Пятница. Вечер. Подруги

                Не будь ко мне несправедлив,
                Моя судьба - тебя любить…
                Пусть будет много злых обид,
                Тебе я всё смогу простить!


История наша началась не вечером пятницы, и не этим вечером кончилось. Вечер пятницы, был такой же закономерной случайностью как я всё, что происходит в жизни. И, тем не менее, именно с этого вечера мы поведем своё повествование.

Вечер пятницы – любимое время Саши. Нет ни работы, ни учебы… Только она и её лучшие подруги, кафе в одном из крупных торговых центров, глинтвейн и неспешный разговор.
Лучших подруг у неё двое – Даша и Ксюша, но в этот вечер к милой компании присоединилась еще одна девушка - Лена, Дашина приятельница и коллега.
Саше было смешно при мысли, как много социальный ролей играет один человек. Вот, к примеру, она. Утром зовется Саша, всего лишь студентка факультета постдипломного образования, к обеду становится врачом Александрой Дмитриевной, в 4 часа после полудня опять возвращается в университет, где уже сама преподает. И подруги её так же, не смотря на 23-24 в паспорте, звались по имени-отчеству. Дарья Михайловна вела занятия русского и литературы в колледже, Ксения Александровна была заместителем начальника в каком-то государственном учреждении (к стыду своему Саша никак не могла запомнить его название). О том, кем была Лена, история умалчивает.
Из четырех присутствующих барышень только Саша всё еще оставалась студенткой, отчасти из-за того что в нашей стране медицинское образование самое долгое. Болтала в тот вечер она без умолку – обо всём кроме главного. Как будто нарочно стараясь перебить потоком ничего не значащих новостей главную. Ту, о которой пело сердце.
- И вот представьте, самый большой зал в университете, ректор раздает грамоты. Всего 8 стипендиатов со всех курсов и факультетов. Не уверена, что вхожу в число этих восьми, но на всякий случай подбираюсь к сцене. Называют по очереди. Первые 7 фамилий, меня среди них нет.
- А что списка не было? – интересуется Ксюша.
- Был наверняка, но у кого? Вот я и топчусь около сцены. Объявляют последнего: «Эта студентка умеет сочетать отличную учебу и блестящую научную деятельность…» Я уже обдумываю, как бы улизнуть незаметно, ведь диплом у меня синего цвета. И единственное, что я сочетаю с учебой, так это лёгкое пьянство. «Обладательница Гран При конкурса… Студентка 6 курса…» На этих словах я начинаю пятится к своему месту, как вдруг называют мою фамилию!
- Но ты же не на 6м курсе! – восклицает Лена.
- И «Гран При» у тебя нет!
- В том-то и дело! – смеется Саша. – Курс это они перепутали, и, оказывается «Гран При» я получаю на следующей неделе. Мою прошлогоднюю научную работу отправили на Республиканский конкурс.
- Поздравляю!
-  Рано еще, рано. Когда в руки получу, тогда и поверю. Но самое смешное, что в зале мои студенты сидели, что они подумали – одному Богу известно!
-  Всё равно ты молодчина! Заслужила!
А Саша думает, как же с ними хорошо. Такие посиделки в последнее время очень редки, всё больше чувствуется нехватка времени, всё чаще свинцовая усталость к концу рабочего дня, а единственный выходной занимают домашний дела и недоделанная за неделю работа...
- Что загрустила? – замечает Ксюша, как всегда чутко подмечая перемену Сашиного настроения.
- Мы всё реже встречаемся.
- Точно! И это при том, что никто из нас не замужем.
- Кстати… - загадочно улыбается Лена. – Последнее не совсем верно.
Недоуменные взгляды подруг.
- Артём, кажется, сделает мне скоро предложение…
- Да ты что!
- Это просто замечательно!
- Поздравляю!!!
- Что значит «кажется»? – недоверчиво спрашивает Даша. – С чего ты взяла?
- Он мне кольцо мерил, но я сказала, что пока он, как положено, не попросит моей руки, я кольца этого не надену.
Это была небольшая глупость, вроде тех, которые часто совершает влюбленные девушки. Как же ей хотелось этого колечка! Но, чур, по всем правилам.
Девушки торжественно выпили за помолвку и задумались теперь уже каждая о своём: Лена - что же ей одеть и куда ее поведет Артём, Ксюша – о том, сколько дел намечено на завтра, а Даша…

Даша же вспоминала, как в школе было у неё большое и светлое чувство, но ничего  по какой-то глупой причине не срослось-не сложилось. Две вещи вынесла она из первой любви: бесценный опыт и дружбу с замечательным человеком.
Они перезванивались, виделись по нескольку раз в неделю на протяжении многих лет, и в один из этих «раз» она попросила забрать её с корпоративной вечеринки. Лена работала с Дашей, девушки были одного возраста и как это часто бывает в коллективах, где большинство составляют женщины за сорок, они быстро нашли общий язык. Тем более что жили совсем рядом. И не сложно догадаться, что в машину к Артёму в тот вечер села не одна девушка, а две. Да, именно так Артём познакомился с Леной. Даша заметила сразу, как понравилась ему её светловолосая коллега хохотушка. Шанса, что это ошибка не было - весь оставшийся вечер Артём расспрашивал о Лене.
А дальше пропал… Едва ли пару раз виделись они после этих событий. Даша с горечью отмечала, что бывшие девушки Артёма никогда не отнимали его у неё. Всё чаще они говорили с Леной о нём. Иногда Даше казалось, что теперь она третий лишний. И не было Дашиного друга, был только Ленин парень.
Нет, Даша тоже не была одна. У неё был замечательный любящий Алексей. И Лена иногда жаловалась подруге:
- Повезло, он глаз с тебя не сводит. А Тёмка в компании меня даже за руку не берет, как будто стесняется!
- У нас наоборот, - говорила Даша, - не люблю я все эти нежности в обществе. Ну, хотите вы целоваться – так идите на свидание, а когда ты с друзьями - дотерпи до вечера.
Но в глубине души она знала простую истину: в любви всегда один целует, а другой подставляет щеку. Она подставляла щеку Алексею, Артём - Лене. «Не женится он на ней, сразу видно», - думала Даша про себя и сама не давала согласия Алеше. Как будто ждала.
Так и жили они в эдаком квадрате, и новость о помолвке была для неё неприятным сюрпризом.

Неудивительно, что после этой новости беседа как-то забуксовала, и совсем скоро девушки засобирались по домам.
- Домой? – спросила Даша Лену. Жили они совсем рядом.
- К нему, - многозначительно ответила она. И легкий укол в сердце.
Едва она села в такси, Саша спросила у подруги:
- Дашунь, а может в кино?
- Куда угодно, лишь бы не в одиночестве!
- Я с вами! – откликнулась Ксюша.
Вечер пятницы плавно перетекал в ночь, накрапывал дождь, такси несло их по ночному городу, недавно отстроенные дома на левом берегу перемигивались огнями… А их было трое, и в этом сила! Совсем как у мушкетеров.
Так и прошёл этот вечер, промелькнул по годами накатанному сценарию, и уже засыпая в постели Ксения вполне искренне подумала: «Хорошие у меня подруги, умеют радоваться за других. А ведь это такая редкость в наше время…»

Стук в дверь.
- Саша, Саша, просыпайся…
Бархатный любимый голос. Ощущение полного счастья.
«Я ещё во сне, - думает она. – Я сплю, и он рядом… Милый, хороший…»
- Саша, я без тебя на обход уйду, - с легким укором говорит бархатный голос.
Она резко села в постели. Не сон.
- Я сейчас! Я мигом!
Он даже не заходил, стоял в коридоре, не глядя в её сторону. Как жаль…
Как  бы она хотела просыпаться каждое утро под этот голос, варить ему кофе, делать овсянку. Любить его… хотя этого и сейчас ей никто не запретит!
Саша быстро встала, он улыбнулся (или ей почудилось) и ушел, прикрыв за собой дверь.
Который час? Ах да, она не забыла сотовый дома, потому-то и попросила его разбудить. А может это судьба и он сам забылся, чтобы она очнулась от бархатного голоса, как Спящая Красавица от поцелуя?
Саша влезла в свои туфли, поправила помявшийся за ночь хирургический костюм, нашла зубную пасту со щеткой на дне сумки, подошла к раковине. Зеркало отразило остатки вчерашней косметики, синяки под глазами, всклоченные волосы… Как вы сказали, «Спящая красавица»?! То, что было разочарованием всего 5 минут назад принесло облегчение. О, какое счастье, что он не зашел и даже не глядел в ее сторону – и не увидел её такой!
На сборы хватило нескольких минут - студенческая привычка или солдатские корни -  и вот она уже закрывает палату, унося с собой тяжелую сумку.
В ординаторской пахнет кофе, по ТВ «Доброе утро», он в кресле, за компьютером.
- Доброе утро, - говорит Саша.
- О, уже доброе, - усмехается он. – Ставь свой походный мешок в шкаф и садись.
Усаживает её насильно в своё удобное мягкое кресло, хранящее ещё тепло, приносит стул себе из коридора. Наливает и протягивает ей чашку. Пока она пьет обжигающую черную жидкость, он дописывает последние дневники в историях болезни. Последние штрихи и скоро не останется ничего от этой ночи.
- Как спалось? – спрашивает она. Понимает, что отвлекает его вместо того, чтобы помочь, но так не хочется молчать. Ведь сердце её поет.
- Замечательно! А тебе?
- Не очень, - признается она. – На новом месте.
Хотя знает, что дело тут не в месте, совсем другом. Дело в странной реакции организма – когда этот человек был рядом, с ней происходили странные вещи. Пульс не реже 100, ноги ватные, мурашки от его прикосновений, мысли запутанные, сердцебиение, жар, румянец… патологическая реакция одним словом.
«Неужели это и есть любовь?» - думала она. Как это было не похоже на все остальные её увлечения! И вместе с тем, как прекрасно.
Потом они вместе идут на планерку. Он открывает ей дверь, пропуская вперед. Касается кончиками своих длинных пальцев её спины. Она проходит … и вдруг поскальзывается на свежевымытом влажном полу, но его сильные руки не дают ей упасть. Глаза в глаза.
- Осторожно.
- Спасибо, - еле выговаривает она. Остаток пути чувствует, что он рядом. Кожа хранит его прикосновение. Защищенность. Нежность. И любовь. И снова сердцебиение больше 100 в минуту…

Дарья Михайловна на следующий день вела литературу у нескольких групп. Потому и перечитывала она этим вечером бессмертного Пушкина и его «Онегина». Никогда раньше не казалось ей это произведение таким прекрасным. Всё оттого что чувствовала она себя Онегиным, понимала его сегодня. Раньше – никогда. Она рассуждала просто: лучшее качество в мужчине – любовь к женщине, умение оценить её и пожертвовать ради этой любви всем. Онегин этим качеством не обладал и оттого был ей противен. Но сейчас она сама была Онегин – имея не ценила, а поняла всё поздно. Ведь любил её Артём, ходил за ней в школе, валентинки присылал. Даша снизошла до него, и то ненадолго. Слишком прельщали её знаки внимания от других. Артём покрывался красными пятнами ревности и голос его срывался от возмущения.
- Выбирай! Или я или Костя! – сказал он ей однажды. Костя был старше на год, и ведь нельзя сказать, что он нравился Даше – вовсе нет. Просто он был «круче», как тогда говорили девчонки.
- Ой, да, пожалуйста, - спокойно ответила она. – Костя.
И видела, как он побледнел. И почему-то это доставило ей некоторое удовольствие. «Значит, любит», - подумала Даша. Тщеславие, снова оно виновато!
А уж когда позже мальчишки подрались из-за неё - стало «совсем весело». Школа еще неделю обсуждала это событие, Артём ходил чернее тучи и с синяком под глазом, а Костя не показывался, но ходили слухи о его сломанном носе. А Даша… Даша ходила с Сашей на рок-концерты втайне от родителей, в тайне курила на заднем дворе, в тайне строила планы, как летом они рванут в Сочи. И в этих «тайных планах» не было места Артёму. Он чувствовал и времени даром не терял. Купил гитару, в рекордные сроки научился играть и сам организовал группу, а  летом «дернул» в Сочи на бардовский слёт. По возвращении стал «звездой класса», любимцем девушек. Даша подошла к нему сама в сентябре.
- Да ты крутой, чувак! – улыбнулась она.
- А то! – с гордостью ответил он.
- Забьём на старое?
- Без проблем, - хоть в душе ещё сидела досада на неё.
Вот из этого винегрета и получалась их странная непонятная всему классу дружба, а что там на душе у каждого – совсем другое дело…

Много всего навалилось на Сашу в последнее время – и учеба, и работа. Приходя домой в 8, она не знала, за что хвататься – то ли читать учебную тему, то ли повторять то, что будет завтра объяснять студентам. Но работать ей нравилось! Общение с людьми всегда обогащает. У неё правильная речь, громкий хорошо поставленный голос, своя манера преподавания – объясняя, она как артист разыгрывала маленькие спектакли по теме, если оставалось время – делила детей на группы и устраивала ролевые игры. Ей нравилось, им нравилось. Чувствовать отдачу, приходить на занятия усталой и несчастной и за несколько часов превращаться в уверенную и счастливую – вот что давала ей эта работа, отнимая всего лишь время…
Хотя, конечно, Саша лукавила. Сейчас гораздо больше её времени отнимало другое. Точнее другой. Он работал в реанимации, она проходила там практику. 1-2 дежурства в неделю. Она могла выбрать любой день… но почему-то всегда выбирала дни, когда дежурил он. Просто не могла поступать по-другому – с остальными врачами отношения не заладились сразу, а с ним было тепло и уютно. Чужим он казался ей только первый час знакомства, она как пугливый зверек на чужой территории сторонилась его, не могла найти себе места в ординаторской, не знала, что можно брать, а что нельзя. Потом поняла – с ним можно всё. И расслабилась.
- Евгений Владимирович, давайте я напечатаю…
- Ну что вы, Саша, было бы неправильно заставлять вас этим заниматься.
- Но я же сама предложила! – возмущается она.
- Я не могу так, - безапелляционно. – Посиди, отдохни пока.
Она устроилась на диване за его спиной, начала листать книгу, но чтение не давалось.
- Я дежурю сегодня, - объявила она. – Мне так наш куратор поставил.
- Замечательно.
Про куратора - это конечно ложь. Но надо же чем-то себя оправдать. Не дай Боже этот милый доктор решит, что она голову от него потеряла! «Интересно, - думает она, - заметил ли, что я дежурю только с ним?»
-  Ничего если я немного опоздаю – у меня сегодня занятия до 7?
-  Не страшно.
В университете всё шло как обычно. По понедельникам её любимая группа, работать с ними было одно удовольствие. И Саша отдавалась этому занятию не жалея ни себя, ни студентов. Сколько раз, забыв о времени, они задерживались – то на полчаса, то на час. Ксюша ставила ей в укор это, напоминая как будучи студентками единственной целью было «смыться» пораньше. «Она-лентяйка» была в школе, и, пожалуй, на 1 курсе института. Но Саша помнила и другое – как благодаря одному чудесному преподавателю, который сумел всерьез заинтересовать её предметом, возникла «Саша-отличница».
Но сегодня был не тот день, чтобы увлечься преподаванием. Сегодня она торопилась на дежурство, к человеку, рядом с которым вся её жизнь наполнялась смыслом.
Стояла теплая осень. Чистое черное небо, яркие звезды. Хрустящие листья под ногами. Она шла и улыбалась прохожим. И снова страх перед входом – а вдруг его не будет? А вдруг он занят? А вдруг… что, что еще может случиться?!
Но он был там… И в который раз узнал её по шагам. Чуть позже – распахнутый плащ, серое платье, растрепанные волосы и блеск черных глаз.
- Как погода на улице?
- Чудесная! – задыхаясь выпалила Саша.
- Эх, девушка, такая молодая и уже одышка?
- Я бежала…
- Не верю!
- Торопилась…
- Всё равно не должно! Сейчас же отправлю тебя на обследования.
- Не надо! Я, правда, бежала…
- Всё равно отправлю! – строго так.– Шляешься тут больная, всех заражаешь.
- Евгений Владимирович, как вы… - возмущаясь начала она, но заметила, что уголки его губ уже выдают улыбку.
И они хохочут оба. Смех еще не стих, когда в кабинет зашла медсестра с дыроколом со словами:
- У вас степлер не работает! Только бумагу дырками портит…
Они смотрят на якобы «степлер» и смех накатывает с новой силой. Женщина обижается:
- Конечно, легко смеяться надо мной, над старой! Ваш наглый стажер совсем уже распоясался!
Саше стало стыдно. Когда медсестра вышла, и Евгений Владимирович спохватился:
- Давно я так не смеялся, Саш. Что-то странное сегодня…
- Это я на вас так действую.
- Возможно, - не стал отрицать он.

В это же время на другом конце города Ксения Александровна зашла в кабинет начальницы. Время было позднее, но задерживаться было её давней привычкой. В тяжелые времена сдачи отчетов она буквально ночевала на рабочем месте. И все давно привыкли. И коллеги, и охранники, и технички. Кого первым видят с утра - Ксению Александровну. Кого последним – её же. По правде сказать, работа держалась не на чистом трудоголизме - Ксюша получала все возможные премии.
- Ксения, в следующем месяце у нас будет конференция в Москве, - начала сходу Екатерина Алексеевна.
- Я знаю, конечно.
- Хочу, чтобы поехали вы.
Начальница еще что-то говорила, но Ксюша уже не слушала. Лишь улыбалась и мысленно бродила в городе своего студенчества, в городе-мечте. Она снова его увидит! Как хорошо…

А в больнице наши доктора вместе сделали вечерний обход, позже Евгений Владимирович  накормил Сашу пирогом, купленным в каком-то магазинчике.
- Не домашний, конечно, но выбирать не приходится.
-  В следующий раз я испеку, - пообещала она.
Они сидели совсем рядом, соприкасаясь коленями. Её сердце выпрыгивала из груди, а мысли забегали далеко вперед. Как в том анекдоте: он всего лишь предложил её чаю, а она мысленно вышла за него замуж, родила троих детей, и, будучи уже четырежды бабушкой, вязала ему свитер.
Саша вымыла посуду и вышла на улицу через служебный вход – собраться с мыслями и успокоить наглое сердце. Стояла ясная звёздная ночь. Саша очень любила такую осень: шелест листвы, легкий ветерок, свет в больничных окнах. Она прошла немного вдоль здания. Увидела его фигуру в окне и наблюдала какое-то время, как он писал что-то за столом, затем прошел в общий зал и скрылся из виду. Саша начала замерзать, но подглядывание за ним через стекло захватило её. Однако он больше не появлялся. Собралась было зайти в больницу, но перед этим подняла глаза и посмотрела на звезды.
- Накинь это, - Евгений Владимирович неслышно подошел сзади и набросил ей на плечи свою куртку. – Совсем замерзла небось.
- Вовсе нет. Но спасибо.
- На звезды смотришь?
- Да, - прошептала она, не отрывая глаз от неба – будто боясь поверить в своё счастье. - Где там Большая Медведица?
- Не знаю, я не силен в астрологии.
Какое-то время они простояли молча. Он чувствовал какую-то необъяснимую нежность к этой девочке, вдвое младше его. Ему даже не хотелось курить, стояла такая хрустальная высокая тишина, что не хотелось оскорблять её щелчком зажигалки. Саша боялась, что стук сердца слышен за многие километры…

И вот уже снова пятничный вечер, на этот раз подруги собрались втроем дома у Саши.
- Получила «Гран При»? – поинтересовалась первым делом Ксюша.
- Получила, - промурлыкала Саша довольно, растянувшись на мягком диване в гостиной. – Что у тебя на работе?
-  Лечу в Москву…
- О, как! Поздравляю!
- Но я лечу не отдыхать, - заметила Ксения.
- О, Боже, а когда ты вообще отдыхала последний раз?!
- Действительно, - поддержала Даша. – Мы-то хотя бы в Турцию летом слетали. А у тебя что?
- А у нее как всегда работа на первом месте.
- Девчонки, ну что вы такое говорите… - засмущалась она.
- А разве не по этой причине ты не полетела с нами?
Ксении возразить было нечего, и она попыталась перевести тему.
- А почему Лена не пришла?
Даша опустила глаза и щеки её порозовели.
- Её никто не приглашал! – зло ответила она.
- Даш, ну ты чего? Я думала, это само собой разумеется. Думала, ты позовешь, с ней же удобнее до дому добираться.
В действительности Дарья была большой трусихой. Отчасти виной тому было бабушкино воспитание – старушка считала, что нынче совсем не безопасно разгуливать молодой девушке в темное время суток. Отчасти потому что жила она на окраине, в частном секторе, дом их был в глубине квартала, остановка далеко, дорога не освещалась, рядом бегали собаки из прилежащих частных домишек. Жутковато было Даше возвращаться. Гораздо приятнее взять такси на двоих, благо жила Лена  в доме напротив…
- Я её видеть не могу больше! – внезапно выпалила Даша.
Подруги посмотрели на неё с непониманием.
- Как так?
- Она только о Тёме говорит, о свадьбе, о платье, приглашенных, банкете… Чушь, всё чушь! Слышать не могу, видеть не могу, за что мне это всё?!
И она горько расплакалась. Было непривычно видеть её такой, из них троих Дарья была самой спокойной и всплески эмоций для неё совсем не характерны.
- Таааак… схожу-ка я за «Бейлисом», - сказала Саша. – На день рожденья брала, но лучше откроем сегодня.
Ксюша стала утешать Дашу, и совсем скоро она успокоилась. Но все трое понимали, что это только первая ласточка – дальше будет сложнее.
- Она меня дружкой позвала! Меня!!!
- Даша, но ведь она не знает, что ты любишь её жениха, - заметила Ксения и замолчала, поняв что ляпнула.
- Я? – удивилась Даша. И возразить было нечего. Любит, конечно, любит. И еще со школы. Возможно, не обращала сама на это внимание, но она ждала их встреч с Артёмом, ей нравилось его общество, нравился он… – За что это мне? Девочки, ну за что? Чем она меня лучше?
- Ничем, Дашунь, ты же знаешь.
- А Темка сказал, что я должна быть не её подружкой, а его дружком!
- А может он специально? – предположила Саша. – Чтобы ты приревновала и к нему…?
На минуту лицо Даши прояснилось, но тут же вернулось к прежнему.
- Ты не знаешь Тёму, так как я, он не пошел бы на обман. И потом, любовь не скроешь. Он на неё с таким обожанием смотрит…
Повисла тишина. А что тут скажешь? Се ля ви.

