Любой объект БТТ, применяемый в бою, имеет своё предназначение, дабы в сочетании с другими и с учётом средств поддержки составить цельный кулак, прорывающий подготовленную оборону противника в готовности быть раскрытым в тылу вероятного противника с целью уничтожения командно-штабного и тылового управления. Впрочем кому я это говорю? Ведь не поучать я собрался, а попытался просто вспомнить ключевые моменты имевшего места непростого подхода к комплекту вооружения, необходимого для прорыва подготовленной обороны, в состав которого и включается танк как непосредственное средство прорыва.
Не могу не напомнить, что одиночный танк существо само по себе крайне уязвимое: заляпайте ему окна прицелов и приборов грязью, накройте тканью, облейте пеной, обработайте малокалиберной автоматической пушкой, в конце концов примените его не по назначению, как это делал Грачев и другие ультрасовременные военспецы (в городском бою без поддержки). Можно потом предъявлять большие претензии к конструкторам, заказывающим управлениям, или предложить выход из создавшегося положения, как это сделал будущий заместитель Главкома по вооружению П.Н.Баженов из афганских событий: «Глубокой ошибкой НТК ГБТУ надо считать дифференцированный подход к уровню бронирования машин БТТ в зависимости от направления». И правда, можно ли даже в Афгани найти такого дурака, который будет, практически в условиях партизанской войны, стрелять в лобовую броню боевой машины, находясь в максимально уязвимой зоне? По мнению П.Н.Б., защита должна быть достаточной и равно стойкой с любых направлений, включая днище и крышу. Пожалуй даже масса «Мышонка» вряд ли здесь окажется достаточной для реализации таких требований, чтобы устоять в условиях современных противотанковых средств (180 т, когда ни мосты, ни ж/д платформы, ни сама ж/д, ни авиация не способны обеспечить транспортировку такого чудовища; разве что остается такой царь-танк в Кремль поставить, рядом с царь-колоколом). Может быть для некой антитеррористической команды («Гамма»?) что-то и необходимо создать, хотя получившееся сооружение вряд ли имеет смысл называть танком.
Ведь танковым частям ставятся задачи прорыва какой-то обороны (необязательно стационарной) и выхода на определенные рубежи на местности, обеспечив с наименьшими потерями ввод мотострелковых сил Сухопутных войск.
Армия это, прежде всего определенный боевой, извините, «винегрет» боевых подразделений всех видов вооруженных сил, приготовленной в зависимости от необходимости решения предстоящей задачи боя или сражения.
К опыту афганских событий в части БТТ нужно подходить осторожно - там тоже имела место определенная «грачевщина»: сначала хотели закидать их танками, потом их, в основном, вынуждены были вывести из-за не эффективности использования в горной местности, где практически отсутствовали задачи, свойственные для решения танковыми частями. Ведь и боевые поражения БТТ происходили не в прямых столкновениях с аналогичной техникой ( ее просто у них не было) и не при прорыве какой-то подготовленной обороны, а от мин на дорогах (в том числе, непосредственно перед воротами временного боевого парка), в кумулятивных ловушках на дорогах, от ручных гранатометов. Достаточно назвать средний пробег колесных БТР и БМП на одно боевое поражение (50000 км и 24000 км соответственно), чтобы любой здравомыслящий человек мог сообразить, что это была не та война, к которой была подготовлена армия нашей страны.
В Каунасе на нашем заводе капитального ремонта наблюдал выгрузку подбитых десантных машин БМД-1: 8 из 10 прибывших были подбиты стрелковым оружием с кормы (примерно в секторе 10…20 градусов от оси машин справа), т.е. машины были подкараулены.
Законченная в самом начале 60-х годов крупная НИР «Ураган» на научно-исследовательском испытательном полигоне БТТ в Кубинке, проведенная на основе существующей военной доктрины, впервые поставила вопрос о необходимости иметь боевом комплекте средств наступления малокалиберную автоматическую пушку с высокими точностными характеристиками. Имеющиеся же в этот период в СССР малокалиберные автоматические пушки предназначались для авиации или для борьбы с авиацией, имея удовлетворительные показатели рассеивания для своего предназначения, но не отвечали потребностям Сухопутных войск в этом показателе, поэтому не и могли быть рекомендованы к установке на подвижные объекты БТТ. В СВД только чехи в этот период делали автоматическую пушку 30 мм калибра («Выдра») с электрической подачей ленты. Наши специалисты склонялись к необходимости реализовать подачу ленты за счет автоматики пушки, чтобы не зависеть от источника электропитания.
