Голос друга

Валентина Комина
               

   Иван уже собирался ложиться спать, как в окошко постучали. Парень выглянул в окно и увидел Мишку – соседского мальчишку.
 - Дядя Ваня, дядя Ваня, вас баба Маша просила прийти! – он топтался на месте, словно куда-то спешил.
 - А до завтра не подождёт? – Иван недовольно выглянул в приоткрытую дверь.
 - Не-а, она всех собрала. Помирать будет! – крикнул Мишка уже от калитки.
 Иван недоумевал: родственником он соседям не приходился. И зачем он там понадобился? Он оделся и вышел на улицу. Закурил и, затянувшись, оглянулся. Летний вечер был на удивление тёплым и безветренным. Яркие звёзды усыпали небо. Между ними плыла круглая жёлтая луна, отчего вокруг, по земле, разливалось нежное лёгкое сияние. Где-то на пруду квакали лягушки. Их перебивали соловьи, замысловатой  трелью возвещая всем о своей любви.
 В доме бабы Маши горел свет. Здесь собралась её многочисленная родня: три дочери с мужьями, их дети. Было ещё несколько человек, незнакомых Ивану, видимо, дальние родственники.. Баба Маша, женщина около восьмидесяти лет, сидела в ванной, накрытой простыню. Её давно мучила "водянка", которая поразила всю нижнюю часть её тела. В последнее время болезнь прогрессировала: раны гноились, распространяя зловоние. Из них постоянно сочилась не то кровь, не то гной. Всё это доставляло женщине огромные страдания. В воде ей было намного легче. Поэтому последнее  время она почти не выходила из неё, там же и засыпая.
 Увидев Ивана, она попыталась улыбнуться:
 - Сынок, ты пришёл. Подойди поближе, не бойся, - она обвела окружающих взглядом: - хочу, что бы все знали – Иван мне как сын, которого у меня нет. А теперь оставьте нас вдвоём.
 Присутствующие нехотя вышли – им очень хотелось узнать, о чём баба Маша будет говорить с Иваном. Когда все вышли, женщина вновь обратилась к парню:
 - Сынок, у меня к тебе просьба. Я знаю, ты к сыну моему на могилку ходишь, разговариваешь с ним. Попроси  его, пусть он заберёт меня к себе. Не могу я больше эти муки терпеть.
 Иван похолодел: никто не знал о его похождениях на кладбище. Началось это год назад. Женька, сын бабы Маши, был его другом. Они вместе выросли. Ходили в один класс, сидели за одной партой. Отслужив в армии, не забывали друг друга: ходили на рыбалку, на танцы. Они могли часами разговаривать обо всём на свете. Иван уже был женат, Женька тоже собирался жениться, когда произошло несчастье – Женька погиб. Погиб нелепо, по неосторожности – разбился на мотоцикле.
 Тяжело переносил Иван смерть друга. Ему не хватало их разговоров, их встреч. Часто ходил на кладбище. Усевшись на скамейку у могилы Женьки, он закуривал сигарету, неизменно положив одну на могилку – другу. Мысленно разговаривал с ним, рассказывал новости, советовался. Год назад, в годовщину смерти друга, Иван, уставший на работе, пришёл домой и прилёг отдохнуть. Незаметно для себя уснул. Когда проснулся, на улице уже было темно. Вспомнив о годовщине , он поспешно вышел из дома. Светила такая же полная луна. И так же соперничали между собой соловьи и лягушки. Парень пришёл на кладбище около полуночи. Присел на лавочку. Закурил.
 - Прости, друг, что вовремя не пришёл: совсем измотался сегодня на работе, - Иван, впервые за всё время, заговорил вслух.
 - Да знаю, знаю. Только вот сам закурил, а мне? – негромкий голос Женьки прозвучал рядом.
 Иван подскочил и оглянулся – кто это так над ним шутит?
 - Что, испугался? Не бойся, никого тут нет. Давно с тобой поговорить хотел. Да только ты молчал. Ну и я тоже. – Голос Женьки был спокойным, уверенным. Так он всегда разговаривал.
 Иван всё же не мог успокоиться. Хотел убежать, но ноги не слушались. Тело от страха не повиновалось ему. Он всё оглядывался по сторонам, надеясь увидеть "шутника". Порой мелькала мысль, что он сошёл с ума.
 - Да успокойся ты! Не сошёл ты с ума и не галлюцинации у тебя, - Женька словно читал его мысли.
 - Посиди, поговори со мной. Я так соскучился по нашим беседам.
Понемногу Иван успокоился. Он снова закурил, не забыв на этот раз положить сигарету на могилу. Они проговорили чуть ли не до утра.
Теперь Иван часто стал приходить на кладбище. Пробирался огородами вечером, что бы никто не видел. Никому он не рассказывал об этом – ещё сумасшедшим посчитают. Сейчас ему было невдомёк: откуда баба Маша знает?
 - Да, знаю я. Никто не знает, а я знаю! – женщина смотрела на него снизу вверх. Её лицо исказила гримаса боли, и она махнула рукой – уходи. Уже у двери Иван услышал её шёпот:
 - Не забудь о просьбе моей. Попроси Женьку, сынок…
 Иван вышел на улицу мимо родни бабы Маши молча.   Он  не мог говорить. Да и разве такое расскажешь? Дома  он налил сто грамм самогона и залпом выпил, что бы как-то снять напряжение. Жена и дочь спали. Тихонько закрыв за собой дверь, парень вышел и знакомой тропинкой направился на кладбище.
 Было час ночи, когда он появился у могилы друга. Положил сигарету на холмик, закурил сам. На лавочку не садился. Переминался с ноги на ногу, не зная, как начать разговор. Женька заговорил первым:
 - Ну, присаживайся, рассказывай. Что-то ты мне сегодня не нравишься. Случилось что?
 Запинаясь на каждом слове, заикаясь от волнения, Иван с горем пополам рассказал о просьбе бабы Маши. Женька молчал.
- Жень, она очень просила. Тяжело ей. Вот. А я только просьбу её передал, – он нервно курил, ожидая ответа.
 - А ты свою мать отдал бы сюда?! – голос Женьки возмущённо загремел над головой Ивана.
 - Да я же только её просьбу исполнил! Я, я… - Иван не находил слов.
 Так и не дождался он ответа. Женька молчал.
 Баба Маша умерла на следующий день. На улице стояла жара, тело её разлагалось ещё при жизни, поэтому похоронили её сразу же на следующий день. Иван был на работе, когда ему сообщили об этом. Отпросившись с работы, он прямо в спецовке побежал на кладбище. Но женщину уже похоронили. Он встретил людей, которые шли на поминки, но сам туда не пошёл. До вечера просидел у могил Женьки и его матери, курил одну сигарету за другой, мысленно просил прощения у них обоих. Время от времени поглядывая на фотографию Женьки, ему казалось, что друг осуждающе смотрит на него. Больше они не разговаривали…