в самой высокой степени. Хотя здесь достаточно ремесленников, которые могут сделать практически все, приобрести что-либо очень сложно, и редко кто работает без принуждения. Если они что-либо зарабатывают, они должны это непременно тотчас пропить. Эти люди довольны, если только не умирают с голоду, и абсолютно не заботятся о завтрашнем дне, не стараясь отложить на черной день хотя бы копейку». В другом городе, где он находился во время церковного праздника, Гмелин сделал следующую запись: «Можно подумать, что в этот день был отдан приказ всем напиться мертвецки пьяными».
Самая ценная и интересная для настоящего времени часть «Дневника» – описание быта и национальной культуры народов Сибири, ибо многое из того, что он наблюдал, давно исчезло навсегда. Гмелин рассказывал об их психологии и мировосприятии, религиозных верованиях, бытовых и праздничных традициях, истории. Он сделал первую известную нотную запись их музыкального фольклора, зарисовал их одежду и жилища. Интерес Гмелина к этнографии не случаен. Будучи воспитан на идеях эпохи Просвещения, он признавал самоценность каждой культуры. Он считал, что интеллектуальные способности людей, живущих на низкой стадии общественного развития, отнюдь не ниже, чем у так называемых цивилизованных народов. Например, он отмечал, что тунгусов порой считают глупыми на основании их абсолютной, непонятной для «цивилизованного человека» честности. Однако, по мнению Гмелина, человек, которого легко обмануть, не обязательно является глупым. Он может быть по-своему умен и обладать такими интеллектуальными возможностями, которых полностью лишены те, кто смотрит на него свысока.
Впрочем, мы слишком увлеклись рассказом о «Дневнике» И.-Г.Гмелина и нам пора вернуться к его племяннику Самуилу Готтлибу. 11 лет прошло с того памятного дня рождения, и впечатлительный малыш превратился в серьезного юношу, который в 19 лет был уже доктором медицины. Однако, несмотря на успехи в науках и добронравие, он не очень радовал отца, ибо не хотел идти по его стопам. Дядюшкин «Дневник» совершил переворот в его душе. Он мечтал только о путешествиях по неизведанным землям и медицинское образование получил лишь потому, что в экспедиции необходим врач. Получив степень доктора медицины, он был готов, по примеру дяди, осуществить свое намерение и отправиться в Россию, чтобы принять участие в первой же экспедиции, однако отцу удалось уговорить его немного повременить. Под предлогом необходимости усовершенствования в медицине он послал Самуила Готтлиба учиться во Францию, надеясь, что новые впечатления заставят его забыть свою мечту. Однако планы отца не осуществились. В 1767 году Самуил Готтлиб, вернувшись в Тюбинген, твердо объявил о своем намерении ехать в Россию. Трудно вообразить горе престарелого отца, когда он благословлял сына в далекий путь. Сердце говорило ему, что он видит его в последний раз.
Расстроен отъездом Самуила Готтлиба был и сам герцог Карл Вюртембергский: еще один подающий надежды ученый покидает его владения! Поистине, утечка мозгов из Германии в Россию приобрела катастрофические размеры! Полагая, что молодой человек едет в Россию ради быстрой карьеры, герцог назначил его профессором ботаники Тюбингенского университета, но и это не помогло.
Прошло два года, и вот однажды Иоганн Конрад Гмелин вместо обычного письма от сына получил толстый пакет. Разорвав его, он увидел книгу с надписью на немецком языке: Самуил Готтлиб Гмелин. Путешествие по России. Том 1. Санкт-Петербург, 1770. Герцог, который также получил экземпляр книги, опять посетовал на утечку мозгов из Германии и подписал новый указ о назначении Самуила Готтлиба профессором Тюбингенского университета – на этот раз химии. Может быть, господин Гмелин устал от дальних странствий и соскучился по родному Тюбингену?
Однако для Самуила Готтлиба путешествие по Волге и Дону было только началом. Целью его новой экспедиции, организованной Академией Наук, было исследование берегов Каспия. В 1770 году он совершил путешествие в Персию, в 1771-м – в низовья Волги. В 1772 году он вновь отправился в Персию, откуда уже не вернулся. В феврале 1774 года отряд Гмелина был захвачен кайтакским ханом Усмеем, надеявшимся получить от русского правительства богатый выкуп. Пока велись переговоры, пленные содержались в очень тяжелых условиях, и в июле 1774 года Самуил Готтлиб Гмелин умер в возрасте 30 лет. Опасаясь нежелательных для себя политических последствий, хан поспешил отпустить остальных узников. Им удалось сохранить и доставить в Петербург практически все путевые записи Гмелина, которые вскоре были изданы на немецком и русском языках.
В 1861 году в дагестанском селении Каякент, где томился в плену и умер Самуил Готтлиб Гмелин, был поставлен в его память крест по инициативе академика Петербургской Академии Наук Б.А.Дорна, и местные жители-мусульмане по своей инициативе обещали следить за его сохранностью.
«Мучеником науки» назвал академик Б.А.Дорн Самуила Готтлиба Гмелина. К этому следует добавить, что С.-Г.Гмелин не был пассивной жертвой несчастного случая. Он знал, что может его ожидать, и сознательно шел навстречу судьбе. Он добровольно сделал свой выбор, предпочтя пойти на риск во имя бессмертия – бессмертия в памяти людской, путь к которому был для него только один – научный подвиг.
Статья была опубликована в «Московской немецкой газете» (1999, №4)