Выбрать было не из чего, в разработке подходящего тоже в этот момент ничего не было. В тоже время и в УНТВ еще не прониклось до конца необходимостью такой пушки, активно свой полигон еще не поддерживало, хотя понимало, что какая-то автоматическая пушка будет нужна: особенно это диктовалось появлением противотанковых вертолетов с управляемыми ракетами, работающих на «подскоке». Практически они были неуязвимы от средств имеющегося комплекта вооружения в наступательном бою, когда специальные комплексы такого назначения, отработанные по заказу ГРАУ в боевых порядках отсутствовали, так как не были предназначены для этих целей.
Начало наступательных боев в ВОВ сопровождалось огромными потерями танков, причиной которых было практическое отсутствие ведение ими огня, имевшее простую природу: «Не видим целей!». И сейчас боевая подготовка танкистов строится на обучении попасть из пушки в нагло стоящую, открытую мишень 12 или 12а (лоб и борт танка). А в реальной жизни так не бывает, точнее так не должно быть, но было, под Прохоровкой: пошли с немцами друг на друга на танках в штыковую, рога на рога. Я думаю, что это не от большого ума. Ротмистров там этим прославился. Обратите внимание - аналогов случившемуся после этого больше не было, хотя война продолжалась еще несколько лет. Послушайте, например, комментарий специалистов бокса в момент, когда боксеры лупят друг друга, забывая о защите: хвалят их? Да, ладно, отмечают отсутствие опыта и мастерства. Такое действие является актом отчаяния.
Чтобы избежать огромных потерь тогда нашлись умные головы, предложившие вести огонь по всем подозрительным местам и дело наладилось. К сожалению, в практику (в курсы стрельб или наставления по боевой подготовке) этот опыт до сих пор не просочился. Но такой подход несет в себе, естественно, перерасход боеприпасов, которых и без того мало в связи с переходом на калибры пушек, ранее свойственным лишь тяжелым танкам и САУ. Вот огонь на подавление и надо было возложить на малокалиберные пушки.
Противников таких пушек было множество, в том числе участников войны. Как когда-то начал свою речь брат моего деда с трибуны общего собрании работников ЗИСа: «Я в карман за примером далеко не полезу..», при этом он сделал паузу, полез в карман за платком и громко высморкался. Ясно, что его больше никто не слушал. Хотелось бы мне не попасть в такое положение.
Сошлюсь на участника ВОВ, одного из моих учителей в НТК УНТВ, подполковника Владимира Ивановича Уткина, который для вас, читатель, конечно, никто. Но он один из тех, кто в те времена обеспечил не просто паритет нашей БТТ, но и обеспечил ее превосходство. Он не имел ученых степеней, особых наград, не был отмечен каким-либо лауреатством. Боевые награды у него валялись в задрызганном ящике письменного стола – «получены не по делу, а по случаю. За дела мне тогда наград не дали». Очень скромный, незаметный труженик. Таких работников в НТК было большинство. Вот он был яростный противник автоматических пушек: во время войны, находясь в кузове грузовой машины подвергся обстрелу из автоматической пушки фашистского самолета –«слева и справа от меня погибли, а мне ничего! Что это за оружие?».
Но всё бы встало на свои места, если б не Хрущев. С помощью его автоматическая пушка получила солидного врага в лице ГРАУ. Влюбленность Никиты Сергеевича в достижения ракетной техники перекинулась на неприемлемость пушечного вооружения (как у Медведева на сто ватные накальные лампочки (правда прошел слушок, что промышленность стала их маркировать, как 95 вт – на них президентского запрета ведь не было!).
В ГРАУ и без того с противотанковой артиллерией был большой утык с транспортировкой: к чему пушки не цепляли для своевременной доставки к полю боя, доставить их в пригодгном для боя виде не удавалось, так как конная и тракторная тяга уже не отвечала оперативным перемещениям танковых и мотострелковых частей и соединений, а сами боевые машины не были приспособлены к такой транспортировке.. А тут еще беда, как без противотанковой артиллерии выкрутиться с противотанковой обороной дивизии на ближних подступах (для дальних велась расширенная отработка ПТУРС).
