Я поместил здесь 20 лучших, на мой взгляд, стихов дипломатов С.Лаврова, Е.Примакова, В.Казимирова, В.Масалова, К.Барского, Г.Русакова и др. из нового поэтического сборника МИД РФ «Наша Смоленка».
Недавно я опубликовал на своей странице эссе «Министерство странных дел или Дип-поэты» (http://www.stihi.ru/2012/02/11/104), которое вызвало большой интерес читателей. Его прочло более 700 человек! Оставлено 59 откликов, что для эссе необычно...
Многих вообще удивило, что дипломаты… пишут… (как будто те – не обычные люди)… Многие восторгались этим, хотя я не приводил целиком стихов, а дал лишь обрывки тех, которые успел наспех записать на «Вечере поэзии» в МИД РФ… Были и те, кто просил показать полностью хотя бы горсть стихов дипломатов, чтобы убедиться, что те - действительно поэты… Увы, стихов у меня не было… Но тут помог случай... Встретившись по делам с Председателем Совета ветеранов МИДа В.Казимировым, я неожиданно для себя получил от него, тоже поэта, в подарок… сразу три сборника стихов его коллег: «Второе дыхание» (2004), «Моя Смоленка» (2008), «Наша Смоленка» (2012)… То у меня не было ничего, а то я стал обладателем 1600 страниц с самыми разными дип-стихами!
Теперь цитировать было уже что…
Благо, и повод появился… Наш, поэтический…
Дело в том, что сегодня - 21 марта - Всемирный день поэзии, с которым вас всех поздравляю, дорогие мои читатели, и день рождения у поэта Сергея Лаврова, с чем поздравляю уже его лично!
С него и начну:
ЛАВРОВ СЕРГЕЙ ВИКТОРОВИЧ (1950)
Министр иностранных дел РФ.
ПОРТРЕТ
У художника за спиною
Я смотрю на сырой портрет;
Повторяя лицо родное
Нерешительной кисти вслед.
Ты с портрета глаза открыла,
В них печаль, озорство и тишь.
В них все то, что ты мне простила,
И все то, что еще простишь.
Ты всегда была чуть попозже,
Ну, а я все спешил прожить.
Ты хотела потуже вожжи,
Я хотел их совсем отпустить.
И поэтому наши кони
Не всегда попадали в лад.
То отстанет один, то обгонит;
Не оглядываясь назад.
Ты всегда была чуть слабее,
Ну, а я – не всегда сильней,
И, когда делал больно себе я,
Тебе было чуть-чуть больней.
Ты всегда была чуть капризней,
Ну, а я - не всегда добрей.
И поэтому чуть с укоризной
На меня глядит твой портрет.
Я все это внезапно понял
В то мгновенье, когда, устав,
Оторвал художник ладони
От измученного холста.
Ты спросила: «Ну, как?». С ответом
Я помедлил, боясь понять.
Ты прости мне, что только с портрета
Ты сумела мне все сказать.
.
ПЕСНЯ О ПЕСНЯХ ДРУЗЬЯМ
Откуда берется ручей, что начало дает
Стремительным речкам, которыми бредят мужчины?
Из чистых святых родников на далеких вершинах,
Из талого снега, из ливней всю ночь напролет.
Откуда приходят дожди на недели подряд,
Ручей превращая в поток, все способный разрушить?
С высоких небес, где ушедших товарищей души,
Как светлые ангелы, нас от покоя хранят.
А как появляются песни, стихи для друзей?
Из тех же ручьев, по которым мы плыть начинали,
Из речек, которые нас на излом испытали,
Из встречного ветра и долгих, холодных дождей.
Из самых счастливых и самых тяжелых минут,
Из гордых улыбок на темных обветренных лицах,
Из нашей надежды, что все это вновь повторится,
Что женщины наши простят нас и даже поймут.
