Александр Кайданский
"Понравилась первая часть рассказа, продуманность деталей, дополняющие друг друга эпизоды, создающие общую логику повествования. Не понравилось включение грубой лексики там, где она могла быть легко заменена. Вторая часть, написанная от лица взрослого интеллигентного человека, но изобилующая подростковым сленгом, не впечатлила. Поведение героя не кажется мне правдоподобным, изменение его тоже сомнительно."
-------------------------
Аманда Глумская
"«Из жизни серых журавлей» - классический сентиментально-пафосный рассказ. Путь героини до крыши и вниз, путь героя от крыши и вверх, тихий пафос материнской жизни после смерти. По-моему, всё на месте. И трогает."
-------------------------
Анн Диа
"Особенность рассказа в том, что он состоит из двух совершенно разных по стилистике частей. Возможно, даже написан в авторском тандеме. Ход интересный.
Первая часть написана невыразительным и бедным, как убранство квартиры Оленьки и её мамы, языком. Почти дневниковая запись, в которой автор не даёт читателю выбора, а настойчиво предлагает ему жалеть и жалеть несчастную школьницу.
«Девчонки, я сейчас буду плакать! Смотрите, как я плачу!». «А что случилось-то?». «Да вы дуры, что ли! Какая вам разница? Смотрите, как я красиво плачу!».
То есть все несчастья Оленьки случились на пустом месте. Никаких внятных мотивов её травли автор не предоставил. С чего любимый Стас послал её на х...й? Его объяснения своего поступка ничего не проясняют. С чего вдруг одноклассники, как стадо баранов, припёрлись к ней смотреть шубу и бриллианты? Ещё и дежурили у квартиры. Прям, поверили, что какой-то там ученик смог купить это за границей и счёл возможным подарить преподавательнице?! Чушь, конечно. Но на этом построена вся трагедия.
Вторая часть написана живее, «ближе к телу». Это уже откровение, а не просто игра авторского воображения. Правда, стилистически и, главное, лексически она не соответствует советскому времени. Да и ведётся она от лица взрослого образованного мужчины наших дней, который вряд ли думает и говорит «по-пацански».
«...а в десятом классе купим тебе новую».
«Сама Оленька была первым, неизменным, и, безусловно, самым старательным маминым студентом».
Так ученица или студентка?
«Это странное, грубое и чужое место населяли... красавица Лена Сивашко, модница Света Павлович».
Что здесь грубого и чужого?
«Говорить по-английски было здесь смешно, хорошо учиться в школе не рекомендовалось»?!
«...впитывая умопомрачительные детали»?
«Каким точным движением бросал он на парту спортивную сумку!»
И это восхищало девушку?
«Оленька неустанно решала Наташкины контрольные и охотно писала ее сочинения».
Да не её сочинения, а за неё.
«...заставила Оленьку выйти на сцену. Она просто не оставила ей никакого выхода...»?
«Солдатова лично прошлась по классам, бессовестно отбирая видных девочек и юношей...»
Что в этом бессовестного?
«Станция метро раскрыла им навстречу желтую пасть... Спешили вокруг прохожие, светились витрины магазинов, и важная круглая луна заливала...»
Прям, не метро, а царство подземное.
«Но она решила маме поверить и ободряюще улыбнулась обеим женщинам по ту сторону стекла».
Понятно, что Оленька не мальчик, но и называть её женщиной как-то рановато.
«Дома она заперлась в душе, под струями обжигающе горячей воды поревела всласть, раздирая свою мечту ногтями, смывая с тела, мутной воронкой спуская в водосток.
Мама решилась спросить:
"Что ты так рано?"»
Мама в рассказе показана такая, что давно бы уже дверь вышибла в ванной. И уж точно не про «рано» спросила бы, видя зарёванную дочь.
«"Мы с Артуром ходили ужинать," - проронила Оленька, раскрывая учебник.
"Куда?" - встряла Павлович».
А почему не «с кем?».
«Несразу»?
Раздельно надо, такое несколько раз встречается.
Переход ко второй части рассказа надо отбить чётче, лучше звёздочками."
-------------------------
Беспощадный Критик
"Самый сложный для оценки рассказ. С одной стороны, несомненное мастерство рассказчика в первой части. С другой стороны, сбои в тексте и стилистическая неуравновешенность во второй. У меня возникло впечатление, что рассказ написан не просто двумя разными авторами, а еще круче: один автор – довольно молодой – взял рассказ у второго – из советских времен, - отредактировал его и дописал. Насчет отредактировал: ну, очень уж советский рассказ в первой части, а вот сцена на танцах – очень уж постсоветская. Вторая часть рассказа, по сути, лишняя. Ничего не добавляет, а только разрушает очарование первой.