И тут им подвернулся новый тип машины – боевая машина пехоты – вот и проблема решена! Поставили на неё своё противотанковое «Копьё» - 73 мм безоткатное орудие «Гром». В этот период вооружение БТТ, включая прицельные комплексы, велось по договорам ГРАУ, а УНТВ их только согласовывало (в то время только ночные прицелы УНТВ вынуждено было взять в свои руки из-за несогласия с политикой ГРАУ в этом вопросе, полностью ориентированной на бесподсветочные ночные приборы, прежде всего из-за отсутствия у них мощных ИК-источников света).
Указанное положение и стало последним толчком к необходимости применения на БТТ автоматических пушек, так как орудие «Гром», имея сначала только кумулятивную гранату, а в последующем осколочный боеприпас, никакого подавляющего эффекта на противника в наступательном бою не производили.
Мало того, введение осколочного боеприпаса заставило не только исключить автомат заряжания из всех БМП-1 и БМД-1, но и привело к выводу из Афганистана всех десантных БМД-1 по причине самоликвидации осколочного боеприпаса при подрыве машин на минах.
Одним словом, все это забеспокоило и ГРАУ и оно вынуждено было согласиться хотя бы с тем, что небольшая часть БМП может быть вооружена автоматическими пушками. Но основным предназначением таких машин оно считало борьбу с воздушными целям о чем докладывало в ГШ МО.
Встал вопрос о разработке такой пушки. К этому времени Тульское конструкторское бюро (А.Г.Шипунов, В.П.Грязев) имели опыт в разработке малокалиберных пушек для истребителей и стремились сделать универсальный автомат для всех видов вооруженных сил и родов войск, который и послужил исходной точкой для построения БМП с эти м видом оружия (30 мм автомат 2А42).
Непредвиденным обстоятельством явилось категорическое требование ГРАУ сохранить унифицированные 30 мм патроны с электрокапсюлем, в то время как УНТВ, нахлебавшись с задержками 115 мм танковых выстрелов с электро втулками на танках Т-62 и Т-64, настаивало только на ударной втулке.
Ситуация разрешилась после 1968 г, когда правительственным решением Главным танковым конструкторам было дано право самим определять основные характеристики устанавливаемого вооружения, то есть наше НТК могло оказать теперь решающее воздействие на выбор.
Оставалось решить весьма проблемные вопросы установки 30 мм автомата. Первая была связана с кучностью боя этого автомата: и в ТУ на пушку и в ТУ на патрон была значилась одна цифра - рассеивание не более 1 ду (деление угломера, соответствующее 3,6 угловой минуты или в линейной мере радиус рассеивания очереди на один километр составлял более 3 метров). Т.е. даже теоретически нельзя было от двух независимых событий ожидать кучность меньшую, чем 1,2…1,5 ду. Но такая кучность была недопустима для оружия БМП.
Совместными усилиями Тульского КБ и КМЗ (нельзя здесь не упомянуть вклад тружеников курганского завода, таких как В.Аксентьев), не меняя ТУ на заводах изготовителях, отработали такую установку автомата на БМП, которая позволила записать в ТУ на машину цифру рассеивания не более 0,5 ду, то есть площадь рассеивания уменьшшилась практически более чем в шесть раз.
Вторая проблема была не менее сложной – стабилизатор на базе танкового трехстепенного гироскопа с автоматической пушкой работать отказался: уже после первого выстрела трехстепенной гироскоп стабилизатора начинало уводить с точки прицеливания (прицессия от механических нагрузок на гироскоп). Для одиночного выстрела из танка это было не принципиально, а здесь… Решение было найдено установкой в прицел двухстепенного стабилизатора прицела, а получение необходимой составляющей - стабилизируемого угла - было осуществлялось электронным путем (интегрированием скорости).