Даша после слез и выпитого как была, так и уснула на диване. Саша с Ксюшей шептались в коридоре.
- Бедняжка, это была такая красивая любовь.
- Тебе виднее, я её тогда еще не знала, - заметила Ксения.
- Ксюш, а может её с тобой в Москву отправить?
- Как ты себе это представляешь, здравствуйте, это мой багаж - Даша?
- Да уж, смешно.
- Ничего. Она переживет. Должна пережить, - заключила Ксюша.
- Конечно, переживет. Весь вопрос в цене, которую надо заплатить...
После ухода подруги Саша не знала, куда себя деть, чтобы не разбудить ненароком спящую Дашу. В конце концов, она потушила свет и уселась на кухне с ноутбуком. В социальных сетях её ждал приятный сюрприз – в «гостях» побывал Евгений Владимирович.
«Я ему интересна? Неужели нравлюсь? Не может быть!»… Это было какое-то наваждение – несколько минут назад она думала о нем, и оказывается, он думал о ней!
1 новый друг… «Нет, не может быть! – повторяла она про себя. – Это было бы слишком…» Страница загружалась вечность. Но, тем не менее, это был он.
Она засыпала счастливой. Какой чудесный день. Теперь Саша точно знала, что влюблена. И возможно… наверно… должно быть… взаимно!

А на другом конце города кому-то не спалось.
Очнувшись от дурного сна, Лена резко села на кровати. Ощущение было, как будто её кто-то ударил. Возможно, во сне она падала с большой высоты, и когда произошла встреча с землей, сновиденческая жизнь закончилась.
Артема рядом не было. Она перевернулась на другой бок, но сон уплыл от неё. И она пошла на поиски будущего мужа.
 В темноте кухни он стоял на подоконнике и курил в форточку. Жил он в небольшой квартирке на верхнем этаже. Дом был старой постройки, потолки высокие, ремонта давно не было. Но в этом и была прелесть, уют обжитого места.
- Окно прогнило насквозь, свалишься, - предупредила Лена.
- Чёрт! Говорил же тебе, не подкрадывайся!
- Да я топала как слон! – возмутилась она. – Может, ты ещё стучаться мне прикажешь?
- Не говори глупостей. Иди спать.
- А ты?
- Докурю и приду.
- Это какая сигарета подряд? – поинтересовалась Лена.
- Не знаю, не считал.
- Простудишься.
- Нет, не в первый раз же.
- О чём ты думаешь?
- Ленок! Не задавай дебильных вопросов. Иди спать, - повторил он уже более нежно.
Она вздохнула, но решила промолчать. Ещё пока не жена. Но ведь уже и не просто девушка! Подошла к холодильнику.
- Будешь молоко? Говорят, теплое молоко помогает заснуть.
- Я и так сплю неплохо.
- Особенно последнюю неделю, - фыркнула она.
Он промолчал.
- Брось, это обычное состояние перед свадьбой. Все мы немного волнуемся.
Она погрела молоко в микроволновой печи, выпила свой стакан до дна. И ушла спать. А он всё стоял, потом сидел на подоконнике, смотрел на спящий город и что-то вспоминал…

В понедельник сразу после планерки, её задержал куратор.
- Ваши отчеты за дежурства просто ужасны.
Саша опустила голову. Это было справедливое замечание.
- Это потому что я больных много, работаю, не успеваю подготовиться…
- А вы вообще готовитесь? Что-то я не заметил! Бездельница!
Она ни готовится, ни спать не могла. Дежурство – для кого-то галочка в списке заданий, а для неё возможность. Дар. Видится, быть вместе с любимым…
- Какой врач из вас выйдет?! – продолжал бушевать куратор. - Что б я потом краснел!
«О, Господи, - думает Саша, - Хорошо, что он не знает про ректоровскую грамоту!»
- Удивляюсь, как вообще таких в медицинский берут! Безответственность – главное ваше качество.
У Саши не было слов для оправданий. Она шла по коридору и понимала, что  запустила учебу. И в то же время в ней еще жила память о прошедшей ночи. Было несколько тяжелых больных, несколько интересных фильмов, множество чашек кофе и он рядом…
Хорошее дежурство, одним словом!
А в ординаторской был Евгений Владимирович. Он за чаем вводил в курс дела дневного врача. На экране монитора «Интерны». Саша зашла и плюхнулась на стул.
У неё на лице было такое недовольство, что Евгений Владимирович не удержался:
- Кто посмел обидеть?
- Куратор.
- Что не ответила?
- О, проще сказать, что я ответила - ничего! Я бездельница. И просто занимаю чьё-то место, - горько сказала она.
- Какая ерунда, Саша! – возразил Евгений.
- Да нет, это правда. Я, я… - взгляд её упал на монитор. – Я как Лобанов!
- Саша, брось! Всё нормально. Ты просто не собралась. Я с ним поговорю.
И он вышел. А Саша следом за ним вылетела на улицу и сразу позвонила Ксюше. Рассказала всё.
- Да ты влюбилась…
- Не просто влюбилась, у меня такого никогда не было! Как думаешь, есть шанс?
- Конечно, есть! Судя по всему, ты ему нравишься.
Саша постояла под желтым деревом в больничным дворе еще несколько минут, смакуя мысль, высказанную Ксенией. Она представляла его рядом и чувствовала счастье каждой клеточкой. Но время тикало. Назад летела на крыльях, влюбленная и счастливая.
В ординаторской доктора не было.
- А где Евгений Владимирович? – спросила она.
- Домой ушёл.
- Как? – только и смогла произнести Саша. В её наивных мыслях он непременно должен был ждать её.
- Обычно, дежурство его кончилось. Почему не уйти?
Действительно. А вот ей предстоял еще длинный рабочий день…
- Тем более ребенок болеет, - продолжила доктор.
- Что? – не поняла Саша.
- Ну, дочка его.
Сашин желудок сделал двойное сальто, а мысли мертвую петлю. Стало быть, у него есть дочь…
- И жена? – вслух произнесла она.
- Что жена?
- Ничего, простите.
Какая она глупая! Конечно, у него есть семья, у такого замечательного человека просто не может не быть семьи! Как это глупо! Наивная, наивная Саша…
Она пронеслась по коридору, и снова больничный двор, и лавка под желтым деревом. Как странно - еще полчаса назад то, что называлось счастьем, теперь катилось по её щекам…

Даша тоже тем днем переживала. Это был самый страшный её кошмар, только вот случился он наяву. Как подружка невесты она должна была помочь выбрать Лене платье. Она знала, что будет не просто. Но в седьмом магазине её осенило, что это почти невыполнимо.
- Я не знаю – это или то?
- Вам идут оба, - сказала продавец.
- А вам лишь бы товар впарить! Даша, какое лучше?
- Не знаю.
- Даша! Так мы никогда отсюда не уйдём!
- Звучит как угроза.
- Ну и? – настаивала Лена.
- Мне больше нравится первое.
- А оно не полнит?
- Нет.
- Даш, да что такое? Ты за меня не рада?
- Рада, рада…
Ну почему люди иногда не видят очевидного? А почему иногда не могут сказать всей правды и одним махом разрубить узел?
- Я хочу посмотреть их рядом… Ну пожалуйста, одень вот это.
Даше было уже всё равно – она влезла в платье. Оно было чудесно: мягкое, гладкое, красивое, ткань облегала её тело как вторая кожа, с ним не хотелось расставаться.
- Какое оно! - ахнула Даша.
Лена глядела на неё во все глаза.
- Действительно… Берем!
А Даше стало жаль, что именно это платье будет на Лене. Конечно, эгоизм. Конечно, зависть. И боль, и ревность. Всё это вместе грузом лежало на её плечах, сдавливало грудь. В бурлящем потоке чувств она захлебывалась, уходя всё глубже и глубже, и никак не получалось выплыть…

Сашины дни тянулись долго и скучно. Погода не радовала – шли сплошные дожди. Евгений Владимирович взял отпуск, и это было хорошо, после последней новости Саша совсем не хотела его видеть. Нет, хотела! Обманывала себя. И первые дни его отсутствия прислушивалась к шагам в коридоре, мужским голосам в палатах. Она пыталась если не забыть его, то хотя бы постараться в мыслях не называть его «мой Е.В.». Но это «мой» никак не хотело отрываться, так же, как Евгений не уходил из её памяти. Время теперь текло в обратном направлении – она вспоминала его, от последних дежурств до первой встречи, от последнего взгляда до первого слова. Как странно встретить человека, казалось бы, того единственного, самого важного, половинку… а эта половинка уже чья-то! Хотя при чём тут половинка? Фаина Раневская как-то сказала: «Вторая половинка есть у мозга, жопы и таблетки. А я изначально целая». Саша перестала чувствовать себя целой!
Она всё ждала, когда это чувство пройдет, но не проходило. Постепенно к горечи подмешивалась тоска.
Он написал ей только через неделю. Из Израиля. Там было тепло и солнечно. Она жаловалась ему на погоду - у них в городе опять шел дождь, потом попросила совета по клиническому случаю, еще что-то спросила: ей было важно чувствовать связь между ними. Тонкую ниточку между двумя государствами.
«Я скучаю по вам»,- написала она и сама испугалась такой смелости.
«Мы тоже, Саша».
Кто эти «мы» оставалось загадкой. Едва ли его жена с дочерью скучали по ней! Даже не зная о её существовании. Складывалось впечатление, что он старательно воздвигал стену между ними, которую Саша отчаянно пыталась разрушить.
Вышел внезапно, раз – и офф-лайн. Саша еще час ждала и мечтала. Потом ушла спать, и снова мечтала. В продолжение ночи ей приснился он. Во сне он был просто Женя и улыбался также своей пленительной загадочной улыбкой, но предназначенной ей одной.

Вечером следующего дня, сразу после работы, она пришла к Ксюше.
- Как сборы?
- А то ты не знаешь, - усмехнулась та. – Всё в последний момент.
Саша помогала собирать ей вещи, Ксюша была немного на взводе. И тут раздался звонок в дверь.
- Ты кого-то ждешь? – спросила Саша.
- Нет, разве только мама раньше с работы пришла.
Но это оказалась Дарья. С чемоданом.
- Девочки, только не убивайте меня! – заявила она с порога.
- Что случилось? – спросили хором те.
- Я тоже еду.
- Что-о-о?
- У меня обстоятельства – я не могу больше тут быть, не могу им рассказать, не могу их видеть. Мне просто надо уехать!
- Да, но каким образом?
- Ты рассказала про то, что едешь на конференцию, я отправила туда доклад. Старый материал подправила, доделала и отослала. Думала, если не поеду, так хоть публикация будет. И она прошла! Меня пригласили.
- Моя мама всегда говорила, что ты талант, - восхищенно протянула Саша.
- Ну и партизан! Хоть бы слово проронила!
- Так еще деньги нужны были, я до последнего думала, что не получится. Позавчера только в колледже подписали командировочные, для них это престиж, что сотрудник выступает на международной конференции. Так что не только мне одной хорошо, - подмигнула Даша.
- И мы с тобой летим вместе?
- Конечно, подруга!
- А как же Алеша? – вспомнила Ксения про Дашиного парня.
- А что Алеша, ему так тоже лучше, - и видя недоумевающие взгляды подруг, пояснила: - Я срываюсь на него последнее время – вижу Артема с Леной, нервничаю, злюсь на весь мир. И тут Алеша рядом, он начал раздражать.
- Ты не права…
- А то я не знаю! Конечно, не права. Я его не люблю!
- Отпусти тогда.
- И отпустить не могу, - вздохнула Дарья, - эгоизм чертов мешает! Он меня целует, я представляю Тёмку, и так хорошо становится. Вот оно моё сумасшедшее счастье.
Они помолчали какое-то время.
- Так, мне-то собираться надо, - вспомнила Ксюша, и вернулась к укладыванию вещей.
- Вы уезжаете вместе, а я что, остаюсь одна? – дошло, наконец, до Саши.
- Поехали с нами!
- Ага, сейчас, разбежались…
Ну что ж, одна так одна. Не маленькая. Она проводила их до такси, в аэропорт не поехала. Было уже за полночь. А значит, начинался новый день.

Ксюша и Даша так долго собирались, что едва не опоздали на рейс. После длительного нытья и мольбы таксиста: «быстрее», «пожалуйста, поторопитесь», «ну, скорей!», всех пробок города, которые им пришлось выстоять, беготни по зданию аэропорта, волокиты с документами, они наконец-то оказались в салоне самолета.
- Я лечу второй раз в жизни, - вдруг сказала Даша.
- Второй, не первый.
- И в Москве я никогда не была.
- Тебе понравится, - заверила подругу Ксения. – Это чудесный город! Здорово, что мы так спонтанно собрались.
- О, это еще не спонтанно!
- За неделю не спонтанно?
- Неа,  вот мы с Сашкой когда-то за день собрались. И всё в тайне.
- Ну ничего себе!
- Да… учились тогда в 7м классе, кажется. Каникулы были. Лето, жара, а мы в городе. Подумали и решили. На следующий же день встретились на вокзале и уехали.
- Куда? К кому?
- Да не к кому было. Просто так, в деревню. Погуляли по лесу, ягод похватали.
- Как вас родители отпустили только, - покачала головой Ксюша.
- А никто не знал!
- Как так?
- А мы утром уехали, вечером вернулись.
- Отчаянные, - протянула она. - Едва ли я решилась бы на такое.
- Я бы наверно тоже сейчас 10 раз подумала!
- Ты так думаешь? – с хитрой улыбкой спросила Ксения.
- О, ты наверно права. Сейчас – куда угодно.
Самолет набирал высоту, уши закладывало, но тяжесть с Дашиной груди постепенно исчезала. «От себя не убежишь», - с грустью подумала она. И кто это сказал?
- Мне как будто дышится легче, - заметила она.
- Правильно, самолет уже выровнялся, - Ксюша отстегивала ремень.
- Нет, не из-за этого. Эмоционально.
- Легче станет, - произнесла как знаток она. – Не сразу, но станет.
- Наверно, - и после паузы: - Ксюшка! Как же это замечательно, что я встретила тебя!..
- А я тебя… И ты познакомила меня с Сашей.
- Вы обе такие замечательные!
- Ты тоже, Дашенька, замечательная…
- Нет, Ксю, я эгоистка! Я ни о ком кроме себя в жизни никогда не думала.
- Не правда, - запротестовала Ксения.
- Правда! Я так мало интересовалась твоими делами. Везде и во всем я тянула одеяло на себя – в дружбе, в любви. Что будет дальше, Ксюш?
- Да хорошо всё будет! Не волнуйся.
- И даже сейчас! Я ведь не подумала об Артеме…
- ЧТО?! Да ты только о нём и думаешь!
- Нет, о себе, о своей любви только. А каково Лене?
- О, ну меньше всего нужно о ней переживать, - заметила Ксения.
- Нужно, нужно. Представь себя на её месте - за неделю до свадьбы дружка исчезает!
- Ты ничего её не сказала?
- Нет, - призналась Саша. – Не смогла…
- Ну, хотя бы что в Москву летишь?
- В том-то и дело, нет.
- Тогда как прилетим – позвони ей.
- Неудобно…
- Неудобно, Даша, будет, когда ты вернешься и узнаешь, что свадьба сорвалась.
- Да хоть бы! – вырвалось у Даши.
- … или прошла ужасно, без дружки.
- Да, казус.
- Так что звони.
- Ты права, надо. Спасибо, - и она обняла подругу.

На выходных состоялась встреча одноклассников. Было весело и здорово, Саша, пытаясь расслабится и забыться, пила, танцевала, флиртовала и улыбалась всем вокруг и никому в частности.
- И ты тут, Сашка!
К ней подошел Артём.
- Обычно говорят «привет», - подколола его она.
- Прости, забыл! Стареем.
Он взял стул и подсел к ней.
- Не знаю как ты, а я пока еще нет.
- Да лан, «пока ещё», - передразнил он.
- Ты один или…? – ей почему-то не хотелось произносить имени Лены.
- Лелёнок отпустила одного.
- О, она смелая.
- Знает, что никуда я от неё не денусь.
Саша не заметила тень, промелькнувшую на его лице – слишком глубоко ушла в свои мысли. Какое-то время они помолчали.
- Как Даша? – наконец спросил Артём.
- Как всегда, - пожала она плечами.
- А поподробнее? Ты же знаешь…
- О чём?
- Да так… - пауза. – Жаль, что так получилось.
- Не мне, конечно, говорить, но ты уверен, что поступаешь правильно?
- Да.
- Это главное. Она справится, сильная.
- С чем справится? – спросил он. У Саши складывалось впечатление, что они говорят на разных языках. Но напрямую спросить она не решалась, и глупые вопросы продолжали звучать. А какой вопрос, такой и ответ.
- Да со всем!
Она хлебнула мартини из бокала, чтобы чем-то заполнить паузу. У Артёма зазвонил мобильный, а она, воспользовавшись моментом, улизнула. Пригласив на белый танец своего бывшего одноклассника…

Странное дело, Саша была по уши влюблена, но понимая неизбежный крах этого чувства, пыталась найти другое. Пыталась найти человека, рядом с которым сможет забыть Евгения Владимировича. И в тот вечер такой человек нашёлся. Рома, одноклассник,  которого она не видела около 6-7 лет. Высокий, симпатичный, когда-то у Саши коленки подкашивались при его виде.
- Ты так изменилась, - шептал он её на ухо, когда они танцевали медленный танец.
- Постарела? – подколола Саша.
- Нет,  похорошела.
- Ммм…
Он вёл уверенно, сыпал комплиментами, и Саше подумалось – ах, вернуться бы на 10 лет назад! Тогда бы она всё отдала за возможность с ним потанцевать. И уж конечно растаяла бы. А он гладил её кожу, прикасался губами к щеке… 10 лет назад она была такая глупая! И что тогда она в нём нашла? Неужели наступит день, лет эдак через 10, когда она увидит Евгения Владимировича и не почувствует ничего? Нет, не верится.
- Здесь жарко! – наконец перекричал Рома музыку. – Выйдем?
- Давай!
На улице несмотря на прохладный воздух Саша не мерзла, видимо сказывалось выпитое. Рома достал сигареты.
- Не против? – спросил он Сашу.
- Нет, кури на здоровье.
Но зажигалка никак не хотела работать.
- Пойдем в машину, - предложил он.
Он открыл ей дверь, пояснив это лишь тем, что она заедала. Саша уселась на переднем сиденье, он - на месте водителя. Нашел спички, закурил.
- Ты где сейчас, кем работаешь? – начала разговор Саша.
- Да в «Рамсторе», менеджером.
«Как мило, - подумалось ей. – А столько надежд подавал!»
Он напоминал того мальчика, в которого она была влюблена, но лишь немного. Как в песне у Дайнеко: «Лишь цвет глаз прежний у тебя…». В остальном это был чужой человек. Новый. Она с приглядывалась к нему и пристально следила за своим сердцем – не дрогнет ли.
- Ты мне нравился в школе.
- Правда? – не поверил он. – Ну, надо же. Не замечал.
- Видимо я умею скрывать чувства.
- Жаль, что я тогда не знал. Ты такая…
Он наклонился, пошарил в бардачке, вынул какую-то бутылку.
- Выпьем за встречу!
- Так вроде уже пили, - напомнила Саша.
- На брудершафт.
- Ну, давай.
Он налил жидкость в два пластиковых стаканчика, как нельзя кстати обнаруженных на заднем сиденье.
- До дна! – предупредил он.
Она послушно глотнула.
- Пакость жуткая!
Но как приятно иногда ощущать себя ведомой. Горечь от неудавшейся любви постепенно уходила. Жидкость обжигала. Она сделала еще несколько глотков, пока стакан не опустел.
- Теперь целоваться!
Она попробовала чмокнуть его в щеку, но Рома увернулся и поцеловал её в губы.
Она закрыла глаза. Какое странное чувство – когда-то она бы всё отдала за поцелуй с ним. Когда-то она бы растаяла как снегурочка… да ей и сейчас неплохо! В голове был такой туман. Он целовал её жестко, властно и между тем играя с ней, то настаивая, то ускользая от её губ. Его руки взъерошили волосы, он обнимал её, насколько позволяло расстояние между сидениями. И вдруг её кресло начало откидываться назад – это он зацепил рычаг. Секунда и он уже рядом. Сашина голова плывет – она уже ничего не помнит и не знает, никакого Е.В. для неё не существует…
- Стоп! – выдыхает Саша, отталкивая Романа. – Я не какая-то девка, что б вот так, в машине…
Язык плохо слушается, голова тоже. Тело хочет продолжения. Но мысль о любимом человеке не даёт разуму отключится окончательно. Рома понимает по-своему. В одну секунду он прыгнул на водительское сиденье, завел машину и выжал педаль газа.
- Пристегнись, - скомандовал он ей.
Они неслись по ночному городу, Саша лихорадочно думала: «Куда и что дальше? А ведь я его совсем не знаю!»
- Испугалась? – заметил он её . – Не стоит, ничего плохого. Мы же друзья.
Тревожные  мысли постепенно отступали, они ехали уже около получаса, когда она поняла, что проваливается в сон…

Ксения и Даша устроились в гостинице. Отоспаться не удалось, но они и не ставили себе такой цели. После завтрака отправились гулять по столице, Даша как маленькая часто моргала и крутила головой по сторонам, Ксюша же вела как бывалый гид, рассказывая и показывая подруге достопримечательности города. Они так увлеклись, что едва не опоздали на конференцию. К счастью, она началась чуть позже.
Они сели в середине, ближе к «Камчатке», но благодаря хорошей конструкции зала слышно было замечательно. Ксюша много писала в своем блокноте – по приезде предстояла дать подробный отчет начальству. Сидящий рядом с ней кареглазый мужчина не удержался от комментария:
- Сколько ручек вы изводите в неделю?
- Не считала,  - улыбнулась она.
- А вы попробуйте, - и представился: - Олег.
- Ксения. 
Так началась отдельная глава в жизни Ксюши, глава, в которой линия её судьбы, сделав крутой поворот, пошла совсем в ином направлении.