Нас речки пытают на прочность водой и огнем,
Ловушкой воронок за каждым крутым поворотом,
Но мы не в обиде – у речек такая работа,
И мы их по-прежнему речками нежно зовем.
И сколько бы мы не кляли беспощадность стихий,
Опять нас влечет неизвестность речного потока,
Где жизнь мимолетна, свободна, легка и жестока.
И песни все наши – оттуда, и наши стихи.
Все наши стихи, наши песни – о речках опять.
Но стоит ли нас упрекать за упрямство такое?
Ведь речки, признаемся – самое дело мужское
Из всех, что пока на Земле довелось испытать.
СЕРЕБРЯНЫЙ РОМАНС
Кольцо серебристой луны
В вине, отражаясь, двоится.
Два лучных кольца сплетены,
Навек им не разъединится.
Серебряный всадник спешит
Серебряной лунной дорогой.
Серебряный цокот копыт
Несется от Бога к порогу.
И льется серебряный звон
Со всех на Земле колоколен.
Как прежде в нее он влюблен,
Он ею по-прежнему болен.
В лучах серебристых она
Его ожидает в надежде.
Как прежде, в него влюблена,
Как прежде, больна им, как прежде.
Серебряный мчится скакун,
Росы серебристо взметая,
И звуки серебряных струн
Серебряный век провожают.
А жизни серебряный бор
И пьет, и гуляет, и дразнит,
И кажется – жаркий костер
Серебряный дождь не загасит.
И тянутся руки к костру,
Но спор разрешается быстро –
Загасит огонь поутру
Слезою одной серебристой.
Дрожит на воде лучный свет
Тропинкой серебряной к дому.
Серебряный кончился век,
Дорогу открыв золотому.
По ней, ничего не страшась –
Ни сплетен, ни славы, ни лести –
Ускачет серебряный князь
С княгиней серебряной вместе.
Серебряны кубки полны,
И в них, словно высшая милость,
Два лунных кольца сплетены
Навек, чтобы там не случилось.
БАРСКИЙ КИРИЛЛ МИХАЙЛОВИЧ (1964)
Работал в Посольстве ССС/России в КНР и постпредстве при ООН. Был советником-посланником посольства в Индонезии,
заместителем начальника Департамента азиатского и тихоокеанского сотрудничества МИД.
С 2011 г. – Специальный представитель Президента России по делам Шанхайской организации сотрудничества.
Простудиться боимся, пораниться,
Не успеть и казаться нетвердыми…
А на самом-то деле есть разница
Только между живыми и мертвыми.
Все – удачливые и несчастные,
Ошибаясь, борясь и безумствуя,
Мы пока еще можем участвовать,
А они лишь – незримо присутствуют.
Вот за них, недоживших, растаявших,
Воспаривших над дымкою сизою
Жить мы признаны по нарастающей,
Без оглядки, с удвоенной силою.
За улегшихся в землю заросшую,
Соскользнувших не в срок в бездну адову
Надо сделать нам что-то хорошее,
Чтобы их этим чем-то порадовать.
За уставших сражаться с болезнями,
Бессловесных, печальных невидимых
Жить обязаны мы и поэзию
Находить даже в фразах обыденных
БЕЛОВОЛ ОЛЕГ НИКОЛАЕВИЧ (1968)
Работал в Джибути и Бурунди. Был консулом в Генконсульстве в Алма-Ате. С
Сотрудник Департамента кадров МИД России.
Я умею летать, но пока не умею не падать.
Я умею любить, но ни разу я не был любим.
Я всегда одинок, когда нужен хоть кто-нибудь рядом.
И всегда на виду, когда должен остаться один.
Все закончилось вдруг, как-то сразу и бесповоротно.
Словно в темных сенях второпях на косяк налетел.
Так у нас повелось, безнадежно и очень удобно,
Что всегда и всему беспременно положен предел.
Я до смерти загнал своего вороного пегаса.
Пал мой конь подо мной, тихо плачет и крыльями бьет.
Вот и время ушло в ожидании звездного часа.