Теперь о самой пушке. Это получился дистанционный отбойный молоток, имеющий к тому же осколочно-фугасное действие в точке соприкосновения со всеми вытекающими отсюда последствиями. Это иллюстрируется стрельбой по типичному блиндажу (закопанный закрытый бетонный цилиндр с бойницей): после пары очередей комиссия 45 минут ждала пока двое солдат с лопатами откапают бойницу блиндажа для осмотра и оценки результатов воздействия (её буквально заткнуло землей), а чрез дверь туда было войти нельзя – там происходил пожар. 150 мм бетон был пробит насквозь. В боекомплект пушки входит три разных патрона: бронебойный тупоголовый, осколочно-фугасный и осколочно-трассирующий. Было проверены и другие опытные снаряды. Например, кумулятивный пробивал 140 мм брони, снаряд с добавлением 15 грамм цапон лака ослеплял все танковые приборы наблюдения и прицеливания при попадании в лобовую броню танка. Несмотря на наличие выборочной возможности стрельбы броневым или осколочным снарядами, наблюдая разный характер воздействия осколочного и бронебойного снарядов, представляется целесообразным применять смешанный характер снаряжения лент, несмотря на некоторое отличие их баллистик.
Как-то во время испытаний наводчику поставили задачу подавить пулеметную точку ОФС в окошке первого этажа стены стандартной хрущевки. Это было сделано первой очередью, а дальше наводчик по собственной инициативе провел очередью по первому этажу стены, в результате чего стена рухнула полностью. Это явилось следствием замедлителя во взрывателе: осколочный снаряд вонзается в стену на глубину до 150 мм, и только затем взрывается. Осмотр также показал, что пулемет отбросило на несколько метров.
Особая статья, когда цель – танк. Казалось, на первых порах, что танк будет этой пушке не по зубам, но только для тех, кто её действие не разу не видел. Хорошо прочувствовали её мощь и представители ГРАУ, поскольку предстояло пройти сравнительные стрельбы будущей БМП-2 с тридцаткой и БМП с новым, усиленным 73 мм орудием «Зарница». С помощью Главкома СВ ГРАУ добилось определенной форы в пользу орудия «Зарница», прировняв к одному выстрелу «Зарницы» (3,3% боекомплекта) всего 8 патронов «тридцадки» (2% боекомплекта), а также развернув танк бортом к направлению стрельбы («Зарница не брала лобовую броню Т-72). У Главкома СВ было принято компромиссное решение: танк поставить бортом, но башню развернуть в сторону БМП. Первой отработала «Зарница» - 3 выстрела, 10% б/к. Имело одно сквозное пробитие в борту без заметных внутренних повреждений (животных внутри не было). Механик водитель сел в Т-72, завел и машина ушла своим ходом с места обстрела. После обстрела из тридцатки тремя очередями – ( 6% б/к) машина вспыхнула и загорелось – пожарники были наготове – немедленно погасили, а внешний осмотр показал, что танк потерял все наружное оборудование, ящики с ЗИП, зенитный пулемет оказался в 15 метрах за танком. Танковую антенну тоже снесло. Маску пушки пробил один снаряд и повредил гидравлический цилиндр подъёмника, другим снарядом заклинило башню. Были разбиты прицелы и приборы наблюдения. Танк был полностью не боеспособен. Стрельба осколочным патроном не производилось, так как сравнение оказалось очевидным и далеко не в пользу «Зарницы».
На заре создания активной защиты танка в конце 60 годов прошлого века мне довелось быть ведущим по одному из комплексов, по которому планировался уже выпуск установочной партии в войска. Наличие огромного числа пробелов заставило меня подготовить проект постановления Совмина об отмене принятых предыдущем постановлением войсковой эксплуатации и переводе этой работы на НИР этап. Такое постановление вышло. Глядя сейчас на показные выкрутасы с активной защитой на танках в условиях международных показных выставок как хочется проверить их стойкость на очередь тридцатки – ведь навесного ничего не останется!
Удалось поставить в Таманской дивизии (Алабино) сравнительные испытания БМП с «Зарницей» и тридцаткой на 8 км глубине возможной обороны противника с реальными целями (танки, пушки, огневые точки), что вообще удалось сделать впервые за всё время разработки опытных образцов БТТ. Конечно, это не была имитация реального боя, так как отсутствовали танки и другие средства поддержки, но для сравнительной оценки двух видов вооружения БМП предоставляло значительный интерес получить сравнительные характеристики этих комплексов вооружения. Все цели были замаскированы и находились в окопах. В экипажах БМП были только солдаты срочники. Результаты подтвердили превосходство 30 мм автоматической пушки.