Саша проснулась. И вместе с ней проснулась головная боль. Нещадная. Ужасная. До темноты в глазах. До тошноты. Какие странные обои на стенах. Дневной свет. Она проспала? Какой сегодня день недели? Что было вчера? Где она?!
От вопросов голова разболелась еще больше, но она заставила себя встать. И тут ждал еще один сюрприз – одежда на ней отсутствовала.
- О, Боже, - простонала Саша. – Ромка…
Однако его рядом не было. Провал в памяти никак не хотел восстанавливаться, но и дураку было ясно, что тут произошло. Пить надо меньше, говорила она себе. Бесчисленное количество раз. Но вроде бы не так много выпила…
Она ходила по комнате, собирая свои вещи. Постепенно оделась. Нашла ванную.
- О, Боже, - повторила она. Из зеркала на неё смотрело растрепанное чудовище.
Умылась, кое-как пригладила волосы.
А где сотовый? Почему он не звонил?
Где сумка?
Но ничего похожего в комнате не было.
Тут ключ в двери повернулся. Саша вздрогнула. Дверь открылась, и появился ухмыляющийся Рома с букетом роз.
- Проснулась уже? Круто мы вчера пошалили!
Саше стало настолько противно, что чуть не стошнило. Как могла она … с этим… нечто!
- Что мы пили вчера?
- В кафе кажется ты пила мартини…
- Нет, у тебя в машине.
- Аааа, это был абсент! – весело подсказал он.
- Чтоо?! Ты что предупредить не мог? Меня же унесло!
- Ну, зая, - начал он, приблизившись к ней вплотную. Она вжалась в стену, отступать было некуда.
- Я тебе не зая, - зашипела Саша.
-  Ты была в ауте, но я оценил …тебя в полной мере…
- Скотина! - она попыталась его оттолкнуть, но он лишь сильнее прижал её к стене и поцеловал. Но только сегодня она была трезва, и такое поведение никак не могло вскружить голову. Тем более что параллельно он уже тянул вниз «молнию» на её юбке.
Саша действовала машинально, её рука нащупала на тумбе в прихожей букет цветов. Позже она признает, что была в состоянии аффекта. События развивались стремительно: Саша со всей силы укусила его за губу, а когда Рома отступил, наотмашь ударила его цветочным «веником» по лицу, так, что шипы оставили сочные алые царапины, ну и в довесок ногой по причинному месту. Роман взвыл и согнулся надвое. Она же один за другим схватила свои туфли, валявшиеся в прихожей, и выскочила за дверь.
Вслед ей несся отборный мат. Но тут Саша призналась себе, что заслужила.
Как она могла? О чем только думала?

Даша не горела желанием звонить Лене, но её персональная совесть в виде Ксении всячески подталкивала к этому.
Даша боролась с собой и с Ксюшей весь день. Но вот настал вечер, она её ушла на встречу с институтской подругой, а Даше ничего не оставалась кроме как сесть  за телефон. Она даже набросала план разговора. Хотя, казалось бы, что может быть проще – позвонить подруге и поговорить о свадьбе? Но нет, разговор этот не из легких.
Наконец она решилась. Сердцебиение не реже, чем когда Артём рядом.
Короткие гудки в трубке.
- Йес! – и она выдохнула.
Пошла покурила на балконе. Поразмыслив немного пришла к выводу, что дозвонится всё равно надо. А, черт с ней! Попробуем набрать Артёма.
- Да.
- Тём, привет, это Даша.
- Дашкенция! Куда пропала?
- Ох, тут такое дело… - и она замялась. Не рассказывать же, что она убежала как можно дальше от города, чтобы не видеть его свадьбу. Глупо.
- Выкладывай как есть.
- Подвернулась одна конференция, меня от колледжа на неё отправили.
- Здорово, так ты где?
- В Москве!
- Не хило, - присвистнул он. – Когда будешь? Ленка за свадьбу ужас как переживает!
- В том-то и дело – не успеваю я вернуться.
- Как?
- Вот так, Тём, прости, до свадьбы не вернусь. Фиговая из меня подружка.
- Эх ты… а я тебя еще дружком хотел сделать, - пошутил он.
- Нууу это уж точно никак – по полу не подхожу!
- Ты Ленке сказала?
- Нет, у неё телефон занят.
- А, так моя роль дурного вестника, - догадался Артём.
- Тёмка, ты всегда был мне другом, -  начала ныть она.
- Разберемся, ладно уж. Как там Москва?
- Хорошо, что ей сделается. Ты чудо!
- Знаю, ты тоже чудо. Мне будет тебя не хватать на свадьбе.
- А мне тебя…
Она попрощались и Даша подумала: «А мне тебя будет не хватать всю оставшуюся жизнь. Ты будешь с женой, а я одна. Без тебя. Без тебя. Без тебя».

На улице было холодно и промозгло. «Хорошо хоть без дождя», - думала Саша. Она шла и впору было зареветь – какая-то незнакомая местность, она одна, без теплой одежды, телефонов, сумки с деньгами наконец!
«Держись, только держись!» И она продолжала идти. В одном направлении. Надеясь на чудо. Ловить такси Саша боялась. Какая-то странная местность, а её, совершенно не знающую направления, без денег, могло ожидать всё, что угодно.
Наконец показались знакомые места – магазин, автозаправочная станция… окраина города! Но знакомая окраина. Недалеко отсюда жила Ксюша! Какая радость, Саша вздохнула от облегчения, но тут же слезы подступили к горлу. Ксюша в Москве! Саша почувствовала себя бездомной.
Но деваться было некуда и она добрела до квартиры подруги. И совсем не ожидая от судьбы подарка позвонила.
- Кто?
- Э…. –пробормотала она удивленно. - Это Саша. Ксюшина подруга.
- Ой, Сашенька! – и дверь сразу открылась. На пороге стояла Вера Витальевна, мама Ксении. - С Ксюшей что-то….?
- Нет-нет, - поспешила уверить она. – Всё хорошо. Просто случайно оказалась в вашем районе и … меня ограбили.
- Ой, солнышко! Да как же это так! – запричитала она.
- Вы только не волнуйтесь, всё хорошо.
- Ты же совсем ледышка, заходи. Я сейчас чай поставлю…. И ванну набрать надо.
И только в горячей ванне Саша дала волю слезам.
Когда она вышла, Вера Витальевна разговаривала по телефону.
- Я сейчас ей передам! – она протянула трубку со словами: - Это Ксюша.
- Алло, - прохрипела Саша голосом Джигурды.
- Сашка! Что происходит? Как это случилось?! – услышала она взволнованный голос.
- Ой, Ксюш, это такая идиотская история... я тебе потом всё расскажу. Можно твое старое пальто возьму?
- Конечно можно!
- Здорово. Ты-то сама как?
- У нас всё замечательно. Сашка, не заговаривай зубы! Ты как себя чувствуешь?
- Да хорошо уже, всё хорошо. Спасибо твоей маме!
- Ты смотри там, не шали!
- Больше уж точно не буду.
А про себя добавила: «Никогда-никогда-никогда. Я. Не. Буду. Пить».
- Вы послезавтра приезжаете?
- Теперь уже не знаю.
- Что значит теперь? – не поняла Саша.
- Ой, Сань, тут столько всего произошло! Я с таким человеком познакомилась! А Дашкино выступление перенесли на 5е число, она трясется как осиновый лист.
- Ты передавай привет! Я её Артёма вчера ви…
Но связь оборвалась.
- Всё? Поговорили? – спросила Вера Витальевна.
- Да, буду собираться.
Она благополучно доехала на такси, вызванном и оплаченном Ксюшиной мамой, завалилась в постель и проспала сутки. Благо были выходные. При попытке проснуться и чем-нибудь заняться, включался внутренний голос. Он осуждал её, корил, воспитывал, и даже обзывал – в общем, был как мама. Ей казалось, что никогда больше она не сможет себя уважать. Так низко пасть. Отдаться мужчине и не помнить об этом! И добро бы она любила этого мужчину, нет же! Он был ей противен.
Вот до чего доводит тоска… Хотя нет, может это Саша сама себя довела?..
Как жить дальше, если уже сейчас такое? Что будет завтра?

Даша стояла на балконе их гостиничного номера на окраине Москвы и с наслаждением курила.
- О, я уже не верю, что можно проснуться утром без дыма в комнате, - пробурчала помятая Ксюша, выходя на балкон.
- Не ври, в комнате его нет.
Это была их обычная утренняя разминка.
- Где вчера была?
- Ну… э… у подруги.
- У которой?
- Ты как сварливая жена! – возмутила Ксюша.
- А ты как неверный муж! – рассмеялась Даша. – С кем гуляла?
- С Алёнкой.
- А как звать Алёнку?
- Олегом её звать, - сдалась Ксения.
Она молчала как партизан, боясь сглазить это случайно свалившееся счастье. А приходилось признать, что жизнь её в эти дни была похожа на сказку. Ну, по крайней мере, на Голливудский фильм.
Олег был старше её, но это совсем не мешало их общению, даже наоборот. Впервые она встретила мужчина, с которым было интересно, мужчину, достойного во всех смыслах.
Он шептал смешные комментарии ей на ухо, она хихикала как школьница. И вместе с тем, подумалось ей: «Как же давно я серьезна! Как давно ничего такого себе не позволяла!». И всё чаще украдкой смотрела она на своего соседа, восхищаясь его осанкой, греческим профилем, красивым голосом, точнее шепотом. Потому что в полный голос разговаривать было, по меньшей мере, неприлично.
Объявили перерыв на кофе-брейк.
- Ну что, барышни… - начал было Олег, но за его спиной раздался голос.
- Олег Юрьевич!
- Кирилл Валерьевич!
- Сколько лет, сколько зим!
И седовласый мужчина завладел вниманием Ксюшиного соседа.
Даша тем временем потащила её в буфет:
- Война войной, а обед по расписанию.
- Какая ж тут война? – спросила Ксения.
- Информационная, по-видимому.
В буфете девушки разделились, и пока Даша (как более активная личность) добывала им пропитание,  Ксюша принесла кофе и заняла свободные столик.
- Ну что же вы, Ксения, так скоро убежали? – Олег стоял рядом.
- Я… вы… встретили знакомого.
- Конечно, и чуть было не потерял вас.
- Но конференция ведь не окончена, - возразила она.
- Боюсь, меня ждут другие дела.
- Великие? – подколола Ксюша.
- Едва ли.
- Жаль, мне с вами очень весело сиделось.
- Мне тоже. Вот мой номер – если что понадобится, или время лишнее будет – звоните!
Он протянул ей визитку. «Журналист…» - пронеслось в голове у Ксюши.
- Обещаю, что позвоню.
- Обещаю, что буду ждать, - и он внезапно взял её руку и прикоснулся губами, введя Ксюшу в лёгкий ступор как после гипноза.
Не прошло и минуты после его ухода, как появилась Даша.
- Ух, уж это толпа! Не умеют тут ничего организовывать!..

Во вторник приехал Евгений Владимирович. Саша беседовала с больным, когда боковым зрением отметила очертания знакомой фигуры в проеме двери.
- Евгений Вл…
- Здравствуй, Саша.
Он стоял в белоснежном халате, загорелый и ещё более красивый, чем в её мыслях. И улыбался. Своей милой и родной улыбкой.
- Как вы тут?
- Хорошо, справляемся, - отчиталась она.
- Я в ординаторской, если что, -  и скрылся из виду.
Какие теперь больные? Какое теперь давление? Она умчалась за ним, бросив тонометр и стетоскоп на тумбе в палате, и ошарашив больного фразой:
- Скоро вернусь! Не уходите.
«Куда уж тут уйдешь,» - сварливо подумал он. Всё было видно без слов. Влюбленная дурочка. А еще доктор.
Она добежала до ординаторской меньше чем за секунду, ожидая увидеть там только его. Но Саша ошиблась. Народу было валом – врачи, медсестры, коллеги из других отделений. Е.В. что-то рассказывал, они смеялись. Саша было попятилась к двери, но тут:
- Заходи, Сашунь, я как раз рассказывал про…
Остаток фразы она не слышала, это «Сашунь» запало ей в сердце и оно, перебивая работу мозга, пульсировало: «Значит любит. Любит. Любит!»
После обеда она бежала в припрыжку на работу, ей хотелось быстрее провести занятия, чтобы остаться одной, подумать, нет, лучше помечтать. Можно испечь какой-нибудь вкусный пирог и взять его завтра на дежурство. Ведь завтра дежурит он! О, как же она скучала без него! И было уже совсем всё равно – жена, дочь… Нет, так нельзя!
Снова она морально распадается. Действительно, что уж теперь терять, после этой дурной истории с Романом? Разве можно упасть ниже?
А сердце шептало: «Можно. Можно. Можно… Если любишь – можно всё!»

Даша была того же мнения. Если любишь… но лишь с той разницей, что предмет её любви взаимностью не отвечал. Чем дальше она была от него, тем меньше тосковала. Но печаль всё равно не отпускала её. Один только раз ей позвонила Лена. Разговор занял меньше минуты, и больше говорила Дашина подруга, теперь уже бывшая. Никогда раньше она не думала, что можно вылить на человека столько грязи меньше чем за минуту.
Что ж, теперь Даша это знала и улыбалась при мысли о том, что своей маленькой гадостью хоть немного, но омрачила свадьбу Лены.
На душе же по-прежнему скребли кошки. Этот срежет заглушала тревога по поводу её выступления на конференции в понедельник. Доклад был ужасен, тема сыровата. Надо работать. Работать над ним и над собой.
Как писал Лао-цзы, «Путь длиной в тысячу ли начинается с одного шага».
Темнело, когда Даша сделала себе большую кружку кофе, сотворила из тарелки пепельницу и уселась с пачкой сигарет перед ноутбуком. Работа долго не хотела спориться, но потом вдруг Даша обнаружила, что не она пишет текст, он сам пишется! Когда она оторвалась от экрана, удивилась – первые лучи солнца проникали сквозь занавески.

Вечером рабочего дня Евгений Владимирович и Александра Дмитриевна остались наедине.
- Ну-с, чем займемся? – деловито спросил.
- Я полагаю, обход? – уточнила она.
- Не угадала, обход я уже сделал!
- Я всегда знала, что вы умница, но что настолько…
- Не переоценивайте меня, Саша.
Он сидел к ней спиной, пока она меняла пальто на белый халат, переобувалась в свои туфли на мягкой подошве, скручивала волосы в узел на затылке. И Саша совсем не подозревала, что он следит за её движениями по отражению на оконном стекле.
- Предлагаю посмотреть какое-нибудь видео.
- Поддерживаю. Что у нас есть?
- Есть материалы с Мастер-класса из Израиля…
- Так вы ездили на учёбу! – осенило вдруг её.
- Конечно, - и поправил удивленно: - На специализацию.
«Какая же я дура! – подумала Саша. – Не отдыхал с семьей, а один, он поехал один!» Всё внутри неё ликовало.
- Так смотрим? – вернул он её к реальности.
- Давайте! – это конечно не романтическая комедия, но и на том спасибо.
Саша мало что запомнила, он комментировал, объяснял некоторые моменты, но звук его голоса еще больше сбивал, убаюкивал. Он жестикулировал, и она, завороженная игрой его длинных пальцев, забывала о начале фразы. Он говорил, она смотрела на его губы. Что-то отвечала, пыталась шутить.
- Язва, - смеялся он. И в уголках его глаз появлялись легкие морщинки.
Саше было так хорошо, что трудно передать словами. Это чувство, как горячее вино обжигало горло, согревало желудок и волной разливалось по сосудам.
А после они сели ужинать её пирогом. Саша с замиранием сердца вдруг отметила, как он что-то выбирает из своего куска. «Неужели волос? Вот я неряха!».
- Лаврушка!- объявил он. – Письмо мне будет.
И она облегченно выдохнула.
Идиллию прервал внезапный звонок. «Скорая». Тяжелый больной с отеком легкого. Действия Евгения были настолько быстры и профессиональны, что Саша залюбовалась им в очередной раз. Она старалась не мешать, не путаться под ногами, но жадно хватала все движения, запоминая не только то, что нужно делать в данной ситуации, но и то, как делал это он.
Позже в ординаторской она дописывала свой отчёт, а он заполнял историю болезни.
Играла легкая музыка. Блюз кажется.
- Мне так хорошо с вами…
Неужели она сказала это вслух? О, чёрт!
- Мне тоже, - ответил он, не отрываясь от своего занятия.
Вечер плавно перетек в ночь, а она грозилась скорым приближением утра, когда Евгений заметил, что Саша уже почти заснула с книжкой на диване.
- Нет, так не пойдет. Давай-ка спать!
- Где?
- Где хочешь – есть свободная палата, а можно здесь.
- А вы где хотите?
- Да без разницы, выбирай.
«С вами!» - подумалось ей. А вслух произнесла: - Лучше тут. Идти лень.
- Лентяйка мелкая, - укорил он. – Ну да ладно, располагайся.
 Но сон как крупная рыбина, сорвался с крючка, и обратно идти не хотел. Она лежала битый час, и злилась на себя. И думала о нём. Это был наверно лёгкий бред, когда Саше послышались шаги в коридоре. Она рывком села, а затем и встала с кровати, босиком в коридор. Темно хоть глаз выколи. И тишина… она не знала, зачем и куда просто летела по коридору и вдруг… врезалась в него! Сильные руки и бархатный голос:
- Саша, осторожнее…
И нет сомнений, нет больше ничего. Она прижалась к его груди, как будто так и было задумано природой – он был создан для неё, её принц, её сказка. Он обнимал её, ласково гладил по волосам, прикоснулся носом к щеке. Это было слишком для Саши. Она приподнялась на цыпочках, вскинула голову и поцеловала его. Прежде чем он ответил на поцелуй, казалось, прошла вечность. Саша успела передумать сотню различных причин «почему?», сотню различных вариантов, как можно выйти из этого неловкого положения. Но его губы уже повторяли её, он целовал нежно; сам он был весь такой родной, свой, любимый... Саша не помнила, чтобы когда-нибудь кто-то её так целовал. А голова плыла, ей было так непередаваемо хорошо!
- Женя…
Она знала, что это безумие. Но не хотела думать! А он и тем более. Легкий шаг босых ножек. Она была такая мягкая, нежная, искренняя! Шелковые волосы струились по плечам и в лунном свете казались серебристыми. Дразнящий аромат её кожи…
Каждый из них в ту ночь мог сказать: «Стоп!». Всего одно слово, способное остановить. Но его никто не сказал.

