После танцев меня в клуб повели. Чтобы большую грешницу изображала. «Секс большого муравейника» - клуб называется. Вообще-то безобидные мы, бесполые. Но наша единственная женщина Госпожа – деловая. Ей некогда флиртом заниматься. Она на этих Господ охранников даже посмотреть не успевает. Вот нас и нанимают. Мы там и напитки всякие недоступные пьем, глазки строим и мордочку языком облизываем - страсть изображаем. Наши защитники и охранники так расслабляются. Каждая из нас, якобы, когда-то Госпожой может стать. Это, когда нынешняя Госпожа устанет. То есть - не скоро. Она полна сил и грехов. Такая скоро не отступит.
Меня Господа любят. Вопросы не задаю. Улыбаюсь глубокомысленно. Рассказать могу многое безобидное. Про современное искусство. Сплетни из жизни кинозвезд. Когда-то меня за другой ум ценили. Но здесь это лишнее. Здесь народ простоту любит. Не дай бог в муравейнике выделиться. От тебя сразу отделаются. Догадываешься как?
По особому блату на работе мне страховку в платную клинику оформили. То есть она платная, для тех, кто без страховки пришел. Там и очередей нет. И приборы медицинские в наличии. Могут бородавки и прыщи убрать. Волосики лишние повыщипать. Безболезненно, химическим образом. А самые высшие специалисты могут сказать, что ты здоров. Но вот пускают туда только тех, кто неудобных вопросов не задает. По жизни.
А в Интернете можно, оказывается, стихи писать, любовные. Так подумаешь, кое-что из прошлой жизни вспомнишь, и готово. Стихи сами из души рвутся.
Иногда шутливые стихи получаются. Вот тут и надо быть осторожнее. Нельзя обидеть никого из начальства. На этот случай каждый отписочку делает – «все герои вымышленные и ситуации тоже».
Каждый автор уверяет – «это не про меня, не про меня. Это так, фантазия одна». А как же наш лирический герой стихов – тут он весь волосатенький и вылезает. Предельная осторожность должна быть.
Даже философствовать дозволяется. Умеренно. Чтобы рабочему классу было понятно. Что-то типа марксистской и ленинской философии. Рабочий класс – отними. Не рабочий – тебе и жить не положено. А если из рабочих обогатился? Ату его. Потерял бдительность. А если рабочим притворялся для выгоды? Ну, не знаю. Водку, должно быть не пил потихоньку. Голова слишком свежая. Проветрить надо. На новостройках Сибири.
При желании и это можно назвать философией.
А по ночам другие ночи вспоминаю из другой жизни. Ну, чтобы там совсем без лжи – не могу сказать. И ложь, и обман – все было. Иначе не стала бы жителей муравейника. Но были и светлые моменты. Особенно в начале жизни.
Последние же годы с больной матерью прошли. Это похлещи муравейника будет. Общение на уровне сумасшедшего дома. Иногда совсем, как у растений. И, как нависший меч, мысль: «А ведь она тебя предала».
И в той жизни и в этой одно спасение – несколько слов в интернете. И опять сон души.