Звезды падают вниз, и последний мой час настает.
Хорошо бы уйти самому, навсегда, безвозвратно.
Претвориться в ничто, стать песчинкой на Млечном пути.
Все уходят туда и никто не приходит обратно,
Значит что-то там есть, отчего невозможно уйти.
Я умею летать и судьбе благодарен за это.
Это выше любви, ярче солнца и слаще, чем страсть.
Я уже не вернусь, возвращаться – дурная примета.
Улечу в никуда, в первый раз не рискуя упасть.
БЕССМЕРТНЫХ АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ (1937)
Был Послом СССР в США и Министром иностранных дел СССР.
В ДОЖДЕ
Ты бежала в дожде босиком.
Платье мокрое с телом слилось.
И, казалось, Венере тайком
Появиться в дожде удалось.
Я стоял без зонта. Неуклюж.
Околдованный глаз синевой.
Той, что в брызгах подсвеченных луж
Прибежала проститься со мной.
Ты шепнула: «Давай подождем».
Но я знал, что пора уходить.
И чтоб вкус ее губ сохранить,
Целовал их под вольным дождем.
КАЗИМИРОВ ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ (1929)
Был Послом СССР/России в Коста-Рике (дважды), Венесуэле, Тринидаде и Тобаго, Анголе, Гватемале.
Служил в Венгрии и Бразилии.
Был Представителем Президента РФ по урегулирования конфликта в Нагорном Карабахе.
Кончились мои десятилетия.
Счет пошел от силы – на года.
Но дороже всех как раз последние –
Ведь не повторятся никогда!
Но с хандрой не собираюсь встретиться
И у пограничной полосы.
Даже если счет пойдет на месяцы,
На недели, дни или часы.
* * *
Вот исчезнет с полей белизна.
Вспухнут почки, как все напророчено…
Скоро будет светло допоздна.
День длинней!
Только век все короче нам!
А другим и весна не красна…
Годы что ли унынья подбросили?
Только чем виновата она
В скоротечности лета и осени?
День и ночь ты не ставил ни в грош.
Ты проматывал жизнь, будто премию.
Но потом неотвратно поймешь:
Ничего нет бесценнее времени!
А оно все шустрей и быстрей.
Дали б время, так вмиг подобрели б мы!
Но зачем же тогда с ноябрей
Опрометчиво бредим апрелями?!
РАЗДУМИЯ
А мне еще одна весна подарена!
А в ней не только купол голубой,
Да в снежных корках свежие проталины…
Там – День Победы! Там – Полет Гагарина!
Восторгом жизни полон день любой!
И вот воспоминанья старины
На фоне юности и той страны.
Дитя войны, ты рос не красной дЕвицей.
Тебя подняла одиночка-мать.
Не всем везло от дел отца отделаться.
Не всем давалось верить и надеяться.
И, стиснув боль, удары принимать.
МГИМО и МИД. И вот тебе даны
Верительные грамоты страны.
Ты разные эпохи перепробовал:
Свобода человека – вечный зуд.
Но не молился ты на США с Европою.
Сумбур Хрущева. Проблески Андропова.
В финале – поединки двух иуд.
И вот вам – на развалинах страны
Резвятся атаманы-пацаны.
А ты вновь виноватый без вины,
Продрогший в ожидании весны.
Твой век суров. Но все же ты простишь его
За пыль надежд да суету тревог.
Ты отгостил в нем, как у друга ближнего!
Не требуй от себя чего-то лишнего,
Но все ли сделал, что хотел и мог?
ЛЯПУСТИН ЕВГЕНИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1965)
Советник 4 Департамента СНГ МИД РФ. Работал в Румынии и Молдавии
Мы живем с тобой не понарошку –
Мы с тобой действительно живем:
Ссоримся, чудим, едим окрошку,
Любим, снова ссоримся и ждем:
Ты – меня, когда я вдруг исправлюсь
И к тебе покаянно приду;
Я – тебя, хоть я тебе не нравлюсь,
Да и сам с собою не в ладу.