Через несколько часов наступил рассвет. Саша проспала его в объятьях любимого человека. Но проснулась – увы! – без него.
Она не видела, как он ушел, не знала, почему его мягкий голос не разбудил её утром, как делал это прежде, когда они дежурили вместе.
Было совсем светло. В коридоре шаги и голоса. Саша блаженно потянулась и стала быстро одеваться. Еще не хватало, чтобы в палату кто-нибудь зашел. Она расчесало волосы, и зеркало отразило её счастливую физиономию, довольно милую, пусть и без  следа косметики. Она улыбнулась себе. И вышла в коридор – навстречу новому дню.
В ординаторской была суета, несколько врачей возились с историями болезни. Медсестра считала медикаменты из сейфа.
- Доброе утро, - сказала Саша.
- Не очень, - ответил Евгений Владимирович не отрываясь от компьютера.
Саша не заметила перемены в нём, в это утро она вообще не отличалась чуткостью.
Включила электрический чайник, достала кружки, постелила на стол скатерть.
- Будете чай? – спросила она у докторов.
- О нет, спасибо, - прочирикала Мария Федоровна. – Мне к больному надо.
И в подтверждение этих слов вышла.
- Галя, посмотри, у нас остались бланки на посту? - отправил Евгений медсестру.
- Ну а теперь, когда мы одни… - Саша подошла к его креслу сзади, обвила руками и, наклонившись, поцеловала в щеку.
- Александра Дмитриевна! – он резко повернулся и встал. Его фигура грозно возвышалась над ней. – Не позволяйте себе вольностей на работе.
Сашу как будто ударили, внутренне она сжалась в комок. Ей захотелось провалиться сквозь землю, но чуда не произошло. И она по-прежнему стояла перед ним как провинившаяся ученица.
- Женя… - произнесла она одними губами, но звука не вылетело.
- Это была ошибка, просто ошибка, - повторил он. - Забудем.
У Саши было странное ощущение, как будто её окатили ледяной водой.
- Давай договоримся, - продолжал он уже более мягко, - ничего не было.
- Как скажешь…жите, - произнесла она, стараясь чтобы голос не дрожал.
«Уйти… надо собрать вещи, чтобы не пришлось вернуться… сумка, книга, тетради… её заколка на подоконнике… пальто в шкафу, сапоги…». Она схватила всё махом, оденется потом. Сейчас главное уйти без слёз.
Он опустил взгляд на свои руки скрещенные на груди, чтобы не видеть как она исчезала из его жизни. Отвернулся к окну. «Сейчас хлопнет дверью, - подумал он. – Все женщины любят это делать». Но Саша проскользнула в коридор даже не касаясь двери.
В тишине комнаты как выстрел прозвучал щелчок. Это чайник, включенный ей, закипел.

Дарья выступила замечательно. Материалом она владела блестяще. За ту ночь, она не только вспомнила всё, что знала по своей работе, но и благодаря всемирной паутине прочитала много нового. Она с радостью поняла, что хоть похожие разработки и были, но всё же то, чем занималась она, до сих пор освещено в должной мере не было. Ей уже не было страшно выступать - хотелось поделиться с другими.
Много вопросов было задано, много отвечено Дарьей.
Ксюша сделала пару её фотографий для Дашиного отчета дома.
Для Ксюши этот день конференции был скучен: ей отчаянно не хватало Олега. Подумать только, за несколько последних дней он стал ей очень дорог!
Даша думала о возвращении. Останется еще несколько дней до свадьбы, и не сможет она ничего сделать, чтобы ей сорвать или самой не пойти. «Нет повода. Не простят. Не хочу.»
В её голове кружились совсем безрадостные мысли. Звонил Алёша. Он как будто понимал её. Но Даше не хотелось думать, что он знает про её любовь к Артёму.
- Я встречу тебя в аэропорту.
- Не надо! – протестовала она.
- Но далеко добираться до дома.
- Я буду с подругой.
- И Ксюшу подвезем.
Он был такой милый, что Даша не могла ничего сказать против. И как бы ей не хотелось возвращаться, мысль о встрече с Алешей грела её холодное сердце. Всё-таки соскучилась.
А времени оставалось всего полтора дня, Ксюша всё больше была с Олегом, и Даша прогуливалась одна. В тот вечер на глаза ей попалось одно интересное объявление…

Наконец-то Ксюша отыскала точку доступа к беспроводному интернету. И это было замечательное событие. Звонки на мобильный и короткие сообщения не заменяли ей общения с близкой подругой. Пусть даже по «Скайпу», какое-никакое.
Саша на удивление в тот час была он-лайн.
- Душа моя, ты никак дома?- спросила Ксюша сходу.
- Никак, - отозвалась Саша. – Болею.
- Ой, ты чего?
- Дура вот чего.
- Ну-ка не ругайся. Что с настроением?
- Убийственное, - прохрипела Саша. – Так бы и убила себя!
- Не надо, не тронь мою подругу!
- Ладно, как ты?
- Оооо, Саша, ты бы знала как!
- Ну, ты скажи, и я узнаю.
- Я с таким мужчиной познакомилась! Он просто обалденный…
«Знаем таких,» - подумала Саша. – Последний «обалденный мужчина» после чудесной ночи не поставил, отбросил её на место.
- … он водил нас с Дашкой в ресторан, катал на машине по ночному городу. Мы уже в двух театрах были!
- Ты же и раньше наверняка в них была.
- Саша, но не с таким же мужчиной!
- И ты влюбилась, конечно, - констатировала Саша.
- А почему голос такой замогильный? Кто ты и где моя влюбчивая подруга?
- Болеет. Всё болеет. И влюбчивость тоже.
- Сашунь, ну что ты!
- Вы когда домой собираетесь?
- Тут заминка. Понимаешь, Даша уехала.
- Ну да, с тобой, в Москву.
- Нет, Сашунь, она свалила наглым образом, в Египет!
- Что? Как?
- Сразу в первый день конференции мы наткнулись на брошюрки тур фирмы, там путевки стоят копейки!
- И вы решили…
- Нет, мы тогда просто посмеялись. А потом она наткнулась на одно объявление. Отсюда действительно уехать в жаркие страны совсем недорого стоит.
- И она…
- Что б ты знала, я была категорически против. Но Даша…. Ты же знаешь Дашу!
- Да, знаю, - вздохнула Саша.
- Она по-быстрому сняла деньги с депозита, всё оформила и умотала!
- А работа?
- Отпуск за свой счёт.
- Представляю, как материл её Михалыч…
Строгость директора колледжа, в котором преподавала Дарья, уже стала притчей во языцех.
- Не без этого.
- Отчаянно она собралась.
- Ага, видимо решила побить ваши школьные достижения.
- В смысле?
- Ну как вы в деревню в 7 классе катались, - напомнила Ксюша.
- А, было такое.
- Жаль меня с вами тогда не было.
- А мне, Ксюш, жаль, что я сейчас не с вами! Махнули бы вместе в Египет.
- Какой Египет! – возмутилась она. – У меня работа!
- Ах, да. Это превыше всего, - подколола Саша.
- Да ну вас.
- И вас, - и они дружно похихикали.
- Вернемся к вопросу: ты-то приедешь во время?
- Да, Сашунь, завтра буду! Соскучилась по тебе жутко!

В ту неделю Саша поняла, как, оказывается, страшно болеть одной, когда родители далеко, подруги непонятно где, и сил хватает дойти только до ближайшего ларька.
Хотелось к маме. Но это из области фантастики. 5 лет назад Сашина мама встретила свою большую любовь. Немного поздно, когда она уже и не ждала от судьбы ничего подобного. Сашин отец, постоянством не отличавшийся, ушёл к другой женщине, когда Саша была еще маленькой, оставив глубокую брешь в сердце её матери. Десятилетие пыталась она залатать её, залечить рану – не получалось. Вела войну против тоски и горечи – и проигрывала. Всё больше просвечивалась в характере Надежды Викторовны озлобленность на противоположный пол. Пока в один прекрасный вечер судьба не столкнула её с замечательным человеком. Сашин отчим обладал всеми качествами, что недоставало её отцу, а именно был надежным, открытым и честным. Надежда Викторовна расцвела, вышла замуж и уехала с ним, благо дочь была уже совсем взрослой.

Саше хотелось весточки от Евгения. Они не общались с той злополучной ночи. Как она корила себя! Зачем навязалась, он ведь женатый мужчина, как наивно с её стороны было надеяться хоть на сколько-либо длительные отношения. Она и не надеялась, но конечно и не предполагала, что всё закончится так быстро.
После того как обида отступила, на неё накатило чувство вины, совесть, жалость к себе, нежность к нему, тоска, боль, и снова обида, но в этот раз уже на судьбу. Ну почему он женат?! Так не должно быть!
Она ушла после дежурства, забыв про отчет для куратора, про недописанную вчерашнюю работу. Ей повезло, что была это пятница. Занятий в университете сегодня не было, и Саша могла полностью отдаться слезам. Ревела, как никогда, несколько часов кряду. А потом уснула, и приснился ей снова Евгений Владимирович.
Утро субботы она встретила без голоса, вечером поднялась температура. Самое неприятное было то, что ей не хотелось выздоравливать, не хотелось есть и пить, одевать и кормить себя… Единственное, что она себе позволяла – зайти в интернет, и ждать когда у него мелькнет значок «он-лайн». И это происходило. Но он не писал. И она тоже. Это было бы неправильно – навязываться. А потом вдруг его жена рядом. Саша не знала о ней ничего, хотя любопытство играло. Саша зло называла себя «любовницей» и от этого слова становилось омерзительно. Свежо еще в памяти было то детское чувство брошенности, когда её отец ушёл к другой, считала, что не маму, а её, маленькую Сашу, бросил. Как часто она проклинала ту женщину, будто бы она была корень их бед. И вот теперь сама такая. Любовница…
Как же трудно представить, что «её Женя» не её, а другой! Что после той ночи с ней он приехал домой, и обнимала его другая. А у неё, у Саши даже слёз уже не осталось.

В тот вечер Ксюша много времени провела перед зеркалом, а его и так было мало. Но ей отчаянно хотелось выглядеть хорошо. Настолько – впервые в жизни. Потому что это был последний вечер в её ненаписанном романе. Олег заехал за ней в 20:00.
- Ты всегда так пунктуален?
- А ты всегда такая красивая?
- Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?
- Это журналистская привычка, - усмехнулся он.
- Куда мы едем?
- Куда скажешь.
- Хм… даже не знаю, - сказала Ксения. За неделю они, где только не были – и на выставках, и в ресторанах, и в музеях…
- Есть хочешь?
- Если честно, совсем нет. А ты?
- Я как не странно тоже.
- Поехали в кино? – внезапно предложила она.
- В кино? – недоверчиво переспросил Олег.
- Конечно. В кино мы еще не были.
- Я со студенческих лет не был в кино.
- Вот и увидишь, как там всё поменялось.
Они купили билеты на первый попавшийся фильм, который к ужасу Ксюши оказался страшным. Тут надо отметить, что Ксения хоть и не из робкого десятка, но триллеры и ужасы в кинотеатрах не смотрела никогда. Уже через 5 минут она сидела зажмурившись и заткнув руками уши; через полчаса отвернувшись к Олегу и уткнувшись носом в его куртку. Он наклонил голову к ней:
- Трусишка, - прошептал на ухо.
Ксения посмотрела в его глаза и увидела там столько нежности, что сердце её дрогнуло. А может это был грохот музыки в зале. Она провела рукой по его щеке.
- Колючий, - зачем-то произнесла она.
- Я сутки дома не был.
- Не ночевал?
- В офисе, работы много. Номер в печать сдаём.
- Почему ты не сказал?
- Зачем? – удивился он.
- Ты наверно зверски спать хочешь?
- Не так что бы…
- Я тебе нравлюсь?
- Ксения, как вам не стыдно задавать такие вопросы!
- Ой, простите, - начала извиняться она.
- Неужели, ты до сих пор не поняла?
Он поцеловал её. Не смотря на других зрителей в зале, не смотря на происходящее на экране, зловещую музыку. Он поцеловал эту хрупкую девушку, потому что давно хотел это сделать, а может, потому что чувствовал - теряет её.
А она теряла его. И ничто не могло этому помешать.
Они ушли из зала, не доглядев фильма. Он мчался по ночной Москве, Ксюша рассматривала огни за окном. Город завораживал. Жизнь завораживала.
- Я наверно влюблена в тебя.
- Что значит наверно? – как будто обиделся Олег.
Он взял её руку и поцеловал вновь.
- Ты моя принцесса.
Это было так вычурно, так старомодно. Но вместе с тем так искренне, что Ксюша счастливо засмеялась. Нет, она была определенно влюблена!

Дарья нежилась под лучами теплого африканского солнца. Какая же прелесть вот так из слякотной осени попасть в объятья лета! В Москве она и не думала, что будет так хорошо. В Москве её еще преследовал предсвадебный кошмар. Но здесь – совсем нет. И не смотря на напряженную политическую обстановку, она всё же взяла пару экскурсий, в том числе в Каир и Палестину. Осталась довольна, набрала массу сувениров, даже Лене и Артему – а чего уж теперь, женятся они и без неё. Время залижет раны, надо лишь дать времени время.
Какая странная жизнь: еще вчера она и не думала о том, что вырвется этой осенью заграницу. Не знала, что близкий человек женится на её подруге. Раньше она никогда не совершала настолько необдуманных поступков, но сейчас… И ей это нравилось!
Кожа приобретала золотистый оттенок, наличность в кошельке стремительно уменьшалась, зато чемодан едва можно было закрыть.
Она не стала подключать роуминг и наслаждалась мобильным затишьем. Все проблемы остались далеко!
Даша ощущала себя демонической женщиной – непредсказуемой, легкой, в чем-то коварной. Она в первый раз в жизни кого-то подвела (а ведь так боялась этого раньше!), кого-то бросила. Но в целом – она приняла верное решение. Возможно, в первый раз в жизни!
Пару раз она выходила в интернет и читала письма Алеши.
«Скучаю по тебя, моя милая, моя родная… Я всегда любил тебя, но только теперь понимаю на сколько!..»
 «Солнышко, прошу, пожалуйста, скажи, что всё в порядке! По ТВ показывают ужасные вещи… зачем ты поехала именно в Египет?!»
Но у неё всё было хорошо. Его трепетные письма растапливали Дашино сердце. Её кто-то любил и ждал, верил ей, думал о ней «каждую минуту».
Его письма напоминали письма В. Маяковского к Лили Брик: "Я люблю, люблю, несмотря ни на что и благодаря всему, любил, люблю и буду любить, будешь ли ты груба со мной или ласкова, моя или чужая. Все равно люблю."
Когда она внезапно сделала этот вывод, её обыденная фраза «Люблю. Целую.» доселе ничего не значившая, вдруг обрела смысл. Наивно думать, что Даша вдруг полюбила Алексея, нет. Но она оценила…

Саши не было в больнице уже неделю. Ей звонили, писали разные люди, но не Евгений Владимирович. Потом приехала Ксюша. Она обняла Сашу без слов и та заплакала. И рассказала всё. Хотя и не хотела больше об этом вспоминать.
- Какой негодяй! – не выдержала подруга.
- Не говори так. Он самый лучший…
- … женатый мужчина, изменивший жене, - продолжила Ксения.
- Это я виновата.
- Ты ни в чем не виновата!
- Я его спровоцировала. С самого начала я одевала красивые платья, заигрывала с ним… о, какая дура!
- Сашка…
- Влипла я, влипла.
Ксюша обратила внимание на включенный ноутбук на столе.
- Не пишет?
- Ни строчки.
- Но он тебя любит?
- Ксюш, да откуда же я знаю? Наверное, нет. Но было хорошо…
- А вот скажи мне, если бы всё вернуть назад, ты бы этого не сделала?
- Нет, сделала. Пусть так, как есть. У меня остались воспоминания о самой лучшей ночи в моей жизни. Ты не представляешь, да и я раньше не представляла, что это такое – быть с любимым.
-  Это я-то не представляю? – усмехнулась Ксюша.
Чуть позже она сварила лапшу на курином бульоне и заставила Сашу поесть.
- Ты лечишься?
- Нет, ничего не хочу.
- Надо.
- Не надо, - упрямо твердила Саша.
- А как твоя работа?
- Да, вот работу жалко…
- Сколько пропустила?
- Неделю почти.
- Ничего, наверстаем.
- Ксюш, следующая неделя последняя по моей практике в этом отделении. Потом переведут в другую больницу.
- Тебе жаль?
- Мне жаль только то, что еще целая неделя! Я боюсь, что если увижу его, расплачусь, или на шею кинусь, что того хуже. Не хочу… не могу.
- Ну и не надо! Саш, кто тебя просит выходить туда? Поболей еще неделю. Справка будет?
- Да, знакомый терапевт есть.
- Ну и славно.
- А как же работа?
- А на работу выйдешь с понедельника. Тебе сейчас дома сидеть – только сырость разводить!
- Логично…
Она жива, мир не перевернулся.
«Сколько бы людей и возможностей не было мной упущено, моя жизнь остаётся моей жизнью…»  - как заклинание повторяла про себя Саша.

Ксения скучала. Отчаянно молотила по клавиатуре каждый вечер, включала «Скайп», говорила с ним… но ничего не помогало. Она любила, и не могла без него больше. И не могла это сказать – означало бы её полное поражение. Она не хотела поддаваться чувствам, но что уж теперь – сдать назад не получалось.
Каждый из них знал, что эти отношения ни к чему не приведут. Просто небольшая интрижка. Но было бы кощунственно так называть эти незабываемые отношения, длинной всего в неделю.
Она теперь жила как будто наоборот – вспоминая всё то, что было рядом с ним. История текла в обратном направлении. Ксюша прокручивала мысленно последнюю ночь у Олега, последнее утро в Москве, прощание в аэропорту.
- У меня подарок, - сказал Олег и надел, что-то ей на палец.
Ксения не сказано удивилась, и первой мыслью было: он делает предложение. Но нет, это было кольцо из темного серебра в виде змейки, обвивающей палец. Не совсем то, но…
- Красивое…– и засмеялась: - Это намек, что я змея?
- Нет, это намек на твой ум и мудрость, - серьезно ответил Олег.
- Не бывает. Лао-цзы писал: «Мудрые не учёны, учёные не мудры».
- В тебе это всё есть, милая моя. Только ты не понимаешь.
От этого «милая моя» её сердце забилось быстрее.
- Олег, спасибо за всё.
Ей так хотелось, чтобы он сказал: «Не уезжай!»
Но он молчал, молчала и Ксюша. Это была чудесная неделя, замечательная. Её маленькая сказка. Как жаль, что ей судьба была закончиться.
И вот теперь сидя перед экраном компьютера (заставкой рабочего стола была – не трудно догадаться – его фотография) она вспоминала и плакала. Были ли это слезы счастья от прожитой «сказки» или горя от злой разлуки - кто знает? А автор позволит себе умолчать об этом.

В один прекрасный день в гости к Саше Ксения пришла не одна, а с загорелой, подтянутой и похорошевшей Дашей.
- Сашуня, как же ты похудела! – сказала она с порога.
- И тебе привет, - вяло улыбнулась Саша.
Она просидела больше недели дома, уже почти поправилась, но тосковала безумно.
- Хватит, - объявила Ксюша. – Завтра на работу.
- Не охотааа, - протянула Саша.
- Надо! – подтвердила Дарья и засмеялась: - Это тебе говорит безработная.
- Даша, неужели ты…
- Меня уволили!
- О, бедняжка.
- Не угадали. Это к лучшему.
Даша весело подмигнула подругам. Она была в отличном настроение последние несколько недель и не желала его ничем себе портить.
- Я приглашаю вас в какой-нибудь бар или ресторан – на выбор! – объявила она.
- Ничего себе! А не слишком ли шикарно для безработной?
- Нет, повод хороший. Опять же Сашку «выгулять» надо. Ты почему не занимаешься ей, Ксюшка?
- Еще как занимается, - возразила Саша. – Она меня почти с того света вытащила.
- Плохо вытащила, не качественно. Будем дотаскивать!
Саша не стала долго мучится с прической, просто вымыла и высушила волосы. Девочкам же даже времени на сборы не понадобилось. Поэтому они устроили «косметический ремонт» Дашиному лицу. Главное было закрасить тональным кремом синяки под глазами. А там дело за малым.