Сюжетная схема выдержана не на "пять": жертву не столько оболгали, сколько она сама это сделала. Травля имеется, но вот ГГ в ней как бы не участвует. Конечно, он пытается защитить ее честь во второй части, но это уже за рамками схемы. В общем, ГГ ни защитник, ни гонитель. Поэтому за сюжет только 4.
Сентиментальный пафос есть в избытке, но сильно разбавлен неуместным жаргоном. Можно было эту историю подать более тонко, без заигрываний с современным читателем. На мой взгляд, мастерства в стиле чуть-чуть не хватило: нужно уметь выбирать, что оставлять, а что выбрасывать."
-------------------------
Вглаз Печенье
"Задание конкурса выполнено. Следование сюжетной схеме полное. И сентиментальность, и пафос… Пафос — потому, что рассказчик искренне сопереживает героям и в это, как читатель, сразу веришь. Речь рассказчика не скатывается ни в пошлость, ни в иронию.
Сильная Вещь. Не оставляющая равнодушным, это уж точно. Раскрывающая тему уязвимости подростковой психики и, одновременно, жестокости подростковой среды, выраженной в стайной обезьяньей травле «непохожих»: «…через миг все стадо уже глядело на нее». Остро выписанная бедность ГЛГ, её подчеркнутая моральная чистота, врождённая интеллигентность, нежность в отношениях с матерью и чистая, платоническая любовь составляют резкий контраст со средой «всех этих жлобов». Это два совершенно разных, параллельных мира… В обоих мирах приходится не только жить, но и умирать. Словом можно убить, это чистая правда. ЛГ, в которого влюблена Оленька, убивает ее морально. Лёд уже проломился, и вода сомкнулась над головой Оленьки. «Может ли реагировать на мелкие обиды человек, с которым произошло большое горе? Оказывается — может. Большое горе сдирает с человека кожу, и каждый булавочный укол становится агонией». И читатель уже понимает, что длительная агония человечка с содранной кожей неминуемо окончится смертью. Физической… Слишком уж живой получилась у автора девочка… Вторая часть, переданная от лица Стаса, тоже хороша хотя бы мерой изменения хар-ра ЛГ. Перелом, произошедший после трагической смерти Оленьки, оставил след на всю жизнь. Но этой части вполне могло бы и не быть…
Техническое мастерство заслуживает высшей оценки. Напряженейший психологически сюжет, интрига нарастает, связность и переходы между текстовыми блоками логичные — читательское внимание идёт, как трамвай по рельсам. Коммуникативно текст богат, есть множество подтекстов, все они выражены органично и легко дифференцируются между собой, хорошо интегрируясь в канву.
Образы, сравнения удачны, хотя и не всегда: «желтая пасть метро» — вызвало недоумение. «по-сталински основательной» — хорошо, «"Et si tu n’existe pas?" удивлялась плотная вода, сомкнувшись над ее головой» — просто очень понравилось. «Неужели человек должен умереть, чтоб его наконец-то увидели! По-настоящему увидели, без понтов, как есть?» — а вот это страшный вывод… Лучше бы его подросткам не давать… Жаль, что у авторов нет заповеди медиков: «Не навреди!» Несмотря на вторую часть, которая от лица Стаса — пятёрка.
Грамотность… не могу поставить пятёрку, при всем искреннем желании. В тексте есть досадные ошибки и опечатки, вторая часть этим «добром» просто пестрит. Не буду перечислять — это прекрасно сделает и «Вёрд»."
-------------------------
Геннадий Петров
"Просто отличная работа! Профессиональная, исключительно талантливая. Растрогала меня… Даже позавидовал перу автора. Опять-таки – жаль, что лидеров можно выбрать всего лишь три… (("
-------------------------
Евгения Кордова
"Рассказ современен. И навсегда своевременен. Меняются обстоятельства жизни, режимы, нравственные устои… Но всегда была, есть и будет первая любовь - нежная, трепетная, чистая, робкая и ранимая. Часто сопровождаемая несовместимыми с ней соблазнами и искушениями. И человек - в который раз - будет стоять перед выбором: любовь или что-то иное, возможно, очень важное для него. И от того, что он выберет, будет зависеть вся его жизнь. При всех своих мелких недочетах, рассказ очень хорош. Темой. Искренностью. Тем, как автор передал внутренний мир своих героев - такой полярный: цельный – у девочки, и весь в раздрае – у мальчика, какими разными – своими – словами оба героя думают и говорят. Даже в сегодняшнем виде рассказ хочется перечитать. Для меня это наивысшая оценка. А если его отшлифовать!..."