Нам завидуют, порой пеняют
И друзья, и попросту толпа,
Нас обычно недопонимают:
Как же я так глуп, а ты слепа…
Мы с тобой, как книга без обложки –
Сами сеем дни и сами жнем…
Пустяки… Ведь мы не понарошку –
Даже пусть неправильно – живем.
МАСАЛОВ ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ (1940)
Работал в Бирме, Бангладеше, Уганде. Был заместителем директора ДСПО МИД РФ и Генеральным консулом в Гетеборге.
Член Союза писателей России и Секретарь его Правления. Возглавляет литературно-творческое объединение МИДа
То не моя, поверь, вина,
Что я любовию стреножен.
То не моя, то воля Божья
Лишать меня благого сна.
А потому его проси
Ослабить в сердце моем вожжи.
Быть может, Он тебе поможет,
А я, увы, люблю. Прости.
* * *
Монотонно дождь стучит
По железной крыше,
Ночь плаксивая молчит,
Еле-еле дышит.
Темь слепая за окном,
Машет грусть крылами.
Прохудилось, видно, дно,
Дно под небесами.
Мокнет ночь и все вокруг,
Мокнет все земное,
Капли грудью к окнам льнут,
Просят о покое.
МИХЕЕВ ИГОРЬ ВАСИЛЬЕВИЧ (1934)
Работал в КНДР, Венгрии, Эстонии
ДИПЛОМАТ
Когда смолкают автоматы
И наступает тишина,
В борьбу вступают дипломаты,
Чтоб обеспечить мир сполна.
Перо у них штыка острее.
Язык им служит для того,
Чтоб выражаться похитрее,
Не обещая ничего.
Нам говорят, что слишком дорог
Народу дипломатов труд,
Зато они не только порох –
Людские жизни сберегут!
Поверьте: вина да салаты
И весь посольский протокол
Куда дешевле, чем солдаты
Да «скудный» генеральский стол.
Что ж, выбор есть – он строг и точен:
Военный или дипломат!
Жизнь хороша, пока мир прочен.
И доля того не жаль затрат.
НЕСТЕРОВА ГАЛИНА ВИКТОРОВНА (1952)
Ведущий специалист-эксперт Историко-Документального департамента МИД РФ.
Когда в душе живет тревога,
Когда от боли рвется грудь,
Когда ухабами дорога,
Шепчу: «Спасите кто-нибудь!»
Ну, а когда страданий чаша
Опустошается до дна,
В висках стучит сильней и чаще:
Бокал бы терпкого вина!
Когда вино меня дурманит,
Когда туманен звездный путь,
А призрак прошлого все манит,
Шепчу: «Спасите кто-нибудь!»
Когда в ответ - полынный ветер,
Когда вода на вкус горька,
Когда на том и этом свете
Падут на землю облака,
Когда заплачет небо снегом
И за весной придет зима,
Я улыбнусь, взлетев над брегом:
«Спасать не надо! Я – сама!»
ПОТЕХИН СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (1936)
Работал в Эфиопии, на Сейшельских островах, в ЮАР.
АБРИКОСОВЫЕ КОСЫ
Утро, сад, скамейка, вяз,
Бриллиантовые росы,
Синий взгляд девичьих глаз,
Косы цвета абрикоса.
Это было так давно
В подмосковной деревушке.
Лето, танцы и кино,
Как стемнеет, на опушке.
Днем стрекозы и жуки,
Тополиные пушинки…
По утрам я нес с реки
И дарил тебе кувшинки.
По ночам костер, угли
И печеная картошка…
И понять мы не могли,
Что сошли с ума немножко.
Не забыть мне той любви
Чистой, как поутру росы,
Да и длинные твои
Абрикосовые косы.