В баре играла громкая музыка. Даша заказала море алкоголя разных видов и наименований.
- Мы не выпьем!
- И это говорит медик!
- Болеющий медик, - уточнила Саша.
- Без разницы.
- Но завтра рабочий день, - протестовала Ксюша.
- Всё равно.
- Я хочу выпить за Сашу, - начала Дарья. – Ты замечательный человечек, рядом с тобой легко, ты поддержишь в трудный момент, порадуешься в счастливый. Ты наступила в одно …
- … нехорошее «нечто», - подсказала Ксения.
- … но это всё пройдет! – продолжила Даша. - Ты сможешь забыть и отпустить. Ведь впереди еще столько всякого, жизнь закружит так, что ты всё забудешь, это я тебе обещаю!
- Спасибо, девочки! А я вам обещаю, что не буду больше хныкать. Всё, баста!
В подтверждение своих слов она достала сотовый, и удалила Евгения Владимировича из телефонной книги, из контактов в «агенте».
- Нет его и не было!
- И не пиши больше ему!
- Никогда!
А после второго бокала Даша раскололась:
- Девочки, это девичник! 
- Ну да, здесь парней нет.
- Нет, не в этом смысле. Я…
- Только не говори что…
- …выхожу замуж!
- О, нет… - простонала Саша.
- За кого?!
- Что значит «за кого»?! – возмутилась Дарья. В её понимании был только один достойный кандидат в мужья. - За Алёшу!
- Слава Богу!
- Я уж боялась, что за первого встречного.
- Ты погоди радоваться, Ксюш, - перебила Саша. – Может он и был первым встречным.
- Да что вы такое несете? Он меня любит, терпит, он такой замечательный!
- Ты-то его любишь?
- Да, - пожала плечами Даша.
- Правда?
- Да, - повторила она. – Он встретил меня в аэропорту с большущим букетом роз. И я только подумала, что вот он мужчина, за которого я бы не раздумывая вышла замуж, как вдруг он встал на одно колено и сказал: «Любимая, будь моей женой!».
Ксюша и Саша сидели с открытыми ртами. История была похожа на сказку, но зная романтизм Алексея, верилось в неё легко. Однако, однако…
- А Артем?
- Не говорите о нем, - отмахнулась Даша. – Давайте будем счастливыми, девочки, несмотря ни на что! Вопреки всем и вся!
- Ай да тост!
Они рассмеялись и пригубили «мартини». Даша заряжала энергий в тот вечер всех, с кем была рядом. Она твёрдо верила в свою звезду. Она знала, что будет дальше. Через час  - они будут танцевать, даже больная Саша забудет свою болезнь; завтра – она будет вместе со своим Алёшей, через неделю они распишутся, а потом – уедут в свадебное путешествие в Европу. Даша поймала в себе азарт путешественника, и предпочла красивый свадебный месяц пышной свадьбе. А Алексей предпочёл Дашу всему остальному миру. Она была счастлива, и ничто не могло омрачить её счастья.
Они все так думали, но как всегда ошибались…

К работе Саша вернулась легко, но вот возвращения к учебе она несколько опасалась. В последний день она подошла к куратору с заготовленными словами:
- Я знаю, что подвела вас. Не справилась. Простите, что не отпросилась, болела сильно.
Он взял её под руку и отвел в свой кабинет.
- Сашенькая, милая…
От такого начала Саша опешила и потеряла дар речи.
- Я знаю, что послужило причиной.
Она залилась краской. Шила в мешке не утаишь. В очередной раз Саша мысленно прокляла тот день, а точнее ночь, Евгения Владимировича, его жену (совсем кстати неповинную женщину), ну и конечно себя. И зареклась заводить служебные романы.
- Это в первый раз в вашей жизни?
- Не в первый, - возразила она. – Но так … так …
- Не ищите слов, я всё понимаю. Но поймите и вы, это было у каждого из нас.
«Неужели? Надо же, - думалось ей. – А такой с виду приличный мужчина. И тоже изменял жене. Хотя, что Е.В. неприличный? Нет, это чувства, против них разум бессилен!»
- Да, такие сильные чувства, - нашла наконец она слово.
- Не переживайте. Повторюсь, это было у всех. Вы даже похудели, бедная моя.
- Не думала, Виктор Андреевич, что вы такой чуткий.
- А как же, это моя работа, - улыбнулся он ей по-доброму. – Вдруг бы вы из-за этого институт бросили?
- Ну что вы, - залилась краской Саша, ведь неделю назад была близка к этому решению.
- Первая смерть - это сильнейший психологический стресс…
- Смерть? – перебила Саша.
- Да, отёк легких в ваше дежурство. Кто знал, что под утро он вновь повторится? Вот даже такой опытный специалист, как Евгений проморгал... Вы ведь из-за этого так расстроились?
Саша постаралась как можно быстрее захлопнуть рот и убрать удивленное выражение с лица. Но он продолжал, вроде бы не замечая:
- Галя видела, как вы плакали в коридоре. Женя тоже был расстроен и не смог поддержать вас.
«Так вот почему он был таким… глупая, глупая я!»
- Теперь всё хорошо, - отрапортовала Саша. – Я в норме и готова отработать.
- Это не требуется, - улыбнулся куратор. -  Я поставил твердую «пять». Вы хорошо потрудились. А эта пропущенная неделя – пусть останется между нами.
Саша глупо улыбалась. Это было так мило и не похоже на её строго куратора!
- Спасибо! – сказала она.
- Не за что, ребенок. Работай над собой!

Понедельник, середина рабочего дня. Масса дел, как известно не бывает изолированного аврала на работе, к этому обязательно присовокупится сессия, сдача отчетов по практике и т.д. Для Саши это было зачётное тестирование.
Телефонный звонок. Она сбрасывает. И снова.
- Отключите все телефоны!
Она отключает. Украдкой смотрит на экран – Даша.
Как только ответила на все тестовые вопросы,  выскочив в коридор, Саша позвонила.
- Дашунь, привет! Как ты?
- Саш! Саша!!! Пожалуйста, помоги! – и рыдания на том конце.
- Что случилось?
- Это я виновата, я! Я её убила!!!
- О, Господи!
Новость настолько шокирующая, невозможно представить, что её миролюбивая подруга может кого-то убить.
- Кого??? Даша, что происходит?
- Я… я… я ужасный человек!
- Что ты сделала?
- … мне надо ехать! К ней! Саша, помоги, умоляю! У меня никого кроме тебя, не с кем посоветоваться. Ты же врач…
- Ты где сейчас? Я приеду!
Саша поймала такси, пробок не было и через полчаса они встретились у Даши дома.
- Выкладывай.
- Лена в больнице. Говорят что-то серьезное. Я заходила на работу, вещи свои забрать. Коллеги как обычно треплются обо всём. И тут я слышу: «Лена, бедняжка, это ж надо на собственной свадьбе отравиться!»
- Как?
- Ничего не знаю! – воскликнула Даша.
– Говорят ей неделю было плохо – рвало, голова болела, в инфекционную больницу положили, потом перевели в твою. В реанимацию.
- Ох, чёрт! Это как раз на той неделе, когда меня не было!
- Ну, судьба! Я звонила – к ней не пускают.
- Подожди-ка. Я знаю телефон одного человека.
- Саша, ты хочешь позвонить тому доктору?..
А она уже набирала номер, несколько раз удаленный, снова добавленный, вновь удаленный. Заученные наизусть девять цифр. Ей было стыдно, но в глубине души она была рада, что нашёлся повод ему позвонить.
- Евгений Владимирович? Здравствуйте, это Саша. Не отвлекаю? Тут такая история случилась…

Её звонок был полной неожиданностью. Гром среди ясного неба. Меньше всего он ожидал еще когда-нибудь услышать её голос. Наверно поэтому и не узнал сразу. Сашенька…
Она говорила официальным тоном, но даже сквозь него он чувствовал прежнюю Сашу – мягкую, наивную…
- Вы простите, что беспокою, просто больше не кому, - она как будто оправдывалась. Но он был благодарен судьбе за её голос в трубке.
- Я всё узнаю, перезвоню.
За несколько минут он успел позвонить в отделение дежурному врачу и справится о состоянии Лены.
- Саш?
- Да.
- Ну что сказать, состояние тяжелое. Отёк мозга был, сейчас она препаратами загружена. Беременность, скорее всего, придется прервать.
- Беременность?
- Ну, эта твоя знакомая на 3 месяце…
- К ней можно?
- Если очень хочешь, но честно говоря …
- Вы когда дежурите? – перебила она.
- Послезавтра.
- Не против, если я приду… послезавтра?
- Нет, конечно.
Саша была рада. Разговор был окончен, но теперь она знала, что скоро его увидит.
- Она беременна? - вывела Даша её из оцепенения.
- Да, - и Саша устыдилась своей радости.
- Так поэтому он на ней и женился…
- Не делай резких выводов, может они давно хотели ребенка. Кстати, а почему ты сказала, что её убила ты? – вспомнила Саша их разговор.
- Я желала ей зла. Помнишь, в каком состоянии я улетала? Вот, больше всего на свете я желала ей умереть, сгинуть. Я так её ненавидела, что меня это захлестывало с головой.
- Даш, так нельзя!
- Знаю. Но тогда я не могла ничего с собой поделать. Артём…
- Бедный Артём! – воскликнула Саша. – Как он? Жена в больнице в таком состоянии.
- Я позвоню ему, но не сейчас, вечером. Настроиться надо.
Она грустно глядела в окно. Почему всё так нелепо и неправильно?
Бедная Лена…
Удивительна человеческая сущность. То, чего ты так страстно желала вчера, может стать отвратительным впоследствии.

Саша не хотела его видеть когда-то, но теперь с такой радостью мчалась к нему. Стоп! Не к нему, к Лене. А в автобусе играла совсем незнакомая ей песня:
«Это же я... Да, изменилась, и, наверное, навсегда...
Я очень ждать тебя устала, но ждала!
Мне твой холодный, мерный взгляд не оправдать,
Ты просто рад...»
Эта песня еще долго играла у неё в мыслях, пока Саша выходила из автобуса, шла к больнице, поднималась по лестнице, петляла по коридорам… а в голове всё стучало: «ты просто рад». Как же надеялась она, что Евгений Владимирович будет рад!
Она держала наготове свое дежурное «Добрый вечер», но оно не пригодилось. Длинный коридор уже кончался, вот тут налево дверь, она резко повернула и врезалась в него. Если б они были одного роста, то непременно столкнулись бы лбами. Но доктор был выше на голову, и потому Саша уткнулась ему в грудь.
- Ммм… здравствуйте, - промямлила она.
- Привет, - а в мыслях:
«Изменилась? Что-то в ней было другое.»
«Всё такой же… Женя…»
- Как дела?
«Расскажи, как ты всё это время?»
- Хорошо.
«Мне было так плохо без тебя, любимый!»
- Как вы?
И это «вы» неприятно резануло. Но прежде, чем он успел ответить, в коридор вышла медсестра.
- Евгений Владимирович, ваша жена звонит!
- Я на минуту, - сказал он Саше.
- Не торопитесь.
- Сходи пока к подруге.
- Хорошо, - послушно ответила она, не двинувшись с места.
Смотрела ему в спину и не помнила, зачем пришла.
Легкий шаг, развевающийся халат… и снова он казался ей если не Бэтмэном, то Принцем на белом коне. Увы, принц был женат. И места в его жизни для маленькой Саши, измученной большой любовью, уже не было.

Лена лежала неподвижно. Её белая кожа, казалось, слилась с простыней. Красивая, грустная, жалкая. Синяки на руках от систем. Запавшие глаза. Похудела.
- Лена, - позвала её Саша. Но та не откликнулась. Это было так странно. Всё как дурной сон. А Лена была в другом сне, и до нее не докричаться.
Саша вышла оттуда со странным ощущением зыбкости этого мира, мимолетности, мгновенности жизни.
Теперь уже она не бежала к нему в ординаторскую, шла медленно. Не хотелось ей туда, но вещи, оставленные забрать надо. Всё же не май месяц, чтобы без куртки ходить.
- Солнышко, не переживай, - говорил бархатный голос в трубку. – Конечно, я люблю тебя, Женечка… Больше жизни!
«Как жаль… как глупо… как стыдно…»
Мысли вертелись в её голове, непослушные руки открывали шкаф, а он предательски скрипнул.
Евгений Владимирович вздрогнул.
- Я перезвоню потом. Пока.
Саша почуяла дежавю – совсем недавно уходила она из этого кабинета вот так же, не прощаясь, убегала, и думала «только не расплакаться, только не расплакаться!»
- Как сходила? – спросил он совсем рядом.
Секунду Саша соображала, о чем это он.
- Лена в таком ужасном состоянии!
- Поверь мне, было хуже.
Он был рядом, родной, и пахло от него так… Это был особый аромат – смесь дорогого  парфюма, кофе и едва уловимый сигаретный запах. И она не выдержала! Слеза. И еще одна.
- Саша, Сашенька, не надо, - он гладил её по руке. И конечно не представлял, что слезы эти вызваны не болезнью подруги, а её самой, Сашиной болезнью. Болезнью, от которой никто не придумал лекарства. Любовью.
Он усадил её на диван, Саша уткнулась носом в его халат и продолжала реветь.
- Ну что мне сделать, чтобы ты перестала? – возмутился он.
«Поцелуй меня,» - хотелось ответить ей. Но она смолчала. Боясь поднять на него глаза, рассматривала складки на его халате. И чувствуя прикосновение его руки снова таяла, как в первый раз…
- Как ваша жена? – спросила некстати Саша, чтобы как-то вернуть его и себя на землю.
- Хорошо, - пожал он плечами, размышляя о том, как много Саша успела услышать.
- Ирония судьбы, вы Женя и она Женя, - заметила Саша.
- Кто?
- Ну, ваша жена.
- Нет, её зовут Оля.
И тут он засмеялся:
- Это я с дочкой разговаривал.
А Саша подумала, какое же это счастье иметь от него ребенка. И ей снова захотелось пожить чужой жизнью – быть его женой, ждать его к ужину, растить его дочку…
- А давайте чай пить? – спросила она. – Не сочтите за наглость…
- Ну что ты, Саш. Конечно, давай! И прекрати мне «выкать»…
- Не вы ли недавно мне говорили: на работе никаких отношений?
Легкий намек был понят, она уколола его.
- Прости, - серьезно сказал он.
- Не за что. Вы правильно поступили.
- Нет, я был очень не прав.
- Я тоже.
- Из-за моей неправоты умер человек.
- Не надо так говорить, вы же знаете – её спасти едва ли можно было. Не сегодня-завтра всё повторилось бы -  и тот же исход.
- Но не в мою смену.
- Не в нашу, - поправила Саша.
Они молчали. Он был единственный человек, молчание с которым её ничуть не тяготило. Они были на одной волне. И в грусть, и в радость.
Как жаль, что не судьба!

Прошло несколько недель. Лена оставалась в тяжелом состоянии, Даша отменила свадьбу. Ксюша трудилась и днем и ночью, отрабатывая свою поездку, а Саша … Саша поняла, что беременна.
Новость это её несказанно удивила, но еще большим потрясением было то, что она не знала, кто отец! Она, разумная, хорошо воспитанная, не какая-нибудь «ночная бабочка», не наркоманка, не нимфоманка… нет, именно она, Саша, не знала, кто отец её ребенка!
С одной стороны Женя, любимый Женя. Женатый Женя. Но к черту эту деталь! Ей хотелось иметь от него ребенка, очень. И если это так – то всё хорошо, она справится, она сильная. С самого детства Саша усвоила одну вещь – на мужчин полагаться нельзя. И так даже лучше, если ребенок изначально будет без отца, лучше, чем чувствовать себя брошенной в начальных классах школы.
А если это ребенок Романа? И вот тут проблема на проблеме – они оба были нетрезвые, что хорошего могло получиться? Бедный маленький.
«… и сказать никому нельзя. Что подумает Женя: - Ты может быть станешь папой. А может и не ты. О, Господи, только не это!».
Роме вообще такое говорить не следует. Меньше всего ей бы хотелось видеть его рядом. И чтобы он принимал участие в воспитании её ребенка.
Что скажут на работе? Ведь она преподаватель. Без мужа, но с животом. Вот веселье будет. И вместе с тем, никак нельзя терять работу. Это подорвет её и без того хрупкое финансовое положение.

Она мучила себя вопросами, пыталась найти решение все выходные. Бродила по дому как сомнамбула, что-то писала на листочке, много говорила по телефону с мамой. Та еще не знала, что скоро станет бабушкой, но беспокоилась за Сашу, почуяв неладное.
Всё это время на нее бесполезно уставившись «смотрел» экран компьютера с включенным интернетом. Но Евгений ничего не писал. Она ждала. Знала, что нет прав на него. Ах, если бы знать, что его ребенок! Ах, если бы это было так! Просто знать. Она готова никогда ему не говорить, никогда не тревожить его семью.
- Я просто хочу ребенка от любимого мужчины!..
Действительно, что же в этом такого? Саша нянчилась с  этой мыслью, представляла себе его или её маленькие ручки, глазки, носик - пусть только будет похожим на папу!..
Стоп! А если папа – Рома?
И её передернуло. Нет, только не это! Тогда этот маленький будет живым напоминанием её глупости. Она не сможет его любить.
Нет, неправильно. Кто бы ни был отец, она будет любит своего ребенка – очень, сильно, самозабвенно, холить и лелеять это маленькое чудо. Ведь он ни в чем не виноват, а ей не 15 лет! Она давно готова к материнству, она хочет детей. Ах, если бы от него, от милого, любимого Евгения Владимировича!
А если от Ромы?... Что ж, лишь бы ребенок был здоров! Но как мало шансов тогда, что он будет здоровым. Но ведь есть? Есть! Саша видела совершенно здоровых детей наркоманов, алкоголиков, неизлечимо больных…
Она много плакала в те выходные. Плакала от стыда за свои поступки. И ничего не могла рассказать подругам по той же причине.

Даша тоже мучилась, страдала от болезни под названием «совесть».
Будь она рядом, как знать – может быть с Леной этого не случилось.
История была мутная, не до конца проясненная. Отчего это стряслось с молодой здоровой девушкой? То ли это токсикоз так проявил себя, то ли единичное отравление – но не специально же!
Вечером после разговора с Сашей она позвонила Артёму.
- Как ты?
- А как я могу быть?
- Прости меня.
- За что? – удивился он.
- За всё!
И вдруг она поняла, что не объяснить просто так, по телефону, что она должна его видеть.
- Я приеду.
- Сейчас?
- А почему нет? Ты спать собирался?
- Нет еще. Ладно, приезжай.
Она «поймала» машину и через полчаса уже была у него.
Чувствовали себя неловко. Разговор не клеился.
- Выпить не хочешь? – предложил Артем. Круги под его глазами, складка, прорезавшаяся на лбу, взгляд с лёгким оттенком отчаяния – всё это было новое, и никак не вязалось с образом весельчака и балагура.
- Давай.
Он разлил водку. Выпили без тоста, не чокаясь.
- Врачи говорят, надо прервать беременность.
- Нет, - хмуро ответил он.
- Но почему, Тёма?
- Это мой ребенок. Я хочу его.
- Но Лена…
- Да что ты понимаешь!
- Ну, так объясни, чтобы я поняла!
Они перешли на крик. Он отвернулся, налить ещё.
- Тёмочка, милый, ну зачем ты так…- вдруг запричитала Даша.– Неужели тебе её не жаль?
- Жаль…. Жаль…
- Ты её любишь?
- Даша, это не имеет значения.
- Имеет, конечно, имеет!
Даша решила, что терять ей нечего. И признание уже жгло душу, летело к губам и готово было сорваться с них.
- Я хотел этого ребенка! Мы поженились только ради него.
Но Даша уже не слушала, она шептала своё:
- Я тебя люблю… всегда любила… прости пожалуйста! Я так виновата…
- Даша! Какого черта?!
Но она продолжала:
-Знаю, знаю, ничего не исправить. Но … ты ведь тоже когда-то меня любил!
- Даша!
Он смотрел на неё и видел другого человека. Холодная, недоступная и оттого притягательная, его Снежная Королева, стояла перед ним на коленях и шептала:
- Прости, прости, прости…
По лицу катились крупные капли, это было легкое помешательство. Может оттого, что слишком долго она хранила в себе эти чувства, может оттого, что слишком давно всё было пущено на самотек, а может оттого, что слишком много водки на слишком голодный желудок. Всё было слишком. А это уже фарс.
- Даш, не надо, - он попытался её поднять, - Ты собой не владеешь.
- Это из-за меня… всё из-за меня…
Она бухнулась обратно на ковёр и зарыдала. Он опустился к ней и обнял вздрагивающие хрупкие плечики. Даше было 24, но выглядела она как старшеклассница.
В тот вечер она выплакала все свои слёзы, убедила его подписать бумагу о прерывании Лениной беременности, заверила в том, что никого дороже, чем он у неё не было и нет.
Потом заснула там же, в зале на ковре. Он перенес её на диван и смотрел какое-то время на то, как мерно посапывало маленькое чудовище, когда-то в прошлом мучившее его сердце.