Тем не менее ГРАУ удалось добиться, чтоб производство БМП-1 было сохранено, мало того, примерно десять к одному в пользу БМП-1 (ГРАУ так и не нашло выхода в решении вопроса ближней противотанковой обороны дивизии).
Все вмиг изменилось после появления роты машин БМП-2 в Афганистане. Я не точно выразился: уже после ввода войск в Афганистан из Генштаба пришла директива использовать тамошние боевые действия для проверки новой техники. В директиве ГШ МО Белорусскому военному округу были вписаны между строк от руки - не рота БМП-2 (11 шт.), а именно 10 шт. БМП-2. Было не того, чтоб выяснять кто и почему так написал. Число подачи платформы под загрузку машин давало максимум 5 суток с момента получения директивы. На отправку машин председатель НТК генерал В.П.Дикий командировал меня.
Дивизия БВО была кадрированная ((в экипаже – только механик водитель, а машины на хранении, под коконом), Стало ясно, что без привлечения промышленности там не обойтись. Объявили общий аврал всем КБ и заводам.
Штаб БВО почему-то решил, что это моя задача, однако в помощь выделил значительное количество генералов и полковников (около 10 человек), но которые никаких самостоятельных шагов не предпринимали, а ждали от меня указаний – с этой техникой и промышленностью дел, видимо, ещё не имели. Сам командир дивизии на месте не только устранился, но даже предложил мне съездить с ним на охоту.
Я неоднократно слышал о неудовлетворительных результатах проверки техники в округах нашими сослуживцами по УНТВ, но того, что увидел в этой дивизии – ни только волосы дыбом, но мозги набекрень встали: на выделенных машинах все пушки оказались не чищенными с прошлого года, когда стреляли «какие-то» (!?) офицеры, стволы покрылись раковинами. Туляки срочно завезли новые стволы. На машинах оказалась перепутанной аппаратура комплексов «Конкурс», что недопустимо: пришлось снимать с хранения ещё десятки машин, чтоб скомплектовать вооружение. На некоторых машинах не работали радиостанции. Для пристрелки пушек, обучения и комплектации боекомплектов машин боеприпасов не могли найти, да ещё и ответственный за склад капитан успешно саботировал нашу работу, несмотря на обилие высоко поставленных чиновников из штаба БВО.
Хуже всего оказалось с экипажами: их просто не было. Механики–водители были штатными, а командиров и наводчиков не было. Срочно дивизия подобрала солдат из числа представителей среднеазиатских республик, которые понятия не имели ни об этих машинах, ни об их свойствах; в лучшем случае некоторые владели 14,5 мм пулеметами Владимирова на колесных БТР. Предстояло в эти же сроки их обучить вооружению, а оно сложней, чем на танке. Силами дивизии это было сделать невозможно – шла какая-то переформировка и офицеров, знающих эту машину, как мне сказали, в ней не было. Кстати, и в директиве не было ни слова об отправке с машинами офицеров или хотя бы прапорщиков. Эту работу по подготовке экипажей пришлось возложить на прибывших специалистов КБ и заводов.
Одновременно, в эти же сроки, сколоченные на скорую руку экипажи, подверглись какому-то внушению со стороны «молчи-молчи», прошли политическую обработку, медицинскую обработку - чем-то сильнодействующим, поскольку у них поднялась высокая температура, а когда они осознали, что их отправляют на войну, они напились, в результате все были посажены на гауптвахту. Пришлось вмешиваться – нарушался учебный процесс, когда за оставшиеся 2…3 дня нужно было сделать то, чему обучают полгода в «учебках». Я четко представлял на какую дискретизацию в бою будут обречены эти БМП-2, несмотря на то, что специалисты промышленности душу свою вложили и в подготовку экипажей и в подготовку машин.
В обозначенный Генштабом срок всем составом промышленности и военных помахали уходящему эшелону с экипажами (без единого офицера или даже прапорщика) и я вернулся в Москву. Доложил результаты председателю НТК генерал-майору В.П.Дикому, предложив готовить докладную в Генштаб, но командованием не был поддержан. Такого решения председатель по не известным мне причинам не принял (надо заметить, что он был весьма тертый войсковой калач). Оставалось только ждать результатов боёв, а для себя, если не военного трибунала, в котором в это время сам был народным заседателем, то, по крайней мере, служебного несоответствия: ну как смогут экипажи воевать с 2…3 дневной подготовкой?
