Глава 8.
Ну вот как это?! Всего три дня отсутствовал, и сразу обиды начались. Ну, надо мне было, надо. Понимаешь? По делам. А тут, сразу дым из всех вьюшек, капризы. Эх, Матильда. Ну, ладно, хватит дуться, давай почитаем книжку и сделаем в доме тепло, а то даже вода в ведрах покрылась коркой льда. Сейчас только по-быстрому, краем глаза пробегу поперек текста и скормлю тебе.
(вырвано)
«Зачем она с нами так?» - размышлял Северьян, когда после первой кружки впал в философское настроение. Ведь что это было на Лестнице? По сути своей простая логическая головоломка, не более. Всего лишь тест. Тест на сообразительность. Он поморщился. Как это мелко, как это пошло и примитивно с её стороны.
Ко всяким дурацким тестам, а-ля АйКью, Северьян всегда относился, мягко говоря, скептически. По сути своей все они ориентированы на самую неинтересную часть человеческой личности – на логику. И что удивительно - эту логику, этот примитив, теперь приравнивают к мере ума! Больше других качеств он всегда ценил в людях воображение, фантазию, способность мыслить нестандартно, ведь так мало вокруг тех с кем не скучно, с кем интересно поговорить. Большинство же – «попки», повторяют чужие мысли, живут чужими представлениями, копируют навязанное кем-то чужое поведение, внешний вид, жизнь.
В принципе, оно и правильно, так оно и должно быть. Ну что получится, если вдруг каждый решит жить своим умом? Все перестанут слушать друг-друга, ходить строем, выбирать «правильных» правителей, покупать те вещи, которые производит промышленность, которые им подсовывают торговцы. Скорее всего, из этого выйдет бардак, затем анархия, а в итоге случится хаос. Человек животное стадное, не может он иметь собственное мнение, по крайней мере, концентрация таких людей должна поддерживаться на низком уровне. Чем их меньше – тем стабильнее система, тем более проста и надежна в управлении. С этим Северьян даже и не спорил - нормально, гут. Однако, выводить серость и примитив в качестве критериев ума?! Нет уж, позвольте, как-нибудь с таким идиотизмом он благополучно не согласится. Вот поэтому, чувствуя внутреннюю паршивую суть, заключенную в тестах на сообразительность, Северьян всегда избегал последних. Для себя он достаточно умен, это не требует ни каких специальных освидетельствований, что же касается других – так это их проблемы, считают они его умным не считают…, какая разница, когда они сами ему скучны?
И вот, вдруг, совершенно неожиданно, он сталкивается с вышеозначенным маразмом нос к носу, да ещё где? В Мари! И она его тестирует, при том, что сама, зараза, напрочь лишена всякой логики! Вот как это понимать прикажете? Если дело так пойдет и дальше, если начнется загадка за загадкой, одна логичнее, сиречь тупее, другой… то, пожалуй, Марь его разочарует.
Однако, философское настроение это хорошо, но как-то нужно вернуться в избушку. Северьян чувствовал что пора, но каким раком-боком это сделать – совершенно не понятно. То ли попытаться выйти на улицу(одна мысль о проклятой Лестнице страшила) и прочесывать город вдоль и поперек, то ли сидеть и надеяться на чудо. На прочесывание, скорее всего, уйдет уйма времени, и у них с Костяном его, если он хоть чуть-чуть понимает суть Фьюжена, в запасе бесконечно много, но вот встреча на этом пути со всякими логическими штучками-дрючками, как-то не грела и Северьян решил сидеть на попе ровно. «Отдадим инициативу Мариванне», - решил он. «Мариванна» - Север ещё раз повторил красивое слово, ему понравилось. И та не заставила себя ждать с ответным ходом, пожалуй, не стоило так фамильярно обзывать необъяснимое грозное нечто.
Гоп компания
В помещении вдруг сделалось шумно, тесно и многолюдно. В зал ввалилась компания из четырех человек - трех парней и девушки. Особи мужского пола выглядели разнокалиберно и колоритно, так что невысокая девица потерялась за их спинами. Не раздумывая, компания двинулась к столу, где сидели Север и Костян. Перед ними банда остановилась, и нерадостные личности уставились на приятелей. Те не знали как себя вести, но чувствовалось, что воздух насыщается электрическими флюидами. Первым открыл рот высокий толстогубый блондин – нос картошкой.
- Выкинуть их отсюда или пускай уже допьют?
- Пускай, - пробасил горилоподобный здоровяк, - последний раз в жизни пьют. – Его черные глаза посверкивали в полутьме зала. Северьян отметил для себя весьма убедительный размер кулаков.
Блондин отвязно захохотал. Третий фрукт, лысый как женское колено, отбрасывая зайчики по потолку, мерзко взвизгнул:
- Последний раз пьют, ах, как хорошо сказано! Да ты поэт.