Ксюша написала подробный отчет о конференции в Москве и статью покороче в журнал. И то, и другое было здорово сдобрено комментариями Олега. Потому что из всей конференции ей запомнился только его шепот, жесты, мимика. По ним, и по своим записям она восстановила всю картину. Или может не всю.
В любом случае, начальство осталось довольным.
Жизнь снова потекла в своём размеренном темпе. Она немного изменила своим вкусам – покупала любимый кофе Олега, старалась меньше задерживаться на работе, сходила в кино одна – никогда не позволяла себе такой бесполезной траты времени, но тут было другое. Она сходила на тот же фильм, который в последний вечер не досмотрела с Олегом.
Словом, она еще грезила о нём, но уже твердо стояла на ногах и трезво смотрела на мир. От этого проницательного взгляда не ускользнула сонливость Саши, её заплаканные глаза загнанного в угол животного.
- Сашунь, что случилось?
- Да так…
- Что? На работе?
- Нет.
- В универе?
- Нет.
- Тот доктор?
Они называли его «Тот доктор» по аналогии с «Эта женщина», как называл Шерлок Холмс Ирэн Адлер.
- Отчасти.
- Саш, может, ты расскажешь ему?
- Что? – Саша вдруг встрепенулась. Неужели подруга знает о её маленькой тайне. – Ксю, как ты догадалась?
- Ты сама говорила, что…
- Я не говорила, что беременна!
Как только это слово сорвалось, обе девушки поняли свою ошибку. Для Ксюши открытием была беременность (она ведь имела ввиду всего лишь факт влюбленности подруги в доктора), Саша же поняла, что совершенно некстати открылась.
- От него? – У Ксюши были абсолютно круглые глаза.
- Видимо, - как можно более небрежно сказала она.
- Видимо?!
- О, пожалуйста, не надо, не надо об этом!
Она категорична отказалась отвечать на все вопросы подруги, и, в конце концов, та оставила её в покое.
Вечером пришла Дарья, узнавшая новость от Ксении, и тут уже отмахнуться от разговора не получилось.
- Какой срок? – деловито уточнила подруга с порога.
- 10 недель.
- О, Боже…
- Ты ему сказала?
- Нет.
- Почему?
Саша молчала. Не могла она сказать ему, а тем более подругам о своём маленьком грехопадении с нелюбимым человеком. Маленьком, но с большими последствиями. И плакать больше не могла.
- Мы сами как-нибудь, - она бережно поглаживала себя по животу.
- О, Боже, - только и смогла повторить она.
Никакие уговоры принципиальную Сашу не могли заставить рассказать «тому доктору» о ребенке.
- Он женат. У него уже есть ребенок.
- Но твой, твой ребенок тоже имеет право на папу! – убеждала её Даша.
- Нет, у него будет только мама.
- Безголовая и упёртая, - уточнила Даша.
- Какая есть, - согласилась Саша.
На том и решили. Спорить было бесполезно. В конце концов, это была её жизнь, и решить тоже ей.
- Кстати, Артём согласился на прерывание беременности.
- Что? – Саша не сразу поняла, о чём это она, потому что в данный момент её интересовал только один ребенок и один мужчина. – Ах, да. Это хорошо, так Лене должно стать лучше.
- Надеюсь. Хочется верить, что я поступила правильно.
- Почему он не соглашался?
- Отцовский инстинкт, - высказала предположение Даша. И Саша мысленно согласилась. Она готова была умереть, лишь бы дать жизнь Жениному ребенку, при условии, конечно, что сын остался бы у него.
«Почему сын? Почему Женин?» - удивилась Саша своим мыслям. Но они уже бежали вперед и Саша представляла, какое же это счастье – умереть на руках у любимого.
- Дура безмозглая! Умирать она собралась! – возмутилась Даша.
В действительности последнюю фразу Саша прошептала вслух.
- Тебе жить да жить!
- И Лене тоже.
- Да, Лене тоже, - повторила Даша.
- Он уже подписал в больнице бумаги?
- Нет, может в понедельник?
- Нет, лучше не тянуть. Я позвоню Евгению… Владимировичу.
- И скажешь?.. – с надеждой спросила Даша.
- И скажу, что Артём готов подписать бумаги.
- И…
- И что он не возражает против прерывания беременности, - закончила Саша.
- И…
- И всё! – зло закончила она.
- Ты сама-то не хочешь сделать аборт? – предложила Даша.
- Нет! Нет! Ни за что!
- Я так, просто спросила…
Они разошлись за полночь, и Саша поняла, одной тайной меньше – ей полегчало.

На следующий день Даша вместе с Артемом отправилась в больницу. К Лене её не пустили – пускали только близких родственников. Дежурил Сашин врач. И пока Артем был у жены, Даше разрешено было подождать в ординаторской.
«Сашин врач» или «Тот доктор», как они называли его, особого впечатления не производил. Волосы какие-то… обычные, глаза серые… фигура среднестатистическая…
И вообще, он был такой обыкновенной, что Даше стало обидно за подругу – та вознесла его до небес, а на самом деле – обычный человек, весьма потрепанный жизнью, кстати.
- Вы на меня так смотрите, Дарья, как будто я вам денег должен, - усмехнулся он.
- Отчасти, - ляпнула она и пожалела сразу.
- Что-о?
Он удивился хамоватости девицы, которой прежде никогда не видел. По плану с Артемом обещала прийти Саша, но откуда ему было знать, что её, бедную, рвало всё утро?
«А, была не была!» - подумала Дарья и пошла напрямик.
- Какие у вас планы насчёт Саши?
Он не сразу понял, о чём она, но потом догадался:
- Она вам сказала…
- Я её лучшая подруга, у нас секретов нет! – заявила Дарья.
И тут она, конечно же, ошибалась.
- Я не молод... – начал он, но девушка его перебила:
- … и это не помешало вам…
Ему было отвратительно неприятно, что какая-то мелкая девица пытается осуждать его, конечно не идеальную жизнь, но всё-таки…
- … сделать ей ребенка! – выпалила Даша на одном дыхании. И мгновенно пожалела. «Ой, дура….», ведь обещала же подруги не выдавать её тайны.
- Что-о?
Удивление его было настолько безобразным (он оставил рот открытым, а глаза круглыми), что Даша еще больше пожалела о своей болтливости.
- И вы, врач, …!
- Да, но…
- Что, скажите еще, что не знаете, откуда дети берутся?
В этот момент в ординаторскую зашёл быстрым шагом Артём.
- Пошли? – спросил он Дашу.
Оставаться не имело смысла. Пищу для раздумий «Сашиному доктору» она уже подбросила.
- Пошли. До свидания!
А Евгений Владимирович так и остался стоять, укладывая в голове как мозаику осколки привычной картины прошлой жизни, в которой он был прочно уверен, что никогда, ни при каких обстоятельствах не станет отцом.

Ксюша надела красивое платье, купленное в Московском ГУМе, маленький подарок себе любимой, цепочку на шею, продев её через кольцо-змейку, зная точно, что эта маленькая деталь не останется незамеченной, включила торшер, и кликнула на мониторе кнопку «Видеовызов».
- Алло, - сказал Олег.
- Привет.
- Привет! – он улыбался ей: улыбались ямочки на щеках, улыбались глаза, улыбался весь мир вокруг. И все слова, которые она собиралась сказать, куда-то улетели.
- Как здорово тебя видеть.
- Ты такая красивая, - откликнулся он.
- Ты тоже ничего, - подмигнула ему.
Они молча рассматривали друг друга на экране. Едва заметные мелочи, смазанная картинка, но всё же. Говорили чепуху – в основном, чтобы услышать голос, не забыть его, не потерять ощущение родства.
- Что нового? – нарушил тишину он.
- Помнишь Дашу?
- Твою подругу? – уточнил Олег.
- Да. Она выходит замуж. А еще одна наша подруга ждёт ребенка.
Ксения не знала, зачем рассказывает ему это. Наверняка не интересно – что ему за дело до её подруг! Это была другая часть жизни, близкие ей люди, которые не были близки ему. А она сама? Была ли близка?
- А ты? – спросил он.
- А я жду тебя.
- Я скучаю по тебе, малыш, - просто сказал он.
- Я тоже, - одними губами прошептала.
- Что завтра делаешь?
- Не знаю пока.
И это было правдой. Воскресенье, любимый день, день ничегонеделания. Помочь матери по хозяйству, поработать немного, прогуляться, возможно, что-то почитать вечерком.
- Буду валяться в кровати весь день! – зачем-то заявила она.
- Знаю тебя, небось набрала работы на выходные…
«Действительно, знает», - улыбнулась Ксения.
Раздался звонок в дверь.
- Ты кого-то ждешь? – удивился он.
- Нет, к маме наверно.
Но это оказалась Саша. Румяные с мороза щеки, горящие глаза, взъерошенные после шапки волосы.
- Ксю, она ему растрепала!!!
Саша ворвалась с криком, опередив окончание Ксюшиного разговора.
- Это твоя беременная подруга? – догадался Олег.
Саша вздрогнула. Не сразу поняла, что с экрана на неё с любопытством смотрит незнакомый мужчина.
- Потом поговорим, - промямлила Ксения в микрофон и захлопнула крышку ноутбука.
- Ради всего святого, кто это был?
- Это Олег, мой московский… - и не договорила. Потому что не знала: кто он ей?
- Откуда он узнал, что я беременна?
- Догадался, - развела руками Ксюша.
Саша юмора не поняла и подскочила к шкафу.
- Что уже так видно? Но ведь даже трех месяцев нет! – восклицала она, рассматривая свою фигуру в зеркало. Покрутилась, повертелась – нет, не заметно.
- Я ему сказала…
- О, Боже, еще одна, - простонала Саша. До этого дня ей и в голову прийти не могло, что у неё такие болтливые подруги.
- Еще одна? – переспросила Ксюша. – Даша рассказала Артёму?
- Ох, если бы!
- Алёшке?
- Неа. Еше варианты есть?
- Неужели…?
- Да-да, возможному отцу.
- Тааааааак… тут я тебя не понимаю. Доктору твоему?
- Да.
- Почему «возможному»?
И пришлось Саше расколоться. А начав говорить, как это часто бывает, остановиться не могла. Всё узнала Ксения – и про школьную любовь, и про легкомысленно распитое спиртное в машине у Романа, и даже про веник роз – какую роль ему суждено было сыграть в этой истории.
- А я-то всё гадала, что произошло тогда, и почему ты к маме моей пришла! – воскликнула Ксюша.
- Куда еще? Без денег, без телефона, без пальто…
- А где это всё?
- Не поверишь – в кафе осталось – и пальто, и сумочка. И что самое удивительное, - добавила Саша, - никто не взял!
- Ну а Рома-то звонил?
- Пару раз, - пожала плечами Саша.
- А ты?
- Трубку не брала. Какой смысл?
- Действительно.
- Теперь ты понимаешь, кто отец ребенка неизвестно.
- А нельзя как-нибудь определить до родов?
- Можно, на поздних сроках. Но боюсь ему, - она ласково указала на живот, - больно сделать. К тому же, какой смысл? Аборта не будет.
- Сань, ну почему? Ты такая молоденькая, выйдешь замуж, родишь…
- Не выйду я замуж, Ксю. Не понимаешь, - вздохнула она. – Никогда, никогда я не любила. Только его, только Женю. Сильнее кажется и любить нельзя – и сладко, и горько одновременно. Так больно, но и приятно тоже – очень! Я не смогу забыть…
И ты знаешь, что самое странное. Я помню тот момент, когда подумала: «Хочу от него ребенка!» Я сама его захотела! Как же могу теперь отказаться от такого подарка?
Вопрос был резонный. Повисла пауза, которую через несколько минут осмелилась нарушить Ксюша:
- Так Даша кому рассказала?
- Жене. А у него семья, дочка. О, Господи! - она села на диван и сжала голову руками. – Что же я натворила! Вдруг я разрушила его семью? А  ребенок на самом деле Ромин?
- Тебе надо выпить, - брякнула Ксения, глядя на подругу.
- Ксюша! Мне нельзя пить! Ну что вы мне все подсовываете?! – возмутилась Саша – Мало того, что возможно на момент зачатия мы были пьяны в стельку, потом этот Дашин девичник, и теперь снова пить? Ну, уж нет, теперь я всю эту дрянь видеть не могу!
Ксюша уже и сама жалела, что предложила. Не та это была ситуация.
- Если так, то может всё-таки аборт?
Саша была готова зарычать от злости. Как же её бесили подруги! Да и сама она себя раздражала…

Дашина голова в это же время находилась на груди её жениха и обдумывала сложившуюся ситуацию. Как опытный игрок, Даша просчитала на несколько ходов вперед, и теперь требовалось лишь время на ответный ход соперника.
Удручала лишь Сашина реакция. Сразу как вышла из больницы и избавилась от Артема, Даша поспешила обрадовать подругу. Саша не то что бы не обрадовалась, она была во гневе – такого от тихой Саши никак нельзя было ожидать. Неужели она не понимает, глупая, что Даша только для неё и старается!
Сегодня она видела, как загорелись глаза у … хм.. доктора этого. Ну и что – есть у него семья, нет семьи, есть ребенок, нет его – будет ещё один, будет Саша! Неужели же её лучшая подруга проигрывает какой-то грымзе замужней?
Тут надо уточнить, что для Даши женщина замужем выглядела приблизительно так: тусклые растрепанные волосы («лохмы» попросту говоря), сонная как заблудшая муха, в старом полинявшем халате и таком же неприглядном бюстгальтере, непременно толстая. «Есть ли жизнь после свадьбы?» - был основной вопрос Даши, на который (надо отдать должное!) она собиралась вскоре ответить.
Тут мысли её потекли в ином направлении. Артём и Лена. Что-то неправильное сделала она вчера. Зачем падала перед ним на колени? Зачем этот фарс? «Для Лены. Всё для Лены», - уговаривала Даша себя. Но едва ли Лена одобрит, когда придет в себя.
«Нет, она поймёт!»
Борьба Даши с совестью, внутренним эгом, принципами и, бог весть, с чем ещё была оборвана сонным голосом Алёши:
- Дашкенция, хорош вертеться… ты спать сегодня будешь?
- Буду, буду, - проворчала Даша, перевернулась на другой бок и изо всех сил постаралась уснуть. Сил не хватило, и она со своими тяжкими мыслями переместилась на кухню, где, пользуясь временно ослабленным контролем со стороны будущего мужа, выкурила-таки последнюю сигарету («Честное слово! В самый наипоследнейший раз!»).

Утром воскресенья Сашу разбудил звонок домофона. Собственно утром это время дня называла разве что Саша – стрелка часов уже миновала цифру 12.
- Кто там?
- Саша, здравствуй!
У Саши что-то оборвалось внутри. Как всегда при звуке этого волшебного чарующего голоса по её спине пробежали мурашки, коленкам захотелось подогнуться, сердце ускорило свой ритм до предела, а мозг весело поглядывая на это безумство в очередной раз решил молча уйти в сторонку.
Ни слова не говоря, она открыла. Почему-то вспомнились слова чудесной песни «Не отрекаются любя»: «… и до того я в это верю, что трудно мне тебя не ждать, весь день не отходя от двери».
- Не ждала, - пробормотала она.
Шум его быстрых шагов по ступенькам, и вот уже он на её этаже. С цветами. Саша как будто попала в продолжение сна. Не веря еще в реальность, она стояла, прислонившись спиной к косяку, и смотрела прямо в глаза человеку, которого любила.
- Это тебе, - сказал Евгений, протягивая букет. – Можно войти?
- Конечно!
Тут только она очнулась от сна, обнаружив себя растрепанную в нелепой ночной рубашке с рюшами (картина, немного смахивающая на Дашину «Есть ли жизнь после свадьбы?»). Саша охнула, выдохнула:
- Проходите на кухню!
И скрылась в комнате, где провела не больше минуты в сборах и хаосе мыслей: что одеть? Как себя вести? Зачем он тут?
Вышла к нему уже вполне привычная Саша.
- Простите, что в таком виде.
- Прости, что пришёл. Я звонил, но ты не брала трубку.
Действительно Саша отчаянно трусила, боялась разговора с ним. Не спала ночью, обдумывала, что скажет. Но так ничего и не решила. Ах, Даша, Даша, зачем ты выдала секрет?
- Простите, - повторила она снова и, чувствуя, как наливаются краской щеки, отвернулась к плите. Поставила чайник, полезла в буфет за печеньем.
- Саш… не надо на вы, - попросил он.
- Простите.
- Саша!
- Прости.
Он взял её за руку.
- Твоя подруга сказала…
- Знаю, - Саша, не поворачиваясь к нему, старательно рылась в ящике стола.
- Сядь. Давай поговорим.
- Я… нам не о чем.
- Саша, конечно, есть о чём! У нас будет ребенок!
Произнес он, наконец, вслух. Фраза как будто заполнила всё пустоту комнаты, наполнив её великим смыслом новой жизни. «Нас»… Он сказал не «у тебя», а «у нас». От внезапности у Саши подогнулась левая коленка, и она тяжело опустилась на стул.
- Женя… - нараспев произнесла она, и в голосе сквозь тревогу улавливалась знающим ухом любовь и нежность.
Она должна была сказать, должна была. Нельзя лгать, не ему, только не ему!..
- Мне так стыдно, - продолжила она.
Евгений был сбит с толку. Он ожидал чего угодно – слёз, истерики, обвинений, но не этой мягкости и повинности – в чём? – в том, в чём виноват он сам!
- Тебе стыдится совершенно нечего, я участвовал, не забыла? – он подмигнул Саше. – Бедная моя, маленькая девочка, во всём запуталась…
Он потянул её к себе, и Саша уткнулась носом в его рубашку. Слёз не было, ничего не было. Была тупая боль и отчаянное счастье. «Он здесь. Он рядом!» - шептало восторженно сердце, захлебываясь своей детской радостью.
- Я буду с тобой, сколько захочешь, всё, что захочешь, сделаю, - шептал он, растроганный её милой извиняющейся улыбкой.
- Женя, - снова прошептала. Как ей нравилось его имя. Но имя было не только его! Это также было имя его дочери… и сколько раз его произносила та, другая. В порыве страсти или в порыве гнева, шепча его на ухо или крича с балкона, он был её, её, её… её законным.
Саша наконец тихо заплакала.
- Милая моя, чего ты? Что такое?
- Женя, я так виновата…
- Ты? Ни в чем!..
- Виновата… подожди, дай мне договорить.
Ей надо было рассказать про Романа, но язык не повернулся. Поэтому Саша решила начать с менее тревожной темы. Но оттого не менее важной.
- Я виновата перед твоей женой!
- Чтооо? – чего угодно ожидал, но только не этого.
- Но не нарочно, не специально. Увидела тебя – как молнией… И не могла сопротивляться. И дежурила с тобой, и пироги пекла, не думала – каждую ночь, каждый день прислушивалась к твоим шагам…
«Солнце моё ненаглядное», - думал он, а сказать ничего не мог.
- Из-за меня умерла та женщина, - всё вспоминала Саша, - потому что я тебя отвлекла. И завлекла. Молчи… молчи… мне и так сложно говорить. А ты ведь женат, и у тебя дочь. Я не думала, всё на чувствах – какая-то химия произошла, физиология, бог весть что ещё, как будто весь мир – это ты!
- Сашенька! Милая!..
- Ты ведь женат, а сколько раз я представляла нас вдвоём, как я завидовала ей! Как хотела тебя! Но когда это произошло…
- Это было чудесно, Саша! – не было сил больше молчать, не мог он видеть её слёз, и мысль о том, что сделал больно этой милой девочке, причиняла не меньшую боль ему. – Мы с тобой как одно целое, мы похожи, очень похожи… Я, старый дурак, первое время ничего не замечал, но потом уже не смог удержаться. Саша, мой брак это полная ерунда…
- … не надо! – решительно перебила его она. – Я знаю, мужчины так говорят. Не падай так низко, пожалуйста. Я не вынесу. И не требую, не надо фальшивых обещаний, что разведешься с женой…
- Чёрт, Саша! Почему ты меня не слышишь?!
- Не хочу, не надо! Ты не всё еще знаешь, я тоже не ангел!
- Да мне плевать! – он повысил голос. – Саша, милая, я уже полгода как не женат!
- Женя, пожалуйста, пожалей меня, не обманывай, - взмолилась она.
- Чёрт! Чёрт! – он мерил шагами кухню. – Что же сделать, чтобы ты поверила?! Я РАЗ-ВЕ-ДЁН!
- Как?
- Обыкновенно. Мы чужие люди с ней, давно чужие!
- Но почему на работе…
- … на работе никто не знает. Я не хотел афишировать.
- О, Господи, - Саша даже ущипнула себя: не спит ли. – Но почему? Вы ездили к ней, с дочкой говорили…
- Это другое, совсем другое. Ребенок ни при чём. У нас не было детей, мы удочерили чудесную девочку, ей сейчас 7…
- Да, конечно, ни при чём, - спохватилась Саша и уже с надеждой спросила: - Вы нас познакомите?
- Саша! – терпение он потерял окончательно. – Саша, ну почему снова «вы»?!
А она смотрела на него и снова виновато улыбалась. И он улыбнулся. Притянул её к себе и снова обнял.
Оставался всего один вопрос, но каким идиотом надо быть, чтобы задать ей его! Облить грязью это ангела? Нет, не мог он так поступить. И потому законный вопрос: «А мой ли это ребенок?» в тот день Евгений Владимирович так и не задал. Хотя мысль его посетит еще не раз.

На улице резко похолодало. К тому же было скользко, Даша всегда, а теперь особенно боялась поскользнуться и неудачно упасть. Хватит опыта её матери, которая когда-то ударившись головой при падении заработала сотрясение, и как бонус получила навсегда мигрень и высокое артериальное давление.
По дороге к остановке, к её ужасу затрезвонил мобильный.
Что ж, надо брать. Холодно, противно, нет желания вынимать руки из карманов, лезть в сумку, снимать перчатки, но что же… надо, надо.
- Алло! – приглушенно, через шарф промычала она.
- Даша… - голос его был тревожный и какой-то… похоронный. Казалось, ещё минута и …
- Тёма? Что случилось?
- Даша, приезжай в больницу, срочно!
Она даже не останавливалась, просто круто развернулась и кинулась бегом в другом направлении. Какой уж тут гололед? Какая к черту работа? Что же произошло – вот главный вопрос. И не любопытство здесь играло, нет, первой стояла тревога. За Артёма? Нет, скорее за Лену.