ПРИМАКОВ ЕВГЕНИЙ МАКСИМОВИЧ (1929)
Бывший Министр иностранных дел России
Я твердо все решил: быть до конца в упряжке,
Пока не выдохнусь, пока не упаду.
И если станет нестерпимо тяжко,
То и тогда с дороги не сойду.
Я твердо все решил: мне ничего не надо –
Ни высших должностей, ни славы, ни наград,
Лишь чувствовать дыханье друга рядом,
Лишь не поймать косой, недобрый взгляд.
Я много раз грешил, но никогда не предал
Ни дела, чем живу, ни дома, ни людей.
Я много проскакал, но не оседлан,
Хоть сам умею понукать коней.
Мы мчимся, нас кнутом подстегивает время,
Мы спотыкаемся, но нас не тем судить,
Кто даже ногу не поставил в стремя
И только поучает всех, как жить.
* * *
Доктор, как хорошо, что Вы рядом,
Дело даже не в медицине,
Может, важней на целый порядок
То, что глаза у вас синие-синие.
Серые, вдруг чуть-чуть зеленые,
Гамма, а не единый цвет.
В них – степное, размашисто вольное
В Прикавказье прожитых лет.
Вы прошли частокол испытаний
Сквозь начальников-пациентов.
Глаза стали немного печальнее,
Но по-прежнему многоцветны.
Доктор с вами мне стало надежнее.
Дело даже не в медицине,
Просто жизнь у всех очень сложная,
А глаза у вас все-таки синие...
ПШЕНИЧНЫЙ АНАТОЛИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ (1948)
Советник Департамента МИД РФ по культурным связям и делам ЮНЕСКО. Работал в Бельгии и Швейцарии.
Член Союза писателей России
ОСТЫВАЕТ ДУША
Я пишу, не дыша,
О немыслимом деле:
Остывает душа
В полыхающем теле –
Без усеявших путь
Придорожных ромашек,
Без пронзающих грудь
Неудач и промашек.
Без уральской реки,
Где в березках излука,
И без крепкой руки
Закадычного друга,
Без пяти папирос
На отцовской могиле
И без маминых слез
На вокзале в Тагиле…
Нероссийская высь,
Русский флаг и ограда.
И короткая жизнь,
Как короткое
«надо».
РУСАКОВ ГЕННАДИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1938)
Синхронный переводчик МИД РФ. Член Союза писателей России.
Пропарывает пласт разбуженное семя,
И капля точит шпат, а ржавчина – металл.
Неспешно жернова размалывают время,
Но всем приходит срок, и мой уже настал.
Вот рядом дерева, родня, мои погодки…
Я все еще расту, но сердцем, не умом.
А возраст нас уже находит по походке
И помечает нас порубочным клеймом.
Я койку застелю, присяду на дорогу.
Казенное белье оставлю на виду.
И скину сапоги – все пригодится Богу…
А я к Тебе, Отец, и в тапочках дойду.
* * *
Дорогие товарищи лошади,
Я давно собирался спросить:
Как вам с нами живется, хорошие?
Да еще на горбу нас носить!
Вы такие, простите, красивые!
Вам, наверное, стыдно за нас,
Вороные, каурые, сивые,
С поволокой и влагою глаз…
Не для пользы, а для любования
Бог вас в юности нарисовал.
Ах, от прелести существования
Обрывается сердце в провал!
Я порой себя чувствую лошадью
И ногами негромко стучу.
Но куда мне с моею жилплощадью!
Постучу и опять замолчу.
Вы скользите по лугу пробежкою,
Просто ног промеряя длину.
Я взгляну, задохнусь и промешкаю…
И живот незаметно втяну.
Вот теперь, опубликовав это продолжение эссе, я могу быть спокойным!
Что лучше самих стихов может показать талант авторов?!
И пусть я привел тут стихи-примеры лишь четверти поэтов, напечатанных в сборнике «Наша Смоленка», мне уже можно спать спокойно! Дело свое - написать эссе и подкрепить его реальными стихами - я сделал!