-------------------------
Лора Маркова
"Композиция этого рассказа представляет собой две логически связанных между собой части. Первая часть звучит от лица автора, повествующего о судьбе жертвы, а вторая – от лица героя, испытывающего чувство вины в связи с гибелью жертвы. Сюжет повествования выстроен безупречно. Интрига нарастает постепенно, достигает своей кульминации, после чего следует неожиданная и страшная развязка – всё это первая часть. Герой испытывает муки совести, в этой связи его жизнь меняется, происходит переосмысление, раскаяние – это вторая часть. Во второй части сюжет несколько проигрывает по динамике, но также силён по накалу чувств. Сюжет рассказа идеально вписывается в конкурсную сюжетную схему.
Стиль повествования. Это достаточно простой, правильный слог, метафоричность – минимальна, что создаёт ощущение чистоты и прозрачности, естественности событий и переживаний главных героев. Таким образом, читателя ничего не отвлекает от главной идеи.
Сентиментальный пафос заявляет здесь о себе во всей полноте. "
-------------------------
Маслова Светлана
"Совершенно простой рассказ, но идеальный, с точки зрения заданной темы.
Я не буду останавливаться на том, что понравилось и не понравилось. Именно по этой причине - не зацепило ничего, пожалуй, кроме финала. Т.е. вторая часть, как мне кажется, больше раскрывает человеческую сущность, перемену в человеке после потери."
-------------------------
Сергей Сергеевич Смирнов
"Ограничусь общими рассуждениями. Понравилось. Описана довольно типичная ситуация, которая вполне могла привести к суициду героини. У детей этого возраста (в отличие от взрослых женщин) суицидальные попытки редко носят демонстративный характер и совершаются под влиянием импульса. Автор совершенно прав, что к суициду привело не разочарование в молодом человеке, а все то, что последовало потом. Это очень важно, поскольку делает достовернее развитие сюжета. Детские и подростковые коллективы – самые жестокие во внутренних отношениях среди разных групп всех социумов. Поэтому все описанное автором совершенно точно. Я бы заметил только, что в реале подобные отношения, как правило, более жестоки. Но до какой степени надо акцентировать жестокость этих отношений – дело автора.
Очень понравился перепад стиля между первой и второй частями рассказа. И во вторую часть тоже веришь, переживания молодого человека представляются мне достоверными, ну... хотя бы в рамках Конкурса. Все, что ”зашкаливает”, отнесем к сложности конкурсного задания. Недостатком рассказа мне кажется некоторая упрощенность языка первой части, в частности, сцены самоубийства девушки. Здесь следовало бы писать или совсем просто, или наоборот избыточно метафорично, обе крайности были бы уместны – напряженность стиля (и скрытая, и явная) должна соответствовать трагизму ситуации.
К мелким недостаткам можно отнести некоторую ”поспешность” изложения, стереотипы в мелких деталях, в определенной степени избыток этих деталей. Можно было бы дать такие же краткие, но более емкие характеристики остальным подросткам, что сделало бы чтение более интересным. Говоря вообще, рассказ можно было бы чуть сократить за счет уплотнения повествования."
-------------------------
Софья Раневски
"«Журавля убьёшь – голову разобьешь и забудешь, а любовь убьешь – голову разобьешь, сердце разорвёшь, а забыть не сможешь...»
Если бы членам жюри вменили в обязанность написать рассказ, думаю, мой был бы похож на этот. Тоже что-нибудь про девочку или мальчика из того мира, про который говорили «бедненько, но чистенько». Из одной бедности может вырасти гордыня, разрушительная, мощная, путей не выбирающая, которая вырвется в князи и всем припомнит. А из бедности и чистоты… Даже не гордость, а дурацкое чистоплюйство, которое не задает вопросы, молча уходит. Раз и навсегда. «Что же за этим последует?» Последует жизнь. Как пишут в романах – «прошли годы». И в финале автор жестом, не лишенным артистизма, бросит цитату, отправляющую читателя к Евгению Онегину…
Но, увы. Наша история меняет курс. Мелодрама перерастает в социально-психологическую драму. Гадкий утенок живет своей жизнью, сознает бедность, но не унижен ею, потому что у него есть выход в иллюзорность – в музыку, в мир другого языка, в чаянье большого чувства. И когда это чувство убивают, он вдруг начинает крякать по-утиному. Про брильянты, про шубы, про аборты…Лебедю это не нужно, но лебедь убит. А утка вышла самая жалкая. Первая часть завершается очень сильным финалом. Дело не в том, что все это уже было, а в том, как рассказано. Думаю, в этом месте можно говорить о трагическом пафосе.
Вторая часть бледнее первой. Та самодостаточна и сюжетно завершена. Но вторая часть меняет фокус. И получается, что первая - «история Оленьки», на самом деле - пролог к жизни Стаса. К долгой жизни, в которой Оленька продолжается. И в этом я вижу сентиментальный пафос."