Успокоившись немного предположил, что В.П.Дикий не стал обращаться в Генштаб и поднимать шум, источником которого он оказался бы сам, и, возможно, оставлял меня в роли заложника: если что-то нехорошее и произойдет, то он в стороне и примет все меры, чтоб разгребсти возникшую ситуацию.
Я же, продолжая следить за этой десяткой, подослал офицера из курганской приёмки на границу, где он проследил как в машины загрузили мотострелков со штатным и другим имуществом, с трудом вдавливая их ногами в машины для закрытия кормовых дверей.
Следующий удар судьбы я получил, когда узнал, что решением армейского командования 40 армии эти машины были розданы по одиночке в части, а не составили единое подразделение (роту).
Один из военпредов, направленный туда, доложил, что все машины находятся в исправном состоянии. Однако, экипажи не до конца освоили эту технику. Так на одной из машин наводчик пожаловался, что в соседней части он слышит, как машина стреляет очередями, а он вынужден очередь делать с помощью многократного нажатия кнопки стрельбы пальцем: оказывается просто забыл, что есть галетный переключатель для выбора режима стрельбы одиночными или очередями 200 или 600 выстрелов в минуту.
Но такой радости (служебной?) мне не приходилось испытывать никогда, когда из 40 армии вдруг пришло требование о немедленной замене всех БМП-1 на БМП-2, в котором войсками были отмечены шесть положительных качеств в пользу этой машины. В том числе даже такого, что в БМП-2 мотострелков не укачивает в отличие от БМП-1 и, естественно, те ее свойства, которые были обусловлены установкой тридцатки, придавшей новые воможности вооружению боевой машине пехоты..
Это обстоятельство стало отправной точкой для последующего перехода Курганмашзавода на полный выпуск БМП-2 со снятием с производства БМП-1. .
Как могло случиться, что первый установленный 30 мм автомат 2А42 так успешно заработал? Может автор предвзято к ней относится? Хотя к первенцу всегда несколько предвзято относятся, но недоработки его сразу себя проявили. Уже при отправке машин в Афганистан туляки приняли решение о применении в пушке масел, используемых на флоте.
Нагар на деталях пушки, потребовавший их промывки силами новоиспеченных экипажей, привел к многочисленным потерям деталей пушки: три – четыре экипажа уже ползали по снегу, перебирая его руками в местах, куда сливали отработанное масло. Да, это не пистолет Макарова, и даже не автомат Калашникова: автоматика пушки работала на пороховых газах, поэтому все детальки обрастали пороховой гарью. Мытья хватало. А тут ещё один курганец потерял какую-то небольшую ось и попытался тайно заменить её гвоздем – смотрим – серьезный конфликт: какой–то туляк, приличного телосложения, за грудки держит курганца, осуществившего такую подмену.
Что бы понять различие обращения с оружием в войсках и на заводе, хочу проиллюстрировать это всего одной сценкой. Производится перестволение машин. Пушку из ящика вынимают и, спотыкаясь, несут четверо солдат из обучаемых экипажей, протискиваясь между машинами: того и гляди обо что-то зацепятся (ее масса уверенно за сто килограмм). Видя это туляк, схватив в руки фуфайку, подбегает к ним, кричит, чтоб они положили ее ему на руки и он один, бережно, как малое дитё, несёт пушку на очередную машину. Поневоле и экипажи начинают принимать тульскую осторожность и аккуратность в обращении с оружием.
Другая обратная сторона этой медали: работа автоматики на пороховых газах не проходит бесследно для обитаемости десанта внутри БМП: давление пороховых газов достигает в районе магазина пушки до 16 атмосфер: герметизировать это место практически невозможно. КБ КМЗ принимает дополнительные меры по обеспечению чистым воздухом все рабочие места. Этот недостаток можно было бы избежать наружной установкой тридцатки и такой вариант прорабатывался в «железе», но по ряду веских причин не был принят за основу.
