Вы у меня уже в руках

       
 Думая о том, как бы красиво уйти, Денис замечает вдруг, что на соседнюю скамейку присаживается  та самая девушка в  красной кофточке и чёрной юбке, с которой он познакомился на пешеходном мосту.  Размяв  пальцами сигарету, та несколько раз щёлкает зажигалкой, но безрезультатно, отчего затем оглядывается вокруг: у кого бы прикурить.
И этот здесь!
Оксана выразительно смотрит на него.
Такой повод упускать было нельзя, и,  на ходу чиркая спичкой, Денис в пещерке, сложенной из ладоней, подносит ей огонёк. Но как только она пробует затянуться, огонёк сразу гаснет.
- Чёрт, ну, надо же, - усмехается он, зажигая вторую спичку, но и ту как бы сдувает ветер.  Оксана удивлённо поднимает глаза.
С чего бы это?
Её почти чёрные, тёмно-карие радужки  исподлобья смотрят на него.
-  Видно, кто-то не хочет, чтобы я давал вам прикурить, - говорит он, и пламя тут же начинает гореть ровно и спокойно.
Прикурив, наконец, от третьей спички, и затягиваясь дымом, она не успевает даже поблагодарить его. Он возвращается на своё место так же неожиданно, как и появился. Но дело сделано: взгляд её уже сидит в нём.
Тронутая его вниманием, Оксана всё же чувствует себя уязвлённой.
Почему же он вернулся к той  и не решился продолжить  со мной знакомство?
Прошелестев в ветвях, гулко ударяется   каштан о землю. Денис наклоняется и подбирает его. Оксана смотрит, как он, перебирая пальцами, нежно поглаживает каштановую кожицу. 
- Что,  нравятся каштаны? – неожиданно спрашивает она.
- Очень. Их так приятно гладить.
- А  вы не пробовали их гладить, - усмехается она, - когда они  в  зелёной кожуре ещё, с колючками?
- Нет, - удивляется он. - Зачем?
- Чтобы они вам такими гладкими не казались.  Кстати, каштан -  это мой символ.
- И значит, вы у меня уже в руках? - оживляется он.
- Не обольщайтесь, - усмехается она его шутке, - в ваших  руках  лишь символ.
Денису надоедает перекидываться словами с соседней скамейки, и он пересаживается к ней почти вплотную.
-  Где же вы работаете? - переводит он тему, как бы продолжая прерванный на мосту разговор, - раз у вас столько свободного времени?
Он смотрит  на её профиль: на прямую линию лба, переходящую в скошенную линию носа, тонкий абрис губ, округлый подбородок,  резное ушко, выглядывающее из-под жёстких, слегка вьющихся каштановых волос и золотую серёжку в виде обруча.
- Я сейчас нигде не работаю.
- И вы замужем? – вспоминает он её разговор с тем парнем на мосту, замечая при этом отсутствие у неё обручального кольца.
 Сколько ей? Лет  двадцать пять, не больше. А может быть, и меньше. 
 Красная кофточка скрывает тело, но не может скрыть её полной груди, округлых плечей, всей наполненности форм. А полнота размывает возраст.
- Да, -  отвечает она, поражаясь внезапности его вопросов, его умению задавать их так, что возникает желание откровенно отвечать на них, - только я  сбежала от мужа.
- Вот так! Может, вам, и жить теперь негде?
- В принципе, да. Пока я остановилась у сестры. Вон в том доме, где брама. Но хочу сама снять  тут  комнату неподалёку.
- И вы нигде не работаете, – непонятно зачем, повторяет он.
 К чему он ведёт?
Ножки на соседней лавке уже загораживает спиной новый клиент. Денис смотрит на  красную кофточку Оксаны, затем на её короткую чёрную юбку и нехорошо улыбается:
- И хотите снять тут комнату неподалёку. Для деловых встреч?
- Вы очень догадливы, - его намёки начинают её раздражать, -  я просто поражаюсь вашей догадливости. Может, вы уже догадались, кто я?
- Нет, а кто? – насмешливо спрашивает он.
- Учительница, как ни странно.
- И что же вы преподаёте? Искусство любви?
- Именно. И ненависти тоже.
Ещё один каштан срывается с дерева, с грохотом ударяется о крышу кукольного театра и затем стучит  по ней, словно палочка по жестяному барабану, пока не скатывается на землю.          
- А вот это не по мне, - дружелюбно отвечает он. – Чего-чего, а ссориться я не люблю.