Северьян напрягся. Ситуация развивалась по наихудшему сценарию. Двое против троих и суммарная весовая категория явно не на стороне сил добра. Организм начал мобилизационную компанию и сердце билось часто-часто готовясь к войне. Но в сложившейся ситуации вставал в полный рост важный политический вопрос - имеют ли они право на самооборону? Ведь в каком-то смысле они с Костяном здесь посланники другого мира, что если по ним обитатели Мари будут судить о заболотной цивилизации? Впрочем, зачем он себя обманывает, это рассуждения труса. Вступить в неравную схватку и погибнуть – это ли не прекрасная судьба для цивилизованного человека?! Северьян издевался сам над собой, не зная что предпринять. «Ладно, сидим до первого касания, – решил он, - после этого, начну гасить всех… Или они меня».
Костян посматривал на пришельцев спокойно, даже безучастно, будто не видел, куда развивается сюжет. Похоже, на него рассчитывать не приходилось.
- Ну, что, жмурики, - лысый коротышка(он на голову был ниже двух других «крокодилов»), - сколько вас можно по хорошему просить? – спросил он сиплым голосом и вдруг истошно завопил - Пошли вон отсюда!
Северьян невольно вздрогнул, но не спеша поднял кружку и сделал вид что пьет, какое ни какое, а всё же оружие. Что-то сейчас будет.
- Ну, что вы мальчики, зачем пристали к людям, - пропел вдруг ангельский голос, - они ведь просто не знали чье это место, ведь верно? Ведь так?
И на земле наступили мир и гармония.
Северьян утвердительно кивнул, сжимая кружку так, что побелели пальцы.
- Вы просто подвиньтесь на тот край, а этот наш, - продолжал петь голосок, - стол большой, места всем хватит.
Не стоит больше нагнетать международную обстановку, решил Север и, обменявшись взглядами с Костяном, пересел на другой край стола. Костян последовал за ним. Компания шумно расселась рядом.
- Подлые захватчики выдворены с нашей территории, – радостно констатировал «бильярдный шар».
- И пусть ещё раз только посмеют нарушить священные рубежи, - заржал «пергидрол», он повернул свою наглую рожу в сторону приятелей, - закопаем.
Северьян, не реагировал на обидчиков. Конечно, самое разумное в этой ситуации – встать и уйти, но тогда будет «потеряно лицо», как говорят японцы, а этого гордым потомкам обезьян допускать нельзя.
Девица уселась во главе стола, причём, краем глаза Север отметил, как примчался трактирщик и проявляя изысканные манеры, столь несоответствующие его грубой роже, заискивая, пододвинул и приставил ей стул, словно слуга на обеде во дворце. Обалдуи мужского рода посмели сесть только после госпожи. Сразу стало ясно, кто здесь главный.
Компания ничего не заказывала, но трактирщик и его помощник, суетясь, тащили яства и напитки сами. «Похоже, этот дружный коллектив и в самом деле, обладает некими правами», - отметил про себя Северьян. Он изо всех сил стремился сохранить «статус кво» и даже не смотреть в сторону коллектива.
Гоп-компания пила, ела, громко шутила и ехидничала, впрочем, уже не в сторону приятелей, те допивали пиво молча. Северьян пил без прежнего удовольствия, напиток потерял вкус, выдохся и сделался неинтересным. Он уже заставлял себя пить, только чтобы поскорее закончить, да покинуть заведение. Но время шло, он делал глоток за глотком, а мутная бурда всё не кончалась, и даже её как бы становилось больше. «Придется бросить недопитую кружку. Ничего, не велика потеря», - подумал Северьян и посмотрел на Костяна, собираясь предложить ему сваливать отсюда. Тот сидел в каком-то оцепенении. Северьян невольно проследил его взгляд - Костян не сводил глаз с девицы.
Это была та самая «принцесса» с площади. Ну как Северьян сразу не узнал?! Такое лицо невозможно забыть. Всё в нём как у всех: два глаза, нос, наличествует и рот, миловидный овал лица, прячущиеся в темных волосах ушки – стандартный набор, ничего лишнего, всё в полной комплектации, но… Но как скомпоновано! В какой тонкой гармонии подобраны элементы! От результата действительно трудно отвести глаза, Север понимал своего приятеля. Все лицо принцессы было построено по законам красоты, той неуловимо правильной красоты, которая иногда случается в женщинах. Эта красота исходит откуда-то изнутри и именно она организует лицо, гармонизирует его и озаряет скрытым светом. Этот свет делает его настолько милым, привлекательным, что хочется смотреть и смотреть. Хочется пройти через это лицо, сквозь эти глаза и войти в неё, слиться с загадочными прекрасным внутренним миром. Или впустить её в себя, что на самом деле является грубой ошибкой, и чего, похоже, не знал приятель Северьяна. Завороженный Костян сидел и впускал её в себя, впитывал не отрываясь, без остановки. Похоже себе на погибель, он уже теперь выглядел почти безумно.
А Северьян кроме этой нежной «милости» видел и нечто другое, нечто такое, что привлекало его в женщинах гораздо больше чем просто красота. И это даже не просто ум, а желание играть, желание искать того, кто победит её в этих играх и заставит подчиниться своей воле, но она будет сопротивляться отчаянно, остервенело, до смерти.
