Случилось это в Месяц жатвы, в разгар жаркого лета.
Имеда, рослый крепкий парень, единственный мужчина в семье после гибели отца и брата, которые не вернулись из похода против врага, осаждавшего Клдэкарскую крепость, отвёл домой длиннорогих быков с водопоя и отправился в лес, где давно уже заприметил молодой ясень, из которого собирался сделать древко для копья.
В лесу было прохладно и тихо. Но вскоре он услышал весёлые звонкие голоса, а потом и увидел сельских ребятишек и девушек, собиравших ягоды.
Имеда неслышно подкрался сквозь кусты к поляне, и внезапно зарычал как медведь.
С визгом все бросились врассыпную, а когда увидели "медведя", наперебой стали его бранить, хотя видно было, что парня все любят и на глупую шутку всерьёз не обижаются.
Только Иамзэ, дочь Мгелики, молчала и не отрывала от него ясных глаз.
Имеда перебрасывался шутками с девушками, смешил детишек поменьше, а сам всё поглядывал на Иамзэ.
Пожелав всем удачи, парень отправился по своим делам, но думал он вовсе не о том, из-за чего пришёл в лес.
Вечером, когда в домах погасили последние огни, Имеда свернул накидку, взял перевязь с мечом, и тихонько вышел со двора.
Иамзэ уже ждала его под могучим старым каштаном, который возвышался над родником. В простой льняной рубашке до пят и венке из полевых цветов она была похожа на лесную деву из сказок.
Юноша обнял гибкое тело любимой, и девушка, еле сдерживая бешено бьющееся сердце, прильнула к его груди.
Имеда расстелил плащ и влюблённые уселись рядом в тени, отбрасываемой старым деревом под полной луной. Вокруг было тихо, на тёмном небе ярко светили мириады звёзд, неумолчно трещали цикады...
...Они страстно целовали друг-друга, головы их кружились от страсти, от любви, счастья и еле сдерживаемого желания...
С трудом поборов жар молодого сильного тела, парень оторвал от себя прильнувшую к нему возлюбленную, укутал её полой плаща, завязал тесёмки на груди, надел, как корону, упавший веночек. Переведя дыхание, спросил негромко:
- Ты говорила со своими ?
- Да, я всё открыла маме, а она рассказала отцу. Он не против...
Имеда чуть помолчал, подавляя радость, нежно поцеловал девушку, и сказал:
- Беги, солнышко, спи спокойно. Завтра я приду к вам.
На следующий день он нарядился в лучшую свою одежду и пошёл к дому Мгелики. Хозяева приветливо встретили гостя, по-девичьи гибкая Дэдисимеди, мать Иамзэ, сразу захлопотала, накрывая на стол, младшим детям нашлись дела в саду.
Выпив чашу "чёрного" вина за мир и благополучие семьи, преломив хлеб с хозяевами, Имеда прямо и просто сообщил родителям любимой, что он хочет взять её в жёны.
Они переглянулись, говорить было не о чем, всё уже знали про любовь молодых, и Мгелика, поглаживая рано поседевшую бороду, спокойно сказал:
- Лучшего мужа своей дочери и зятя себе я и не желаю. Осенью сыграем свадьбу. Если на то будет воля Всевышнего.
Потом, чуть помолчав, лукаво добавил:
- Вы уж не спешите, потерпите, скоро уже...
Вскоре всё селение знало о сговоре. Девушки тихонько страдали от униженного самолюбия, от того, что выбрали не их; всё желали счастья наречённым, но, зная тяжёлую руку Имеды, даже самые острые на язык из оставшихся в живых мужчин не пытались давать дурацкие советы по поводу супружеских обязанностей.
... В тот день Имеда погнал своих быков в лес, чтобы приволочь уже срубленные накануне стволы деревьев для стропил нового дома.
Взглянув в сторон села, он заметил поднимавшийся в небо столб густого дыма, совсем не похожий на дым из каминов.
Оставив быков, с топором в руках, он бросился в деревню.
По улице между домов мчалось множество вооружённых всадников в чужой одежде. Они спешивались, врывались в дома, волокли добро, выводили скот из хлевов и конюшен, поджигали дома. Множество убитых жителей, залитых кровью, истыканных стрелами, лежали на улице и во дворах среди изрубленных трупов врагов.
Врагов было слишком много и участь села была предрешена. Захватчики волокли добычу, сгоняли скот, связанных пленников. Захватывали лишь подростков и молодых женщин, мужчины погибли в бою, стариков хладнокровно убивали.
Было уже поздно, враги победили. Потрясённый, рыча от бессильной злобы и отчаяния, Имеда смотрел с опушки леса на гибель родного селения и его обитателей. Он отчаянно сжимал кулаки в бешенстве, еле сдерживая себя, понимая, что ничем уже не может помочь..
И тут он увидел, как трое обвешанных оружием пришельцев волокли связанную Иамзэ, его фиалку, его солнце.
Молча, душа крик, он набросился на врагов, мощными ударами топора уложил всех троих. Разорвал путы, схватил любимую за руку, и они помчались к лесу.
Но налётчики, веками жившие нападениями, грабежом и работорговлей, давно уже знали как поступать в подобных случаях. Они не стали пускать стрелы, такие пленники дорого стоили на далёких рынках рабов, куда они гнали захваченных людей. Десятка полтора всадников поскакали, отрезая путь к спасительному лесу, и беглецам пришлось броситься к ущелью, за которым высились могучие древние вершины. Второй отряд поскакал к спуску к реке, отрезая ещё один путь к спасению.
Имэда и Иамзэ стояли на краю крутой скалы. Глубоко под ними билась о камни быстрая река, спереди, охватывая со всех сторон, приближались злорадно ухмыляющиеся враги. Один из них, по-видимому старший, с дорогим оружием и в блестящем шлеме, остановился, и, коверкая слова чужого ему языка, деланно небрежно сказал:
- Куда пойдёшь ? Живыми оставлю...
Высоко в небе светило яркое солнце. Рядом горели родные дома. За спиной, глубоко в ущелье, шумела река, а за ней синели горы.
Юноша и девушка обняли друг-друга и прыгнули в пропасть, на громадные валуны, которые омывала чистая вода...