И последнее о чем хотелось напомнить: поддерживая своим огнем танки, тридцатка практически не могла поддержать спешенных мотострелков – низкая высота линии огня представляла реальную опасность для жизни, находящих впереди машин, да и скорости полета ее снарядов достигали почти трех МАХов, расширяя опасную зону в следствие возможной контузии. Могли быть и прямые попадания из-за наличия горизонтального параллакса прицела относительно пушки.
Однако даже с этой тридцаткой был сделан огромный шаг в возможностях БМП сухопутных сил армии. Мало того, в Афганистане и на вертолеты были вынуждены ставить нашу пушку 2А42 из-за того, что при базировании на грунтовых аэродромах, вертолетная пушка с электрокапсюльным патроном загрязнялась в момент взлета, что в районе цели нередко приводило к ее отказам.
Тульское КБП, оценив результаты боевого применения и эксплуатации тридцатки, пошло дальше и специально для БМП предложили новое вооружение, то, что мы стали называть «тройчаткой» на БМП-3, в котором принципиально исключило большинство недостатков предыдущего вооружения БМП-2: 100 мм орудие - пусковая установка, 30 мм спаренная с ним автоматическая пушка 2А70 и строенный с ними пулемет нормального калибра (7,62 мм).
По порядку начнем со 100 мм орудия - ПУ. Орудие низкой баллистики обладает достаточно навесной траекторией, совершенно безопасно для спешенных мотострелков перед БМП. В качестве снаряда применен на первых парах 100 мм снаряд танковой пушки Д10 - один из самых эффективных танковых снарядов этого назначения. Для этого орудия снаряд имел огромные резервы модернизации. На танковой пушке, с её настильной траекторией, невозможно было реализовать даже имеющиеся осколочные возможности, так как при их цилиндрической форме снаряда, зона поражения напоминает закопанную наполовину в землю баранку, перпендикулярную к траектории: из 2500 осколков половина уходит в землю, а половина в небо, и лишь около 34 представляют серьёзную опасность пехоте. А если еще раз обратиться к настильности траектории танковой пушки, то промах по местности приводит к практической бесполезности применения такого снаряда против пехоты на открытой местности, и тем более к находящейся живой силе в окопах.
Другое действие снаряда при стрельбе из 100 мм орудия низкой баллистики, когда эта «баранка поражения» горизонтируется и количество эффективных осколков резко увеличивается. А ещё лучше, если снаряд подрывается на высоте около 2-х метров над землей. При этом уже на дальности 1000 метров в 100 метровом окопе полного профиля не остается ни одной непораженной мишени. Дальше по дальности, вследствие увеличения крутизны траектории, эффективность будет только расти за счёт увеличения угла встречи снаряда с землей. К сожалению, примененный взрыватель безконтакного подрыва на этапе испытаний ГРАУ забраковало, руководствуясь своими нормами (взрыватель ненадежно действовал на сухом песке). Взрыватель был построен на базе радио излучательной части радио взрывателя (без приемной его части), т.е. был абсолютно помехозащищённым. Подрыв происходил, когда резко менялось волновое сопротивление передающей антенны при подлёте к земле. Другая сторона такой траектории – это значительно уменьшенный промах по дальности. И наконец, последнее: совместимая с орудием управляемая противотанковая ракета с лучевой системой наведения, то есть более помехоустойчивая по сравнению с «Конкурсом» на БМП-2 (командная полуавтоматическая система), позволяла использовать тот же прицел, что и для стрельбы обычными снарядами да к тому же обеспечивала возможность стрельбы с ходу. Соответственно при этом исчезла опасная для своих мотострелков опасная зона за машиной.
Теперь о новой тридцатке 2А70. Она была сблокирована со 100 мм орудием на конце своего ствола (для обеспечения требуемой кучности). Автоматика её была построена уже не на пороховых газах, а на механизме отката. Сама пушка конструктивно значительно упрощена.
Такой комплекс вооружения – одно из последних воплощений конструкторской мыслей тандема В.П.Грязев - А.Г.Шипунов применительно именно к боевым машинам пехоты.
«Тройчатка» стала основным вооружением новой БМП-3, став первым вооружением такого рода на боевых машинах пехоты в мире, а база машины позволяла проводить глубокую модернизацию ее вооружения и служила основой для построения других боевых и вспомогательных машин Сухопутных войск.