СВЕТЛАНА ТЕН http://www.proza.ru/avtor/luchana - ТРЕТЬЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ «ЛАУРЕАТ 06» МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
- Счастье – оно моё. Счастье – существительное среднего рода. Климова, почему у тебя «счастье» мужского рода? – насупив брови, русичка склонилась над шестиклассницей Леной Климовой.
- Так счастлив же был Василий. Вот же: «Василий Калика был ныне без меры счастлив душою». Его же счастье, значит, мужского рода, - округлив глаза, доказывала свою правоту Лена.
- При чём здесь Василий? А если бы на месте Василия оказалась Василиса? Тогда что? Тогда какого рода было бы «счастье»?! - начала раздражаться учительница.
- Тогда женского,- потупив в пол глаза, пробубнила Лена. - И вообще, счастье не может быть средним, оно же всегда большое и чье-то.
Русичка безнадежно вздохнула и вывела в журнале за четверть жирную «тройку».
На этот раз Лена даже не расстроилась. Уж она то знала толк в счастье.
Лена родилась и сразу плюхнулась в счастье. У неё была большая семья: мама, папа, дедушки, бабушки, многочисленные тети, дяди, племянники, племянницы, сестры, братья, друзья семьи, друзья друзей семьи. Список можно было продолжать до бесконечности.
Все они, приходя к ним в гости, приносили Леночке счастье. Оно всегда было разных размеров, цветов, конфигураций и состояний. В кулечках и красивых коробочках с бантиками. В приветливых улыбках и заразительном смехе. В теплых ладошках и в щедрых поцелуях с объятиями. Оно было такое огромное, как небо. И пахло радостью.
У Лены было хобби: она любила раздаривать счастье. И чем больше счастья она дарила, тем испытывала большее удовольствие.
Она вообще с удовольствием танцевала по жизни. В основном, в стиле латино: энергично, страстно, завораживающе.
Получив диплом дизайнера, Лена в быстром ритме зафлиртовала с взрослой жизнью. Нашла престижную высокооплачиваемую работу - занималась дизайном интерьеров, создавая мечту и неповторимость жизненного пространства, устраивала людям настоящий праздник. Довольные клиенты щедро одаривали Лену финансовыми возможностями. От года к году возможности росли, Лена взрослела и танцевала с жизнью взрослые танцы. Обзавелась уютным гнездышком, стала хозяйкой своей дизайн-студии и влюбилась.
Влюбилась безумно, безоговорочно, бесповоротно. И ей нравилось это сумасшествие, когда разум растворялся в сердце без остатка и переставал существовать. Любовь – это ещё одна разновидность счастья. И счастье это было мужского рода. Счастье – он мой. То есть её. Счастье было одновременно и мужского рода и женского. Все-таки Лена была права тогда, в школе. И тройку по-русскому русичка вывела незаслуженно.
Счастье звался Вадимом. Высокий широкоплечий брюнет приятной наружности, начинающий композитор и музыкант. Он играл на саксофоне. Играл виртуозно, перенося трепет своей души в её. Она чувствовала, как счастье поднимается в ней из живота прямо в мозг и создает завораживающие картинки всех цветов: от бело-золотых до пурпурно-красных. Лена очаровывалась лиричностью мелодии и погружалась в другую реальность, теряя контроль над собой.
Вадим, наконец, предложил соединить мелодию с дизайном. Они поженились. Через год Лена родила сына. Назвали Артемом, Тёмушкой.
Тёмушка оказался «солнечным ребенком», ребенком с синдромом Дауна. Врач сказал Лене, что Тёме будет лучше в детском доме и что у неё еще будут другие здоровые дети. Но она ждала ЭТОГО. Она очень ждала. Все ждали. Какие ещё другие дети? Здоровые? А этот лежит такой хорошенький. Какой ещё синдром? Мысли Лены разбрелись, натыкались на непреодолимые препятствия и заходили в тупик. Она не знала, что будет дальше.
Мама то и дело тихонько причитала:
- Господи, за что?
Лена смотрела на неё затравленно-виноватым взглядом. Она хотела подарить всем счастье. А получился синдром Дауна.
- Может это пройдет со временем,- робко предположил Вадим.
- Это не лечится,- вздохнула мать, смахивая слезу.
И только бабушка деловито брала ребенка и проверяла его на предмет комфорта, приговаривая:
- Ну, и как у нас дела, Темушка-Артемушка? Давай-ка, я тебя перепеленаю. Лена, помоги мне.
Лена, обычно, не трогалась с места. Она хотела все начать сначала. То есть зачать ребенка по-другому. Без этой лишней хромосомы.
Теперь её многочисленные родственники смотрели на неё с сочувствием. Говорили дежурные фразы типа – «господь дает таких детей только тем, кто способен отдать им всю свою любовь» или что «у неё все получится, и Артемка ещё будет социализирован в этом обществе». Хотя, на их лицах можно было прочесть: «Какой ужас! Бедная Лена! Бедный Темушка!» Лена выдавливала в ответ фальшивую полуулыбку. Больше всего в этот момент она хотела, чтобы её оставили в покое.
Она чувствовала, как жизнь в ритме «латино» танцует мимо неё. А она теперь карабкается по крутой скале, спотыкаясь, падая и получая ссадины. А потом эти ссадины болят и кровоточат. Вадим тоже пытался карабкаться первое время, но он саксофонист, а не альпинист. Он понял это через год после рождения Артема. Понял и растворился в своем саксофоне, оставив после себя горький привкус и Артемку с синдромом Дауна.
Лена осталась почти одна: мама только причитала и искала ответ на вопрос, за какие грехи, отец виновато молчал. И только бабушка называла Темку «Солнышком» и вселяла в Лену надежду.
Когда слезы и отчаяние наступали на неё, она звонила бабушке и тихо всхлипывала в трубку. Бабушка возникала на пороге её квартиры через час и переходила в наступление. Она всегда побеждала в этой схватке, вызывая улыбку у Темы и наделяя Лену силой. А сила Лене была, ой, как необходима! У Темы был слабый иммунитет и проблемы со слухом. Сердечко, слава Богу, стучало, как надо. И Лена радовалась.
Однажды бабушка привела к Лене Надю с трехгодовалой дочкой. У дочки тоже было ЭТО. Девочку звали Аня, и она плохо говорила, зато отлично танцевала и пела. Лена с порога протянула девочке свою руку. Та охотно зацепилась за её ладонь своими маленькими цепкими пальчиками и больше уже не выпускала.
- Вы ей понравились,- сказала Надя. – Она Вам верит.
Тема, стоя в кроватке, смотрел на Аню, подпрыгивал и улыбался во весь рот. Бабушка, боясь, что Темка выпрыгнет, спустила его на пол. Он смешно подполз к девочке и обнял её за ногу. Аня запустила свою ручку в светленькие волосики Темки, поцеловала его в макушку и засмеялась. Лена заплакала. То ли от счастья, то ли от горя. Она ещё и сама не понимала.
Темка, держась за кресло, встал на ноги и самостоятельно сделал первый шаг, потянув ручки к Лене. Потом опустился на попу и стал смеяться так заливисто и солнечно, что Лена не сразу поняла, что произошло.
- Вы видели? Вы видели? Он же сам, сам пошел! – почти выкрикнула Лена, подбежав к сыну.
Она обняла его, одаривая поцелуями. Слезы стекали по щекам прямо к ней в рот, капали на Темкину макушку. Они были сладкие на вкус. А Темка пах ванильной радостью. Вот оно - её счастье. Счастье мужского рода. Не бывает счастье среднего рода, не бывает. Счастье - он мой.