На первый взгляд, Верка казалась этакой удачливой бабенкой, которая никогда своего не упустит. Но так лишь только казалось тем, кто ее не знал.
На самом деле, Верка, а вернее, Вера Ивановна, была – сплошной комок нервов: взбалмошная, вечно куда-то спешащая и никому не уступающая ни в чем.
«Господи, и где же моя молодость, куда подевалась прежняя любовь к жизни? – Вера Ивановна устало смотрела на свое отражение в зеркале. – Как безжалостно и стремительно бежит время! Боже, в кого я превратилась!?»
Да, ее наивные мечты о чистой любви растаяли, как сон – такой далекий, далекий… А что было потом? Замужество. И Петька, обещавший эту любовь и преданность, но забывший о них сразу же, как только за их спинами захлопнулась дверь ЗАГСа. Сколько пришлось натерпеться от его пьянок и грубости!
А тут еще свекровь, подливающая масла в огонь, и с первых дней невзлюбившая Верку. Всюду была она - с упреками, со сценами, с унижающим взглядом.
Вспоминая об этом, Вера Ивановна попыталась выжать из себя хотя бы слезинку. Не получалось. Впрочем, она давно уже разучилась плакать.
И если раньше, в пору молодости, она и в мыслях не могла произнести дурного слова, то теперь – озлобленная и остервеневшая – могла покрыть матом, по-мужски, любого, кто вставал на ее пути.
Вот и муж, Петька, уже не рыпался, а даже побаивался ее. И свекровь перестала устраивать сцены. И дети по пустякам старались не беспокоить мать, чтоб не попасть под горячую руку и не схлопотать звонкого шлепка.
Многое переменилось с тех пор, как из наивной Веруни превратилась она в Верку.
Вера Ивановна снова взглянула на себя в зеркало: «Ну что, добилась все-таки своего? А счастья все равно нет. Как я устала быть такой, какая есть! Как я сама себе бываю противна! Но что сделаешь? Реки вспять не повернешь. А жизнь тем более. Ну да что теперь говорить…»
Вера Ивановна вздохнула горестно и отвернулась от зеркала. В соседней комнате дети готовили уроки. Петька во дворе чинил изгородь. Свекровь, стоя у печки, управлялась с обедом.
«А дай им хоть немного слабинку – все бы в доме перевернулось», - подумала Вера Ивановна. Отогнав прочь нахлынувшие воспоминания, и приняв привычный для себя суровый облик, она вышла на крыльцо. «Чего размахался-то эдак? Не видишь, что ли,как криво штакетины прибиваешь?– крикнула она возившемуся у изгороди Петьке. – Не усмотришь – так все тяп-ляп сделаешь. Иди обедать». И резко повернувшись, скрылась на веранде, нарочно громко хлопнув дверью…