«Забавный экземплярчик – отметил про себя Северьян, - были бы мы не здесь, а Там, можно было бы заняться. Отчего же не поиграть?» Когда-то, пока не надоело, он любил это занятие, особенно с такими вот – внешне прекрасными, внутренне порочными.
На них обратили внимание, Костян своим упертым взором, граничащим с наглостью, конечно же не мог не вызвать ответную реакцию «общественности».
- Что вы на меня так смотрите, молодой человек? – голос у неё соответствовал внешности, немного грудной, окрашенный бархатными тонами, именно таким красивым он и должен был быть.
Костян покраснел и стушевался - вот ведь простая душа.
- Признайтесь, вы балдеете от меня. Балдеете и хотите соблазнить, завлечь, овладеть. – Слова эти были произнесены с улыбкой, которая вогнала бедного деревенского простачка в ступор. Костя скукожился, сжался, ссутулился.
– Вот, я верно угадала. Но к чему это вам? Разве я так доступна? Я требую объяснений. Что же вы, уважаемый, молчите? Мысленно поимели девушку, а объяснений дать избегаете? – Она продолжала добивать беднягу, чувствуя полнейшее превосходство во всём, и это ей нравилось. До такой степени нравилось, что легкий оттенок скуки улавливался в интонации.
Северьян больше не мог терпеть издевательства над своим товарищем:
- Принцесса, дело в том, что мы с другом давно в пути, и уже много времени не встречали приличных женщин, так что, нам теперь любая... - на языке вертелось слово "шалава", Северьяну очень хотелось его произнести, но он сдержался,- любая женщина кажется нам милой и порядочной.
По чуть дрогнувшей и застывшей на прекрасном лице хрустальной улыбке, Север понял, что посыл достиг разума адресата. Это его удовлетворило. Однако, ненадолго.
- Что-о!? – три вопля слились в один рёв, и потом вразнобой: - Да как ты смеешь! На кол его! Мочить, урода!
Блондин вскочил, перегнулся через стол и неожиданно ловким движением вцепился мертвой хваткой в горло Северьяну, на руках повис лысый, да так, что шевельнуться не было ни какой возможности. Битва оказалась проиграна в один момент, при том, что в неё даже не вступил стратегический резерв противника – гориллообразный Гомозека.
«Пожалуй, откровенные высказывания здесь не в чести», - прохрипел про себя Северьян. Он начал задыхаться. Вдруг, хватка на горле ослабла, на стол и на пол полетела шрапнель из осколков посуды.
Костян, про которого Север забыл и списал со счетов, размахнулся и свой кружкой врезал по голове Блондина. Тот опал на стол с вытянутыми, всё ещё тянущимися к врагу, клешнями. Получивший облегчение Север резко дернулся, развернулся, и ему удалось освободиться из страстных объятий Лысого:
- Отстать, противный, я не такой! – прорычал Север и со всей силы вмазал агрессору по «кумполу» кулаком. Тот завизжал и вцепился в руку Северьяна зубами. – Отцепись, зараза! – выкрикнул Север. Это было действительно больно.
Тут поднялся громила и сгреб несчастного Костяна в свои кулачищи, почти всего целиком. Бедняга безвольно повис над землёй и даже не пытался пикнуть.
В этот момент, среди всеобщего гвалта, рычания, звуков борьбы раздался тихий голос «принцессы»:
- Ах, оставьте это.
Голос прозвучал невзрачно, почти без эмоций, с легкой усталостью и гораздо тише, чем любой из звуков борьбы, но его все услышали и, сначала застыли в тех позах, в которых он их застал, потом медленно оставили врагов в покое. Даже блондин, казалось, ждал этого тихого приказа, он очнулся, потряс головой и сел на своё место.
- Разве вам кто-то отдавал приказ драться? – вопрошал голос с укоризной, очень тихо и мягко, но эта мягкость ничего хорошего не предвещала.
- Белек, зачем ты принялся душить этого неразумного человека? – обратилась она к блондину.
- Так он…, ведь он назвал вас, простите, «принцессой», ваше величество.
- Ну и что? За это сразу душить? Ты же слышал, что это чужестранцы, возможно, они не знают, что я обыкновенная девушка и что меня надлежит так называть.
Вот это номер! Восхитился Северьян, как тут всё запутано. Однако, кроме толпы физиков, химиков, биологов и прочих нормальных естествоиспытателей для исследования Мари понадобится ещё банда социологов и всяких психоневрологов. У них тут общественные отношения оказывается.
Как-то быстро все успокоились. Смолкли крики болельщиков по сторонам, «призраки» расселись по местам и занялись любимым делом. Слуга и трактирщик начали суетливо убирать непорядок на столе и вокруг.
(вырвано)
Ага, значит мэ и жо отношения пошли. Это хорошо. Это правильно. Как же без них? Без них скучно. Только ради них, родимых, люди книжки и читают. Притворяются, что нет, а на самом деле, чем больше этих м и ж, чем более они обнажены - тем интереснее. Один мой приятель всерьез утверждает, что вся эволюция мозга состоялась только под действием фактора мэ-жо. Он конечно балбес, но интересный балбес, поэтому я ему прощаю глупости.