23 декабря, когда все люди сталкиваются в магазинах, в бесконечной беготне за подарками пролетает стремительно время, заснеженный город как будто оживает… всегда. Но не в эту зиму. Мороз стоял лютый, - 40. Для их мест невиданная зимняя суровость. И вместо новогодней суматохи на город навалился комендантский час. Отменяли занятия не только школьникам, но и студентам. Абсурд дошёл до того, что официально отпустили магистрантов. Что ж, тем лучше, Саша была свободна. А может и хуже – потому что мыслей было много, разобраться в них не получалось. Евгений много работал – в связи с погодой было много обморожений, «Скорые» из-за гололёда приезжали позже, больные были тяжелые, смертники через одного. А он возился с ними, как с родственниками. Саша не зря с первого взгляда оценила в нём блестящего врача, идеала – умного, знающего, опытного, не боящегося замарать халат кровью, мочой или рвотой. Нет, совсем не это способно запятнать человека. Бездеятельность, брезгливость, недвусмысленное отношение к асоциальным больным… вот главные враги. Как она ненавидела таких, считала, что гнать надо. По странной иронии судьбы, такие, как правило, устраивались неплохо, находили себе кормушку и жили, не пятная ручки, в тепле и уюте. Писали статьи, а к больным подходить боялись. Казались гениальными, но не спасли ни единой жизни. Да впрочем, и умереть формально из-за них никто не умирал. Тут всё тот же талант перекладывания ответственности на чужие плечи.
Так и случилось, что жили Саша и Женя на три дома – её квартира, его, и больница. Не трудно догадаться, что чаще всего – больница.
Он сиял. Разговоры их крутились вокруг будущего малыша. В своём внезапно свалившемся счастье Женя не замечал ни Сашиной растерянности, ни её подавленности. Списывал всё на усталость.
Саша же всё чаще думала об обмане. И это отравляло её счастье, сводило к нулю. Узнав, что раньше Женя был уверен в своей неспособности иметь детей, Саша убедилась, что это ребенок Романа. И счастье своё воспринимала как краденное.
Читала часто педиатрию, пороки развития, врожденные заболевания детей, чьи родители были алкоголиками. Не давало ей это покоя, не спасало ничего.
Еще и эти чертовы морозы! Женя категорически не выпускал её из дому, заботился как курица-наседка, хотя в данной ситуации наседкой была скорее Саша. Ох, глупая какая!
Где инстинкт самосохранения? Ведь никуда из дому можно не выходить – продукты он приносит, работы-учебы нет, сиди себе и думай о будущем ребенке.
Но именно это и загоняло в тупик, в депрессию.
Мысли были разные: от аборта до суицида. Не могла, боялась себе представить, что будет, когда обман вскроется.
- Нет, не надо, прошу тебя, Господи, не надо!
Она проснулась от собственного голоса. Жени рядом не было. Еще одна ночь. Пережить, переждать. Уснуть уже не получится, лишь под утро и то в каком-то бреду забыться – она знала это по опыту прошлых ночей. С ним еще было ничего, но как только оставалась одна – кошмар… один сплошной кошмар на всю ночь.
Она написала Ксюше. Оказалась, та не спит.
- Ну, я не знаю… может тебе в церковь сходить? – предложила она.
- Холодно, - поежилась Саша.
- А ты одеться тепло не пробовала? – засмеялась подруга. – По нескольку свитеров, носков – и вперед на поколения Антарктиды!
Вот так и получилось, что утром следующего дня Саша поехала в церковь.
И действительно, стало легче. Плакала, умоляла святых «забыть» её грех, подсказать, как поступить. Они молча внимали Сашиным молитвам, смотрели не так сурово, как стоило бы, а мягко и снисходительно. Как будто сопереживали…

Сашиного доктора не было, да и Лена сейчас находилась не в реанимации, а в гинекологической операционной.
Артем мерил шагами больничный холл, дальше его охранники в этот час не пускали.
Едва увидев Дашу, он обнял и заплакал. Нет, не ошиблась она, угадала его настроение.
- Лена как?
- У нее открылось кровотечение после аборта. Сильное, матка не сокращается.
- О, Боже, - прошептала Даша.
За что, за что, за что? Они обнимали друг друга, молча, без слов утешения – не уместно было. Каждый мускул на его теле был напряжен, каждая клеточка её винила, укоряла себя.
Они не искали виноватых и правых, они хотели видеть её живой! Было очень страшно. Такого животного, глубинного страха Даша не испытывала никогда. Даже когда в прошлом году прыгала с парашютом. Саша бы удивилась, узнав, что сильной Дарье не чужда мысль суицида. «Если она не выживет, и я не смогу жить! Я виновата. Накаркала, сглазила, уговорила его подписать бумаги… о, Господи, не дай ей умереть!»
Они просидели вечность вместе. Чувствуя пульс друг друга, ощущая дрожание пальцев. Когда-то это могло сойти за романтику, но сейчас жанр это фильма больше напоминал ужасы.
Курили на морозе, руки леденели, но послушно поджигали сигареты. Курили молча. Одну за другой.
Потом она позвонила Саше. Но её не было дома.
- Да, - коротко ответил Евгений.
- Здрасти… - не ожидала Даша. - А где Саша?
- Понятия не имею. Позвони на сотовый.
- Не отвечает.
Он сам беспокоился уже несколько часов. После дежурства приехал сразу к ней, к невесте, а встретила его квартирная тишина.
- Евгений… - Даша замялась, подруги за глаза называли его «Сашин доктор», и теперь отчество вспомнить не получалось. – Вы же знаете Лену Тракторенко? Она в реанимации у вас лежала.
- Конечно, - встрепенулся Женя. – Тяжелый случай. Ей операцию должны были сделать…
- … сегодня, - закончила Даша. - Потом началось кровотечение, её снова подняли в операционную… вы не могли бы узнать?
Даша ненавидела просить. Никого. Тем более этого надутого хмыря, на лице которого была написана не только принципиальность, но и заносчивость. Чем он привлек её подругу  - оставалось загадкой. Однако, однако… сейчас он оказался нужным человеком.
Женя устал с дежурства и мечтал о хорошем обеде (чёрт с ним, с завтраком, пришлось на работе задержаться), светлой Саше и мягкой кровати… но не судьба, ой, не судьба было ему получить желаемое!
Полчаса пытался дозвониться до ребят в реанимации, потом операционный блок, гинекологию. Нигде не брали трубку. «То ли обед, то ли вышли, то ли в хлам обнаглели», - решил он для себя. Накинул куртку и помчался обратно в больницу.

Саша шла из церкви, и захотелось ей вдруг морковки. Вот так ни с того, ни с сего. Зашла в ближайший супермаркет и случалась престранная история. Перед ней шла женщина с милым сорванцом лет четырёх. Чтобы дойти до супермаркета вначале необходимо преодолеть дверь, потом несколько ступенек, коридорчик маленький и еще одна дверь. У женщины звонит мобильный, она «аллокает» и останавливается. Малыш не обращая внимания на мать, продолжает движение, следом заходит Саша. Тут он, наконец, оборачивается, и выскальзывает наружу, к матери.
Саша всё видит краем глаза, она задумчива как никогда. Решаются вопросы.
Ага, а вот и она, морковка! Но какая вялая. Совсем не похожа на кладезь витаминов.
Саша расстроилась бы, но только последние дни она и так была как в воду опущенная. Поторопилась к выходу – больше ничего не хотелось. Долетел обрывок фразы:
- И это мать! – отталкивающего вида женщина, моющая пол, говорила кассиру.
Саша уже собиралась выходить, когда ей вслед было что-то сказано. Она переспросила.
- … мать, - снова послышалось ей.
«Но как, как она узнала?» Срок у Саши еще не большой, живот не должен быть заметен.
- Ребенка потеряла!
У Саши всё внутри ухнуло. Как? Как потеряла? Её маленького мальчика, эту ниточку, связывающую её с Евгением? Как  могла она потерять?!
- КАК?! – вырвалось у Саши.
- Нет, ну вот мамаши пошли – сама зашла, а ребенка на улице забыла!
Проследив за её скрюченным пальцем, Саша увидела через стекло мальчишку, который чуть было не зашёл впереди неё. Дитё тоскливо рассматривал витрины, а мама его бродила неподалёку, выясняя что-то, выговаривая телефону.
- О, это не мой ребенок! – рассмеялась Саша.

Ксюша шла с работы замерзшая и злая. Злая – от начальства, замерзшая от погоды. А может оттого, что Москва начала забываться. И сердце её заново покрывалось коркой льда. Текли трудовые будни, она зарабатывала много, но тратила на мелочи, всё вместе набегало в кругленькую сумму.
Она ненавидела эту погоду – было жаль БОМЖа у подъезда, еще больше – бездомных собак. Их количество уменьшилось за несколько дней. Одна заметно хромала. Они наивно сбивались в кучу и грелись друг о друга. Как можно жить на улице в - 40? Что ж это за жизнь такая! Собачья…
Поужинав и закрывшись от матери у себя в комнате, Ксюша поплакала, всего-то 5 минут, и села дальше проверять статьи для академического журнала. Собака с отмороженной лапой упорно не выходила из её головы. О, как же было жаль её! И бездомного. И себя почему-то тоже. И вспомнилось, снова всё вспомнилось – теплые осенние вечера, ласковый карие глаза, запах родного мужчины…
Ей было жаль, ей было плохо  - а как помочь? Чем? Что сделать? Ничего не вернешь! БОМЖа не отогреть, дать денег ему – пропьёт и замерзнет под чьим-нибудь забором – будет только хуже. И вспомнила она еще разговор давнишний, с Олегом.
- Я не боюсь врагов, ни капли, - смеялся он.
- А чего боишься?
- Крыс, - задумавшись, ответил он.
- Крыс? – не поверила. – Почему?
- Такие мерзкие! И хвосты у них – фууууу.
Посмеялись. И вот уже он совсем серьезно добавил:
- Равнодушных я боюсь, Ксюша, - и пояснил:
- Сегодня один такой уйдёт раньше с работы, не доделав что-то. Пнёт чёрную кошку по дороге. Пройдет мимо убогой старушки – возможно, она даже упадет, но руки он не подаст. И всё у него в жизни гладенько, правильно так со стороны… А в душе сам убогий, ничего там нет, кроме эго! И ползёт это нечто по карьерной лестнице вверх, не чувствуя под ногами чьи-то кости и мясо, и потом не будет чувствовать своих ошибок – одна жизнь скомкана, потом вторая – казалось бы он и не при чём. Так и должно было быть, как увидев драку – не сунулся, не полез защищать. Зачем? Время такое, кому судьба умереть – умрёт. Себя бы сберечь… Ненавижу таких! Не терплю таких. Оттого и они меня мало терпят, - горько усмехнулся Олег.
Ксения битый час лежала без сна, хоть и вымоталась за день. Но чувство социальной несправедливости как ком застряло в горле.
- Олег, где ты? – прошептало её сердце. Неужели и она, Ксюша, в один прекрасный день станет равнодушной?...

Жени не было. По окуркам в пепельнице, кофейной кружке в раковине, Саша поняла, что он был у неё, но по какой-то причине её не дождался. Что же случилось? Хотела позвонить, поискала сотовый телефон, но его не было. Разозлилась на себя – должно быть в автобусе украли! Вот растяпа!
Зазвонил домашний, Саша метнулась к трубке.
- Алло! – и тишина. Ни гудков, ни ответа. – Женя?
Сашу напугало это молчание. Трубку положили.
Она прошлась по комнате, стараясь отвлечься от странного звонка. Может мама? Или Женя? Что-то со связью, срывается. На всякий случай она заперла входную дверь на все замки – было тревожно.
Заснуть смогла, свернувшись калачиком. Было темно, когда её разбудил ещё один звонок. И снова тишина.
- Кто это? – Сашин голос дрожал.
- Ты обманщица! – громкий шёпот. – Скоро все это узнают!
- Кто это?
Сашу била крупная дрожь. Как голос с того света.
«Обманщица»… и понимай, как хочешь. Жаль, определителя номера нет.
Жени тоже не было. На часах 21:00. Никчемный день…

На завтра было еще холоднее, -45 С. Ксюша выползла на улицу проклиная всё и вся. На выходе из подъезда лежала на замерзшей корке снега всё та же собака. Она смотрела на мир с тоской, понимая его никчемность. Она чувствовала себя ненужной никому, и не было ни отчаяния, ни горечи в этом взгляде – только пустота. Существо казалось, понимало, что это последняя зима, и скоро жизненным мукам придет конец.
Ксюша подошла к нему с колбасой в руках. Она не знала, как резать для собак, поэтому сделала по привычке – тоненькими ломтиками.
Собака заинтересовалась, недоверчиво обнюхала, лизнула. Потом утащила весь пакетик куда-то.
«Не доверяет», - подумала Ксюша. Но так было даже лучше. Пока собака ела, Ксения улизнула на работу. Но жалость не отпускала до вечера.
В обед позвонила Саша – она не могла никуда выйти из-за мороза. Рассказала про звонки.
- Это сводит меня с ума! Кто-то знает мою тайну, - грустно заключила она.
- Успокойся, никто кроме меня. А я-то уж точно никому не скажу!
- У меня температура.
- Вот черт! Где простыла?
- За окно посмотри.
- Я приеду попозже, что купить?
Ксения записала на листочек список в аптеку, потом добавила от себя лимоны-апельсины. Вечером всё это было у Саши.
- Где твой доктор?
- Честно, Ксюша – не знаю. Я звонила вчера – никто не подходил… У меня сотовый вытащили.
- Ни фиг себе!
- Да… и эти странные звонки.
- Ой, да не обращай внимания. Дети наверно балуются.
- Нет, Ксень, это провидение. И болею я не зря - наказание. Всё один к одному.
- Что?
Снова телефонный звонок. Саша вздрогнула, но послушно сняла трубку.
- Ты обманщица, - прошипели там.
- Но... скажите… почему?
- У него не может быть детей!
И тут она поняла всё. «О, Господи, это действительно так. Ведь Женя же говорил…»
Ксюша по побледневшему лицу подруги как будто прочитала это и выхватила телефон.
- Кто это? Что вам надо?! Не лезьте…
Но уже шли гудки. Саша сидела бледная как смерть.
- Я сделаю аборт, - безапелляционно заключила она.
- О, Господи, Саша, ты же не собиралась!..
- Судьба такая… - она пожала плечами.
- Саша, но этот ребенок вас связывает! Это его ребенок может быть!
- Нет, не может, - и пояснила: - Женя говорил, у него не может быть детей.
- А дочь, ведь, кажется, ты рассказывала про его дочь?
- Она приемная.
- О…
- Это она звонит, я думаю.
- Мерзавка мелкая!
- Нет, она права, - вздохнула Саша.
Повисла тяжелая тишина. Саша думала, что теперь едва ли сможет быть счастлива когда-нибудь.
- Ты скажешь ему? – спросила Ксюша.
- Нет. У меня знакомая гинеколог. Обставим всё как выкидыш.
Ксюша вздохнула про себя, как могла Саша, честная Саша, которая никогда никого не обманывала, делать ошибку за ошибкой, и груз их всё больше тянул её на дно.
- Только ты и я будем знать. Поклянись, что никому …
- …не скажу, - произнесла Ксения.

Вечером собака сидела всё на том же месте, ждала. Поскуливая, вилась около ног Ксюши, не пропуская её. Но это было излишним, решение итак было принято.
Тот вечер прошел совсем не так, как ожидала Ксюшина мама. Да только твердость её дочери не оставила права на выбор. Она глотала пустырник и участвовала в мытье дворового чудища.

В то же самое время у Саши был гость.
- Я звонила, - сказала она ему.
- Да? – язвительно. – Где, где, почему я этого не вижу?
Он открыл «список входящих», действительно Сашиного номера не было.
- Почему у тебя мобильник отключен? Почему ты врёшь?
- Женя, не кричи на меня…
- Да как ты не понимаешь, я волновался – дома тебя нет, сотка не отвечает, на улице холод собачий! Ты носишь моего, МОЕГО РЕБЕНКА!
- А если б нет? Что если я не была беременна?
- Что? – опешил он.
- Ты бы не волновался?
- Солнышко, не надо так, - миролюбиво сказал Женя, - Я места себе не находил. А вдруг что-то случилось?
Случилось. И они знали это оба. У каждого из них «случилось», и жаль, что порознь.
Сашу донимали звонки весь день, она чувствовала себя зверем, запертым в клетке.
Женя был в больнице, выяснял, что с Сашиной подругой. Девочка тоже была беременна, но доносить этого ребенка не могла. И когда встал выбор между жизнью ребенка и её, муж подписал заявление о прерывании беременности. Не учли одного. Девушка, находилась в тяжелом состояние около полумесяца, шло нарушение микроциркуляции, патология крови, при аборте развился синдром диссеминированного внутрисосудистого свертывания. Матка не сокращалась. Пришлось ампутировать. И даже теперь всё еще было не ясно, будет ли жить Лена.
Муж её, нелепо скорчившись в коридоре у окна, плакал, как ребенок. Подруга держалась, но было видно – из последних сил. Они поняли с Евгением друг друга по одному лишь взгляду:
- Ни слова Саше!
Женя старался её оберегать от такого. Со времени их первых совместных дежурств, не хотел он показывать ей, что люди умирают. Как люди умирают. Что ничего нельзя сделать. Но еще хуже, когда можно. Можно, но по каким-то причинам ты этого не сделал. Сделай гинекологи аборт раньше, не случилось бы ДВС, не было бы этого кошмарного последствия для молодой девушки. Но главное – жизнь. Дороже неё – ничего.
Когда вместе работали, Женя никогда не отправлял её к тяжелым пациентам, тяжелым – по-настоящему. Чтобы не видела Саша смерть, не знала, как больно бывает – борешься целую ночь за чью-то жизнь, а человек всё  равно умирает. И эта ночь становится твоим кошмаром. Всё думаешь, а что если… Но вернуть ничего нельзя. И ты уговариваешь себя, что всё сделал правильно. Но даже если это так, маленький червячок сомнения будешь точить изнутри…
Он ничего не сказал ей про Лену. Саша ничего ему про телефонные звонки и своё решение…
- Сотовый украли, я звонила с домашнего, - оправдалась она.
- Бедняжка! Ты не сильно расстроилась?
Теперь ему было смешно, из какого пустяка они чуть было не поссорились.
- Немного, - ответила Саша.
- Я куплю тебе другой… А может и не надо. Читал где-то, что эти волны плохо влияют на ребенка. Как же я люблю его!
Он ласкового погладил её живот и прикоснулся к нему губами.
- Ты плачешь?
- Это от счастья, - соврала Саша.

Дарья провела очередную бессонную ночь в сомнениях. После того, как их выпроводили из больницы, она поехала домой. Алёша сегодня не пришёл как назло, вечер был пуст, кровать холодна, в холодильнике мышь повесилась. Нашла бутылку какой-то настойки, мама делала, кажется, или тётка.
На вкус гадость, а запах приятный, лимонно-апельсиновый. То, что нужно.
Она глушила свою боль. Чувство вины переполняло её. Последнее, что сказал Артём:
- Это ты виновата!
Она ответила в том же духе. Едва не устроили скандал в больнице, но Сашин доктор (кстати, теперь Даша знала, что зовут его Евгений Владимирович) их остановил, и выпроводил, заверив, что состояние Лены хоть и тяжелое, но стабильное. Ей снова перевели в реанимацию.
- Если вдруг что, мне позвонят, - сказал он. – А я - вам.
Про то, что может случиться «вдруг» думалось много и с горечью. Она наливала себе одну за одной. Потом захотела поговорить, прижаться  к Алёше, но было полтретьего ночи, он спал давно. И совесть не позволяла ей втянуть его в эту историю.
Так Даша продолжала упиваться своей беспомощностью и одиночеством, вдоволь наказанная за все свои «маааленькие» ошибочки. Не простила ей судьба ни школьного предательства Артема, ни бегства в Москву от подруги, ни-че-го.
За всё надо платить…

Саша отыскала номер подруги, которая работала гинекологом. Не вдаваясь особенно в подробности, обрисовала ситуацию.
- Ты хорошо подумала? – спросила Рита.
- Да, я решила.
Она продумала всё до мельчайших деталей, сообщила Жене, что поедет к маме.
- Но это наш первый Новый год, - возражал он.
Женя был категорически против, но в итоге сдался перед её аргументами.
- Что тебе мешает поехать после Нового года? Когда потеплеет, и у меня будет отпуск.
- И я приеду к маме с пузом? – легкомысленно посмеялась Саша.
Он признал её правду, ссориться с будущей тещей ему не хотелось.
- Чем раньше, тем лучше.
Согласно Сашиному плану, получалось, что в одном маленьком городке у неё откроется кровотечение, и она потеряет ребенка.
Разумеется, с этим ребенком она потеряет и Женю. Поэтому последние дни перед отъездом она жалась к нему как доверчивый котенок, заглядывала в глаза, угадывала его желания, ловила движения, смотрела, как он есть-спит, как проводит рукой по волосам, что любит делать... она пыталась запомнить это навсегда, не упустив ни единой мелочи.
Звонки продолжались, но почему-то когда Женя был рядом, телефон молчал. Ей уже казалось, что сходит с ума, что звонки эти плод её воображения. Дошло до смешного – она не брала трубку, когда его не было рядом. Это помогало сохранять спокойствие. Всё было уже решено.
Женя же, отметив небольшую перемену, списал это на чудачества беременных.
Он всегда мечтал о такой жизни – дом, в котором нет места скандалам, мягкая, нежная жена, ожидающая его всегда – в любое время, хоть днем, хоть ночью, пироги, которые постоянно пеклись в доме, и сама Саша, похожая на вкусную теплую булочку.
Все эти дни были пропитаны нежностью, он почти не отходил от своей беременной невесты, любил её с каждым днем всё больше и не понимал, за что ему выпало такое счастье.
А между тем Саша сознательно готовилась к падению с небес.

