На юбилее одного известного артиста меня восхитила пианистка. Сияющая, веселая, музыкальная и сценичная.
А мне позарез нужен хороший концертмейстер.
Через некоторое время я ей позвонил. Она сказала, что готова «отдаться по сходной цене». Поторговались. Сошлись на минимуме.
Имя пианистки — Валерия Донская. Мать пятерых детей. Владелица дачного участка, на который она мотается со второго дня на третий. Что-то там самозабвенно выращивает и не только растительное, но и то, что шевелится. А еще там пара котов и несколько собак. Деньги (разве это деньги?) стрижет с многочисленных клиентов, обходя их по расписанию, или, как она сама говорит, «обходя супермаркет».
На руках у нее молодой муж, скорее всего, последний. Он любит игрушки: автомобили, косилки, видеокамеры, культиваторы и прочие металлоизделия. Валерия время от времени ему какую-нибудь железку покупает. Наигравшись, он требует новую. Напряженно подсуетившись в пределах и за пределами своего «супермаркета», Валерия покупает не наигравшемуся в детстве мужу очередную побрякушку в виде автомобиля или хитроумного мобильника .
Наши занятия любопытны чрезвычайно.
— Ну, как прошел концерт, Лера? Небось, куча денег, цветы?
- Какая там куча! Смешно, но никакого концерта не было. То есть концерт был, но без меня. Слушай, Генка опять пел под минусовку. Похоже, это ему понравилось. Выучил пять романсов и шпарит их где-попало, то есть, где в руки попало. А я опять мимо денег. Боюсь, что пошлю его вниз по матушке.
В сумке Валерии звонит мобильник. Она судорожно хватает его: «Здравствуй, дорогой. Я сейчас у Гоши. А потом? Потом у Катьки. Буду дома примерно в 16.00. Целую. Пока-пока».
— Ну, что у нас сегодня в нашем распорядке-беспорядке? Для начала. «Гранада»? Ну, давай.
Хватай сразу быка за рога. Держи темп и ритм. Это тебе не посиделкино в деревне Переделкино».
Лера играет бравурное, динамичное вступление, пропуская некоторое количество нот. Главное – дух, энергия, темперамент.
Внемлю советам и изображаю энергичного испанского мачо, восторженно влюбленного в свою солнечную Гранаду.
Время от времени она меня останавливает, особенно там, где тенор, упиваясь мощью голоса, даёт лишку.
— Ну что ты опять накидал гвоздей! Полегче, дорогой. Зачем здесь Отелло разводить на ровном месте? Ты тенор божьей милостью. Никаких героев. Только любовь, любовь и еще раз любовь!
Раздается телефонный звонок: «Да, да. Я помню. Сейчас 11.20. В пол первого буду как штык».
— Ну что? «Гранада» вроде в порядке. Где у нас концерт? В «Астории»? Для ветеранов спорта? И, конечно же, нас ждет золотой дождь? Ха-ха! «Хапен зи гевезен»! Хапай, кто может.
Что мы еще им исполним, ветеранам? Германа? «Что наша жизнь?». Я люблю тебя жизнь. Но разве это жизнь? — Сказки для бабья.
Давай, Гошенька. Только решительно. После первой фразы многозначительная пауза. Но ты это давно знаешь. Поехали. Только по-острей. Но не стреляй. Это тебе не полигон. Вот-вот. Именно так. Здесь не застревай. Пусть неудачник как следует заплачет. «Си» хорошо поставил. Молодец! Знай наших!
Так-так. Надо бы еще одну вещицу. Что-нибудь неаполитанское, Может быть, «Солнышко»? Хорошо. В соль-можоре? Ноты не можешь найти. И бог с ними! Пи-ле-вать! Все равно ничего не вижу. Слаба глазами стала.
Ну, что заканчиваем опупею? Стрелки бегут. Катька ждет. И мама ее тоже. У них концерт корпоративный скоро. Приходил какой-то дядя договариваться. Я ему накидала лещей: то да сё, мы такие крутые. Он уши развесил. Бабки хорошие обещал.
Ну вот. Я побежала. Мы с тобой сегодня здорово поработали! Ветераны будут рыдать от счастья. Целую!