Хуже всего было Ксюше. Связанная клятвой, она не могла никому рассказать. Связанная дружбой, не могла помешать. Связанная совестью, не могла сидеть сложа руки.
На работе отметили её рассеянность. Близился Новый год, а значит сдача отчетов, подведение итогов.
Какой итог могла подвести Ксения в своей жизни за год?
Поездка в Москву – 1.
Влюбленность – 1.
Количество парней – ; (потому что Олег был далеко, а виртуальный роман, как известно нельзя назвать романом в полном смысле)
Количество беременных подруг – 2 (Саша еще не осуществила свой разрушительный план, а  о Лене она попросту не знала).
Количество верных псов – 1.
Да, что её радовало, так это псина. За несколько дней он отошёл от улицы, одомашнился (если так можно сказать). После мытья оказалось, что шерстка светлая, кремовая, нежная. Красивая собака. Её собака.
И даже гулять по утрам и вечерам Ксюше было не холодно – он завела себе лыжные штаны и зимние кроссовки. Пробежка стала обязательным дневным началом.
Но Саша, Саша… что делать с ней?
Она не появлялась, не до этого видимо. Когда знаешь, как недолго продлится счастье, каждую минуту хочешь провести рядом с любимым – это Ксюша понимала, как никто другой.
В третьем часу ночи к ней явилась пьяная Даша. Несла всякую околесицу, хорошо Ксюшиной мамы дома не было, она осталась ночевать у подруги и не увидела такую Дашу.
Со словами «Как мне плохо!» Даша сокрушила вешалку в коридоре, и сама очутилась на полу. Сонная Ксения не могла поверить глазам. Дашу тошнило, она ругалась и плакала одновременно. Ксюшин пёс возмущался громко – он не любил пьяных – и она закрыла его в комнате. Даша же циркулировала между ванной и туалетом.
Спать не хотела ни в какую.
- У меня кошмары, - заявила она.
- Даша, пить меньше надо!
- Оооооо, ты не понимаешь… как многого ты не понимаешь, Ксю!
- Ну и чего же? – усмехнулась Ксения. – Как тяжело быть невестой?
- Как тяжело быть мной!
Чуть позже Ксюша отпаивала её на кухне чаем с лимоном. И Даша рассказа ей про Ленино состояние.
- Какой кошмар… я не знала, что такое бывает!
- Я тоже. Нет, ну конечно аборты грозят бесплодием – это все знают, но чтобы так, ведь она сейчас умереть может!
- Кошмар…
И тут до Ксюши дошло.
- О, Боже! – вырвалось у неё.
- Что, что?
Дашу хоть и не покинул ещё алкоголь, но она почувствовала неладное - столь велика была перемена в настроении подруги.
Та побледнела и с силой сжимала кулаки. Сказать - не сказать?
Может ли она? Слова дала. Сашу она любила и никогда не подводила, но тут другое. Для её же блага. Решилась.
- Сашка аборт хочет сделать!
- Чтоооо?
Даша ушам своим не верила.
- Какой аборт! – задохнулась она от негодования. - Сашка ведь категорически против абортов! Зачем, её этот надутый индюк убедил?
- Нет, он-то как раз рад. Он считал, что бесплоден, а тут такой подарок судьбы.
- Ну и славно, что ж переживать?
- Да вот теперь Саша не уверена, что ребенок его!
Сказать, что Даша удивилась – не сказать ничего. Она выронила ложку, которой мешала сахар в чае.
- Что, непорочное зачатие, святой дух? Она в своём уме?!
- В своём, в своём. Ты не знаешь всей истории…
И Ксюша рассказала про ночь с Романом. А, что уж теперь терять – клятву молчания она уже нарушила, говорить так до конца.
- Сумасшедшая…- протянула Даша. – Аборт это ведь ужасно… а вдруг она, как и Лена больше никогда не сможет детей иметь? Или еще хуже…
Они помолчали, накрытые волной дурного предчувствия.
- И ты приложила руку к этому.
- Я? – удивилась Даша.
- Кто с ходу предложил сделать аборт? Кто сказала Жене о ребенке? Даша ведь не собиралась ему открываться, родила бы себе спокойно, а там анализ ДНК или что там делают в таких случаях.
Даша схватилась за голову – кругом виновата. Куда ни посмотри. Что ж она за человек такой? Почему так получается? Ведь не хотела никому зла! Ну ладно, хотела Лене. Но Саша, Сашка-то за что?!
- Что же теперь делать? А доктор её как, знает?
- Ничего он не знает, - вздохнула Ксюша. – Ничего.
И рассказала про Сашин план.
- Надо ей помешать! – решительно заявила Дарья.
- Даша, мы ничего не можем, - возразила она. – А если еще хуже сделаем? Вдруг сейчас её отговорим, а она из окна выпрыгнет.
- Может?
- Конечно! Ты не видела её в последнюю неделю – там столько переживаний, столько горя…
- Да… бедная Саша, - протянула Дарья.
Они заснули, обнявшись: Ксюша и Даша - на кровати, пёс - на ковре рядом. Он, казалось, тоже всё понимал.

За 4 дня до Нового года Антонина Ивановна вышла на последнее ночное дежурство. Стара была уже для этих дел, уже на пенсии. Но как на неё проживешь, на пенсию это? А жить хотелось красиво. Вот и мирилась она и с бессонными ночами, с тусклым светов ламп в реанимационном блоке, неудобным стулом. Ближе к утру иногда удавалось поспать. Как сейчас. И видела она чудесный сон, как шла по облаку, как по дороге, куда-то ввысь, в небо. И птицы пели, и солнце светило. Откуда не возьмись, буквально с неба свалившись, появилась девушка.
- Эй, - сказала она.
«Как это не воспитанно – ни «здрасти» тебе, а просто «эй». Вот она, нынешняя молодежь!»
- Вы что, умерли?
«Вот хамка!»
Но странная девица продолжала что-то говорить и вот уже облако под ногами рассеивается, а вместе с ним и солнце, и небо. И сидит она на стуле, и голову с помятым старушечьим лицом поднимает с рук. Отчетливо увидела хорошо знакомый потолок, желтоватое постельное белье, тумбы у кроватей.
«А, на работе задремала».
- Эй… - донеслось из угла.
- Чего-сь случилось? - Антонина Ивановна нацепила на нос очки и теперь вглядывалась, кому это не спится.
А случилось то, что пациентка, находившаяся здесь долгое время если не в коме, то в каком-то бреду, едва не погибшая сутки назад на операционном столе, очнулась, и теперь вполне осознанно и даже требовательно смотрела ей в глаза.

…Рука затекла. Голова раскалывается. Хотя нет, не так сильно, как раньше. Прошло полчаса прежде чем к ней подошла медсестра, и за эти полчаса Лена смогла восстановить картину. Она получалась мутная и обрывистая, то её везли куда-то, то от головной боли кричать хотелось, Артём рядом – и вдруг нет его, какие-то люди… Саша? Даша? Сучка, неужели посмела к ней явиться?!
Но был вопрос, который более её волновал:
- Что с моим ребенком?
Медсестра настолько не ожидала услышать голос этой «стабильно тяжелой» пациентки, не могла сразу сообразить, что же от неё хотят.
- Я требую, чтобы вы сказали! – повысила голос Лена, чем окончательно привела Антонину Ивановну в замешательство.
- Я позову врача.
Была глубокая ночь и ей не хотелось будить никого, но или так, или это сумасшедшая поднимет на ноги всё отделение.

Ксюша понадеялась на свой внутренний будильник, как оказалось – зря! Проспала на работу. Но это оказалось к лучшему. Дарья, лежавшая последний час без сна придумала план.
- Что? – не поняла спросонья Ксения. - Что ты придумала?
- План, - повторила она. – Вот смотри, вся проблема Сашки в чём?
- В любви? – предположила Ксюша. Отрицательно покачала головой подруга. Еще попытка: – В совести?
- Нет, в том, что она не знает, кто отец ребенка!
- Нет, нет, она знает, - возразила Ксюша. – У этого доктора детей быть не могло, и тут вдруг Саша забеременела!
- Да, но разве история не знает случаев, когда у людей нет детей, а потом – раз, и получите подарок!
- Куда ты клонишь?
- А вдруг это его ребенок?
- Саша тоже сомневалась, - пришлось согласиться Ксении, - но потом начались звонки.
- Какие?
- Ей кто-то названивал и говорил, что она обманщица, что у Евгения детей быть не может.
- О, вот это странно,- задумалась Дарья.
- Так в чем план?
- Мы съездим к Ромке!
- К кому? – не поняла Ксюша.
- К тому самому Роману, который наш с ней одноклассник! Я навела справки, он живет…
- …недалеко от меня, - закончила Ксюша, помятую о том, как Саша явилась полуголая к ней домой.
- Откуда ты знаешь? – удивилась Дарья.
- И что ты хочешь от него?
- Спросить.
- Оооо, у него на Сашку такой зуб имеется! Так он тебе всё и рассказал!
- Не знаешь ты Ромку, это ж свой в доску парень!
Ксюша поморщилась от такого сленгового выражения, но возражать не стала. В такие минуты хочется сделать хоть что-то, не стоять в стороне и не ждать, не быть равнодушной.

Женя отвез Сашу на вокзал. Ехать было около 8 часов.
- Санечка, ты точно этого хочешь? – еще раз спросил он. – А вдруг продует, ты только не заболей.
- Всё будет хорошо, - обещала она.
- Конечно, милая. Звони, Надежде Викторовне передавай привет.
- Да мама даже не знает о тебе, - засмеялась Саша.
- Я же говорил, нам надо ехать вместе!
- Мы всё это ведь уже обсуждали, - тихо сказала она. О, как бы ей хотелось поехать вместе с ним, действительно к маме, а не в соседний город к приятельнице на операционный стол. Её передернуло.
- Саш, тебе плохо?
- Нет, всё хорошо.
«Всё будет хорошо»,  - закончила она про себя. Она избавится от своего ночного кошмара, правда от Евгения скорее всего тоже избавится… Но зато обман закончится. Подлость её закончится.
Поезд тронулся, она помахала ему из окна. У него были тревожные грустные глаза, а может просто недосып сказался.
Едва перрон скрылся, Саша зарыдала. Она знала, до следующей станции 3 часа, там она сойдёт и поедет к Рите…

Даша позвонила ему. Слямзила из запасов Ксюшиной мамы бутылку виски, прикупила лимон, нарядилась.
- Ну, всё, Ксень… теперь держи кулаки!
Было решено оставить сомневающуюся Ксюшу дома – пользы от неё никакой, только дело испортить может.
Он встретил Дашу тепло, как встречают друзей детства – полузабытых, изменившихся до неузнаваемости, но всё же милых сердцу. Сразу вспоминались порванные забором штаны, коллективная «двойка» по алгебре, поездка на пикник в 5 классе… Едва не прикончив бутылку, Даша копнула глубже. Что его связывало с Сашей?
Пространные воспоминания закончились тем, что все бабы стервы. Но Даша не теряла надежды и вытащила из него именно то, что хотела.
Ксюша тем временем мерила квартиру шагами, когда это дело опротивело, схватила куртку, свои зимние ботинки и собаку – они пошли гулять по соседним дворам. То и дело она теребила сотовый, прошло 2 часа – от Даши не слуху, не духу. Переживала. Перебирала пальцами поводок. Лешка радовался, кувыркался в снегу, бегал, заливался во всю лаем – скучал он по жизни дворовой, но с Ксюшей было много, много лучше.
Даша вылетела из подъезда прямо на Ксению.
- О, ты вся в инее! – пьяно заявила она.
- А ты вся пьяная!
- Не важно, звони Сашке!
Сашка была вне доступа. Это пугало.
- Вот чёрт! Я же забыла! – воскликнула Ксюша.
- Что?
- Она же теперь без сотового!
Дашу затошнило. Неужели, всё зря?
- Как? Как? – только и повторяла она.
Поймали такси, помчались на вокзал – поезд ушёл час назад.
- Ты знаешь, куда она поехала?
- Приблизительно. Очень сильно приблизительно.
Поезд  - да, но на какой станции сойдет? Куда потом поедет?
Голова шла кругом, девочки понимали, что не успели. Даша дрожащими пальцами поджигала очередную «последнюю» сигарету, Ксюша молчала. Стояли на перроне.
- Дашка, не плачь!
Она не была плаксой, но опять это чувство – не успела… пропустила… не смогла уберечь… как много в её жизни наперекос! Зачем столько ошибок?!
И тут раздался гром. В прямом смысле. Ксюшка подскочила как ужаленная. Какой гром, когда декабрь?
- Это мой мобильник, - пояснила Даша. – Алло!
- Здравствуй, Даша. Это Женя. У меня есть одна новость…
- Стоп! – оборвала она. – Скажи, с Сашкой можно как-то связаться?
- Конечно, я купил ей новый телефон.
- А номер?
- Тоже новый.
- Чудесно! Диктуй!
Он, ничего не понимая, продиктовал ей номер, пытался еще что-то сказать, но она уже скинула и набирала свою подругу.

Саша не успела сойти с поезда. Она подхватила свою сумку и двигалась по проходу в тот момент, когда ей позвонила Даша. Стоянка всего 15 минут. Телефон надрывался непривычной мелодией, и она не сразу сообразила, что звонок ей. Вышла на перрон, положила вещи, ответила на звонок.
- Сашка, какое счастье, что ты взяла! – заорала Дарья.
- Что?
- Слушай меня! Я говорила с Ромкой! Саша, у вас ни-че-го не было!
- Что? – переспросила Саша. – Зачем? Кто тебе сказал?
Она уже мысленно проклинала болтливую Ксению. Нет, ну это кошмар – обе её подруги оказались треплом! Щеки заливала краска – неудобно-то как. Если они трепло, то Саша вообще девица легкого поведения, судя по последствиям.
- Сашка, не важно! Ты меня не слышишь!
- Слышу прекрасно, - поморщилась она.
- У тебя с Ромой ничего не было – ты отключилась в машине, он не смог разбудить тебя ночью, и оставил… так сказать «удовольствие» на утро.
- Что? Это правда?!
- Да, курица ты глупая! Навоображала себе!
Засмеялись. Заплакали.
- Возвращайся, мы ждём! – крикнула Ксюша в трубку.
- Но, чур, я буду крёстной, - заявила довольная Даша.
Проводница подошла к Саше и недовольно спросила:
- Заходите? Чего тут стоять!
Она, еще не стерев с лица глупую улыбку, двинулась обратно на своё место. Теперь – уже точно к маме – с рассказами обо всём, с радостными вестями. Саша выходит замуж!
«О, Господи… это его ребенок! Это его ребенок!»
 Это ребенок от любимого мужчины. Это подарок, огромный подарок для такой маленькой хрупкой Саши! Подарок, который она чуть было не погубила по неведению. Подарок, который она снова обрела…
Всю дорогу к матери Саша проплакала. Только сейчас она поняла, какую глупость могла совершить.

Едва Даша отключила телефон, как он зазвонил снова. Подруги переглянулись.
- Даша, я же обещал вам сообщить… - начал Евгений, - о состоянии Лены.
- Что с ней?!
Больше всего Даша боялась услышать о смерти подруги. Она готовилась к этому последнюю неделю, но всё равно не была готова. Зажмурилась. Прислонилась к холодной стене.
- Она пришла в себя!
- Лена? – не поверила Даша.
- Да, конечно! Она в полном сознании, динамика положительная!
Даша сияла.
- О, спасибо, спасибо вам огромное!
- Не за что, это не я, это наша реанимация постаралась.
Но Даше казалось, что это упало с неба. Как будто она спасла одну подругу, и проведение решило пощадить другую. Раз в жизни что-то сделала правильно.
Подошла Ксюша. Дарья обняла её, уткнулась в волосы, нелепо торчащие из-под шапки.
- Ксень, Лене лучше.
- Слава Богу!..

Оставалось несколько часов до Нового года, Ксюша расставляла тарелки на праздничном столе. Они с мамой запекли гуся с черносливом, наделали массу салатов, сладкого. Она поставила шампанское в холодильник. Гостей не ждали – всё по-семейному.
Разве что Даша могла забрести после полуночи. У неё всё наладилось. Лену всё еще не выписали из больницы, но она наотрез отказалась встречать Новый год в казённом месте и, заполнив миллион разных бумаг, была отпущена домой. С Дашей она не разговаривала – считала виноватой, ведь именно она настояла на операции. Но «Сашин доктор» (вы ведь догадываетесь, о ком это я) говорил, что ребенок всё равно бы не выжил, а так они спасли жизнь матери. Даша заплатила за это недорого – Артём и Лена винили её, но совесть молчала, а душевный покой – вот что главное.
Теперь она вполне могла назначить день свадьбы, чем несказанно удивила своего избранника. Говоря прямо, Алексей подозревал, что невеста его неравнодушна к Артёму, сделала всё возможное, чтобы быть с ним, и теперь, когда брак чуть ли не был разрушен, уж точно не бывать их свадьбе. Но мы-то знаем теперь, это неправда. Узнает и Алёша, а автор втайне надеется, что всё у них сложится наилучшим образом.
В Новый год позвонила Саша. Она была счастлива, счастье передавалось по проводам, переполняло трубку, и, выливаясь, своей теплотой задевало Ксенину щеку.
- Ты знаешь, он приехал! – сообщила ей шёпотом подруга.
Ксения знала. Именно она посоветовала Евгению Владимировичу не встречать Новый год в одиночестве, а поехать за Сашей. Заодно и познакомится с будущими родственниками. Надежда Викторовна была в восторге от будущего зятя. А значит и с беременностью дочери со временем смирится. В тот праздник Саша купалась в любви, её поздравляли, ей восхищались, но главное… он, он, он был рядом! И она таяла, прикасаясь к его руке, случайно сталкиваясь коленками под столом, наклоняясь к нему и вдыхая его запах, гладя по волосам. Они были как маленькие дети, связанные общим секретом. В доме родителей им стелили в разных спальнях, и он с нетерпением ждал ночи, чтобы пробраться к Саше. Это было время полного абсолютного счастья, которое Саша запомнит навсегда.
Ксюша слышала всё это в её голосе и даже немного завидовала. Немного – потому что невозможно завидовать подруге, которую любишь всем сердцем, которая дорога тебе как сестра, как вторая ты, другая по характеру, но много, много лучше тебя.
Она приготовила листок и спички, чтобы в полночь загадать желание и сжечь.
- Как маленькая, - укоряла мама.
Но, в конце концов, праздник этот и есть маленькое чудо. И Ксюша хотела его. Она так хотела увидеть Олега – хотя бы еще один разок в жизни, чтобы лучше запомнить каждую деталь, каждую складку на его лбу, блеск его глаз, вкус его губ… еще один раз.
Часы начали бить, она кинулась писать… Перебил всё звонок в дверь.
- Вот чёрт! – выругалась она. Вопрос к матери: - Ты кого-то ждешь?
- Нет, - растерялась та.
- Потом открою…
Но как бы быстро она не писала, бумага не успела догореть. Шампанское осталось нетронутым, желание незагаданным… жалость какая!
Звонок разрывался, Ксюша недовольно пошла открывать.
На пороге стоял Дед Мороз. Самый настоящий, точнее ненастоящий.
- Дед Мороза заказывали? – прогремел он басом.
- Ошиблись, дедушка, по пьяни видимо, - съязвила Ксения.
- Так я конфетку дам или желаньице могу исполнить!
- Шли бы вы…
Ксюша совершенно не горела желанием запускать незнакомого человека в дом, пусть даже в праздник, а он всё напирал.
На площадку выбежал Ксенин пёс и разразился громким лаем, охранял хозяйку.
- Лежка, сидеть! Олежка, что я тебе сказала!
Дед Мороз засмеялся. Но что-то в его смехе было ей знакомо.
- Давно собачку завели?
- Недавно, - созналась она, отступая к двери. – Лежка, домой!
- Злая ты стала, - заметил Дед.
- Почему?
- Моим именем собаку назвать!
Он уже стаскивал бороду, и Ксюша не могла понять, как не узнала его раньше. Это был Олег. Её незагаданное желание!
Она кинулась к нему, начала обнимать, целовать, а он всё хохотал: - Задушишь! Помогите, зацеловывают до смерти! Накинулась на старого Деда!
Но он и сам не меньше хотел этой встречи. Иначе и не прилетел бы…